In May, an audio recording of a conversation between oppositionist Alexei Navalny and Swedish Foreign Minister Carl Bildt and the Swedish ambassador appeared on the Internet. This conversation took place last May in the Moscow Holiday Inn hotel on Lesnaya Street during a conference dedicated to the 90th birthday of Andrei Sakharov, at which, as the director of the Sakharov Center Sergey Lukashevsky told us, the Foreign Minister of Sweden spoke and Alexei Navalny came . A spokeswoman for the latter said that Navalny’s conversation with the Swedish Foreign Minister took place at breakfast in the hotel’s restaurant. Apparently, the eavesdropping device was installed on the table - a popular method since the days of the KGB for secretly recording conversations.
Audio and video recordings of which opposition politicians become actors appear regularly on the Web. A loud scandal was caused by the “wiretaps” of Boris Nemtsov’s talks posted on the Internet, as well as the video recording of the meeting between Deputy Gennady Gudkov and Vladimir Ryzhkov. The Investigative Committee has not yet identified those who kept secret records of politicians, but Nemtsov and Gudkov said in an interview with the authors that only intelligence agencies could do this.
Against the backdrop of mass protests and increased pressure on society, the question of whether the special services really increased their activity in monitoring citizens was extremely urgent. However, the special services themselves refuse to comment on this area of their activity, referring to the law on state secrets.
Meanwhile, the statistics of the Judicial Department under the Supreme Court of the Russian Federation unequivocally testify: over the past five years, only the legal interception of telephone conversations and e-mails of Russian citizens has almost doubled.
According to these data, in 2011, law enforcement agencies received 466,152 permits from Russian courts to listen to and record telephone conversations, as well as messages transmitted “via electric and postal networks,” that is, to intercept e-mail. Even five years before, in 2007, only 265 937 such permits were issued, that is, 75% less. At the same time, in September 2011, then-Interior Minister Rashid Nurgaliyev claimed that crime in the country has been declining for six years. Accordingly, the number of criminal cases is decreasing.
In 2008, an anti-extremism unit was created on the site of the Department for Combating Organized Crime and Terrorism, the aim of which was to fight political opponents of the government.
In this regard, it is important to understand how and under what pretext the special services managed to achieve such an increase in the number of sanctions for wiretapping.
More powers
It is no secret that after September 11, 2001, the governments of many Western countries invested large resources in surveillance systems - all under the pretext of combating terrorism.
However, in Russia, the beginning of an avalanche-like increase in the number of wiretaps after 2007 coincided with a decline in the fight against terrorism. The last large-scale attack by the militants occurred in October 2005 (attack on Nalchik), and since then, special services have reported annually on a decrease in the number of terrorist attacks. In 2009, the Kremlin officially announced the completion of the counter-terrorism operation in Chechnya. Therefore, the explanation is not to be found in countering terrorists.
Over the years, intelligence agencies have expanded the list of cases in which it is possible to resort to wiretapping and surveillance.
In December 2010, Law No. 404-FZ was adopted, which regulates the activities of preliminary investigation bodies. This document amended the law “On operational-search activities” by adding the words: “and materials for checking reports of a crime” to the article “Grounds for conducting operational-search activities”.
According to the criminologists we interviewed, such an addition could well become a legitimate reason for increasing the number of wiretaps.
“According to the Code of Criminal Procedure, for each report of a crime, a preliminary investigation is carried out first, which should confirm the validity of the message, and then a case is opened. In practice, it is not difficult to organize a report on a crime, but this makes it possible to carry out operational actions, including recording telephone conversations, and then do not initiate proceedings, writing that the message was not confirmed. By that time, the necessary information will already be received, ”says Olga Schwartz, a consultant to the World Bank, a former adviser to the State Duma Legislation Committee, who participated in the preparation of the new edition of the Code of Criminal Procedure.
Today in Russia there are eight departments that have the right to conduct operational investigative activities: the Ministry of Internal Affairs, the FSB, the FSO, the Foreign Intelligence Service, customs, the Federal Drug Control Service, the Federal Penitentiary Service (FSIN) and the Ministry of Defense intelligence.
In recent years, some of them have successfully broken the expansion of their powers in the field of surveillance. In February, we wrote that the regional departments of the FSIN began to purchase SORM equipment (systems for secretly intercepting telephone and Internet traffic), which should be installed at city communication centers. It was completely unclear on what basis the agency responsible for prisons and colonies lay a cable to the city telephone exchange and thus get the opportunity to listen to the whole city.
Now it turned out under what pretext the Federal Penitentiary Service received the right to wiretap outside places of deprivation of liberty. In 2011, new types of punishment appeared in Russia that were not related to isolation from society, for example, forced labor. In December 2011, a number of laws were amended to establish that the FSIN operational units have the right to independently carry out operational investigative activities in the "execution of sentences not related to the isolation of convicts from society."
In addition, the increase in legal interception is also due to the development of modern technologies. According to Vladimir Ovchinsky, vice president of the Union of Criminologists and Criminologists and a former director of the Russian national bureau of Interpol, this indicates an improvement in the technical capabilities of operational units. According to him, these statistics, which are conducted on operational-search activity, do not reflect the whole picture, since there is still intelligence and counter-intelligence activity, which does not fall into any statistics at all.
Generous financing of operational activities, expanding the list of cases in which it is possible to resort to wiretapping, increasing the powers of special services in the field of surveillance, as well as the increased capabilities of modern technology - all this has led to the fact that over the past five years, special services began to violate the secrecy of correspondence and telephone conversations almost twice as often.
Does this mean that the state is strengthening police functions to control law-abiding citizens?
Genie from the bottle
Deputy Gennady Gudkov, who previously worked in the KGB, and in the 1990s organized a private security business, which has recently been hit because of his opposition activities, believes that by allowing many special services to “wiretap”, we released the genie from the bottle : “In the KGB, operational-technical measures were under the control of the 12th department of the KGB. And now there are a bunch of special services, each with its own department of operational-technical measures, and it is very difficult to say who is watching whom and who is listening to whom. I raised this issue in the Duma, but United Russia is evading it. Intelligence agencies use this tool against the opposition. They keep a record, listen, constantly goes outside for me. On what basis? In addition, there is a black market for OTM (operational-technical measures). And they use this right to investigative activities in order to fight the opposition or make money. Public and parliamentary oversight of special services is needed. Deputies suffer from their illegal actions in the first place themselves. Abroad, in all parliaments, starting with the USA, there are such committees and they work, ”says Gudkov.
True, Gudkov was very surprised that such statistics are generally available on the website of the Judicial Department under the Supreme Court. “And where did you get these numbers?” I requested the Supreme Court in this regard and I received a response that they do not have such data, since each special service maintains its own separate records for operational and technical measures, ”the deputy complained to the authors.
Vladimir Vasiliev, a retired police general and member of the State Duma’s Security Committee, although he is a member of the same parliamentary committee as Gudkov, does not agree with him at all. He does not believe that the Russian state is turning into a police force in this way. “A state without a police force does not exist, and a police force operating by law is our last hope for order in an imperfect society,” Vasilyev is convinced. According to him, the recorded increase in wiretaps and electronic interception can be caused by several reasons: “Because the police reform involved identifying corruption crimes, countering organized crime, drug trafficking, countering terrorism, as well as tracing the missing.”
Vladimir Ovchinsky, in turn, notes that the growth of unspoken police activities is taking place all over the world. "And this is good. All over the world, electronic control is growing exponentially. In America after 2011, in the UK, Germany, France, the judicial procedure was simplified, restrictions were lifted from many categories of citizens who could not be heard, this is a general global trend, ”said Ovchinsky.
Meanwhile, the Russian special services have already moved to a new stage - the integration of all information obtained as a result of surveillance and electronic interception into integrated databases.
On May 10 of this year, the Main Department of the Interior in Moscow placed an order for the creation of a “software package for automating the information and analytical support of operational-search activity”. For 10 million 750 thousand rubles (about 335 thousand dollars), the “Pathfinder” software package should allow the employees of the SORI (Center for Operational Investigation Information) to instantly receive data from various information systems about people registered or being developed, and also create a dossier on them, defining the same objects and their relationships in different databases.
The growth of intercepted negotiations and correspondence: 2007-2011.
(Source: Judicial Department under the Supreme Court of the Russian Federation)
Report on the work of courts for the examination of criminal cases in the first instance for 2011
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations: granted - 140 047
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law “On operational-search activity” - on limiting the constitutional rights of citizens to secrecy of correspondence, telephone conversations, postal telegraphic and other messages transmitted via electric and postal networks: satisfied - 326 105
Report on the work of the courts of first instance for the consideration of criminal cases for 2010
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (clause 11, part 2, article 29 of the Code of Criminal Procedure): satisfied - 136 953
On the conduct of operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 276,682
Report on the work of courts for the examination of criminal cases in the first instance for 2009
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (clause 11, part 2, article 29 of the Code of Criminal Procedure): satisfied - 130,083
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" - on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 245 645
Report on the work of the courts of first instance for the consideration of criminal cases for 2008.
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (Clause 11, Part 2, Article 29 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation): Satisfied - 105,035
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" - on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 229 144
Report on the work of the courts of first instance for the consideration of criminal cases for 2007
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (clause 11, part 2, article 29 of the Code of Criminal Procedure): satisfied - 76,346
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 189 591
* In the text of the article, we summarized the numbers of the petitions satisfied by the courts in the framework of operational-search activities (cases of operational records) and in the framework of investigative actions (criminal cases) in order to obtain the total number of “wiretaps” for the year.
Based on materials from the site Agentura.ru
Audio and video recordings of which opposition politicians become actors appear regularly on the Web. A loud scandal was caused by the “wiretaps” of Boris Nemtsov’s talks posted on the Internet, as well as the video recording of the meeting between Deputy Gennady Gudkov and Vladimir Ryzhkov. The Investigative Committee has not yet identified those who kept secret records of politicians, but Nemtsov and Gudkov said in an interview with the authors that only intelligence agencies could do this.
Against the backdrop of mass protests and increased pressure on society, the question of whether the special services really increased their activity in monitoring citizens was extremely urgent. However, the special services themselves refuse to comment on this area of their activity, referring to the law on state secrets.
Meanwhile, the statistics of the Judicial Department under the Supreme Court of the Russian Federation unequivocally testify: over the past five years, only the legal interception of telephone conversations and e-mails of Russian citizens has almost doubled.
According to these data, in 2011, law enforcement agencies received 466,152 permits from Russian courts to listen to and record telephone conversations, as well as messages transmitted “via electric and postal networks,” that is, to intercept e-mail. Even five years before, in 2007, only 265 937 such permits were issued, that is, 75% less. At the same time, in September 2011, then-Interior Minister Rashid Nurgaliyev claimed that crime in the country has been declining for six years. Accordingly, the number of criminal cases is decreasing.
In 2008, an anti-extremism unit was created on the site of the Department for Combating Organized Crime and Terrorism, the aim of which was to fight political opponents of the government.
In this regard, it is important to understand how and under what pretext the special services managed to achieve such an increase in the number of sanctions for wiretapping.
More powers
It is no secret that after September 11, 2001, the governments of many Western countries invested large resources in surveillance systems - all under the pretext of combating terrorism.
However, in Russia, the beginning of an avalanche-like increase in the number of wiretaps after 2007 coincided with a decline in the fight against terrorism. The last large-scale attack by the militants occurred in October 2005 (attack on Nalchik), and since then, special services have reported annually on a decrease in the number of terrorist attacks. In 2009, the Kremlin officially announced the completion of the counter-terrorism operation in Chechnya. Therefore, the explanation is not to be found in countering terrorists.
Over the years, intelligence agencies have expanded the list of cases in which it is possible to resort to wiretapping and surveillance.
In December 2010, Law No. 404-FZ was adopted, which regulates the activities of preliminary investigation bodies. This document amended the law “On operational-search activities” by adding the words: “and materials for checking reports of a crime” to the article “Grounds for conducting operational-search activities”.
According to the criminologists we interviewed, such an addition could well become a legitimate reason for increasing the number of wiretaps.
“According to the Code of Criminal Procedure, for each report of a crime, a preliminary investigation is carried out first, which should confirm the validity of the message, and then a case is opened. In practice, it is not difficult to organize a report on a crime, but this makes it possible to carry out operational actions, including recording telephone conversations, and then do not initiate proceedings, writing that the message was not confirmed. By that time, the necessary information will already be received, ”says Olga Schwartz, a consultant to the World Bank, a former adviser to the State Duma Legislation Committee, who participated in the preparation of the new edition of the Code of Criminal Procedure.
Today in Russia there are eight departments that have the right to conduct operational investigative activities: the Ministry of Internal Affairs, the FSB, the FSO, the Foreign Intelligence Service, customs, the Federal Drug Control Service, the Federal Penitentiary Service (FSIN) and the Ministry of Defense intelligence.
In recent years, some of them have successfully broken the expansion of their powers in the field of surveillance. In February, we wrote that the regional departments of the FSIN began to purchase SORM equipment (systems for secretly intercepting telephone and Internet traffic), which should be installed at city communication centers. It was completely unclear on what basis the agency responsible for prisons and colonies lay a cable to the city telephone exchange and thus get the opportunity to listen to the whole city.
Now it turned out under what pretext the Federal Penitentiary Service received the right to wiretap outside places of deprivation of liberty. In 2011, new types of punishment appeared in Russia that were not related to isolation from society, for example, forced labor. In December 2011, a number of laws were amended to establish that the FSIN operational units have the right to independently carry out operational investigative activities in the "execution of sentences not related to the isolation of convicts from society."
In addition, the increase in legal interception is also due to the development of modern technologies. According to Vladimir Ovchinsky, vice president of the Union of Criminologists and Criminologists and a former director of the Russian national bureau of Interpol, this indicates an improvement in the technical capabilities of operational units. According to him, these statistics, which are conducted on operational-search activity, do not reflect the whole picture, since there is still intelligence and counter-intelligence activity, which does not fall into any statistics at all.
Generous financing of operational activities, expanding the list of cases in which it is possible to resort to wiretapping, increasing the powers of special services in the field of surveillance, as well as the increased capabilities of modern technology - all this has led to the fact that over the past five years, special services began to violate the secrecy of correspondence and telephone conversations almost twice as often.
Does this mean that the state is strengthening police functions to control law-abiding citizens?
Genie from the bottle
Deputy Gennady Gudkov, who previously worked in the KGB, and in the 1990s organized a private security business, which has recently been hit because of his opposition activities, believes that by allowing many special services to “wiretap”, we released the genie from the bottle : “In the KGB, operational-technical measures were under the control of the 12th department of the KGB. And now there are a bunch of special services, each with its own department of operational-technical measures, and it is very difficult to say who is watching whom and who is listening to whom. I raised this issue in the Duma, but United Russia is evading it. Intelligence agencies use this tool against the opposition. They keep a record, listen, constantly goes outside for me. On what basis? In addition, there is a black market for OTM (operational-technical measures). And they use this right to investigative activities in order to fight the opposition or make money. Public and parliamentary oversight of special services is needed. Deputies suffer from their illegal actions in the first place themselves. Abroad, in all parliaments, starting with the USA, there are such committees and they work, ”says Gudkov.
True, Gudkov was very surprised that such statistics are generally available on the website of the Judicial Department under the Supreme Court. “And where did you get these numbers?” I requested the Supreme Court in this regard and I received a response that they do not have such data, since each special service maintains its own separate records for operational and technical measures, ”the deputy complained to the authors.
Vladimir Vasiliev, a retired police general and member of the State Duma’s Security Committee, although he is a member of the same parliamentary committee as Gudkov, does not agree with him at all. He does not believe that the Russian state is turning into a police force in this way. “A state without a police force does not exist, and a police force operating by law is our last hope for order in an imperfect society,” Vasilyev is convinced. According to him, the recorded increase in wiretaps and electronic interception can be caused by several reasons: “Because the police reform involved identifying corruption crimes, countering organized crime, drug trafficking, countering terrorism, as well as tracing the missing.”
Vladimir Ovchinsky, in turn, notes that the growth of unspoken police activities is taking place all over the world. "And this is good. All over the world, electronic control is growing exponentially. In America after 2011, in the UK, Germany, France, the judicial procedure was simplified, restrictions were lifted from many categories of citizens who could not be heard, this is a general global trend, ”said Ovchinsky.
Meanwhile, the Russian special services have already moved to a new stage - the integration of all information obtained as a result of surveillance and electronic interception into integrated databases.
On May 10 of this year, the Main Department of the Interior in Moscow placed an order for the creation of a “software package for automating the information and analytical support of operational-search activity”. For 10 million 750 thousand rubles (about 335 thousand dollars), the “Pathfinder” software package should allow the employees of the SORI (Center for Operational Investigation Information) to instantly receive data from various information systems about people registered or being developed, and also create a dossier on them, defining the same objects and their relationships in different databases.
The growth of intercepted negotiations and correspondence: 2007-2011.
(Source: Judicial Department under the Supreme Court of the Russian Federation)
Report on the work of courts for the examination of criminal cases in the first instance for 2011
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations: granted - 140 047
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law “On operational-search activity” - on limiting the constitutional rights of citizens to secrecy of correspondence, telephone conversations, postal telegraphic and other messages transmitted via electric and postal networks: satisfied - 326 105
Report on the work of the courts of first instance for the consideration of criminal cases for 2010
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (clause 11, part 2, article 29 of the Code of Criminal Procedure): satisfied - 136 953
On the conduct of operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 276,682
Report on the work of courts for the examination of criminal cases in the first instance for 2009
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (clause 11, part 2, article 29 of the Code of Criminal Procedure): satisfied - 130,083
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" - on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 245 645
Report on the work of the courts of first instance for the consideration of criminal cases for 2008.
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (Clause 11, Part 2, Article 29 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation): Satisfied - 105,035
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" - on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 229 144
Report on the work of the courts of first instance for the consideration of criminal cases for 2007
Applications for investigative actions - for monitoring and recording telephone and other conversations (clause 11, part 2, article 29 of the Code of Criminal Procedure): satisfied - 76,346
Applications for operational investigative measures in accordance with Art. 9 Federal Law "On operational-search activity" on violation of the confidentiality of communications: satisfied - 189 591
* In the text of the article, we summarized the numbers of the petitions satisfied by the courts in the framework of operational-search activities (cases of operational records) and in the framework of investigative actions (criminal cases) in order to obtain the total number of “wiretaps” for the year.
Based on materials from the site Agentura.ru
Original message
В мае в Интернете появились аудиозапись разговора оппозиционера Алексея Навального с министром иностранных дел Швеции Карлом Бильдтом и шведским послом. Этот разговор состоялся в мае прошлого года в московском отеле Holiday Inn на Лесной улице во время конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Андрея Сахарова, на которой, как нам рассказал директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский, выступал министр иностранных дел Швеции и приходил Алексей Навальный. Пресс-секретарь последнего уточнила, что разговор Навального с министром иностранных дел Швеции состоялся за завтраком в ресторане этого отеля. Судя по всему, подслушивающее устройство было установлено на столе – популярный еще со времен КГБ способ тайной записи разговоров.
Аудио- и видеозаписи, действующими лицами которых становятся оппозиционные политики, появляются в Сети регулярно. Громкий скандал вызвали выложенные в Интернете «прослушки» переговоров Бориса Немцова, а также видеозапись встречи депутата Геннадия Гудкова с Владимиром Рыжковым. Тех, кто вел тайную запись политиков, Следственный Комитет до сих пор не установил, но Немцов и Гудков заявляли в интервью авторам, что это могли сделать только спецслужбы.
На фоне массовых протестных акций и возросшего давления на общество вопрос о том, действительно ли спецслужбы усилили свою активность в слежке за гражданами, стал крайне актуальным. Однако сами спецслужбы отказываются комментировать эту сферу своей деятельности, ссылаясь на закон о гостайне.
Между тем, статистика Судебного департамента при Верховном суде РФ однозначно свидетельствует: за последние пять лет только легальный перехват телефонных переговоров и электронной почты российских граждан вырос почти в два раза.
По этим данным, в 2011 году правоохранительные органы получили от российских судов 466 152 разрешения на прослушивание и запись телефонных переговоров, а также сообщений, передаваемых «по сетям электрической и почтовой связи», то есть на перехват e-mail. Еще за пять лет до этого, в 2007 году, таких разрешений было выдано всего 265 937, то есть на 75% меньше. При этом в сентябре 2011 года тогдашний министр МВД Рашид Нургалиев утверждал, что преступность в стране снижается уже шесть лет. Соответственно, уменьшается и количество уголовных дел.
В 2008 году на месте Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом было создано подразделение по противодействию экстремизму, целью которого стала борьба с политическими оппонентами власти.
В связи с этим важно понять, каким образом и под каким предлогом спецслужбам удалось добиться такого роста числа санкций на «прослушку».
Больше полномочий
Не секрет, что после 11 сентября 2001 года правительства многих западных стран вложили большие ресурсы в системы слежки – и все под предлогом борьбы с терроризмом.
Однако в России начало лавинообразного роста числа «прослушек» после 2007 года совпало со спадом борьбы с терроризмом. Последняя масштабная атака боевиков пришлась на октябрь 2005 года (нападение на Нальчик), и с тех пор спецслужбы ежегодно отчитывались об уменьшении количества терактов. В 2009 году Кремль официально объявил о завершении контртеррористической операции в Чечне. Следовательно, объяснение стоит искать не в противодействии террористам.
За эти годы спецслужбы добились расширения списка случаев, в которых возможно прибегать к прослушке и слежке.
В декабре 2010 года был принят закон №404-ФЗ, регулирующий деятельность органов предварительного следствия. Этот документ изменил закон «Об оперативно-разыскной деятельности», добавив в статью «Основания для проведения оперативно-разыскных мероприятий» слова: «и материалы проверки сообщений о преступлении».
По мнению опрошенных нами экспертов-криминологов, такое дополнение вполне могло стать законным основанием для увеличения числа прослушек.
«Согласно Уголовно-процессуальному Кодексу, по каждому сообщению о преступлении сначала проводится доследственная проверка, которая должна подтвердить обоснованность сообщения, а потом уже возбуждается дело. На практике организовать сообщение о преступлении несложно, но это дает возможность провести оперативные действия, включая запись телефонных переговоров, а потом дело не возбуждать, написав, что сообщение не подтвердилось. К тому времени необходимая информация будет уже получена», - говорит Ольга Шварц, консультант Всемирного банка, в прошлом советник Комитета по законодательству Госдумы, принимавшая участие в подготовке новой редакции Уголовно-Процессуального Кодекса.
Сегодня в России есть восемь ведомств, которые имеют право вести оперативно-разыскную деятельность: МВД, ФСБ, ФСО, СВР, таможня, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков, Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) и разведка Министерства обороны.
В последние годы некоторые из них успешно пробили расширение своих полномочий в области слежки. В феврале мы писали, что региональные управления ФСИН стали закупать технику СОРМ (комплексы для тайного перехвата телефонного и интернет-трафика), которая должна устанавливаться на городских узлах связи. Совершенно не ясно было, на каком основании ведомство, отвечающее за тюрьмы и колонии, прокладывает кабель к городской АТС и таким образом получает возможность прослушивать весь город.
Теперь выяснилось, под каким предлогом ФСИН получила право вести прослушку за пределами мест лишения свободы. В 2011 году в России появились новые виды наказания, не связанные с изоляцией от общества, например, принудительные работы. В декабре 2011 года в ряд законов внесли поправки, установившие, что оперативные подразделения ФСИН вправе самостоятельно осуществлять оперативно-розыскную деятельность при «исполнении наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества».
Кроме того, рост легального перехвата объясняется также развитием современных технологий. По мнению Владимира Овчинского, вице-президента «Союза криминалистов и криминологов» и бывшего директора российского национального бюро Интерпола, это свидетельствует об улучшении технических возможностей оперативных подразделений. По его словам, эта статистика, которая ведется по оперативно-разыскной деятельности, не отражает всей картины, поскольку еще есть разведывательная и контрразведывательная деятельность, которая вообще не попадает ни в какую статистику.
Щедрое финансирование оперативной деятельности, расширение списка случаев, в которых возможно прибегать к прослушке, увеличение полномочий спецслужб в области слежки, а также возросшие возможности современной техники, – все это привело к тому, что за последние пять лет спецслужбы стали нарушать тайну переписки и телефонных переговоров почти в два раза чаще.
Значит ли это, что государство усиливает полицейские функции по контролю за законопослушными гражданами?
Джинн из бутылки
Депутат Геннадий Гудков, который раньше работал в КГБ, а в 1990-е организовал частный охранный бизнес, попавший в последнее время под удар из-за его оппозиционной деятельности, считает, что, разрешив многим спецслужбам заниматься «прослушкой», мы выпустили джинна из бутылки: «В КГБ оперативно-технические мероприятия были под контролем 12-го отдела КГБ. А сейчас появилось куча спецслужб, у каждой свой отдел оперативно-технических мероприятий, и очень сложно сказать, кто и за кем наблюдает и кто кого слушает. Я поднимал этот вопрос в Думе, но «Единая Россия» уходит от рассмотрения. Спецслужбы используют этот инструмент против оппозиции. Они ведут запись, слушают, за мной постоянно ходит наружка. На каком основании? Кроме того, есть черный рынок ОТМ (оперативно-технических мероприятий). И они используют это право на оперативно-разыскную деятельность, чтобы бороться с оппозицией или зарабатывать деньги. Необходим общественный и парламентский контроль за спецслужбами. Депутаты страдают от их незаконных действий в первую очередь сами. За рубежом во всех парламентах, начиная с США, есть такие комитеты и они работают», – говорит Гудков.
Правда, Гудков очень удивился тому, что такая статистика вообще доступна на сайте Судебного департамента при Верховном суде. «А где это вы взяли такие цифры? Я запрашивал Верховный суд на этот счет и получил ответ, что таких данных у них нет, поскольку каждая спецслужба ведет свой отдельный учет по оперативно-техническим мероприятиям», – пожаловался авторам депутат.
Владимир Васильев, генерал милиции в отставке и член Комитета по безопасности Госдумы, хотя и входит в тот же парламентский комитет, что и Гудков, но совершенно с ним не согласен. Он не считает, что российское государство превращается таким образом в полицейское. «Государство без полиции не существует и полиция, действующая по закону, – это наша последняя надежда на порядок в несовершенном обществе», – убежден Васильев. По его мнению, зафиксированный рост прослушек и электронного перехвата может быть вызван несколькими причинами: «Потому что реформа полиции предполагала выявление коррупционных преступлений, противодействие организованной преступности, наркотрафику, противодейсвие терроризму, а также розыск пропавших».
Владимир Овчинский, в свою очередь отмечает, что рост негласных полицейских мероприятий происходит во всем мире. «И это хорошо. Во всем мире электронный контроль растет в геометрической прогрессии. В Америке после 2011 года, в Великобритании, Германии, Франции была упрощена судебная процедура, сняты ограничения со многих категорий граждан, которых нельзя было прослушивать, это общая мировая тенденция», – уверен Овчинский.
Тем временем российские спецслужбы уже перешли к новому этапу – интеграции всех сведений, получаемых в результате слежки и электронного перехвата, в объединенные базы данных.
10 мая этого года Главное управление внутренних дел по Москве разместило заказ на создание «программного комплекса автоматизации информационно-аналитического обеспечения оперативно-розыскной деятельности». За 10 млн 750 тыс. рублей (около 335 тыс. долл.) программный комплекс «Следопыт» должен позволить сотрудникам ЦОРИ (Центра оперативно-розыскной информации) мгновенно получать данные из разных информационных систем о людях, попавших на учет или находящихся в разработке, а также создавать на них досье, определяя одни и те же объекты и их связи в разных базах данных.
Рост перехваченных переговоров и корреспонденции: 2007-2011 гг.
(Источник: Судебный Департамент при Верховном суде РФ)
Отчет о работе судов по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2011 год
Ходатайства о производстве следственных действий - о контроле и записи телефонных и иных переговоров: удовлетворено – 140 047
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» - об ограничении конституционных прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи: удовлетворено – 326 105
Отчет о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 2010 год
Ходатайства о производстве следственных действий – о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 136 953
О проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» о нарушении тайны сообщений: удовлетворено – 276 682
Отчет о работе судов по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2009 год
Ходатайства о производстве следственных действий - о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 130 083
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» - о нарушении тайны сообщений: удовлетворено — 245 645
Отчет о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 2008 год.
Ходатайства о производстве следственных действий - о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 105 035
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» - о нарушении тайны сообщений: удовлетворено – 229 144
Отчет о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 2007 год
Ходатайства о производстве следственных действий – о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 76 346
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» о нарушении тайны сообщений: удовлетворено – 189 591
* В тексте статьи цифры удовлетворенных судами ходатайств в рамках оперативно-розыскной деятельности (дела оперативного учета) и в рамках следственных действий (уголовные дела) мы суммирововали, чтобы получить общую цифру «прослушек» за год.
По материалам сайта Agentura.ru
Аудио- и видеозаписи, действующими лицами которых становятся оппозиционные политики, появляются в Сети регулярно. Громкий скандал вызвали выложенные в Интернете «прослушки» переговоров Бориса Немцова, а также видеозапись встречи депутата Геннадия Гудкова с Владимиром Рыжковым. Тех, кто вел тайную запись политиков, Следственный Комитет до сих пор не установил, но Немцов и Гудков заявляли в интервью авторам, что это могли сделать только спецслужбы.
На фоне массовых протестных акций и возросшего давления на общество вопрос о том, действительно ли спецслужбы усилили свою активность в слежке за гражданами, стал крайне актуальным. Однако сами спецслужбы отказываются комментировать эту сферу своей деятельности, ссылаясь на закон о гостайне.
Между тем, статистика Судебного департамента при Верховном суде РФ однозначно свидетельствует: за последние пять лет только легальный перехват телефонных переговоров и электронной почты российских граждан вырос почти в два раза.
По этим данным, в 2011 году правоохранительные органы получили от российских судов 466 152 разрешения на прослушивание и запись телефонных переговоров, а также сообщений, передаваемых «по сетям электрической и почтовой связи», то есть на перехват e-mail. Еще за пять лет до этого, в 2007 году, таких разрешений было выдано всего 265 937, то есть на 75% меньше. При этом в сентябре 2011 года тогдашний министр МВД Рашид Нургалиев утверждал, что преступность в стране снижается уже шесть лет. Соответственно, уменьшается и количество уголовных дел.
В 2008 году на месте Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом было создано подразделение по противодействию экстремизму, целью которого стала борьба с политическими оппонентами власти.
В связи с этим важно понять, каким образом и под каким предлогом спецслужбам удалось добиться такого роста числа санкций на «прослушку».
Больше полномочий
Не секрет, что после 11 сентября 2001 года правительства многих западных стран вложили большие ресурсы в системы слежки – и все под предлогом борьбы с терроризмом.
Однако в России начало лавинообразного роста числа «прослушек» после 2007 года совпало со спадом борьбы с терроризмом. Последняя масштабная атака боевиков пришлась на октябрь 2005 года (нападение на Нальчик), и с тех пор спецслужбы ежегодно отчитывались об уменьшении количества терактов. В 2009 году Кремль официально объявил о завершении контртеррористической операции в Чечне. Следовательно, объяснение стоит искать не в противодействии террористам.
За эти годы спецслужбы добились расширения списка случаев, в которых возможно прибегать к прослушке и слежке.
В декабре 2010 года был принят закон №404-ФЗ, регулирующий деятельность органов предварительного следствия. Этот документ изменил закон «Об оперативно-разыскной деятельности», добавив в статью «Основания для проведения оперативно-разыскных мероприятий» слова: «и материалы проверки сообщений о преступлении».
По мнению опрошенных нами экспертов-криминологов, такое дополнение вполне могло стать законным основанием для увеличения числа прослушек.
«Согласно Уголовно-процессуальному Кодексу, по каждому сообщению о преступлении сначала проводится доследственная проверка, которая должна подтвердить обоснованность сообщения, а потом уже возбуждается дело. На практике организовать сообщение о преступлении несложно, но это дает возможность провести оперативные действия, включая запись телефонных переговоров, а потом дело не возбуждать, написав, что сообщение не подтвердилось. К тому времени необходимая информация будет уже получена», - говорит Ольга Шварц, консультант Всемирного банка, в прошлом советник Комитета по законодательству Госдумы, принимавшая участие в подготовке новой редакции Уголовно-Процессуального Кодекса.
Сегодня в России есть восемь ведомств, которые имеют право вести оперативно-разыскную деятельность: МВД, ФСБ, ФСО, СВР, таможня, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков, Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) и разведка Министерства обороны.
В последние годы некоторые из них успешно пробили расширение своих полномочий в области слежки. В феврале мы писали, что региональные управления ФСИН стали закупать технику СОРМ (комплексы для тайного перехвата телефонного и интернет-трафика), которая должна устанавливаться на городских узлах связи. Совершенно не ясно было, на каком основании ведомство, отвечающее за тюрьмы и колонии, прокладывает кабель к городской АТС и таким образом получает возможность прослушивать весь город.
Теперь выяснилось, под каким предлогом ФСИН получила право вести прослушку за пределами мест лишения свободы. В 2011 году в России появились новые виды наказания, не связанные с изоляцией от общества, например, принудительные работы. В декабре 2011 года в ряд законов внесли поправки, установившие, что оперативные подразделения ФСИН вправе самостоятельно осуществлять оперативно-розыскную деятельность при «исполнении наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества».
Кроме того, рост легального перехвата объясняется также развитием современных технологий. По мнению Владимира Овчинского, вице-президента «Союза криминалистов и криминологов» и бывшего директора российского национального бюро Интерпола, это свидетельствует об улучшении технических возможностей оперативных подразделений. По его словам, эта статистика, которая ведется по оперативно-разыскной деятельности, не отражает всей картины, поскольку еще есть разведывательная и контрразведывательная деятельность, которая вообще не попадает ни в какую статистику.
Щедрое финансирование оперативной деятельности, расширение списка случаев, в которых возможно прибегать к прослушке, увеличение полномочий спецслужб в области слежки, а также возросшие возможности современной техники, – все это привело к тому, что за последние пять лет спецслужбы стали нарушать тайну переписки и телефонных переговоров почти в два раза чаще.
Значит ли это, что государство усиливает полицейские функции по контролю за законопослушными гражданами?
Джинн из бутылки
Депутат Геннадий Гудков, который раньше работал в КГБ, а в 1990-е организовал частный охранный бизнес, попавший в последнее время под удар из-за его оппозиционной деятельности, считает, что, разрешив многим спецслужбам заниматься «прослушкой», мы выпустили джинна из бутылки: «В КГБ оперативно-технические мероприятия были под контролем 12-го отдела КГБ. А сейчас появилось куча спецслужб, у каждой свой отдел оперативно-технических мероприятий, и очень сложно сказать, кто и за кем наблюдает и кто кого слушает. Я поднимал этот вопрос в Думе, но «Единая Россия» уходит от рассмотрения. Спецслужбы используют этот инструмент против оппозиции. Они ведут запись, слушают, за мной постоянно ходит наружка. На каком основании? Кроме того, есть черный рынок ОТМ (оперативно-технических мероприятий). И они используют это право на оперативно-разыскную деятельность, чтобы бороться с оппозицией или зарабатывать деньги. Необходим общественный и парламентский контроль за спецслужбами. Депутаты страдают от их незаконных действий в первую очередь сами. За рубежом во всех парламентах, начиная с США, есть такие комитеты и они работают», – говорит Гудков.
Правда, Гудков очень удивился тому, что такая статистика вообще доступна на сайте Судебного департамента при Верховном суде. «А где это вы взяли такие цифры? Я запрашивал Верховный суд на этот счет и получил ответ, что таких данных у них нет, поскольку каждая спецслужба ведет свой отдельный учет по оперативно-техническим мероприятиям», – пожаловался авторам депутат.
Владимир Васильев, генерал милиции в отставке и член Комитета по безопасности Госдумы, хотя и входит в тот же парламентский комитет, что и Гудков, но совершенно с ним не согласен. Он не считает, что российское государство превращается таким образом в полицейское. «Государство без полиции не существует и полиция, действующая по закону, – это наша последняя надежда на порядок в несовершенном обществе», – убежден Васильев. По его мнению, зафиксированный рост прослушек и электронного перехвата может быть вызван несколькими причинами: «Потому что реформа полиции предполагала выявление коррупционных преступлений, противодействие организованной преступности, наркотрафику, противодейсвие терроризму, а также розыск пропавших».
Владимир Овчинский, в свою очередь отмечает, что рост негласных полицейских мероприятий происходит во всем мире. «И это хорошо. Во всем мире электронный контроль растет в геометрической прогрессии. В Америке после 2011 года, в Великобритании, Германии, Франции была упрощена судебная процедура, сняты ограничения со многих категорий граждан, которых нельзя было прослушивать, это общая мировая тенденция», – уверен Овчинский.
Тем временем российские спецслужбы уже перешли к новому этапу – интеграции всех сведений, получаемых в результате слежки и электронного перехвата, в объединенные базы данных.
10 мая этого года Главное управление внутренних дел по Москве разместило заказ на создание «программного комплекса автоматизации информационно-аналитического обеспечения оперативно-розыскной деятельности». За 10 млн 750 тыс. рублей (около 335 тыс. долл.) программный комплекс «Следопыт» должен позволить сотрудникам ЦОРИ (Центра оперативно-розыскной информации) мгновенно получать данные из разных информационных систем о людях, попавших на учет или находящихся в разработке, а также создавать на них досье, определяя одни и те же объекты и их связи в разных базах данных.
Рост перехваченных переговоров и корреспонденции: 2007-2011 гг.
(Источник: Судебный Департамент при Верховном суде РФ)
Отчет о работе судов по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2011 год
Ходатайства о производстве следственных действий - о контроле и записи телефонных и иных переговоров: удовлетворено – 140 047
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» - об ограничении конституционных прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи: удовлетворено – 326 105
Отчет о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 2010 год
Ходатайства о производстве следственных действий – о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 136 953
О проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» о нарушении тайны сообщений: удовлетворено – 276 682
Отчет о работе судов по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 2009 год
Ходатайства о производстве следственных действий - о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 130 083
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» - о нарушении тайны сообщений: удовлетворено — 245 645
Отчет о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 2008 год.
Ходатайства о производстве следственных действий - о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 105 035
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» - о нарушении тайны сообщений: удовлетворено – 229 144
Отчет о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 2007 год
Ходатайства о производстве следственных действий – о контроле и записи телефонных и иных переговоров (п.11. ч.2. ст. 29 УПК РФ): удовлетворено – 76 346
Ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий в соответствии со ст. 9 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» о нарушении тайны сообщений: удовлетворено – 189 591
* В тексте статьи цифры удовлетворенных судами ходатайств в рамках оперативно-розыскной деятельности (дела оперативного учета) и в рамках следственных действий (уголовные дела) мы суммирововали, чтобы получить общую цифру «прослушек» за год.
По материалам сайта Agentura.ru
