The grandmother of Russian crime Sonya-Zolotaya Pen
In Moscow, at the Vagankovsky cemetery, there is an amazing monument brought from Italy - a female figure made of chic white marble under huge black palm trees. At the grave there are always fresh flowers and placers of coins, and the pedestal of the monument is covered with inscriptions like: "Sonya, teach me how to live," "Solntsevskaya brother will not forget you" or "Mother, give happiness to the zhigan." Lies under a tombstone (ordered with money from Odessa, Neapolitan, London, St. Petersburg and other scammers) Sonya Golden Handle unforgettable to this day. Or doesn’t lie ...
Sonya-Golden Pen (Sheindlya-Sura Leibova Solomoniak, as well as Sofya Ivanovna Blyuvshtein) is a legend. They loved her, worshiped her, fawned on her. Books were written about her, films were shot. The most brilliant houses of Europe opened their doors to her ... So who is she, Sofya Ivanovna Blyuvshtein, Sonya - the Golden Pen, the legendary queen of the thieves' world?
Like any legend, it is surrounded by speculation, exaggeration, just a lie. Nevertheless, you begin to admire her involuntarily, although you realize that the image of "Sonya - the golden pen" has largely been created by rumor.
The whole life of this woman was surrounded by secrets and riddles, the occurrence of which was largely involved in herself. Sonya lived by deceit, so after more than 100 years we know almost nothing about her reliably. What just did not talk about her! And she allegedly lived in a Turkish harem, and she opened a school of robbers in London, and there were countless lovers. And in the thieves' case, she simply had no equal. Somehow, she managed to commit crimes in all parts of the world at the same time. And the victims swore that it was she, the impudent, beautiful, magnificent Sonya.
According to one version, Sonya was born in 1859 in a large family of a poor Jewish barber Stendel in Berdichev. After the death of her mother, and later her father, four-year-old Sonya was taken to Odessa, where she was brought up by her unloved stepmother. Having escaped from her stepmother at the age of twelve, the smart and pretty Sonia fell into the service of the famous artist Julia Pastrana.
The brilliance and luxury surrounding Julia gave rise to envy and a thirst for enrichment in the soul of a future swindler, which served as the impetus for the start of a dizzying thieves career ... At 17, Sonya fled with a young Greek, the son of a well-known Odessa shopkeeper, grabbing a Greek dad from one of the shops a decent amount of money. However, the money did not last long, and with the money, love also evaporated. The failed lover returned to the family hearth, but Sonya ... Sonya was left alone, then she married Odessa cheater Bluvshtein, and when he was in prison, she went into "family business" herself in order to feed the children. And she also went to prison because of a man - took the blame of a young lover. (Whether this is so or not, but Odessa has always been a city of good luck and love for Sonya ...)
In general, not life, but a burning melodrama. The thieves' world loves romantic stories, but according to the documents, everything was not so.
The closest to reality is considered another version, compiled by various historians on surviving metrics, criminal case materials and recollections of eyewitnesses.
In the documents of the Ministry of the Interior, Sofya Ivanovna (!) Blyuvshtein, in the neatness of Sheindl-Sura Leibova Solomoniak, passed as a "Warsaw philistine." She was born in 1846 in the family of a small merchant in the town of Powzki, Warsaw County. The family was the same - they bought stolen goods, engaged in smuggling. Feig's elder sister was also a talented thief, but Sheindlya (the girl thought up the name "Sophia" herself) jumped everyone. And Sonya hone her skills, spinning among the best shtetl thieves.
Her "way up" was lined with shabby men. The first victim can be considered the venerable grocer Isaac Rosenbad, for whom in 1864 the eighteen-year-old Sheindl successfully married. At first, she diligently tried to play the role of a good wife and even gave birth to Rosenbad’s daughter Suru-Rivka, but her patience did not last long: after a year and a half of family life, Sophia Rosenbad, grabbing 500 rubles from her husband’s grocery store, disappeared in an unknown direction.
The second time, in 1868, Sheindl married the old rich Jew Shelom Shkolnik (whom she also left without money), and the third time - to the railway thief Michel Bluvshtein, under his last name she appears in all court cases. The marriage gave her a daughter Tabba, but quickly broke up, because her husband was furious when Sonya solved her affairs with the help of sexual charms.
She married several times, having visited both Sophia Rubinstein, and Sophia Shkolnik, and Sophia Brener, and Sophia Blyuvshtein ... At the same time, she managed to maintain not only good relations with her former husbands, but also subordinate them to herself. In several cases developed by Sonya, two or three of her ex-husbands took part. So, in the case of Dinkevich, whom Sonya “shod” for 127 thousand rubles, Itska Rosenbad played the role of a notary, Michel Blyuvshtein as a butler, Hun Goldstein as a coachman ... Well, just an amazing woman!
Sonya generally enjoyed incredible success in men, although, according to eyewitnesses, she was not beautiful. “Height is 153 cm, face is puffy, nose with wide nostrils, lips are thin, wart is on the right cheek” - this is how Sofya Blyuvshtein described in the preserved police descriptions-orientations.
But seductive women do not need flashy beauty, they have their own magic, their own tricks. Here, not only artistry and the gift of reincarnation, they feel with their gut how to make any person obedient. Sophia Bluewshtein possessed this natural gift beyond measure, and in the game she reached perfection. And talent, cunning and absolute immorality made this young provincial genius a scam, the legendary adventurer, the queen of the criminal world. The journalist Vlas Doroshevich, a popular journalist at the end of the 19th century, conversing with an adventurer on Sakhalin, remarked that her eyes were "wonderful, infinitely pretty, soft, velvet ... and spoke in such a way that they could even lie perfectly."
Sonya was first arrested on April 14, 1866 in a hotel in the city of Klin - then she was a modest thief "on trust" on the railway. She was accused of stealing a suitcase from a cadet Gorozhansky, whom she met on a train. This was the first and last time that Sonya was caught red-handed. But Sonya was not convicted, since everyone, including Misha Gorozhansky, believed that the girl took the travel companion's suitcase by mistake, confusing it with her. Moreover, the statement of "Sima Rubinstein" about the loss of three hundred rubles from her remained in the protocol. After this incident, Sonya became careful ...
After the Klinsky failure, Sonya moved to Petersburg, where, together with Michel Brener, she carried out a series of thefts. She did not like petty deeds and impromptu. Prepared carefully, tried to predict the odds. She was mainly engaged in thefts in hotels, jewelry stores, traded on trains, traveling around Russia and Europe. She spoke five languages, perfectly learned secular manners and at the same time Sonya remained the "aristocrat" of the criminal world. She was proud of her nickname as a court title, she had the most famous St. Petersburg scammers in her lovers.
Preferring to act alone, she in the same place, in St. Petersburg, created her own gang, inviting the famous thief Levit Sandanovich. Later, thief in law Berezin and Swedish-Norwegian national Martin Jacobson joined her group.
Sonya was an extremely inventive criminal. She had her own “crown” tricks: she hid precious stones under specially grown long nails, shoes with special heels, to which jewelry stuck “in time”, for thefts in stores she had a bag-dress in which a whole roll of fabric could be hidden. I went into business with a monkey - while the hostess was bargaining, the animal swallowed stones, and at home he was freed from them with an enema. She constantly used make-up, false eyebrows, wigs, wore expensive Parisian hats, original fur capes, mantillas, decorated herself with jewelry to which she had a weakness. But the main thing in her arsenal of all kinds of tricks was undoubtedly acting talent, which helped her to get out of any situations.
Obviously, it was during this period that she invented a new method of hotel thefts, called “Guten Morgen”. The method was as simple as it was ingenious: the elegantly dressed, impeccable Sonya penetrated the victim’s room and began to search for money and jewelry. If she was forced to "hot" she was embarrassed, apologized, pretended to be wrong number. Sonya never left the room without prey, if necessary, she could even sleep with the victim and did not see anything shameful in this. This method was worked out by her to the smallest detail, and she practically did not know the failures.
Theft in trains, separate first-class compartments, occupy a special page in her life. Exquisitely dressed, Sonya was located in a compartment, playing the role of a marquise, countess or a rich widow. Having arranged fellow travelers and pretending to succumb to their courtship, the Marquise impostor talked a lot, laughed and flirted, waiting for the victim to go to sleep. However, carried away by the appearance and sexual appeals of the frivolous aristocrats, the rich gentlemen did not fall asleep for a long time. And then Sonya launched sleeping pills - stupefying perfumes with a special substance, opium in wine or tobacco, bottles of chloroform, etc. Sonka stole three hundred thousand rubles from a Siberian merchant (a lot of money at that time) from General Frolov on Nizhny Novgorod by rail - 213,000 rubles.
Wide Sonya’s nature was not alien to good deeds.
One morning, Sonya, on business, was in a provincial hotel room, where she saw a young man sleeping, with a pale and exhausted face. On the table lay a revolver and letters. Sonya read one thing - to her mother. The son wrote about the theft of public money: loss was discovered, and suicide is the only way to avoid dishonor. Sonya put five hundred rubles on top of the envelopes, pressed them with a revolver and left the room just as quietly.
One of the newspapers, Sonya learned that she had completely robbed an unhappy widow, the mother of two girls, from whom she stole 5,000 rubles from a train. This money was a lump sum for the death of her husband, a petty official. Sonya sent the widow five thousand and a small letter. "Gracious Empress! I read in the newspapers about the grief that befell you, which I caused because of my unbridled passion for money, I am sending you your 5,000 rubles and I advise you to hide the money more deeply. Once again I apologize to you, I bow to your poor orphans."
And Sonya did not forget about her daughters, brought up in strangers, regularly sending money.
Sonya's reputation in the underworld grew every day. In 1872, Sophia Blyuvshtein received an offer to enter the largest club of Russian scammers “Chervona Jacks”, and a few years later she headed it. The club's activities spread throughout Russia.
Realizing that in St. Petersburg she became a little familiar (and the scope is not the same!), Sonya went with her accomplices to Europe. Warsaw, Vienna, Paris, Leipzig - the geography of Sonya’s crimes knew no bounds. Despite the lack of education, she possessed a sharp mind and strong intuition. In addition, over the years of his tumultuous activity, Sophia Blyuvshtein perfectly mastered the languages - German, French, Polish. The fraudster easily pretended to be a Russian aristocrat traveling abroad. The doors to the best houses of high society were open before her ...
The wave of crimes that swept across Europe made the whole world talk about Sonya.
Lived Sonya on a grand scale. Her favorite places of rest were Crimea, Pyatigorsk and the foreign resort of Marienbad, where she posed as a titled person, since she had a set of different business cards. She did not count money, did not save for a rainy day. So, having arrived in Vienna in the summer of 1872, she put some of the things she had stolen into a pawnshop and, having received bail of 15 thousand rubles, spent in an instant.
She came across more than once. Sonya was tried in Warsaw, St. Petersburg, Kiev, Kharkov, but she always managed to either deftly slip away from the police unit or get an excuse. However, the police and many cities of Western Europe hunted for her. For example, in Budapest, by order of the Royal Court of Justice, all her things were arrested; the Leipzig police in 1871 transferred Sonya under the supervision of the Russian embassy. She slipped away this time too.
In 1876, she was detained by the Vienna police, confiscating her chest with stolen things, but she manages to escape from custody with the help of a guard in love with her ... Having fallen into the hands of the Krakow police, Sonya manages to rob her (!) Lawyer, who, despite this, did not refuse to defend her, and Sonya escaped with only a two-week term ...
The audience was delighted with Sonya's tricks. It’s so fun for us to watch others cheat until we become victims ourselves.
But soon luck turned away from her. A series of failures began - her name often appeared in the press, her photographs were posted in police stations. The popularity of the Golden Handle was so great among the people that in the era of the lack of television news it was recognized on the street. It became increasingly difficult for Sonya to dissolve in the crowd, she became too famous, and this is simply harmful with her “profession”.
When Sonya Zolotaya Ruchka first appeared in the dock, all Russian newspapers reported this.
Framed by her new lover, Wolf Bromberg, a twenty-year-old Odessa sharpie and hijacker, nicknamed Vladimir Kochubchik. Probably Sonya really loved Kochubchik, who extorted from her and lost large sums of money, and Sonya more often than before, took an unjustified risk, became greedy, irritable, and even went down to pocket thefts.
On the day of her angel, September 30, 1880, Wolf adorned the neck of his mistress with a velvet with blue diamond, which was taken on bail from an Odessa jeweler. The mortgage was a mortgage on a part of the house on Langeron. The cost of the house was four thousand more than the cost of the stone - and the jeweler paid the difference in cash. A day later, Wolf suddenly returned the diamond, announcing that his lady did not like the gift. After half an hour, the jeweler discovered a fake, and after another hour he established that there was no house on Langeron and never was. When he broke into Bromberg’s rooms on Moldavanka, Wolf admitted that Sonya gave him a copy of the stone and she concocted a fake mortgage. The jeweler did not go to Sonya alone, but with the officer.
Her trial was from December 10 to December 19, 1880 in the Moscow District Court. Acting noble indignation, Sonya fought fiercely, not recognizing either the charges or the evidence presented. Despite the fact that the witnesses identified her from the photograph, Sonya stated that the Golden Handle was a completely different woman, and she lived on her husband’s funds, friends of the fans. Sonya was especially outraged by the revolutionary proclamations thrown at her apartment by the police. In a word, she behaved in such a way that subsequently the lawyer A. Shmakov, recalling this process, called her a woman capable of "putting a good hundred men in his belt", and also noted that "Sophia Bluewstein is an outstanding example of what she can put on Jewry criminal scene. " The verdict read: "The Warsaw philistine Sheindl-Sura Leibova Rosenbad, she is Rubinstein, she is also a schoolboy, Brenner and Blyuvshtein, nee Solomoniak, depriving of all rights of state, to send to a settlement in the most remote places of Siberia."
And her young lover, escaping with 6 months of “working home”, became a wealthy landowner in southern Russia.
The place of exile for Sonya was the deaf village of Luzhki, Irkutsk province. Soon she managed to escape from there, and again all of Russia started talking about Sonya. She robbed jewelers, bankers, industrialists ... These were high-profile cases.
In May 1883, a charming client appeared in the shop of the jeweler Karl von Mel. A young lady, secular and wealthy, gracefully posing, introduced herself as the wife of a famous psychiatrist L., chose products by French masters for thirty thousand rubles, wrote out an invoice and made an appointment at her home. At the appointed hour, a jeweler with a collection of diamonds entered the doctor's office. A welcoming hostess met him, took a casket to try on treasures for an evening gown, and invited her to her husband’s office. When the jeweler persistently demanded that the psychiatrist pay the bills or return the diamonds, he was twisted by the orderlies and taken to a hospital. As it turned out in the evening, the beautiful woman introduced herself to the doctor as von Mel, said that her husband went crazy on the “pebbles”, and paid for his treatment in advance. Of course, the swindlers and the trace caught a cold ...
In October 1884, in the Odessa Fanconi cafe, the banker Dogmarov met Mrs. Sophia San Donato. During conversations, she asked to exchange a rent for her in a thousand rubles. It soon became clear that the dear lady was leaving for Moscow by the evening train, the same as Mr. Dogmarov. The banker offered himself to fellow travelers. In the compartment they talked kindly and ate chocolates. In the morning, the businessman, who had slept soundly, did not find any money or securities worth 43 thousand rubles.
In August 1885, the manager of the Khlebnikov jewelry store on Petrovka recommended a jewelry collection of 22,300 rubles to the Barlandess Baroness Sofya Buksgevden. When the jewelry was packed, the venerable lady remembered that she had forgotten the money at home. She, along with diamonds, hastily retired for cash, leaving her relatives accompanying her - a father, whitened with gray hair, and a female baby along with a bonna as collateral. When two hours later they reported to the police station, it turned out that these "relatives" were hired at Khitrovka on an ad in the newspaper.
But in the same year, 1885, luck again changed Sonya, this time for good. After the robbery of several large jewelry stores, she was captured and sentenced to three years of hard labor and 40 lashes. However, in prison, Sonya did not lose time in vain - she fell in love with the prison guard, Non-Commissioned Officer Mikhailov. He handed over his civilian dress to his passion and, on the night of June 30, 1886, brought it to freedom. But only four months Sonya enjoyed freedom. After a new arrest, she ended up in the Nizhny Novgorod prison castle. Now she was to serve a hard labor term on Sakhalin.
At least three times Sonya tried to escape from Sakhalin, where at first, like all women, she lived as a free resident.
Even at the stage, she got along with a fellow prisoner, a brave, scorched elderly thief and a murderer Bloch. Sonya put a penny to the guard soldier to let her into the dark barracks, where she met with the Flea. During these brief dates, Sonya and her seasoned roommate developed an escape plan.
Fleeing Sakhalin was not such a difficult task - Flea was not the first to flee and knew that from the taiga, where three dozen people work under the supervision of one soldier, to get among the hills to the north, to the narrowest point of the Tatar Strait between Pogoby and Lazarev capes - worthless. And there is deserts, you can put together a raft and move to the mainland. But Sonya, who here also didn’t get rid of her passion for theatrical adventures, and was also afraid of starvation for many days, came up with her own option - they won’t hide, but they will play hard labor: Sonya in a soldier’s dress will “escort” Bloch.
The first to catch a flea. Sonya, who continued on her own, lost her way and entered the cordon. But this time she was lucky. Doctors at the Alexandrovsky Infirmary insisted on corporal punishment being removed from the Golden Handle: she was pregnant. The flea received forty lashes and was chained in hand and foot shackles. When he was slashed, he shouted: "For the cause of me, your high nobility, for the cause! So it is for me!"
Sonya Golden Handle's pregnancy ended in a miscarriage. Her further Sakhalin imprisonment resembled a delusional dream. Sonya was accused of fraud and the kidnapping of a Jewish settler Yurkovsky 56,000 rubles, she was involved in the murder of the settler-shopkeeper Nikitin.
In 1891, she was handed over to the terrible Sakhalin executioner Komlev for a second escape. The stripped naked, surrounded by hundreds of prisoners, under their encouraging hooting, the executioner inflicted fifteen lashes on her, after which Sonya was handcuffed and placed in solitary confinement, where she sat for almost three years. There was a rumor that it was no longer Sonya, but a “changer,” a dummy.
Anton Pavlovich Chekhov, when he saw the famous adventurer while traveling around Sakhalin, described her in his book Sakhalin, “a small, thin, already graying woman with a wrinkled old woman’s face ... She walks in her cell from corner to corner, and it seems that she sniffs the air all the time, like a mouse in a mousetrap, and her expression is murky ... "By the time of the events described by Chekhov, that is, in 1891, Sofya Blyuvshtein was only forty-five years old ... By the way, the Sakhalin photographer Innokenty Ignatievich Pavlovsky sent Chekhov a picture of “Shackling in the hand shackles of the famous Sonya Golden Handle”, which is now stored in the State Literary Museum.
Vlas Mikhailovich Doroshevich, a talented reporter of his time, who met with her during his trip to Sakhalin in 1905, when Sofya Ivanovna was already living in the settlement with her roommate exiled settler Bogdanov, wrote in more detail about Sonya - the golden pen. According to camp terminology, she was considered a "peasant woman from exiles", but the all-Russian, almost European celebrity Sonya and on Sakhalin was in the spotlight. Sophia’s cohabitant - Bogdanov - spoke to Doroshevich about her: "Sofya Ivanovna Tepericha is sick and does not deal with anything."
Doroshevich was looking forward to meeting with Mephistopheles, Rokambol in a skirt, with a powerful criminal nature that was not broken by hard labor, solitary confinement, or heavy hand shackles.
And finally, the long-awaited meeting took place. Before the eyes of the famous journalist and reporter stood a small, fragile old woman with traces of her youth gone, her face reddened, wrinkled like a baked apple, in an old hood. Really, thought Doroshevich, it was She? By her manner of speaking, she was a simple Odessa bourgeois, a shopkeeper who knew Yiddish and German. A great connoisseur of human characters, Doroshevich could not understand how her victims could take the “Golden Handle” for a famous artist or aristocrat widow?
In fact, even the authorities of hard labor were not sure that it was Sophia Bluewstein who was serving the term. Especially after a series of crimes, similar in handwriting to Sonkin, swept through Europe in the late nineties.
Sakhalin officials, who learned that Doroshevich had seen and remembered photographs of the "Golden Handle" taken before the trial, questioned him: "Well, what, she? That one?" To which the journalist, who had an excellent professional memory, replied: "Yes, but only the remains of that Sonya."
Allegedly, after serving her sentence alone and transferring to a settlement, she became the kvass holder in the Alexander post. She organized an orchestra of four settlers, built a carousel, found a tramp magician, arranged performances, dances, struggling to copy Odessa cafesanthans, sweethearted to their hearts. Traded vodka from under the floor, which was strictly prohibited on Sakhalin, opened a gambling house. And although this was widely known, no searches revealed the manufacturer of the "green serpent." Only empty kvass bottles were found by law enforcement officers. According to rumors, Sonya sold and bought stolen things, but the police could not detect the stolen goods.
Thus, she "fought for life," dreaming of returning to Russia again. She threw a metropolitan reporter with questions about the city of her childhood - Odessa. During one of the meetings, Sonya told Doroshevich that she had two daughters in Odessa who acted in operetta as pages. She begged to tell her about their fate, since she had not received any news from them for a long time. As Doroshevich wrote about this story, "Rockambol was no longer in the skirt." An old woman, the mother of her children, sobbed about the fate of whom she had not known anything for a long time, before the metropolitan reporter.
The last days of the life of the famous Sonya-Zolotaya Pens are not known for certain. Allegedly, sick and hardened, she decided on a new escape and left Alexandrovsk. It went about two miles and, losing strength, fell. The convoy found her, and a few days later the Golden Handle died.
Nevertheless, popular rumor claimed that Sonya did not die at all at the Sakhalin penal servitude.
The inhabitants of Odessa claimed that Sonya lived incognito on Prokhorovskaya Street. And in 1921, when the Cheka shot her last lover, she drove in a car along Deribasovskaya Street and scattered money "for her husband’s wake." It was also said that for the last days the Golden Handle lived in Moscow near daughters, who hid from her people their bad-looking mother, because she is buried here on Vagankovsky ...
They say a lot, but no one knows how it really was.
***
When at the end of the nineteenth and the beginning of the twentieth century a wave of crimes swept across Europe again, in handwriting surprisingly reminiscent of the famous swindler, they were attributed to Sonya the Golden Pen. What was the surprise of the Russian police when a sensational announcement appeared in all the newspapers of the world that the police of one of the countries had seized the famous Sonya - the Golden Pen. She introduced herself as the wife of the Archduke, and the police called herself Sofia Beck. But nothing was possible to find out - the fraudster escaped from under the convoy, captivating one of the guards ...
However, these crimes were allegedly committed by another adventurer - Olga von Stein. In the late XIX - early XX centuries, “Sonya - the golden pen” became a symbol of the criminal superstar. At the time when the real Sophia was serving a link to Sakhalin, her name was in the cities and villages of Russia. It is only natural that Olga von Stein, who copied Sonya’s handwriting and “worked” until 1912, received the famous thieves nickname “by inheritance”.
Posted by Alexander Zakharov, May 2007
In Moscow, at the Vagankovsky cemetery, there is an amazing monument brought from Italy - a female figure made of chic white marble under huge black palm trees. At the grave there are always fresh flowers and placers of coins, and the pedestal of the monument is covered with inscriptions like: "Sonya, teach me how to live," "Solntsevskaya brother will not forget you" or "Mother, give happiness to the zhigan." Lies under a tombstone (ordered with money from Odessa, Neapolitan, London, St. Petersburg and other scammers) Sonya Golden Handle unforgettable to this day. Or doesn’t lie ...
Sonya-Golden Pen (Sheindlya-Sura Leibova Solomoniak, as well as Sofya Ivanovna Blyuvshtein) is a legend. They loved her, worshiped her, fawned on her. Books were written about her, films were shot. The most brilliant houses of Europe opened their doors to her ... So who is she, Sofya Ivanovna Blyuvshtein, Sonya - the Golden Pen, the legendary queen of the thieves' world?
Like any legend, it is surrounded by speculation, exaggeration, just a lie. Nevertheless, you begin to admire her involuntarily, although you realize that the image of "Sonya - the golden pen" has largely been created by rumor.
The whole life of this woman was surrounded by secrets and riddles, the occurrence of which was largely involved in herself. Sonya lived by deceit, so after more than 100 years we know almost nothing about her reliably. What just did not talk about her! And she allegedly lived in a Turkish harem, and she opened a school of robbers in London, and there were countless lovers. And in the thieves' case, she simply had no equal. Somehow, she managed to commit crimes in all parts of the world at the same time. And the victims swore that it was she, the impudent, beautiful, magnificent Sonya.
According to one version, Sonya was born in 1859 in a large family of a poor Jewish barber Stendel in Berdichev. After the death of her mother, and later her father, four-year-old Sonya was taken to Odessa, where she was brought up by her unloved stepmother. Having escaped from her stepmother at the age of twelve, the smart and pretty Sonia fell into the service of the famous artist Julia Pastrana.
The brilliance and luxury surrounding Julia gave rise to envy and a thirst for enrichment in the soul of a future swindler, which served as the impetus for the start of a dizzying thieves career ... At 17, Sonya fled with a young Greek, the son of a well-known Odessa shopkeeper, grabbing a Greek dad from one of the shops a decent amount of money. However, the money did not last long, and with the money, love also evaporated. The failed lover returned to the family hearth, but Sonya ... Sonya was left alone, then she married Odessa cheater Bluvshtein, and when he was in prison, she went into "family business" herself in order to feed the children. And she also went to prison because of a man - took the blame of a young lover. (Whether this is so or not, but Odessa has always been a city of good luck and love for Sonya ...)
In general, not life, but a burning melodrama. The thieves' world loves romantic stories, but according to the documents, everything was not so.
The closest to reality is considered another version, compiled by various historians on surviving metrics, criminal case materials and recollections of eyewitnesses.
In the documents of the Ministry of the Interior, Sofya Ivanovna (!) Blyuvshtein, in the neatness of Sheindl-Sura Leibova Solomoniak, passed as a "Warsaw philistine." She was born in 1846 in the family of a small merchant in the town of Powzki, Warsaw County. The family was the same - they bought stolen goods, engaged in smuggling. Feig's elder sister was also a talented thief, but Sheindlya (the girl thought up the name "Sophia" herself) jumped everyone. And Sonya hone her skills, spinning among the best shtetl thieves.
Her "way up" was lined with shabby men. The first victim can be considered the venerable grocer Isaac Rosenbad, for whom in 1864 the eighteen-year-old Sheindl successfully married. At first, she diligently tried to play the role of a good wife and even gave birth to Rosenbad’s daughter Suru-Rivka, but her patience did not last long: after a year and a half of family life, Sophia Rosenbad, grabbing 500 rubles from her husband’s grocery store, disappeared in an unknown direction.
The second time, in 1868, Sheindl married the old rich Jew Shelom Shkolnik (whom she also left without money), and the third time - to the railway thief Michel Bluvshtein, under his last name she appears in all court cases. The marriage gave her a daughter Tabba, but quickly broke up, because her husband was furious when Sonya solved her affairs with the help of sexual charms.
She married several times, having visited both Sophia Rubinstein, and Sophia Shkolnik, and Sophia Brener, and Sophia Blyuvshtein ... At the same time, she managed to maintain not only good relations with her former husbands, but also subordinate them to herself. In several cases developed by Sonya, two or three of her ex-husbands took part. So, in the case of Dinkevich, whom Sonya “shod” for 127 thousand rubles, Itska Rosenbad played the role of a notary, Michel Blyuvshtein as a butler, Hun Goldstein as a coachman ... Well, just an amazing woman!
Sonya generally enjoyed incredible success in men, although, according to eyewitnesses, she was not beautiful. “Height is 153 cm, face is puffy, nose with wide nostrils, lips are thin, wart is on the right cheek” - this is how Sofya Blyuvshtein described in the preserved police descriptions-orientations.
But seductive women do not need flashy beauty, they have their own magic, their own tricks. Here, not only artistry and the gift of reincarnation, they feel with their gut how to make any person obedient. Sophia Bluewshtein possessed this natural gift beyond measure, and in the game she reached perfection. And talent, cunning and absolute immorality made this young provincial genius a scam, the legendary adventurer, the queen of the criminal world. The journalist Vlas Doroshevich, a popular journalist at the end of the 19th century, conversing with an adventurer on Sakhalin, remarked that her eyes were "wonderful, infinitely pretty, soft, velvet ... and spoke in such a way that they could even lie perfectly."
Sonya was first arrested on April 14, 1866 in a hotel in the city of Klin - then she was a modest thief "on trust" on the railway. She was accused of stealing a suitcase from a cadet Gorozhansky, whom she met on a train. This was the first and last time that Sonya was caught red-handed. But Sonya was not convicted, since everyone, including Misha Gorozhansky, believed that the girl took the travel companion's suitcase by mistake, confusing it with her. Moreover, the statement of "Sima Rubinstein" about the loss of three hundred rubles from her remained in the protocol. After this incident, Sonya became careful ...
After the Klinsky failure, Sonya moved to Petersburg, where, together with Michel Brener, she carried out a series of thefts. She did not like petty deeds and impromptu. Prepared carefully, tried to predict the odds. She was mainly engaged in thefts in hotels, jewelry stores, traded on trains, traveling around Russia and Europe. She spoke five languages, perfectly learned secular manners and at the same time Sonya remained the "aristocrat" of the criminal world. She was proud of her nickname as a court title, she had the most famous St. Petersburg scammers in her lovers.
Preferring to act alone, she in the same place, in St. Petersburg, created her own gang, inviting the famous thief Levit Sandanovich. Later, thief in law Berezin and Swedish-Norwegian national Martin Jacobson joined her group.
Sonya was an extremely inventive criminal. She had her own “crown” tricks: she hid precious stones under specially grown long nails, shoes with special heels, to which jewelry stuck “in time”, for thefts in stores she had a bag-dress in which a whole roll of fabric could be hidden. I went into business with a monkey - while the hostess was bargaining, the animal swallowed stones, and at home he was freed from them with an enema. She constantly used make-up, false eyebrows, wigs, wore expensive Parisian hats, original fur capes, mantillas, decorated herself with jewelry to which she had a weakness. But the main thing in her arsenal of all kinds of tricks was undoubtedly acting talent, which helped her to get out of any situations.
Obviously, it was during this period that she invented a new method of hotel thefts, called “Guten Morgen”. The method was as simple as it was ingenious: the elegantly dressed, impeccable Sonya penetrated the victim’s room and began to search for money and jewelry. If she was forced to "hot" she was embarrassed, apologized, pretended to be wrong number. Sonya never left the room without prey, if necessary, she could even sleep with the victim and did not see anything shameful in this. This method was worked out by her to the smallest detail, and she practically did not know the failures.
Theft in trains, separate first-class compartments, occupy a special page in her life. Exquisitely dressed, Sonya was located in a compartment, playing the role of a marquise, countess or a rich widow. Having arranged fellow travelers and pretending to succumb to their courtship, the Marquise impostor talked a lot, laughed and flirted, waiting for the victim to go to sleep. However, carried away by the appearance and sexual appeals of the frivolous aristocrats, the rich gentlemen did not fall asleep for a long time. And then Sonya launched sleeping pills - stupefying perfumes with a special substance, opium in wine or tobacco, bottles of chloroform, etc. Sonka stole three hundred thousand rubles from a Siberian merchant (a lot of money at that time) from General Frolov on Nizhny Novgorod by rail - 213,000 rubles.
Wide Sonya’s nature was not alien to good deeds.
One morning, Sonya, on business, was in a provincial hotel room, where she saw a young man sleeping, with a pale and exhausted face. On the table lay a revolver and letters. Sonya read one thing - to her mother. The son wrote about the theft of public money: loss was discovered, and suicide is the only way to avoid dishonor. Sonya put five hundred rubles on top of the envelopes, pressed them with a revolver and left the room just as quietly.
One of the newspapers, Sonya learned that she had completely robbed an unhappy widow, the mother of two girls, from whom she stole 5,000 rubles from a train. This money was a lump sum for the death of her husband, a petty official. Sonya sent the widow five thousand and a small letter. "Gracious Empress! I read in the newspapers about the grief that befell you, which I caused because of my unbridled passion for money, I am sending you your 5,000 rubles and I advise you to hide the money more deeply. Once again I apologize to you, I bow to your poor orphans."
And Sonya did not forget about her daughters, brought up in strangers, regularly sending money.
Sonya's reputation in the underworld grew every day. In 1872, Sophia Blyuvshtein received an offer to enter the largest club of Russian scammers “Chervona Jacks”, and a few years later she headed it. The club's activities spread throughout Russia.
Realizing that in St. Petersburg she became a little familiar (and the scope is not the same!), Sonya went with her accomplices to Europe. Warsaw, Vienna, Paris, Leipzig - the geography of Sonya’s crimes knew no bounds. Despite the lack of education, she possessed a sharp mind and strong intuition. In addition, over the years of his tumultuous activity, Sophia Blyuvshtein perfectly mastered the languages - German, French, Polish. The fraudster easily pretended to be a Russian aristocrat traveling abroad. The doors to the best houses of high society were open before her ...
The wave of crimes that swept across Europe made the whole world talk about Sonya.
Lived Sonya on a grand scale. Her favorite places of rest were Crimea, Pyatigorsk and the foreign resort of Marienbad, where she posed as a titled person, since she had a set of different business cards. She did not count money, did not save for a rainy day. So, having arrived in Vienna in the summer of 1872, she put some of the things she had stolen into a pawnshop and, having received bail of 15 thousand rubles, spent in an instant.
She came across more than once. Sonya was tried in Warsaw, St. Petersburg, Kiev, Kharkov, but she always managed to either deftly slip away from the police unit or get an excuse. However, the police and many cities of Western Europe hunted for her. For example, in Budapest, by order of the Royal Court of Justice, all her things were arrested; the Leipzig police in 1871 transferred Sonya under the supervision of the Russian embassy. She slipped away this time too.
In 1876, she was detained by the Vienna police, confiscating her chest with stolen things, but she manages to escape from custody with the help of a guard in love with her ... Having fallen into the hands of the Krakow police, Sonya manages to rob her (!) Lawyer, who, despite this, did not refuse to defend her, and Sonya escaped with only a two-week term ...
The audience was delighted with Sonya's tricks. It’s so fun for us to watch others cheat until we become victims ourselves.
But soon luck turned away from her. A series of failures began - her name often appeared in the press, her photographs were posted in police stations. The popularity of the Golden Handle was so great among the people that in the era of the lack of television news it was recognized on the street. It became increasingly difficult for Sonya to dissolve in the crowd, she became too famous, and this is simply harmful with her “profession”.
When Sonya Zolotaya Ruchka first appeared in the dock, all Russian newspapers reported this.
Framed by her new lover, Wolf Bromberg, a twenty-year-old Odessa sharpie and hijacker, nicknamed Vladimir Kochubchik. Probably Sonya really loved Kochubchik, who extorted from her and lost large sums of money, and Sonya more often than before, took an unjustified risk, became greedy, irritable, and even went down to pocket thefts.
On the day of her angel, September 30, 1880, Wolf adorned the neck of his mistress with a velvet with blue diamond, which was taken on bail from an Odessa jeweler. The mortgage was a mortgage on a part of the house on Langeron. The cost of the house was four thousand more than the cost of the stone - and the jeweler paid the difference in cash. A day later, Wolf suddenly returned the diamond, announcing that his lady did not like the gift. After half an hour, the jeweler discovered a fake, and after another hour he established that there was no house on Langeron and never was. When he broke into Bromberg’s rooms on Moldavanka, Wolf admitted that Sonya gave him a copy of the stone and she concocted a fake mortgage. The jeweler did not go to Sonya alone, but with the officer.
Her trial was from December 10 to December 19, 1880 in the Moscow District Court. Acting noble indignation, Sonya fought fiercely, not recognizing either the charges or the evidence presented. Despite the fact that the witnesses identified her from the photograph, Sonya stated that the Golden Handle was a completely different woman, and she lived on her husband’s funds, friends of the fans. Sonya was especially outraged by the revolutionary proclamations thrown at her apartment by the police. In a word, she behaved in such a way that subsequently the lawyer A. Shmakov, recalling this process, called her a woman capable of "putting a good hundred men in his belt", and also noted that "Sophia Bluewstein is an outstanding example of what she can put on Jewry criminal scene. " The verdict read: "The Warsaw philistine Sheindl-Sura Leibova Rosenbad, she is Rubinstein, she is also a schoolboy, Brenner and Blyuvshtein, nee Solomoniak, depriving of all rights of state, to send to a settlement in the most remote places of Siberia."
And her young lover, escaping with 6 months of “working home”, became a wealthy landowner in southern Russia.
The place of exile for Sonya was the deaf village of Luzhki, Irkutsk province. Soon she managed to escape from there, and again all of Russia started talking about Sonya. She robbed jewelers, bankers, industrialists ... These were high-profile cases.
In May 1883, a charming client appeared in the shop of the jeweler Karl von Mel. A young lady, secular and wealthy, gracefully posing, introduced herself as the wife of a famous psychiatrist L., chose products by French masters for thirty thousand rubles, wrote out an invoice and made an appointment at her home. At the appointed hour, a jeweler with a collection of diamonds entered the doctor's office. A welcoming hostess met him, took a casket to try on treasures for an evening gown, and invited her to her husband’s office. When the jeweler persistently demanded that the psychiatrist pay the bills or return the diamonds, he was twisted by the orderlies and taken to a hospital. As it turned out in the evening, the beautiful woman introduced herself to the doctor as von Mel, said that her husband went crazy on the “pebbles”, and paid for his treatment in advance. Of course, the swindlers and the trace caught a cold ...
In October 1884, in the Odessa Fanconi cafe, the banker Dogmarov met Mrs. Sophia San Donato. During conversations, she asked to exchange a rent for her in a thousand rubles. It soon became clear that the dear lady was leaving for Moscow by the evening train, the same as Mr. Dogmarov. The banker offered himself to fellow travelers. In the compartment they talked kindly and ate chocolates. In the morning, the businessman, who had slept soundly, did not find any money or securities worth 43 thousand rubles.
In August 1885, the manager of the Khlebnikov jewelry store on Petrovka recommended a jewelry collection of 22,300 rubles to the Barlandess Baroness Sofya Buksgevden. When the jewelry was packed, the venerable lady remembered that she had forgotten the money at home. She, along with diamonds, hastily retired for cash, leaving her relatives accompanying her - a father, whitened with gray hair, and a female baby along with a bonna as collateral. When two hours later they reported to the police station, it turned out that these "relatives" were hired at Khitrovka on an ad in the newspaper.
But in the same year, 1885, luck again changed Sonya, this time for good. After the robbery of several large jewelry stores, she was captured and sentenced to three years of hard labor and 40 lashes. However, in prison, Sonya did not lose time in vain - she fell in love with the prison guard, Non-Commissioned Officer Mikhailov. He handed over his civilian dress to his passion and, on the night of June 30, 1886, brought it to freedom. But only four months Sonya enjoyed freedom. After a new arrest, she ended up in the Nizhny Novgorod prison castle. Now she was to serve a hard labor term on Sakhalin.
At least three times Sonya tried to escape from Sakhalin, where at first, like all women, she lived as a free resident.
Even at the stage, she got along with a fellow prisoner, a brave, scorched elderly thief and a murderer Bloch. Sonya put a penny to the guard soldier to let her into the dark barracks, where she met with the Flea. During these brief dates, Sonya and her seasoned roommate developed an escape plan.
Fleeing Sakhalin was not such a difficult task - Flea was not the first to flee and knew that from the taiga, where three dozen people work under the supervision of one soldier, to get among the hills to the north, to the narrowest point of the Tatar Strait between Pogoby and Lazarev capes - worthless. And there is deserts, you can put together a raft and move to the mainland. But Sonya, who here also didn’t get rid of her passion for theatrical adventures, and was also afraid of starvation for many days, came up with her own option - they won’t hide, but they will play hard labor: Sonya in a soldier’s dress will “escort” Bloch.
The first to catch a flea. Sonya, who continued on her own, lost her way and entered the cordon. But this time she was lucky. Doctors at the Alexandrovsky Infirmary insisted on corporal punishment being removed from the Golden Handle: she was pregnant. The flea received forty lashes and was chained in hand and foot shackles. When he was slashed, he shouted: "For the cause of me, your high nobility, for the cause! So it is for me!"
Sonya Golden Handle's pregnancy ended in a miscarriage. Her further Sakhalin imprisonment resembled a delusional dream. Sonya was accused of fraud and the kidnapping of a Jewish settler Yurkovsky 56,000 rubles, she was involved in the murder of the settler-shopkeeper Nikitin.
In 1891, she was handed over to the terrible Sakhalin executioner Komlev for a second escape. The stripped naked, surrounded by hundreds of prisoners, under their encouraging hooting, the executioner inflicted fifteen lashes on her, after which Sonya was handcuffed and placed in solitary confinement, where she sat for almost three years. There was a rumor that it was no longer Sonya, but a “changer,” a dummy.
Anton Pavlovich Chekhov, when he saw the famous adventurer while traveling around Sakhalin, described her in his book Sakhalin, “a small, thin, already graying woman with a wrinkled old woman’s face ... She walks in her cell from corner to corner, and it seems that she sniffs the air all the time, like a mouse in a mousetrap, and her expression is murky ... "By the time of the events described by Chekhov, that is, in 1891, Sofya Blyuvshtein was only forty-five years old ... By the way, the Sakhalin photographer Innokenty Ignatievich Pavlovsky sent Chekhov a picture of “Shackling in the hand shackles of the famous Sonya Golden Handle”, which is now stored in the State Literary Museum.
Vlas Mikhailovich Doroshevich, a talented reporter of his time, who met with her during his trip to Sakhalin in 1905, when Sofya Ivanovna was already living in the settlement with her roommate exiled settler Bogdanov, wrote in more detail about Sonya - the golden pen. According to camp terminology, she was considered a "peasant woman from exiles", but the all-Russian, almost European celebrity Sonya and on Sakhalin was in the spotlight. Sophia’s cohabitant - Bogdanov - spoke to Doroshevich about her: "Sofya Ivanovna Tepericha is sick and does not deal with anything."
Doroshevich was looking forward to meeting with Mephistopheles, Rokambol in a skirt, with a powerful criminal nature that was not broken by hard labor, solitary confinement, or heavy hand shackles.
And finally, the long-awaited meeting took place. Before the eyes of the famous journalist and reporter stood a small, fragile old woman with traces of her youth gone, her face reddened, wrinkled like a baked apple, in an old hood. Really, thought Doroshevich, it was She? By her manner of speaking, she was a simple Odessa bourgeois, a shopkeeper who knew Yiddish and German. A great connoisseur of human characters, Doroshevich could not understand how her victims could take the “Golden Handle” for a famous artist or aristocrat widow?
In fact, even the authorities of hard labor were not sure that it was Sophia Bluewstein who was serving the term. Especially after a series of crimes, similar in handwriting to Sonkin, swept through Europe in the late nineties.
Sakhalin officials, who learned that Doroshevich had seen and remembered photographs of the "Golden Handle" taken before the trial, questioned him: "Well, what, she? That one?" To which the journalist, who had an excellent professional memory, replied: "Yes, but only the remains of that Sonya."
Allegedly, after serving her sentence alone and transferring to a settlement, she became the kvass holder in the Alexander post. She organized an orchestra of four settlers, built a carousel, found a tramp magician, arranged performances, dances, struggling to copy Odessa cafesanthans, sweethearted to their hearts. Traded vodka from under the floor, which was strictly prohibited on Sakhalin, opened a gambling house. And although this was widely known, no searches revealed the manufacturer of the "green serpent." Only empty kvass bottles were found by law enforcement officers. According to rumors, Sonya sold and bought stolen things, but the police could not detect the stolen goods.
Thus, she "fought for life," dreaming of returning to Russia again. She threw a metropolitan reporter with questions about the city of her childhood - Odessa. During one of the meetings, Sonya told Doroshevich that she had two daughters in Odessa who acted in operetta as pages. She begged to tell her about their fate, since she had not received any news from them for a long time. As Doroshevich wrote about this story, "Rockambol was no longer in the skirt." An old woman, the mother of her children, sobbed about the fate of whom she had not known anything for a long time, before the metropolitan reporter.
The last days of the life of the famous Sonya-Zolotaya Pens are not known for certain. Allegedly, sick and hardened, she decided on a new escape and left Alexandrovsk. It went about two miles and, losing strength, fell. The convoy found her, and a few days later the Golden Handle died.
Nevertheless, popular rumor claimed that Sonya did not die at all at the Sakhalin penal servitude.
The inhabitants of Odessa claimed that Sonya lived incognito on Prokhorovskaya Street. And in 1921, when the Cheka shot her last lover, she drove in a car along Deribasovskaya Street and scattered money "for her husband’s wake." It was also said that for the last days the Golden Handle lived in Moscow near daughters, who hid from her people their bad-looking mother, because she is buried here on Vagankovsky ...
They say a lot, but no one knows how it really was.
***
When at the end of the nineteenth and the beginning of the twentieth century a wave of crimes swept across Europe again, in handwriting surprisingly reminiscent of the famous swindler, they were attributed to Sonya the Golden Pen. What was the surprise of the Russian police when a sensational announcement appeared in all the newspapers of the world that the police of one of the countries had seized the famous Sonya - the Golden Pen. She introduced herself as the wife of the Archduke, and the police called herself Sofia Beck. But nothing was possible to find out - the fraudster escaped from under the convoy, captivating one of the guards ...
However, these crimes were allegedly committed by another adventurer - Olga von Stein. In the late XIX - early XX centuries, “Sonya - the golden pen” became a symbol of the criminal superstar. At the time when the real Sophia was serving a link to Sakhalin, her name was in the cities and villages of Russia. It is only natural that Olga von Stein, who copied Sonya’s handwriting and “worked” until 1912, received the famous thieves nickname “by inheritance”.
Posted by Alexander Zakharov, May 2007
Original message
Бабушка российского криминала Сонька-Золотая Ручка
В Москве, на Ваганьковском кладбище стоит удивительный, привезенный из Италии памятник - женская фигура из шикарного белого мрамора под огромными черными пальмами. На могиле всегда живые цветы и россыпи монет, а пьедестал памятника покрыт надписями вроде: "Соня, научи жить", "Солнцевская братва тебя не забудет" или "Мать, дай счастья жигану". Лежит под могильной плитой (заказанной на деньги одесских, неаполитанских, лондонских, питерских и прочих мошенников) незабвенная по сию пору Сонька Золотая Ручка. Или не лежит...
Сонька-Золотая ручка (Шейндля-Сура Лейбова Соломониак, а также Софья Ивановна Блювштейн) -- это легенда. Ее любили, ей поклонялись, перед ней заискивали. О ней писали книги, снимали кинофильмы. Перед ней раскрывали свои двери самые блистательные дома Европы… Так кто же она, Софья Ивановна Блювштейн, Сонька – Золотая ручка, легендарная королева воровского мира?
Как всякая легенда, она обрастает домыслами, преувеличениями, просто враньем. Но тем не менее, ею начинаешь восхищаться поневоле, хотя и осознаешь, что образ "Соньки - золотой ручки" в значительной степени создала молва.
Вся жизнь этой женщины была окружена тайнами и загадками, к возникновению которых была в значительной мере причастна и она сама. Сонька жила обманом, поэтому спустя более чем 100 лет мы почти ничего не знаем о ней достоверно. Что о ней только не говорили! И в турецком гареме она якобы жила, и школу грабителей в Лондоне открыла, и любовников имела несчетное количество. А уж в воровском деле ей просто не было равных. Каким-то образом она умудрялась совершать преступления во всех частях света одновременно. И пострадавшие божились, что это была именно она, дерзкая, прекрасная, великолепная Сонька.
По одной из версий Сонька родилась в 1859 году в многодетной семье бедного еврея-цирюльника Штенделя в Бердичеве. После смерти матери, а позже отца, четырехлетнюю Соню отвезли в Одессу, где ее воспитывала нелюбимая мачеха. Сбежав от мачехи в возрасте двенадцати лет, смышленая и миловидная Соня попала в услужение к известной артистке Юлии Пастране.
Блеск и роскошь, окружающие Юлию, породили в душе будущей мошенницы зависть и жажду обогащения, что и послужило толчком к началу головокружительной воровской карьеры… В 17 лет Соня сбежала с юным греком, сыном известного в Одессе лавочника, прихватив из одной из лавок папаши-грека приличную сумму денег. Однако денег хватило ненадолго, а вместе с деньгами испарилась и любовь. Неудавшийся любовник вернулся к семейному очагу, а вот Сонька… Сонька осталась одна, потом вышла замуж за одесского шулера Блювштейна, а когда тот оказался в тюрьме, сама занялась "семейным бизнесом", дабы прокормить детей. И в тюрьму-то она попала тоже из-за мужчины - взяла на себя вину молодого любовника. (Так это или не так, но Одесса всегда была для Соньки городом удачи и любви...)
В общем, не жизнь, а жгучая мелодрама. Воровской мир любит романтические истории, но если верить документам, все было не так.
Наиболее приближенной к действительности считается другая версия, составленная различными историками по сохранившимся метрикам, материалам уголовных дел и воспоминаниям очевидцев.
В документах Министерства внутренних дел Софья Ивановна (!) Блювштейн, в девичестве Шейндля-Сура Лейбова Соломониак, проходила как «варшавская мещанка». Родилась она в 1846 году в семье мелкого торговца в местечке Повонзки Варшавского уезда. Семейка была та еще - скупали краденое, занимались контрабандой. Старшая сестра Фейга тоже была талантливой воровкой, но Шейндля (имя "Софья" девочка придумала себе сама) обскакала всех. И Сонька оттачивала свое мастерство, вращаясь в среде лучших местечковых воров.
Ее "путь наверх" был выстлан облапошенными мужчинами. Первой жертвой можно считать почтенного бакалейщика Исаака Розенбада, за которого в 1864 году восемнадцатилетняя Шейндля удачно вышла замуж. Поначалу она прилежно пыталась играть роль хорошей жены и даже родила Розенбаду дочь Суру-Ривку, но терпения хватило ненадолго: через полтора года семейной жизни Софья Розенбад, прихватив 500 рублей из бакалейной лавки мужа, исчезла в неизвестном направлении.
Второй раз, в 1868 году, Шейндля вышла замуж за старого богатого еврея Шелома Школьника (которого тоже оставила без денег), а в третий -- за железнодорожного вора Михеля Блювштейна, под его фамилией она и фигурирует во всех судебных делах. Брак подарил ей дочку Таббу, но быстро распался, потому что супруг бесился, когда Соня решала свои дела с помощью сексуальных чар.
Замуж она выходила неоднократно, побывав и Софьей Рубинштейн, и Софьей Школьник, и Софьей Бренер, и Софьей Блювштейн… При этом умудрялась сохранять с бывшими мужьями не просто хорошие отношения, но и подчинять их себе. В нескольких делах, разработанных Сонькой участвовали по два-три ее бывших мужа. Так, в деле Динкевича, которого Соня "обула" на 127 тыщ рублей, Ицка Розенбад играл роль нотариуса, Михель Блювштейн -- дворецкого, Хуня Гольдштейн -- кучера... Ну просто удивительная женщина!
Сонька вообще пользовалась невероятным успехом у мужчин, хотя, по свидетельству очевидцев, и не была красавицей. «Рост 153 см, лицо рябоватое, нос с широкими ноздрями, губы тонкие, бородавка на правой щеке» -- так описана Софья Блювштейн в сохранившихся полицейских описаниях-ориентировках.
Но женщинам-обольстительницам не нужна броская красота, у них есть своя магия, свои приемы. Здесь не только артистизм и дар перевоплощения, они нутром чувствуют, как сделать послушным любого человека. Софья Блювштейн обладала этим природным даром сверх всякой меры, а в игре достигла совершенства. А талант, хитроумие и абсолютная аморальность сделали эту молодую провинциалку гением аферы, легендарной авантюристкой, королевой преступного мира. Популярный в конце XIX века журналист Влас Дорошевич, беседовавшийс авантюристкой на Сахалине, заметил, что ее глаза были "чудные, бесконечно симпатичные, мягкие, бархатные... и говорили так, что могли даже отлично лгать".
Впервые Соньку арестовали 14 апреля 1866 года в гостинице города Клин -- тогда она была скромной воровкой "на доверии" на железной дороге. Ее обвиняли в краже чемодана у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде. Это был первый и последний раз, когда Сонька попалась с поличным. Но осуждена Сонька не была, так как все, в том числе и Миша Горожанский поверили, что девушка взяла чемодан попутчика по ошибке, перепутав со своим. Мало того, в протоколе осталось заявление "Симы Рубинштейн" о пропаже у нее трехсот рублей. После этого инцидента Сонька стала осторожна…
После Клинской неудачи Сонька перебралась в Петербург, где вместе с Михелем Бренером осуществила серию краж. Она не любила мелких дел и экспромтов. Готовилась тщательно, старалась предугадать случайности. Занималась в основном кражами в гостиницах, ювелирных магазинах, промышляла в поездах, разъезжая по России и Европе. Она говорила на пяти языках, прекрасно усвоила светские манеры и при этом Сонька оставалась "аристократкой" уголовного мира. Она гордилась своей кличкой как придворным титулом, у нее в любовниках ходили самые знаменитые питерские мошенники.
Предпочитая действовать в одиночку, она там же, в Петербурге, создала собственную шайку, пригласив известного вора Левита Сандановича. Позднее в ее группу вошли вор в законе Березин и шведско-норвежский подданный Мартин Якобсон.
Сонька была чрезвычайно изобретательной преступницей. У нее были свои "коронные" приемы: под специально отращенные длинные ногти она прятала драгоценные камни, туфли со специальными каблуками, к которым «вовремя» прилипали ювелирные украшения, для краж в магазинах имела платье-мешок, в котором мог спрятаться целый рулон ткани. Выходила на дело с обезьянкой - пока хозяйка торговалась, зверек проглатывал камни, а дома освобождался от них при помощи клизмы. Она постоянно пользовалась гримом, накладными бровями, париками, носила дорогие парижские шляпки, оригинальные меховые накидки, мантильи, украшала себя драгоценностями, к которым питала слабость. Но главным в ее арсенале всевозможных уловок был несомненно актерский талант, который помогал ей выпутываться из любых ситуаций.
Очевидно именно в этот период ею был изобретен новый метод гостиничных краж, получивший название «Гутен морген». Метод был настолько же прост, насколько и гениален: элегантно одетая безупречная Сонька проникала в номер жертвы и начинала искать деньги и драгоценности. Если ее заставали «на горячем» она смущалась, извинялась, делала вид, что ошиблась номером. Сонька никогда не покидала номер без добычи, при необходимости могла даже переспать с жертвой и не видела в этом ничего зазорного. Этот метод был отработан ею до мелочей, и она практически не знала неудач.
Особую страницу в ее жизни занимают кражи в поездах — отдельных купе первого класса. Изысканно одетая, Сонька располагалась в купе, играя роль маркизы, графини или богатой вдовы. Расположив к себе попутчиков и делая вид, что поддается их ухаживаниям, маркиза-самозванка много говорила, смеялась и кокетничала, ожидая, когда жертву начнет клонить ко сну. Однако, увлеченные внешностью и сексуальными призывами легкомысленной аристократки, богатые господа долго не засыпали. И тогда Сонька пускала в ход снотворное — одурманивающие духи с особым веществом, опиум в вине или табаке, бутылочки с хлороформом и т. д. У одного сибирского купца Сонька похитила триста тысяч рублей (огромные деньги по тем временам), у генерала Фролова на Нижегородской железной дороге -- 213 000 рублей.
Широкой Сонькиной натуре не чужды были добрые дела.
Однажды утром Сонька по своим делам оказалась в номере провинциального отеля, где увидела спящего юношу, с бледным и измученным лицом. На столе лежал револьвер и письма. Сонька прочла одно — к матери. Сын писал о краже казенных денег: пропажа обнаружена, и самоубийство — единственный путь избежать бесчестья. Сонька положила поверх конвертов пятьсот рублей, прижала их револьвером и так же тихо вышла из комнаты.
Как-то из газет Сонька узнала, что вчистую обворовала несчастную вдову, мать двух девочек, у которой в поезде украла 5000 рублей. Эти деньги были единовременным пособием по смерти ее мужа, мелкого чиновника. Сонька почтой отправила вдове пять тысяч и небольшое письмецо. "Милостивая государыня! Я прочла в газетах о постигшем вас горе, которого я была причиной по своей необузданной страсти к деньгам, шлю вам ваши 5000 рублей и советую впредь поглубже деньги прятать. Еще раз прошу у вас прощения, шлю поклон вашим бедным сироткам".
Да и о своих дочерях, врспитывавшихся в чужих людях, Сонька не забывала, регулярно посылая деньги.
Репутация Соньки в преступном мире росла с каждым днем. В 1872 году Софья Блювштейн получила предложение войти в самый крупный клуб российских мошенников «Червонные валеты», а уже спустя несколько лет возглавила его. Деятельность клуба распространялась на всю территорию России.
Поняв, что в Петербурге она несколько примелькалась (да и размах не тот!), Сонька вместе с подельниками отправилась в Европу. Варшава, Вена, Париж, Лейпциг – география преступлений Соньки не знала границ. Несмотря на отсутствие образования, она обладала острым умом и сильной интуицией. Кроме того, за годы своей бурной деятельности Софья Блювштейн в совершенстве овладела языками – немецким, французским, польским. Мошенница без труда выдавала себя за русскую аристократку, путешествующую за границей. Перед ней были открыты двери в лучшие дома высшего света…
Волна преступлений, прокатившаяся по Европе, заставила говорить о Соньке весь мир.
Жила Сонька с размахом. Излюбленными местами ее отдыха были Крым, Пятигорск и заграничный курорт Мариенбад, где она выдавала себя за титулованную особу, благо у нее был набор разных визитных карточек. Денег она не считала, не копила на черный день. Так, приехав в Вену летом 1872 года, заложила в ломбард некоторые из похищенных ею вещей и, получив под залог 15 тысяч рублей, истратила в одно мгновение.
Попадалась она не раз. Соньку судили в Варшаве, Петербурге, Киеве, Харькове, но ей всегда удавалось либо ловко ускользнуть из полицейской части, либо добиться оправдания Впрочем, охотилась за ней полиция и многих городов Западной Европы. Скажем, в Будапеште по распоряжению Королевской судебной палаты были арестованы все ее вещи; лейпцигская полиция в 1871 году передала Соньку под надзор Российского посольства. Она ускользнула и на этот раз.
В 1876 году она была задержана венской полицией, конфисковавшей у нее сундук с украденными вещами, но ей удается бежать из под стражи с помощью влюбленного в нее надзирателя… Попав в руки краковской полиции, Сонька умудряется обокрасть своего(!) адвоката, который, несмотря на это, не отказался ее защищать, и Сонька отделалась всего лишь двухнедельным сроком…
Публика была в восторге от Сониных проделок. Нам так весело смотреть, как облапошивают других, пока жертвами не становимся мы сами.
Но вскоре удача отвернулась от нее. Началась полоса неудач -- ее имя часто фигурировало в прессе, в полицейских участках были вывешены ее фотографии. Популярность Золотой Ручки в народе была настолько велика, что в эпоху отсутствия телевизионных новостей ее узнавали на улице. Соньке становилось все труднее раствориться в толпе, она стала слишком известна, а это при ее "профессии" просто вредно.
Когда Сонька Золотая Ручка впервые оказалась на скамье подсудимых, об этом сообщили все российские газеты.
Подставил ее новый возлюбленный, Вольф Бромберг, двадцатилетний одесский шулер и налетчик, по прозвищу Владимир Кочубчик. Вероятно Сонька действительно любила Кочубчика, который вымогал у нее и проигрывал крупные суммы денег, а Сонька чаще, чем прежде, шла на неоправданный риск, стала алчной, раздражительной, опустилась даже до карманных краж.
В день ее ангела, 30 сентября 1880 года, Вольф украсил шейку своей любовницы бархоткой с голубым алмазом, который был взят под залог у одного одесского ювелира. Залогом являлась закладная на часть дома на Ланжероне. Стоимость дома на четыре тысячи превышала стоимость камня — и разницу ювелир уплатил наличными. Через день Вольф неожиданно вернул алмаз, объявив, что подарок не понравился его даме. Через полчаса ювелир обнаружил подделку, а еще через час установил, что и дома никакого на Ланжероне нет и не было. Когда он вломился в комнаты Бромберга на Молдаванке, Вольф признался, что копию камня дала ему Сонька и она же состряпала фальшивый заклад. К Соньке ювелир отправился не один, а с урядником.
Суд над ней шел с 10 по 19 декабря 1880 года в Московском окружном суде. Разыгрывая благородное негодование, Сонька отчаянно боролась, не признавая ни обвинения, ни представленные доказательства. Несмотря на то, что свидетели опознали ее по фотографии, Сонька заявила, что Золотая Ручка — совсем другая женщина, а она жила на средства мужа, знакомых поклонников. Особенно возмутили Соньку подброшенные ей на квартиру полицией революционные прокламации. Словом, вела себя так, что впоследствии присяжный поверенный А. Шмаков, вспоминая об этом процессе, назвал ее женщиной, способной "заткнуть за пояс добрую сотню мужчин", а также отметил, что "Софья Блювштейн - выдающийся образец того, что может поставить на уголовную сцену еврейство". Приговор гласил: "Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири".
А ее молодой любовник, отделавшись 6 месяцами "рабочего дома", стал состоятельным землевладельцем на юге России.
Местом ссылки Сони стала глухая деревня Лужки Иркутской губернии. Вскоре ей удалось бежать оттуда, и снова вся Россия заговорила о Соньке. Она грабила ювелиров, банкиров, промышленников… Громкие это были дела.
В мае 1883 г. в магазине ювелира Карла фон Меля появилась очаровательная клиентка. Молодая дама, светская и состоятельная, мило грассируя, представилась женой известного психиатра Л., выбрала изделия французских мастеров на тридцать тысяч рублей, выписала счет и договорилась о встрече у себя дома. В назначенный час ювелир с коллекцией бриллиантов вошел в приемную доктора. Радушная хозяйка его встретила, взяла шкатулку, чтобы примерить сокровища к вечернему платью, и пригласила в кабинет к мужу. Когда ювелир настойчиво потребовал у психиатра оплаты счетов или возврата бриллиантов, его скрутили санитары и увезли в лечебницу. Как выяснилось к вечеру, врачу красавица представилась женой фон Меля, сказала, что муж свихнулся на "камушках", и оплатила вперед его лечение. Разумеется, аферистки и след простыл...
В октябре 1884 г. в одесском кафе Фанкони банкир Догмаров познакомился с госпожой Софьей Сан-Донато. За разговорами она попросила разменять ей ренту в тысячу рублей. Вскоре выяснилось, что милая дама уезжает в Москву вечерним поездом, тем же самым, что и господин Догмаров. Банкир предложил себя в попутчики. В купе они любезно беседовали и ели шоколадные конфеты. Утром крепко выспавшийся делец не нашел ни денег, ни ценных бумаг на сумму 43 тысячи рублей.
В августе 1885 г. управляющий ювелирного магазина Хлебникова на Петровке порекомендовал коллекцию украшений на 22 300 рублей курляндской баронессе Софье Буксгевден. Когда драгоценности были упакованы, почтенная дама вспомнила, что забыла деньги дома. Она вместе с бриллиантами поспешно удалилась за наличностью, оставив в качестве залога сопровождающих ее родных - отца, убеленного сединами, и младенца женского пола вместе с бонной. Когда через два часа заявили в участок, выяснилось, что эти "родственники" были наняты на Хитровке по объявлению в газете.
Но в том же, 1885 году, удача снова изменила Соньке, на этот раз окончательно. После ограбления нескольких крупных ювелирных магазинов она была схвачена и приговорена к трем годам каторжных работ и 40 ударам плетьми. Однако и в тюрьме Сонька не теряла времени даром -- она влюбила в себя тюремного надзирателя унтер-офицера Михайлова. Тот передал своей пассии гражданское платье и в ночь на 30 июня 1886 года вывел ее на волю. Но только четыре месяца наслаждалась Сонька свободой. После нового ареста она оказалась в Нижегородском тюремном замке. Теперь ей предстояло отбывать каторжный срок на Сахалине.
Как минимум, трижды Сонька пыталась бежать с Сахалина, где вначале, как и все женщины, жила на правах вольного жителя.
Еще на этапе сошлась с товарищем по каторжной доле, смелым, прожженным пожилым вором и убийцей Блохой. Сонька совала копеечку караульному солдату, чтобы пустил ее в темные барачные сени, где она встречалась с Блохой. Во время этих кратких свиданий Сонька и ее матерый сожитель разработали план побега.
Бежать с Сахалина не было такой уж сложной задачей -- Блоха бежал уже не впервой и знал, что из тайги, где три десятка человек работают под присмотром одного солдата, пробраться среди сопок к северу, к самому узкому месту Татарского пролива между мысами Погоби и Лазарева — ничего не стоит. А там — безлюдье, можно сколотить плот и перебраться на материк. Но Сонька, которая и здесь не избавилась от своей страсти к театрализованным авантюрам, а к тому же побаивалась многодневной голодухи, придумала свой вариант -- прятаться они не будут, а сыграют в каторжную раскомандировку: Сонька в солдатском платье будет "конвоировать" Блоху.
Первым поймали Блоху. Сонька, продолжавшая путь одна, заплутала и вышла на кордон. Но в этот раз ей посчастливилось. Врачи Александровского лазарета настояли на снятии с Золотой Ручки телесного наказания: она оказалась беременной. Блоха же получил сорок плетей и был закован в ручные и ножные кандалы. Когда его секли, он кричал: "За дело меня, ваше высокоблагородие, за дело! Так мне и надо!"
Беременность Соньки Золотой Ручки закончилась выкидышем. Дальнейшее ее сахалинское заточение напоминало бредовый сон. Соньку обвиняли в мошенничестве и похищение у еврея-поселенца Юрковского 56000 рублей, она привлекалась по делу об убийстве поселенца-лавочника Никитина.
В 1891 году за вторичный побег ее передали страшному сахалинскому палачу Комлеву. Раздетой донага, окруженной сотнями арестантов, под их поощрительное улюлюканье палач нанес ей пятнадцать ударов плетью, после чего Сонька была закована в ручные кандалы и помещена в одиночную камеру, где просидела почти три года. Прошел слух, что это уже была не Сонька, а «сменщица», подставное лицо.
Антон Павлович Чехов, увидев во время путешествия по Сахалину знаменитую авантюристку, так описал ее в книге "Сахалин", "маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом... Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное..." К моменту описываемых Чеховым событий, то есть в 1891 году, Софье Блювштейн было всего сорок пять лет... Кстати, сахалинский фотограф Иннокентий Игнатьевич Павловский прислал Чехову снимок "Заковка в ручные кандалы знаменитой Соньки Золотой Ручки", который сейчас хранится в Государственном литературном музее.
Подробнее писал о "Соньке - золотой ручке" Влас Михайлович Дорошевич, талантливый репортер своего времени, который встречался с ней во время своей поездки на Сахалин в 1905 году, когда Софья Ивановна уже проживала на поселении со своим сожителем ссыльнопоселенцем Богдановым. По лагерной терминологии она считалась "крестьянкой из ссыльных", но всероссийская, почти европейская знаменитость Сонька и на Сахалине была в центре внимания. Сожитель Софьи - Богданов - говорил о ней Дорошевичу: "Теперича Софья Ивановна больны и никакими делами не занимаются".
Дорошевич с нетерпением ожидал встречи с "Мефистофелем", "Рокамболем в юбке", с могучей преступной натурой, которую не сломили не каторги, ни одиночные камеры, ни тяжелые ручные кандалы.
И вот, наконец, долгожданная встреча состоялась. Перед глазами знаменитого журналиста и репортера стояла небольшая, хрупкая старушка со следами ушедшей молодости, с нарумяненным, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, в стареньком капоте. "Неужели, - подумал Дорошевич, - это была Она?". По манере говорить она была простая одесская мещанка, лавочница, знавшая идиш и немецкий язык. Прекрасный знаток человеческих характеров, Дорошевич не мог понять, как ее жертвы могли принимать "Золотую ручку" за знаменитую артистку или вдовушку-аристократку?
На самом деле даже начальство каторги не было уверено, что срок отбывает именно Софья Блювштейн. Особенно после того, как по Европе в конце девяностых прокатилась серия преступлений, похожих по почерку на Сонькин.
Сахалинские чиновники, узнавшие, что Дорошевич видел и помнил фотографии "Золотой ручки", снятые еще до суда, расспрашивали его: "Ну, что, она? Та самая?". На что журналист, обладавший прекрасной профессиональной памятью отвечал: "Да, но только остатки той Соньки".
Якобы, после отбытия срока в одиночке и перевода на поселение, она стала содержательницей квасной в Александровском посту. Организовала оркестр из четырех поселенцев, построила карусель, нашла бродягу-фокусника, устраивала представления, танцы, изо всех сил копируя милые сердцу одесские кафешантаны. Торговала из-под полы водкой, что было строго запрещено на Сахалине, открыла игорный дом-избу. И хотя об этом было широко известно, никакие обыски не выявляли производителя "зеленого змия". Только пустые бутылки из-под кваса находили стражи порядка. По слухам, Сонька продавала и покупала ворованные вещи, но засечь краденое полиции не удавалось.
Таким образом она "боролась за жизнь", мечтая снова вернуться в Россию. Она закидала столичного репортера вопросами о городе ее детства - Одессе. Во время одной из встреч Сонька сказала Дорошевичу, что у нее в Одессе остались две дочки, которые выступали в оперетте в качестве пажей. Она умоляла сообщить ей об их судьбе, так как давно не получала от них никаких известий. Как писал Дорошевич об этой истории, "Рокамболя в юбке больше не было". Перед столичным репортером рыдала старушка - мать своих детей, о судьбе которых она давно ничего не знала.
О последних днях жизни знаменитой Соньки-Золотой ручки достоверно не известно. Якобы она, больная и ожесточившаяся, решилась на новый побег и покинула Александровск. Прошла около двух верст и, потеряв силы, упала. Ее нашли конвойные, а через несколько дней Золотая Ручка умерла.
Тем не менее, народная молва утверждала, что умерла Сонька отнюдь не на сахалинской каторге.
Одесситы утверждали, что жила Соня инкогнито на улице Прохоровской. А в 1921 г., когда ЧК расстреляла ее последнего любовника, ехала в авто по Дерибасовской и разбрасывала деньги "на поминки мужа". Так же говорили, что последние деньки Золотая Ручка доживала в Москве у дочек, которые скрывали от людей свою непутевую мамашу, потому здесь, на Ваганьковском, и похоронена...
Много что говорят, да только никто не знает, как оно было на самом деле.
***
Когда в конце девятнадцатого и начале двадцатого века по Европе снова прокатилась волна преступлений, по почерку удивительно напоминавших знаменитую мошенницу, их приписали Соньке-Золотой ручке. Каково же было удивление российской полиции, когда во всех газетах мира появилось сенсационное объявление, что полицией одной из стран была схвачена знаменитая Сонька – Золотая ручка. Она представлялась женой эрцгерцога, а в полиции назвалась Софьей Бек. Но выяснить так ничего и не удалось – мошенница сбежала из-под конвоя, очаровав одного из охранников…
Однако эти преступления якобы были совершены другой авантюристкой - Ольгой фон Штейн. В конце XIX - начале ХХ века "Сонька - золотая ручка" стала символом суперзвезды уголовного мира. В то время, когда настоящая Софья отбывала ссылку на Сахалине, имя её витало по городам и весям России. Вполне естественно, что Ольга фон Штейн, копировавшая почерк Сони и "работавшая" до 1912 года, "по наследству" получила знаменитую воровскую кличку.
Автор : Александр Захаров, май 2007
В Москве, на Ваганьковском кладбище стоит удивительный, привезенный из Италии памятник - женская фигура из шикарного белого мрамора под огромными черными пальмами. На могиле всегда живые цветы и россыпи монет, а пьедестал памятника покрыт надписями вроде: "Соня, научи жить", "Солнцевская братва тебя не забудет" или "Мать, дай счастья жигану". Лежит под могильной плитой (заказанной на деньги одесских, неаполитанских, лондонских, питерских и прочих мошенников) незабвенная по сию пору Сонька Золотая Ручка. Или не лежит...
Сонька-Золотая ручка (Шейндля-Сура Лейбова Соломониак, а также Софья Ивановна Блювштейн) -- это легенда. Ее любили, ей поклонялись, перед ней заискивали. О ней писали книги, снимали кинофильмы. Перед ней раскрывали свои двери самые блистательные дома Европы… Так кто же она, Софья Ивановна Блювштейн, Сонька – Золотая ручка, легендарная королева воровского мира?
Как всякая легенда, она обрастает домыслами, преувеличениями, просто враньем. Но тем не менее, ею начинаешь восхищаться поневоле, хотя и осознаешь, что образ "Соньки - золотой ручки" в значительной степени создала молва.
Вся жизнь этой женщины была окружена тайнами и загадками, к возникновению которых была в значительной мере причастна и она сама. Сонька жила обманом, поэтому спустя более чем 100 лет мы почти ничего не знаем о ней достоверно. Что о ней только не говорили! И в турецком гареме она якобы жила, и школу грабителей в Лондоне открыла, и любовников имела несчетное количество. А уж в воровском деле ей просто не было равных. Каким-то образом она умудрялась совершать преступления во всех частях света одновременно. И пострадавшие божились, что это была именно она, дерзкая, прекрасная, великолепная Сонька.
По одной из версий Сонька родилась в 1859 году в многодетной семье бедного еврея-цирюльника Штенделя в Бердичеве. После смерти матери, а позже отца, четырехлетнюю Соню отвезли в Одессу, где ее воспитывала нелюбимая мачеха. Сбежав от мачехи в возрасте двенадцати лет, смышленая и миловидная Соня попала в услужение к известной артистке Юлии Пастране.
Блеск и роскошь, окружающие Юлию, породили в душе будущей мошенницы зависть и жажду обогащения, что и послужило толчком к началу головокружительной воровской карьеры… В 17 лет Соня сбежала с юным греком, сыном известного в Одессе лавочника, прихватив из одной из лавок папаши-грека приличную сумму денег. Однако денег хватило ненадолго, а вместе с деньгами испарилась и любовь. Неудавшийся любовник вернулся к семейному очагу, а вот Сонька… Сонька осталась одна, потом вышла замуж за одесского шулера Блювштейна, а когда тот оказался в тюрьме, сама занялась "семейным бизнесом", дабы прокормить детей. И в тюрьму-то она попала тоже из-за мужчины - взяла на себя вину молодого любовника. (Так это или не так, но Одесса всегда была для Соньки городом удачи и любви...)
В общем, не жизнь, а жгучая мелодрама. Воровской мир любит романтические истории, но если верить документам, все было не так.
Наиболее приближенной к действительности считается другая версия, составленная различными историками по сохранившимся метрикам, материалам уголовных дел и воспоминаниям очевидцев.
В документах Министерства внутренних дел Софья Ивановна (!) Блювштейн, в девичестве Шейндля-Сура Лейбова Соломониак, проходила как «варшавская мещанка». Родилась она в 1846 году в семье мелкого торговца в местечке Повонзки Варшавского уезда. Семейка была та еще - скупали краденое, занимались контрабандой. Старшая сестра Фейга тоже была талантливой воровкой, но Шейндля (имя "Софья" девочка придумала себе сама) обскакала всех. И Сонька оттачивала свое мастерство, вращаясь в среде лучших местечковых воров.
Ее "путь наверх" был выстлан облапошенными мужчинами. Первой жертвой можно считать почтенного бакалейщика Исаака Розенбада, за которого в 1864 году восемнадцатилетняя Шейндля удачно вышла замуж. Поначалу она прилежно пыталась играть роль хорошей жены и даже родила Розенбаду дочь Суру-Ривку, но терпения хватило ненадолго: через полтора года семейной жизни Софья Розенбад, прихватив 500 рублей из бакалейной лавки мужа, исчезла в неизвестном направлении.
Второй раз, в 1868 году, Шейндля вышла замуж за старого богатого еврея Шелома Школьника (которого тоже оставила без денег), а в третий -- за железнодорожного вора Михеля Блювштейна, под его фамилией она и фигурирует во всех судебных делах. Брак подарил ей дочку Таббу, но быстро распался, потому что супруг бесился, когда Соня решала свои дела с помощью сексуальных чар.
Замуж она выходила неоднократно, побывав и Софьей Рубинштейн, и Софьей Школьник, и Софьей Бренер, и Софьей Блювштейн… При этом умудрялась сохранять с бывшими мужьями не просто хорошие отношения, но и подчинять их себе. В нескольких делах, разработанных Сонькой участвовали по два-три ее бывших мужа. Так, в деле Динкевича, которого Соня "обула" на 127 тыщ рублей, Ицка Розенбад играл роль нотариуса, Михель Блювштейн -- дворецкого, Хуня Гольдштейн -- кучера... Ну просто удивительная женщина!
Сонька вообще пользовалась невероятным успехом у мужчин, хотя, по свидетельству очевидцев, и не была красавицей. «Рост 153 см, лицо рябоватое, нос с широкими ноздрями, губы тонкие, бородавка на правой щеке» -- так описана Софья Блювштейн в сохранившихся полицейских описаниях-ориентировках.
Но женщинам-обольстительницам не нужна броская красота, у них есть своя магия, свои приемы. Здесь не только артистизм и дар перевоплощения, они нутром чувствуют, как сделать послушным любого человека. Софья Блювштейн обладала этим природным даром сверх всякой меры, а в игре достигла совершенства. А талант, хитроумие и абсолютная аморальность сделали эту молодую провинциалку гением аферы, легендарной авантюристкой, королевой преступного мира. Популярный в конце XIX века журналист Влас Дорошевич, беседовавшийс авантюристкой на Сахалине, заметил, что ее глаза были "чудные, бесконечно симпатичные, мягкие, бархатные... и говорили так, что могли даже отлично лгать".
Впервые Соньку арестовали 14 апреля 1866 года в гостинице города Клин -- тогда она была скромной воровкой "на доверии" на железной дороге. Ее обвиняли в краже чемодана у юнкера Горожанского, с которым она познакомилась в поезде. Это был первый и последний раз, когда Сонька попалась с поличным. Но осуждена Сонька не была, так как все, в том числе и Миша Горожанский поверили, что девушка взяла чемодан попутчика по ошибке, перепутав со своим. Мало того, в протоколе осталось заявление "Симы Рубинштейн" о пропаже у нее трехсот рублей. После этого инцидента Сонька стала осторожна…
После Клинской неудачи Сонька перебралась в Петербург, где вместе с Михелем Бренером осуществила серию краж. Она не любила мелких дел и экспромтов. Готовилась тщательно, старалась предугадать случайности. Занималась в основном кражами в гостиницах, ювелирных магазинах, промышляла в поездах, разъезжая по России и Европе. Она говорила на пяти языках, прекрасно усвоила светские манеры и при этом Сонька оставалась "аристократкой" уголовного мира. Она гордилась своей кличкой как придворным титулом, у нее в любовниках ходили самые знаменитые питерские мошенники.
Предпочитая действовать в одиночку, она там же, в Петербурге, создала собственную шайку, пригласив известного вора Левита Сандановича. Позднее в ее группу вошли вор в законе Березин и шведско-норвежский подданный Мартин Якобсон.
Сонька была чрезвычайно изобретательной преступницей. У нее были свои "коронные" приемы: под специально отращенные длинные ногти она прятала драгоценные камни, туфли со специальными каблуками, к которым «вовремя» прилипали ювелирные украшения, для краж в магазинах имела платье-мешок, в котором мог спрятаться целый рулон ткани. Выходила на дело с обезьянкой - пока хозяйка торговалась, зверек проглатывал камни, а дома освобождался от них при помощи клизмы. Она постоянно пользовалась гримом, накладными бровями, париками, носила дорогие парижские шляпки, оригинальные меховые накидки, мантильи, украшала себя драгоценностями, к которым питала слабость. Но главным в ее арсенале всевозможных уловок был несомненно актерский талант, который помогал ей выпутываться из любых ситуаций.
Очевидно именно в этот период ею был изобретен новый метод гостиничных краж, получивший название «Гутен морген». Метод был настолько же прост, насколько и гениален: элегантно одетая безупречная Сонька проникала в номер жертвы и начинала искать деньги и драгоценности. Если ее заставали «на горячем» она смущалась, извинялась, делала вид, что ошиблась номером. Сонька никогда не покидала номер без добычи, при необходимости могла даже переспать с жертвой и не видела в этом ничего зазорного. Этот метод был отработан ею до мелочей, и она практически не знала неудач.
Особую страницу в ее жизни занимают кражи в поездах — отдельных купе первого класса. Изысканно одетая, Сонька располагалась в купе, играя роль маркизы, графини или богатой вдовы. Расположив к себе попутчиков и делая вид, что поддается их ухаживаниям, маркиза-самозванка много говорила, смеялась и кокетничала, ожидая, когда жертву начнет клонить ко сну. Однако, увлеченные внешностью и сексуальными призывами легкомысленной аристократки, богатые господа долго не засыпали. И тогда Сонька пускала в ход снотворное — одурманивающие духи с особым веществом, опиум в вине или табаке, бутылочки с хлороформом и т. д. У одного сибирского купца Сонька похитила триста тысяч рублей (огромные деньги по тем временам), у генерала Фролова на Нижегородской железной дороге -- 213 000 рублей.
Широкой Сонькиной натуре не чужды были добрые дела.
Однажды утром Сонька по своим делам оказалась в номере провинциального отеля, где увидела спящего юношу, с бледным и измученным лицом. На столе лежал револьвер и письма. Сонька прочла одно — к матери. Сын писал о краже казенных денег: пропажа обнаружена, и самоубийство — единственный путь избежать бесчестья. Сонька положила поверх конвертов пятьсот рублей, прижала их револьвером и так же тихо вышла из комнаты.
Как-то из газет Сонька узнала, что вчистую обворовала несчастную вдову, мать двух девочек, у которой в поезде украла 5000 рублей. Эти деньги были единовременным пособием по смерти ее мужа, мелкого чиновника. Сонька почтой отправила вдове пять тысяч и небольшое письмецо. "Милостивая государыня! Я прочла в газетах о постигшем вас горе, которого я была причиной по своей необузданной страсти к деньгам, шлю вам ваши 5000 рублей и советую впредь поглубже деньги прятать. Еще раз прошу у вас прощения, шлю поклон вашим бедным сироткам".
Да и о своих дочерях, врспитывавшихся в чужих людях, Сонька не забывала, регулярно посылая деньги.
Репутация Соньки в преступном мире росла с каждым днем. В 1872 году Софья Блювштейн получила предложение войти в самый крупный клуб российских мошенников «Червонные валеты», а уже спустя несколько лет возглавила его. Деятельность клуба распространялась на всю территорию России.
Поняв, что в Петербурге она несколько примелькалась (да и размах не тот!), Сонька вместе с подельниками отправилась в Европу. Варшава, Вена, Париж, Лейпциг – география преступлений Соньки не знала границ. Несмотря на отсутствие образования, она обладала острым умом и сильной интуицией. Кроме того, за годы своей бурной деятельности Софья Блювштейн в совершенстве овладела языками – немецким, французским, польским. Мошенница без труда выдавала себя за русскую аристократку, путешествующую за границей. Перед ней были открыты двери в лучшие дома высшего света…
Волна преступлений, прокатившаяся по Европе, заставила говорить о Соньке весь мир.
Жила Сонька с размахом. Излюбленными местами ее отдыха были Крым, Пятигорск и заграничный курорт Мариенбад, где она выдавала себя за титулованную особу, благо у нее был набор разных визитных карточек. Денег она не считала, не копила на черный день. Так, приехав в Вену летом 1872 года, заложила в ломбард некоторые из похищенных ею вещей и, получив под залог 15 тысяч рублей, истратила в одно мгновение.
Попадалась она не раз. Соньку судили в Варшаве, Петербурге, Киеве, Харькове, но ей всегда удавалось либо ловко ускользнуть из полицейской части, либо добиться оправдания Впрочем, охотилась за ней полиция и многих городов Западной Европы. Скажем, в Будапеште по распоряжению Королевской судебной палаты были арестованы все ее вещи; лейпцигская полиция в 1871 году передала Соньку под надзор Российского посольства. Она ускользнула и на этот раз.
В 1876 году она была задержана венской полицией, конфисковавшей у нее сундук с украденными вещами, но ей удается бежать из под стражи с помощью влюбленного в нее надзирателя… Попав в руки краковской полиции, Сонька умудряется обокрасть своего(!) адвоката, который, несмотря на это, не отказался ее защищать, и Сонька отделалась всего лишь двухнедельным сроком…
Публика была в восторге от Сониных проделок. Нам так весело смотреть, как облапошивают других, пока жертвами не становимся мы сами.
Но вскоре удача отвернулась от нее. Началась полоса неудач -- ее имя часто фигурировало в прессе, в полицейских участках были вывешены ее фотографии. Популярность Золотой Ручки в народе была настолько велика, что в эпоху отсутствия телевизионных новостей ее узнавали на улице. Соньке становилось все труднее раствориться в толпе, она стала слишком известна, а это при ее "профессии" просто вредно.
Когда Сонька Золотая Ручка впервые оказалась на скамье подсудимых, об этом сообщили все российские газеты.
Подставил ее новый возлюбленный, Вольф Бромберг, двадцатилетний одесский шулер и налетчик, по прозвищу Владимир Кочубчик. Вероятно Сонька действительно любила Кочубчика, который вымогал у нее и проигрывал крупные суммы денег, а Сонька чаще, чем прежде, шла на неоправданный риск, стала алчной, раздражительной, опустилась даже до карманных краж.
В день ее ангела, 30 сентября 1880 года, Вольф украсил шейку своей любовницы бархоткой с голубым алмазом, который был взят под залог у одного одесского ювелира. Залогом являлась закладная на часть дома на Ланжероне. Стоимость дома на четыре тысячи превышала стоимость камня — и разницу ювелир уплатил наличными. Через день Вольф неожиданно вернул алмаз, объявив, что подарок не понравился его даме. Через полчаса ювелир обнаружил подделку, а еще через час установил, что и дома никакого на Ланжероне нет и не было. Когда он вломился в комнаты Бромберга на Молдаванке, Вольф признался, что копию камня дала ему Сонька и она же состряпала фальшивый заклад. К Соньке ювелир отправился не один, а с урядником.
Суд над ней шел с 10 по 19 декабря 1880 года в Московском окружном суде. Разыгрывая благородное негодование, Сонька отчаянно боролась, не признавая ни обвинения, ни представленные доказательства. Несмотря на то, что свидетели опознали ее по фотографии, Сонька заявила, что Золотая Ручка — совсем другая женщина, а она жила на средства мужа, знакомых поклонников. Особенно возмутили Соньку подброшенные ей на квартиру полицией революционные прокламации. Словом, вела себя так, что впоследствии присяжный поверенный А. Шмаков, вспоминая об этом процессе, назвал ее женщиной, способной "заткнуть за пояс добрую сотню мужчин", а также отметил, что "Софья Блювштейн - выдающийся образец того, что может поставить на уголовную сцену еврейство". Приговор гласил: "Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири".
А ее молодой любовник, отделавшись 6 месяцами "рабочего дома", стал состоятельным землевладельцем на юге России.
Местом ссылки Сони стала глухая деревня Лужки Иркутской губернии. Вскоре ей удалось бежать оттуда, и снова вся Россия заговорила о Соньке. Она грабила ювелиров, банкиров, промышленников… Громкие это были дела.
В мае 1883 г. в магазине ювелира Карла фон Меля появилась очаровательная клиентка. Молодая дама, светская и состоятельная, мило грассируя, представилась женой известного психиатра Л., выбрала изделия французских мастеров на тридцать тысяч рублей, выписала счет и договорилась о встрече у себя дома. В назначенный час ювелир с коллекцией бриллиантов вошел в приемную доктора. Радушная хозяйка его встретила, взяла шкатулку, чтобы примерить сокровища к вечернему платью, и пригласила в кабинет к мужу. Когда ювелир настойчиво потребовал у психиатра оплаты счетов или возврата бриллиантов, его скрутили санитары и увезли в лечебницу. Как выяснилось к вечеру, врачу красавица представилась женой фон Меля, сказала, что муж свихнулся на "камушках", и оплатила вперед его лечение. Разумеется, аферистки и след простыл...
В октябре 1884 г. в одесском кафе Фанкони банкир Догмаров познакомился с госпожой Софьей Сан-Донато. За разговорами она попросила разменять ей ренту в тысячу рублей. Вскоре выяснилось, что милая дама уезжает в Москву вечерним поездом, тем же самым, что и господин Догмаров. Банкир предложил себя в попутчики. В купе они любезно беседовали и ели шоколадные конфеты. Утром крепко выспавшийся делец не нашел ни денег, ни ценных бумаг на сумму 43 тысячи рублей.
В августе 1885 г. управляющий ювелирного магазина Хлебникова на Петровке порекомендовал коллекцию украшений на 22 300 рублей курляндской баронессе Софье Буксгевден. Когда драгоценности были упакованы, почтенная дама вспомнила, что забыла деньги дома. Она вместе с бриллиантами поспешно удалилась за наличностью, оставив в качестве залога сопровождающих ее родных - отца, убеленного сединами, и младенца женского пола вместе с бонной. Когда через два часа заявили в участок, выяснилось, что эти "родственники" были наняты на Хитровке по объявлению в газете.
Но в том же, 1885 году, удача снова изменила Соньке, на этот раз окончательно. После ограбления нескольких крупных ювелирных магазинов она была схвачена и приговорена к трем годам каторжных работ и 40 ударам плетьми. Однако и в тюрьме Сонька не теряла времени даром -- она влюбила в себя тюремного надзирателя унтер-офицера Михайлова. Тот передал своей пассии гражданское платье и в ночь на 30 июня 1886 года вывел ее на волю. Но только четыре месяца наслаждалась Сонька свободой. После нового ареста она оказалась в Нижегородском тюремном замке. Теперь ей предстояло отбывать каторжный срок на Сахалине.
Как минимум, трижды Сонька пыталась бежать с Сахалина, где вначале, как и все женщины, жила на правах вольного жителя.
Еще на этапе сошлась с товарищем по каторжной доле, смелым, прожженным пожилым вором и убийцей Блохой. Сонька совала копеечку караульному солдату, чтобы пустил ее в темные барачные сени, где она встречалась с Блохой. Во время этих кратких свиданий Сонька и ее матерый сожитель разработали план побега.
Бежать с Сахалина не было такой уж сложной задачей -- Блоха бежал уже не впервой и знал, что из тайги, где три десятка человек работают под присмотром одного солдата, пробраться среди сопок к северу, к самому узкому месту Татарского пролива между мысами Погоби и Лазарева — ничего не стоит. А там — безлюдье, можно сколотить плот и перебраться на материк. Но Сонька, которая и здесь не избавилась от своей страсти к театрализованным авантюрам, а к тому же побаивалась многодневной голодухи, придумала свой вариант -- прятаться они не будут, а сыграют в каторжную раскомандировку: Сонька в солдатском платье будет "конвоировать" Блоху.
Первым поймали Блоху. Сонька, продолжавшая путь одна, заплутала и вышла на кордон. Но в этот раз ей посчастливилось. Врачи Александровского лазарета настояли на снятии с Золотой Ручки телесного наказания: она оказалась беременной. Блоха же получил сорок плетей и был закован в ручные и ножные кандалы. Когда его секли, он кричал: "За дело меня, ваше высокоблагородие, за дело! Так мне и надо!"
Беременность Соньки Золотой Ручки закончилась выкидышем. Дальнейшее ее сахалинское заточение напоминало бредовый сон. Соньку обвиняли в мошенничестве и похищение у еврея-поселенца Юрковского 56000 рублей, она привлекалась по делу об убийстве поселенца-лавочника Никитина.
В 1891 году за вторичный побег ее передали страшному сахалинскому палачу Комлеву. Раздетой донага, окруженной сотнями арестантов, под их поощрительное улюлюканье палач нанес ей пятнадцать ударов плетью, после чего Сонька была закована в ручные кандалы и помещена в одиночную камеру, где просидела почти три года. Прошел слух, что это уже была не Сонька, а «сменщица», подставное лицо.
Антон Павлович Чехов, увидев во время путешествия по Сахалину знаменитую авантюристку, так описал ее в книге "Сахалин", "маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом... Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное..." К моменту описываемых Чеховым событий, то есть в 1891 году, Софье Блювштейн было всего сорок пять лет... Кстати, сахалинский фотограф Иннокентий Игнатьевич Павловский прислал Чехову снимок "Заковка в ручные кандалы знаменитой Соньки Золотой Ручки", который сейчас хранится в Государственном литературном музее.
Подробнее писал о "Соньке - золотой ручке" Влас Михайлович Дорошевич, талантливый репортер своего времени, который встречался с ней во время своей поездки на Сахалин в 1905 году, когда Софья Ивановна уже проживала на поселении со своим сожителем ссыльнопоселенцем Богдановым. По лагерной терминологии она считалась "крестьянкой из ссыльных", но всероссийская, почти европейская знаменитость Сонька и на Сахалине была в центре внимания. Сожитель Софьи - Богданов - говорил о ней Дорошевичу: "Теперича Софья Ивановна больны и никакими делами не занимаются".
Дорошевич с нетерпением ожидал встречи с "Мефистофелем", "Рокамболем в юбке", с могучей преступной натурой, которую не сломили не каторги, ни одиночные камеры, ни тяжелые ручные кандалы.
И вот, наконец, долгожданная встреча состоялась. Перед глазами знаменитого журналиста и репортера стояла небольшая, хрупкая старушка со следами ушедшей молодости, с нарумяненным, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, в стареньком капоте. "Неужели, - подумал Дорошевич, - это была Она?". По манере говорить она была простая одесская мещанка, лавочница, знавшая идиш и немецкий язык. Прекрасный знаток человеческих характеров, Дорошевич не мог понять, как ее жертвы могли принимать "Золотую ручку" за знаменитую артистку или вдовушку-аристократку?
На самом деле даже начальство каторги не было уверено, что срок отбывает именно Софья Блювштейн. Особенно после того, как по Европе в конце девяностых прокатилась серия преступлений, похожих по почерку на Сонькин.
Сахалинские чиновники, узнавшие, что Дорошевич видел и помнил фотографии "Золотой ручки", снятые еще до суда, расспрашивали его: "Ну, что, она? Та самая?". На что журналист, обладавший прекрасной профессиональной памятью отвечал: "Да, но только остатки той Соньки".
Якобы, после отбытия срока в одиночке и перевода на поселение, она стала содержательницей квасной в Александровском посту. Организовала оркестр из четырех поселенцев, построила карусель, нашла бродягу-фокусника, устраивала представления, танцы, изо всех сил копируя милые сердцу одесские кафешантаны. Торговала из-под полы водкой, что было строго запрещено на Сахалине, открыла игорный дом-избу. И хотя об этом было широко известно, никакие обыски не выявляли производителя "зеленого змия". Только пустые бутылки из-под кваса находили стражи порядка. По слухам, Сонька продавала и покупала ворованные вещи, но засечь краденое полиции не удавалось.
Таким образом она "боролась за жизнь", мечтая снова вернуться в Россию. Она закидала столичного репортера вопросами о городе ее детства - Одессе. Во время одной из встреч Сонька сказала Дорошевичу, что у нее в Одессе остались две дочки, которые выступали в оперетте в качестве пажей. Она умоляла сообщить ей об их судьбе, так как давно не получала от них никаких известий. Как писал Дорошевич об этой истории, "Рокамболя в юбке больше не было". Перед столичным репортером рыдала старушка - мать своих детей, о судьбе которых она давно ничего не знала.
О последних днях жизни знаменитой Соньки-Золотой ручки достоверно не известно. Якобы она, больная и ожесточившаяся, решилась на новый побег и покинула Александровск. Прошла около двух верст и, потеряв силы, упала. Ее нашли конвойные, а через несколько дней Золотая Ручка умерла.
Тем не менее, народная молва утверждала, что умерла Сонька отнюдь не на сахалинской каторге.
Одесситы утверждали, что жила Соня инкогнито на улице Прохоровской. А в 1921 г., когда ЧК расстреляла ее последнего любовника, ехала в авто по Дерибасовской и разбрасывала деньги "на поминки мужа". Так же говорили, что последние деньки Золотая Ручка доживала в Москве у дочек, которые скрывали от людей свою непутевую мамашу, потому здесь, на Ваганьковском, и похоронена...
Много что говорят, да только никто не знает, как оно было на самом деле.
***
Когда в конце девятнадцатого и начале двадцатого века по Европе снова прокатилась волна преступлений, по почерку удивительно напоминавших знаменитую мошенницу, их приписали Соньке-Золотой ручке. Каково же было удивление российской полиции, когда во всех газетах мира появилось сенсационное объявление, что полицией одной из стран была схвачена знаменитая Сонька – Золотая ручка. Она представлялась женой эрцгерцога, а в полиции назвалась Софьей Бек. Но выяснить так ничего и не удалось – мошенница сбежала из-под конвоя, очаровав одного из охранников…
Однако эти преступления якобы были совершены другой авантюристкой - Ольгой фон Штейн. В конце XIX - начале ХХ века "Сонька - золотая ручка" стала символом суперзвезды уголовного мира. В то время, когда настоящая Софья отбывала ссылку на Сахалине, имя её витало по городам и весям России. Вполне естественно, что Ольга фон Штейн, копировавшая почерк Сони и "работавшая" до 1912 года, "по наследству" получила знаменитую воровскую кличку.
Автор : Александр Захаров, май 2007
