- Mitglied seit
- 11.11.2010
- Beiträge
- 204
- Punkte für Reaktionen
- 8
- Punkte
- 38
- Alter
- 65
- Website
- www.iks-info.narod2.ru
Kidalovo International (mein Kommentar)
Als der Russe Kirsan Ilyumzhinov über sein Gespräch mit dem libyschen Führer Gaddafi, dem Präsidenten der FIDE, sprach, ließ er kein merkwürdiges Detail aus. Wenn es um im Westen eingefrorene libysche Konten ging, nannte der Oberst einen erstaunlichen Betrag: 160 Milliarden Dollar! Sie müssen zurückgegeben werden, betont Gaddafi. Nein, nicht für ihn persönlich, sondern für die Bürger Libyens ... Der Reichtum der Jamahiriya wird von europäischen und amerikanischen Finanzinstitutionen kontrolliert. Hier beginnt der eigentliche Detektiv.
Ein Teil des von Goldman Sachs verwalteten Geldes ist bereits unwiederbringlich verloren gegangen. Niemand wird die restlichen Milliarden zurückgeben - weder an Gaddafi selbst noch an die Bürger Libyens. Einige Experten neigen bereits zu der Idee, dass der Westen gerade wegen der verschwendeten libyschen Bestände gegen Gaddafi in den Krieg gezogen ist.
Der Skandal um Goldman Sachs 'Bedienung des libyschen Staatsfonds legt nahe, dass Geld, so Georges Miloslavsky aus dem Film Gaidai, manchmal am besten in einer Sparkasse aufbewahrt wird. Das heißt, mach einfach nichts mit ihnen. Ist es ein Witz, einer Investmentbank 1,3 Milliarden Dollar zu geben, in der Hoffnung, das Vermögen zu erhöhen und letztendlich nur 2 Prozent des ausgegebenen Betrags zurückzubekommen?
Der Beginn dieser finanziellen und politischen Detektivgeschichte geht auf das Jahr 2007 zurück. Drei Jahre zuvor wurden die Wirtschaftssanktionen gegen das Gaddafi-Regime aufgehoben, wonach die Libyer den Staatsfonds Libyan Investments Authority (LIA) gründeten, der nationale Petrodollars anhäufte. Sie mussten natürlich irgendwo investiert werden, um Einkommen zu generieren und nicht aufgrund der Inflation abzuschreiben.
Die LIA-Manager Hatem al-Geriani und Mustafa Zarti verhandelten mit 25 verschiedenen Finanzinstituten im Ausland, bevor sie beschlossen, ehrwürdige Institutionen wie die französische Societe Generale, die britische HSBC, die amerikanische JPMorgan, Investitionspakete im Wert von 110 bis 293 Millionen US-Dollar anzuvertrauen. Carlyle, Lehman Brothers und Och-Ziff Capital Managament Group.
Vor allem aber gelang es ihm, libysche Vermögenswerte Goldman Sachs zu schnappen. In gewisser Weise dank des soliden Rufs dieses Finanzinstituts. Und vor allem aufgrund des Durchsetzungsvermögens und des persönlichen Charmes seines "Wunderkindes" aus der Londoner Bankfiliale, Herrn Driss Ben-Brahim. Er war für Investitionen in Schwellenländern verantwortlich und hat es geschafft, seine Abteilung zu einer der profitabelsten in der gesamten Struktur von Goldman Sachs zu machen. Driss ist bekannt für seine fantastischen Boni in zweistelliger Millionenhöhe und für die Tatsache, dass er es in 10 Jahren geschafft hat, den Weg von einem normalen Angestellten zu einem vollwertigen Partner zu finden. Im Bankensektor ist dies ungefähr das Gleiche wie bei der Armee, die von einem Leutnant zu einem Marschall abhebt, oder, wie das Wall Street Journal schrieb, es ist, als würde man „die Schwelle des Paradieses im Leben überschreiten“.
Ben-Brahim, dessen Mutter eine Engländerin war, und der marokkanische Vater sprachen unter anderem fließend Arabisch - ist laut Experten ein weiteres Plus in den Beziehungen zu den Libyern. "Wir hatten Ehrfurcht vor Driss", erinnert sich der ehemalige LIA-Manager. - Er war ein Star, während wir selbst einen Cent mit unseren Investitionen verdient haben. Seine Anwesenheit war eine große Ehre für uns. “
Im Allgemeinen haben die Libyer nach den Verhandlungen in London, fasziniert vom Charme eines Finanzgenies, 350 Millionen US-Dollar an Goldman Sachs überwiesen, damals den gleichen Betrag, und das Investitionsvolumen zwischen Januar und Juni 2008 auf 1,3 Milliarden erhöht. Die amerikanische Bank platzierte Anlagepakete in derivative Instrumente, die mit Aktien einer Reihe von Geschäftsbanken (Citi, UniCredit, Santander), der deutschen Versicherungsgesellschaft Allianz sowie französischen und italienischen Energieunternehmen verbunden sind. Es wurden auch Investitionen in Derivate eines Währungskorbs getätigt.
Aber sehr bald war sie anstelle des versprochenen Mannas vom Himmel in ständigen Schwierigkeiten, von denen die wichtigste die globale Finanzkrise war, durch die die libyschen Anlageportfolios an Gewicht verloren. Die renommierte Bank, deren Motto „Die Interessen unserer Kunden vor allem“ lautet, entweder durch Frivolität oder absichtlich, hat Milliarden von LIA-Staatsfonds in den Wind gelegt. Im Februar 2010 betrug der Wert der Erstinvestition 25,1 Millionen US-Dollar nicht, ein beispielloses Austrocknen von 98 Prozent! Dies ist etwas Unvorstellbares für eine Investmentbank, deren Haupttätigkeit darin besteht, Geld zu verdienen und nicht zu verlieren. Die Krise hat jedoch gezeigt, dass so etwas möglich ist.
Wie sich herausstellt, müssen Sie nicht sieben Felder in der Stirn haben, um die Umwandlung einer Milliarde in nichts allgemein zu verstehen. Erinnern wir uns zum Beispiel an die Immobilienkrise in Dubai: Investoren wurden in einem Bauboom um bis zu 60 Milliarden US-Dollar verbrannt. Das Vermögen fiel stark und alle blieben ohne Hose.
„Versuchen wir, die Verlusthistorie des von der Bank für den libyschen Fonds gebildeten Anlageportfolios zu simulieren“, sagt der RBC-TV-Experte, Finanzanalyst Stepan Demura. - Positionen in der Währung implizierten höchstwahrscheinlich, dass Händler Optionen auf den DXY-Dollar-Index kauften. Aber hier ist das Problem: Wenn Sie die Richtung des Marktes nicht erraten haben, werden Ihre Optionen letztendlich Null kosten. Das heißt, alles, was Sie investiert haben, geht verloren. In Russland könnte man übrigens in einer Krise leicht in ein tiefes Minus geraten, indem man beispielsweise Aktien von Energieunternehmen kauft. In den Jahren 2008-2009 fielen sie 20 Mal und kosteten nur 5 Prozent ihrer Maximalwerte. “
Eine weitere Geißel der Investmentbanken, die nicht nur für Libyer zu einer der Ursachen der Krise und der Verluste geworden ist, ist die Hebelwirkung oder Hebelwirkung. Einfach ausgedrückt, geliehene Mittel, die ein Finanzinstitut einsetzen kann, um den Gewinn seiner Kunden zu steigern. Bei einer falschen Prognose führt dies zu mehreren Verlusten.
„Sicherlich hat Goldman Sachs mit Hebelwirkung gearbeitet, und wenn Sie ein Darlehen von 1 bis 10 haben, sind Ihre Verluste dementsprechend zehnmal höher. Zum Zeitpunkt der Krise hatten die Banken nach verschiedenen Schätzungen einen Verschuldungsgrad von 30 bis 40. Bis 2004, als die US-Finanzaufsichtsbehörde (SEC) den fünf größten Akteuren auf diesem Markt erlaubte, ihre Größe zu erhöhen, lag dieser Wert bei 1 bis 12. Im Durchschnitt jetzt Die Hebelwirkung in der Branche liegt bei rund 20 “, fährt der Experte fort. Daher die phänomenale „Dehydration“ des libyschen Portfolios.
Natürlich waren die Araber wütend. Eine Delegation von Goldman Sachs unter der Leitung des nordafrikanischen Stabschefs Yousef Kabbaj traf eilig im LIA-Hauptquartier in Tripolis ein. Leidenschaften hinter verschlossenen Türen tobten ernst. Augenzeugen zufolge verhielt sich Zarti wie ein wütender Bulle, der die Amerikaner mit Missbrauch und Drohungen überhäufte. Verängstigte Banker wussten um seine persönlichen Beziehungen zu Gaddafi selbst und forderten die Leibwächter beim Management von Goldman Sachs auf.
Die Geschäftsleitung von Goldman Sachs beteiligte sich an den Verhandlungen über Entschädigungsoptionen für unerhörte Verluste: die erste Person, der Geschäftsführer Lloyd Blankfein, sowie der Finanzdirektor David Viniar und der Leiter der europäischen Niederlassung Michael Sherwood. Sie behaupteten, sie wollten keinen so wichtigen Partner wie die libysche Regierung verlieren. Und das könnte durchaus zutreffen - trotz aller Krisenverluste im Allgemeinen belief sich das Vermögen der LIA (und dies ist bei weitem nicht der einzige libysche Fonds) im vergangenen Jahr auf 53 Milliarden Dollar: Es gab nichts anderes, von dem man profitieren konnte. Eine Option war, dass die Libyer, wenn sie sich bereit erklärten, weitere 3,7 Milliarden in Goldman Sachs zu investieren, 5 Milliarden Dollar in Aktien der Bank mit einer Zahlung von 4 bis 9 Prozent pro Jahr über 40 Jahre erhalten würden.
Weder diese noch zwei andere Optionen sind jedoch eingetreten. Die Bank behauptet, die Position der Libyer, die auf einmal viel wollten, sei schuld. Und dann wurden die Verhandlungen unterbrochen, weil in Libyen plötzlich ein Bürgerkrieg ausbrach und die US-Regierung jegliche Beziehung zum Gaddafi-Regime verbot. Etwa 37 Milliarden Dollar libyscher Gelder bei US-Banken wurden eingefroren.
Hier beginnt der Spaß . Laut Muammar Gaddafi und Kirsan Ilyumzhinov beläuft sich der Gesamtbetrag der im Westen hängenden Jamahiriya-Gelder auf 160 Milliarden US-Dollar. Alle von ihnen werden von Investmentbanken verwaltet - Amerikaner, Schweizer, Briten, Franzosen usw. Sie haben sehr gutes Geld mit der Verwaltung dieser Vermögenswerte verdient. Nun, die Tatsache, dass sie während der Krise gigantische Beträge verloren haben - also wer passiert nicht? Investmentbanker möchten eindeutig weiterhin Zugang zu einem solchen Finanzkuchen haben.
Es ist nicht verwunderlich, dass eine Reihe von Experten in der Geschichte von Goldman Sachs und anderen Banken, die einen Teil der libyschen Investitionen während der Krise profiliert haben, Anzeichen einer Verschwörung sehen. Warum nicht annehmen, dass die Banker jemandem in Washington und infolgedessen den Vereinigten Staaten etwas zuflüsterten und mit ihnen eine Reihe anderer NATO-Mitglieder gegen Gaddafi in den Krieg zogen? Jetzt wird sicherlich niemand den Finanzmanagern die Rechnung vorlegen.
Es ist natürlich unwahrscheinlich, dass alles so einfach war.
Erstens ist derselbe Goldman Sachs oder die französische Societe Generale, die ebenfalls Hunderte Millionen Dollar des Gaddafi-Regimes verloren haben, trotz all ihrer Stärke und ihres Einflusses nicht in der Lage, die Verhaltenslinie gegenüber dem offiziellen Washington und Paris direkt zu diktieren.
Zweitens schreibt der Krieg Schulden nicht förmlich ab - westliche Banker müssen noch mit den neuen Behörden des Landes, die dieses Geld brauchen, über libysche Ersparnisse sprechen.
Drittens sagte Anders Oslund, ein Mitarbeiter des Instituts für Weltwirtschaft in Washington, in einem Interview mit Itogi: „Die Vereinigten Staaten waren gezwungen, Aktionen in Libyen zuzustimmen, hauptsächlich unter dem Druck der Gruppe ihrer NATO-Verbündeten wie Dänemark, Norwegen oder Holland, die dies traditionell zeigen erhöhte Aufmerksamkeit für Menschenrechtsfragen und deren Schutz. “
Der finanzielle Aspekt sollte jedoch nicht abgezinst werden. Riesige Geldbeträge aus Libyen hingen auf den Konten von Investmentbanken, die ihre Coupons kürzten. Und obwohl nicht die Rede davon ist, dass diese Vermögenswerte sofort an die libysche Opposition übertragen werden sollten, die von der gesamten internationalen Gemeinschaft noch nicht anerkannt wurde.
Es ist auch bemerkenswert, dass die US-Behörden, wenn sie Ansprüche an Goldman Sachs geltend machen, sich überhaupt nicht auf das bedauerliche Ergebnis beziehen, das zur Verwaltung der libyschen Vermögenswerte geführt hat. Der Bank wurde vorgeworfen, sie habe versucht, libysche Beamte bei der Beilegung eines Finanzstreits mit Tripolis zu bestechen. Insbesondere Goldman Sachs schlug 2008 vor, dass die LIA sofort 50 Millionen US-Dollar zahlen sollte, gefolgt von ihrer Übertragung an eine Drittorganisation, eine Beratungsfirma unter der Leitung des Schwiegersohns des Leiters der libyschen staatlichen Ölgesellschaft. Es war dieser Vorschlag, der die Aufmerksamkeit der SEC auf sich zog, die hier Anzeichen von Bestechung sah. Im Jahr 2010 wurden 74 US-Unternehmen wegen solcher Fälle verurteilt.
Analysten haben jedoch keinen Zweifel: Goldman Sachs wird auch diesmal aussteigen, da er aus solchen Schwierigkeiten nicht herausgekommen ist. Zum Beispiel zahlte die Bank im vergangenen Sommer eine Geldstrafe von 550 Millionen US-Dollar für Vorwürfe des "Missbrauchs des Kundenvertrauens": 300 Millionen an die Staatskasse und 250 Millionen an beleidigte Investoren. Mit einem Vermögen von 911 Milliarden Dollar und einem Einkommen von 39,2 Milliarden im letzten Jahr ist dies völliger Unsinn, und er wird in Zukunft mit Kunden mehr als anspruchsvoll sein. Laut dem Analysten Brad Hinz von Sanford C. Bernstein & Co. wird das wahrscheinlichste Ergebnis von Forderungen an die Bank in Bezug auf libysche Angelegenheiten auch eine außergerichtliche Einigung mit einer Geldstrafe sein.
Egal, wer in Libyen an die Macht kommt, sie werden wahrscheinlich die "Milliarden von Gaddafi" vergessen müssen. Tripolis Befürchtungen über 160 Milliarden Dollar scheinen nicht unbegründet zu sein. In der Tat liegt ein erheblicher Teil des Geldes nicht auf Korrespondenzkonten und Einlagen, sondern wird in liquide Mittel investiert, auch in risikoreiche. Wie die Praxis gezeigt hat, tendiert ihr Preis manchmal sehr schnell zu Null - im Gegensatz zu Provisionen und Boni von Managern.
Quelle cripo.com.ua
Als der Russe Kirsan Ilyumzhinov über sein Gespräch mit dem libyschen Führer Gaddafi, dem Präsidenten der FIDE, sprach, ließ er kein merkwürdiges Detail aus. Wenn es um im Westen eingefrorene libysche Konten ging, nannte der Oberst einen erstaunlichen Betrag: 160 Milliarden Dollar! Sie müssen zurückgegeben werden, betont Gaddafi. Nein, nicht für ihn persönlich, sondern für die Bürger Libyens ... Der Reichtum der Jamahiriya wird von europäischen und amerikanischen Finanzinstitutionen kontrolliert. Hier beginnt der eigentliche Detektiv.
Ein Teil des von Goldman Sachs verwalteten Geldes ist bereits unwiederbringlich verloren gegangen. Niemand wird die restlichen Milliarden zurückgeben - weder an Gaddafi selbst noch an die Bürger Libyens. Einige Experten neigen bereits zu der Idee, dass der Westen gerade wegen der verschwendeten libyschen Bestände gegen Gaddafi in den Krieg gezogen ist.
Der Skandal um Goldman Sachs 'Bedienung des libyschen Staatsfonds legt nahe, dass Geld, so Georges Miloslavsky aus dem Film Gaidai, manchmal am besten in einer Sparkasse aufbewahrt wird. Das heißt, mach einfach nichts mit ihnen. Ist es ein Witz, einer Investmentbank 1,3 Milliarden Dollar zu geben, in der Hoffnung, das Vermögen zu erhöhen und letztendlich nur 2 Prozent des ausgegebenen Betrags zurückzubekommen?
Der Beginn dieser finanziellen und politischen Detektivgeschichte geht auf das Jahr 2007 zurück. Drei Jahre zuvor wurden die Wirtschaftssanktionen gegen das Gaddafi-Regime aufgehoben, wonach die Libyer den Staatsfonds Libyan Investments Authority (LIA) gründeten, der nationale Petrodollars anhäufte. Sie mussten natürlich irgendwo investiert werden, um Einkommen zu generieren und nicht aufgrund der Inflation abzuschreiben.
Die LIA-Manager Hatem al-Geriani und Mustafa Zarti verhandelten mit 25 verschiedenen Finanzinstituten im Ausland, bevor sie beschlossen, ehrwürdige Institutionen wie die französische Societe Generale, die britische HSBC, die amerikanische JPMorgan, Investitionspakete im Wert von 110 bis 293 Millionen US-Dollar anzuvertrauen. Carlyle, Lehman Brothers und Och-Ziff Capital Managament Group.
Vor allem aber gelang es ihm, libysche Vermögenswerte Goldman Sachs zu schnappen. In gewisser Weise dank des soliden Rufs dieses Finanzinstituts. Und vor allem aufgrund des Durchsetzungsvermögens und des persönlichen Charmes seines "Wunderkindes" aus der Londoner Bankfiliale, Herrn Driss Ben-Brahim. Er war für Investitionen in Schwellenländern verantwortlich und hat es geschafft, seine Abteilung zu einer der profitabelsten in der gesamten Struktur von Goldman Sachs zu machen. Driss ist bekannt für seine fantastischen Boni in zweistelliger Millionenhöhe und für die Tatsache, dass er es in 10 Jahren geschafft hat, den Weg von einem normalen Angestellten zu einem vollwertigen Partner zu finden. Im Bankensektor ist dies ungefähr das Gleiche wie bei der Armee, die von einem Leutnant zu einem Marschall abhebt, oder, wie das Wall Street Journal schrieb, es ist, als würde man „die Schwelle des Paradieses im Leben überschreiten“.
Ben-Brahim, dessen Mutter eine Engländerin war, und der marokkanische Vater sprachen unter anderem fließend Arabisch - ist laut Experten ein weiteres Plus in den Beziehungen zu den Libyern. "Wir hatten Ehrfurcht vor Driss", erinnert sich der ehemalige LIA-Manager. - Er war ein Star, während wir selbst einen Cent mit unseren Investitionen verdient haben. Seine Anwesenheit war eine große Ehre für uns. “
Im Allgemeinen haben die Libyer nach den Verhandlungen in London, fasziniert vom Charme eines Finanzgenies, 350 Millionen US-Dollar an Goldman Sachs überwiesen, damals den gleichen Betrag, und das Investitionsvolumen zwischen Januar und Juni 2008 auf 1,3 Milliarden erhöht. Die amerikanische Bank platzierte Anlagepakete in derivative Instrumente, die mit Aktien einer Reihe von Geschäftsbanken (Citi, UniCredit, Santander), der deutschen Versicherungsgesellschaft Allianz sowie französischen und italienischen Energieunternehmen verbunden sind. Es wurden auch Investitionen in Derivate eines Währungskorbs getätigt.
Aber sehr bald war sie anstelle des versprochenen Mannas vom Himmel in ständigen Schwierigkeiten, von denen die wichtigste die globale Finanzkrise war, durch die die libyschen Anlageportfolios an Gewicht verloren. Die renommierte Bank, deren Motto „Die Interessen unserer Kunden vor allem“ lautet, entweder durch Frivolität oder absichtlich, hat Milliarden von LIA-Staatsfonds in den Wind gelegt. Im Februar 2010 betrug der Wert der Erstinvestition 25,1 Millionen US-Dollar nicht, ein beispielloses Austrocknen von 98 Prozent! Dies ist etwas Unvorstellbares für eine Investmentbank, deren Haupttätigkeit darin besteht, Geld zu verdienen und nicht zu verlieren. Die Krise hat jedoch gezeigt, dass so etwas möglich ist.
Wie sich herausstellt, müssen Sie nicht sieben Felder in der Stirn haben, um die Umwandlung einer Milliarde in nichts allgemein zu verstehen. Erinnern wir uns zum Beispiel an die Immobilienkrise in Dubai: Investoren wurden in einem Bauboom um bis zu 60 Milliarden US-Dollar verbrannt. Das Vermögen fiel stark und alle blieben ohne Hose.
„Versuchen wir, die Verlusthistorie des von der Bank für den libyschen Fonds gebildeten Anlageportfolios zu simulieren“, sagt der RBC-TV-Experte, Finanzanalyst Stepan Demura. - Positionen in der Währung implizierten höchstwahrscheinlich, dass Händler Optionen auf den DXY-Dollar-Index kauften. Aber hier ist das Problem: Wenn Sie die Richtung des Marktes nicht erraten haben, werden Ihre Optionen letztendlich Null kosten. Das heißt, alles, was Sie investiert haben, geht verloren. In Russland könnte man übrigens in einer Krise leicht in ein tiefes Minus geraten, indem man beispielsweise Aktien von Energieunternehmen kauft. In den Jahren 2008-2009 fielen sie 20 Mal und kosteten nur 5 Prozent ihrer Maximalwerte. “
Eine weitere Geißel der Investmentbanken, die nicht nur für Libyer zu einer der Ursachen der Krise und der Verluste geworden ist, ist die Hebelwirkung oder Hebelwirkung. Einfach ausgedrückt, geliehene Mittel, die ein Finanzinstitut einsetzen kann, um den Gewinn seiner Kunden zu steigern. Bei einer falschen Prognose führt dies zu mehreren Verlusten.
„Sicherlich hat Goldman Sachs mit Hebelwirkung gearbeitet, und wenn Sie ein Darlehen von 1 bis 10 haben, sind Ihre Verluste dementsprechend zehnmal höher. Zum Zeitpunkt der Krise hatten die Banken nach verschiedenen Schätzungen einen Verschuldungsgrad von 30 bis 40. Bis 2004, als die US-Finanzaufsichtsbehörde (SEC) den fünf größten Akteuren auf diesem Markt erlaubte, ihre Größe zu erhöhen, lag dieser Wert bei 1 bis 12. Im Durchschnitt jetzt Die Hebelwirkung in der Branche liegt bei rund 20 “, fährt der Experte fort. Daher die phänomenale „Dehydration“ des libyschen Portfolios.
Natürlich waren die Araber wütend. Eine Delegation von Goldman Sachs unter der Leitung des nordafrikanischen Stabschefs Yousef Kabbaj traf eilig im LIA-Hauptquartier in Tripolis ein. Leidenschaften hinter verschlossenen Türen tobten ernst. Augenzeugen zufolge verhielt sich Zarti wie ein wütender Bulle, der die Amerikaner mit Missbrauch und Drohungen überhäufte. Verängstigte Banker wussten um seine persönlichen Beziehungen zu Gaddafi selbst und forderten die Leibwächter beim Management von Goldman Sachs auf.
Die Geschäftsleitung von Goldman Sachs beteiligte sich an den Verhandlungen über Entschädigungsoptionen für unerhörte Verluste: die erste Person, der Geschäftsführer Lloyd Blankfein, sowie der Finanzdirektor David Viniar und der Leiter der europäischen Niederlassung Michael Sherwood. Sie behaupteten, sie wollten keinen so wichtigen Partner wie die libysche Regierung verlieren. Und das könnte durchaus zutreffen - trotz aller Krisenverluste im Allgemeinen belief sich das Vermögen der LIA (und dies ist bei weitem nicht der einzige libysche Fonds) im vergangenen Jahr auf 53 Milliarden Dollar: Es gab nichts anderes, von dem man profitieren konnte. Eine Option war, dass die Libyer, wenn sie sich bereit erklärten, weitere 3,7 Milliarden in Goldman Sachs zu investieren, 5 Milliarden Dollar in Aktien der Bank mit einer Zahlung von 4 bis 9 Prozent pro Jahr über 40 Jahre erhalten würden.
Weder diese noch zwei andere Optionen sind jedoch eingetreten. Die Bank behauptet, die Position der Libyer, die auf einmal viel wollten, sei schuld. Und dann wurden die Verhandlungen unterbrochen, weil in Libyen plötzlich ein Bürgerkrieg ausbrach und die US-Regierung jegliche Beziehung zum Gaddafi-Regime verbot. Etwa 37 Milliarden Dollar libyscher Gelder bei US-Banken wurden eingefroren.
Hier beginnt der Spaß . Laut Muammar Gaddafi und Kirsan Ilyumzhinov beläuft sich der Gesamtbetrag der im Westen hängenden Jamahiriya-Gelder auf 160 Milliarden US-Dollar. Alle von ihnen werden von Investmentbanken verwaltet - Amerikaner, Schweizer, Briten, Franzosen usw. Sie haben sehr gutes Geld mit der Verwaltung dieser Vermögenswerte verdient. Nun, die Tatsache, dass sie während der Krise gigantische Beträge verloren haben - also wer passiert nicht? Investmentbanker möchten eindeutig weiterhin Zugang zu einem solchen Finanzkuchen haben.
Es ist nicht verwunderlich, dass eine Reihe von Experten in der Geschichte von Goldman Sachs und anderen Banken, die einen Teil der libyschen Investitionen während der Krise profiliert haben, Anzeichen einer Verschwörung sehen. Warum nicht annehmen, dass die Banker jemandem in Washington und infolgedessen den Vereinigten Staaten etwas zuflüsterten und mit ihnen eine Reihe anderer NATO-Mitglieder gegen Gaddafi in den Krieg zogen? Jetzt wird sicherlich niemand den Finanzmanagern die Rechnung vorlegen.
Es ist natürlich unwahrscheinlich, dass alles so einfach war.
Erstens ist derselbe Goldman Sachs oder die französische Societe Generale, die ebenfalls Hunderte Millionen Dollar des Gaddafi-Regimes verloren haben, trotz all ihrer Stärke und ihres Einflusses nicht in der Lage, die Verhaltenslinie gegenüber dem offiziellen Washington und Paris direkt zu diktieren.
Zweitens schreibt der Krieg Schulden nicht förmlich ab - westliche Banker müssen noch mit den neuen Behörden des Landes, die dieses Geld brauchen, über libysche Ersparnisse sprechen.
Drittens sagte Anders Oslund, ein Mitarbeiter des Instituts für Weltwirtschaft in Washington, in einem Interview mit Itogi: „Die Vereinigten Staaten waren gezwungen, Aktionen in Libyen zuzustimmen, hauptsächlich unter dem Druck der Gruppe ihrer NATO-Verbündeten wie Dänemark, Norwegen oder Holland, die dies traditionell zeigen erhöhte Aufmerksamkeit für Menschenrechtsfragen und deren Schutz. “
Der finanzielle Aspekt sollte jedoch nicht abgezinst werden. Riesige Geldbeträge aus Libyen hingen auf den Konten von Investmentbanken, die ihre Coupons kürzten. Und obwohl nicht die Rede davon ist, dass diese Vermögenswerte sofort an die libysche Opposition übertragen werden sollten, die von der gesamten internationalen Gemeinschaft noch nicht anerkannt wurde.
Es ist auch bemerkenswert, dass die US-Behörden, wenn sie Ansprüche an Goldman Sachs geltend machen, sich überhaupt nicht auf das bedauerliche Ergebnis beziehen, das zur Verwaltung der libyschen Vermögenswerte geführt hat. Der Bank wurde vorgeworfen, sie habe versucht, libysche Beamte bei der Beilegung eines Finanzstreits mit Tripolis zu bestechen. Insbesondere Goldman Sachs schlug 2008 vor, dass die LIA sofort 50 Millionen US-Dollar zahlen sollte, gefolgt von ihrer Übertragung an eine Drittorganisation, eine Beratungsfirma unter der Leitung des Schwiegersohns des Leiters der libyschen staatlichen Ölgesellschaft. Es war dieser Vorschlag, der die Aufmerksamkeit der SEC auf sich zog, die hier Anzeichen von Bestechung sah. Im Jahr 2010 wurden 74 US-Unternehmen wegen solcher Fälle verurteilt.
Analysten haben jedoch keinen Zweifel: Goldman Sachs wird auch diesmal aussteigen, da er aus solchen Schwierigkeiten nicht herausgekommen ist. Zum Beispiel zahlte die Bank im vergangenen Sommer eine Geldstrafe von 550 Millionen US-Dollar für Vorwürfe des "Missbrauchs des Kundenvertrauens": 300 Millionen an die Staatskasse und 250 Millionen an beleidigte Investoren. Mit einem Vermögen von 911 Milliarden Dollar und einem Einkommen von 39,2 Milliarden im letzten Jahr ist dies völliger Unsinn, und er wird in Zukunft mit Kunden mehr als anspruchsvoll sein. Laut dem Analysten Brad Hinz von Sanford C. Bernstein & Co. wird das wahrscheinlichste Ergebnis von Forderungen an die Bank in Bezug auf libysche Angelegenheiten auch eine außergerichtliche Einigung mit einer Geldstrafe sein.
Egal, wer in Libyen an die Macht kommt, sie werden wahrscheinlich die "Milliarden von Gaddafi" vergessen müssen. Tripolis Befürchtungen über 160 Milliarden Dollar scheinen nicht unbegründet zu sein. In der Tat liegt ein erheblicher Teil des Geldes nicht auf Korrespondenzkonten und Einlagen, sondern wird in liquide Mittel investiert, auch in risikoreiche. Wie die Praxis gezeigt hat, tendiert ihr Preis manchmal sehr schnell zu Null - im Gegensatz zu Provisionen und Boni von Managern.
Quelle cripo.com.ua
Original message
"Кидалово" в международных масштабах(коммент мой)
Рассказывая о своей беседе с ливийским лидером Каддафи, президент ФИДЕ, россиянин Кирсан Илюмжинов не упустил и одну любопытную деталь. Когда речь зашла о замороженных на Западе ливийских счетах, полковник назвал потрясающую воображение сумму: 160 миллиардов долларов! Они должны быть возвращены, настаивает Каддафи. Нет, не ему лично, а гражданам Ливии... Богатства Джамахирии контролируют европейские и американские финансовые институты. Тут-то и начинается настоящий детектив.
Часть денег, находившихся под управлением Goldman Sachs, уже безвозвратно потеряна. Остальные миллиарды возвращать никто не собирается — ни самому Каддафи, ни гражданам Ливии. Некоторые эксперты уже склоняются к мысли, что именно из-за растраченных ливийских авуаров Запад и пошел войной на Каддафи.
Скандал вокруг обслуживания корпорацией Goldman Sachs ливийского суверенного фонда наводит на мысль о том, что иногда деньги, говоря словами Жоржа Милославского из фильма Гайдая, лучше хранить в сберегательной кассе. То есть просто ничего с ними не делать. Шутка ли — отдать 1,3 миллиарда долларов в управление инвестбанку, надеясь преумножить активы, а в итоге получить назад всего 2 процента от выданной суммы!
Начало этого финансово-политического детектива восходит к 2007 году. За три года до этого были отменены экономические санкции против режима Каддафи, после чего ливийцы учредили суверенный инвестиционный фонд Libyan Investments Authority (LIA), в котором копились национальные нефтедоллары. Они, разумеется, должны были быть куда-то вложены, чтобы приносить доход и не обесцениваться из-за инфляции.
Руководители LIA Хатем аль-Гериани и Мустафа Зарти провели переговоры с 25 различными финансовыми институтами за рубежом, прежде чем решили доверить пакеты инвестиций — в пределах от 110 до 293 миллионов долларов — таким почтенным заведениям, как французский Societe Generale, британский HSBC, американские JPMorgan, Carlyle, Lehman Brothers и Och-Ziff Capital Managament Group.
Но больше всего сумел урвать ливийских авуаров Goldman Sachs. В чем-то благодаря солидной репутации этого финансового учреждения. А более всего за счет напористости и личного обаяния своего «вундеркинда» из лондонского отделения банка, господина Дрисса Бен-Брахима. Он отвечал за инвестиции на развивающихся рынках и сумел сделать свой отдел одним из самых прибыльных во всей структуре Goldman Sachs. Дрисс известен фантастическими бонусами в десятки миллионов долларов и тем, что за 10 лет умудрился пройти путь от рядового клерка до полноправного партнера. В банковской сфере это примерно то же самое, что в армии взлететь от лейтенанта до маршала, или, как писала The Wall Street Journal, все равно что «при жизни перешагнуть порог в рай».
Бен-Брахим, матерью которого была англичанка, а отцом марокканец, в числе других языков в совершенстве владел арабским — еще один плюс, по мнению экспертов, в отношениях с ливийцами. «Мы трепетали перед Дриссом, — вспоминает бывший управленец из LIA. — Он был звездой, в то время когда сами мы делали копейки на наших инвестициях. Само его присутствие было для нас большой честью».
В общем, после переговоров в Лондоне очарованные обаянием финансового гения ливийцы передали в распоряжение Goldman Sachs 350 миллионов долларов, потом еще столько же и довели объемы инвестиций между январем и июнем 2008 года до 1,3 миллиарда. Американский банк разместил инвестиционные пакеты в производные инструменты с привязкой к акциям ряда коммерческих банков (Сiti, UniCredit, Santander), немецкой страховой компании Allianz, французской и итальянской энергетических компаний. Были также сделаны вложения в деривативы на корзину валют.
Но очень скоро вместо обещанной манны небесной посыпались сплошные неприятности, главная из которых — мировой финансовый кризис, заставивший ливийские инвестиционные портфели похудеть. Именитый банк, девиз которого «Интересы наших клиентов превыше всего», то ли по легкомысленности, то ли с умыслом пустил миллиарды суверенного фонда LIA по ветру. На февраль 2010 года ценность первоначальных инвестиций не превышала 25,1 миллиона долларов, неслыханное усыхание на 98 процентов! Это нечто невообразимое для инвестиционного банка, основой деятельностью которого является делание денег, а не их утрата. Однако кризис показал, что возможно и такое.
Между тем, как оказывается, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы в общих чертах понять превращение миллиарда в ничто. Вспомним хотя бы дубайский кризис недвижимости: инвесторы обожглись на строительном буме аж на 60 миллиардов долларов. Активы резко подешевели, и все остались без штанов.
«Давайте попробуем смоделировать историю потерь по инвестиционному портфелю, сформированному банком для ливийского фонда, — рассуждает эксперт РБК-ТВ, финансовый аналитик Степан Демура. — Позиции по валюте, скорее всего, подразумевали, что трейдеры купили опционы на индекс доллара DXY. Но вот незадача: если вы не угадали направление движения рынка, то ваши опционы будут в итоге стоить ноль. То есть все, что вы вложили, — потеряли. В России, к слову, в кризис тоже можно было запросто уйти в глубокий минус, например, купив акции энергетических компаний. В 2008—2009 годах они упали в 20 раз и стоили всего 5 процентов от своих максимальных значений».
Другой бич инвестбанков, ставший одной из причин кризиса и убытков не только ливийцев, — это кредитное плечо, или леверидж. Проще говоря, заемные средства, которыми может оперировать финансовый институт ради увеличения прибыли своих клиентов. В случае неверного прогноза это оборачивается кратными убытками.
«Наверняка Goldman Sachs работал с плечом, а если вы имеете кредит 1 к 10, то соответственно и ваши потери в 10 раз больше. В момент кризиса у банков рабочее плечо составляло, по разным оценкам, от 30 до 40. До 2004 года, когда американский финансовый регулятор (SEC) разрешил пяти крупнейшим игрокам этого рынка увеличить его размер, эта цифра равнялась 1 к 12. В среднем же сейчас по индустрии плечо находится в районе 20», — продолжает эксперт. Отсюда и феноменальное «обезвоживание» ливийского портфеля.
Естественно, арабы пришли в бешенство. В штаб-квартиру LIA в Триполи поспешно прибыла делегация Goldman Sachs во главе с шефом управления Северной Африки Юсефом Каббаджем. Страсти за закрытыми дверями бушевали нешуточные. Зарти, по воспоминаниям очевидцев, вел себя как рассвирепевший бык, изливая потоки брани и угроз на американцев. Зная о его личных связях с самим Каддафи, напуганные банкиры запросили у руководства Goldman Sachs телохранителей.
К переговорам о вариантах компенсации неслыханных потерь подключилось высшее руководство Goldman Sachs: его первое лицо, исполнительный директор Ллойд Бланкфейн, а также финансовый директор Дэвид Виниар и глава европейского отделения Майкл Шервуд. Они утверждали, что не хотели бы потерять такого важного партнера, как правительство Ливии. И это вполне могло быть правдой — ведь, несмотря на все кризисные убытки, в целом активы LIA (а это далеко не единственный ливийский фонд) в прошлом году составляли 53 миллиарда долларов: было чем еще поживиться. Один из вариантов заключался в том, что за согласие ливийцев вложить в Goldman Sachs еще 3,7 миллиарда они получили бы на 5 миллиардов долларов акции банка с выплатой от 4 до 9 процентов годовых в течение 40 лет.
Однако ни этот, ни два других варианта так и не материализовались. В банке утверждают, что виной тому позиция ливийцев, которые-де хотели много и сразу. А потом переговоры прервались, поскольку в Ливии как-то вдруг началась гражданская война, и правительство США наложило запрет на какие-либо отношения с режимом Каддафи. Около 37 миллиардов долларов ливийских средств в американских банках было заморожено.
Вот тут-то и начинается самое интересное. Если верить Муамару Каддафи и Кирсану Илюмжинову, общая сумма зависших на Западе средств Джамахирии достигает 160 миллиардов долларов. Все они находятся под управлением инвестиционных банков — американских, швейцарских, британских, французских и т. д. Они очень неплохо зарабатывали на управлении этими активами. Ну а то, что потеряли гигантские суммы во время кризиса, — так с кем не бывает? Инвестбанкиры явно хотели бы и дальше иметь доступ к такому финансовому пирогу.
Неудивительно, что ряд экспертов в истории с Goldman Sachs и другими банками, профукавшими во время кризиса часть ливийских вложений, усматривают признаки заговора. Почему бы не предположить, что банкиры шепнули кое-что кому надо в Вашингтоне и в результате США, а вместе с ними и ряд других членов НАТО пошли войной на Каддафи? Теперь-то уж точно никто не предъявит счет финансовым управляющим.
Вряд ли, конечно, все было настолько прямолинейно.
Во-первых, при всей своей силе и влиянии тот же Goldman Sachs или французский Societe Generale, тоже потерявший сотни миллионов долларов, принадлежавших режиму Каддафи, не в состоянии прямо диктовать линию поведения официальному Вашингтону и Парижу.
Во-вторых, война формально не списывает долгов — вести разговор о ливийских накоплениях западным банкирам все равно придется с новыми властями страны, которым эти деньги ой как будут нужны.
В-третьих, как сказал в интервью «Итогам» Андерс Ослунд, сотрудник Института мировой экономики в Вашингтоне, «США вынуждены были согласиться на действия в Ливии прежде всего под давлением той группы своих союзников по НАТО вроде Дании, Норвегии или Голландии, которые традиционно проявляют повышенное внимание к вопросам прав человека и их защиты».
Однако и финансовый аспект не стоит сбрасывать со счетов. Громадные суммы денег, принадлежащих Ливии, зависли на счетах инвестбанков, которые стригут с них купоны. И пока нет никаких разговоров о том, что эти авуары нужно немедленно передать ливийской оппозиции, которая еще не признана всем международным сообществом.
Примечательно и то, что власти США, предъявляя претензии к Goldman Sachs, имеют в виду вовсе не тот плачевный результат, к которому привело его управление ливийскими активами. Банк обвинили в попытке подкупа ливийских официальных лиц в процессе урегулирования финансового спора с Триполи. Goldman Sachs в 2008 году, в частности, предлагал LIA немедленно выплатить 50 миллионов долларов с последующим их переводом сторонней организации — консультационной фирме, возглавляемой зятем руководителя ливийской государственной нефтяной компании. Именно это предложение и привлекло внимание SEC, усмотревшей здесь признаки подкупа. В 2010 году обвинительные приговоры по таким делам были вынесены в отношении 74 американских компаний.
Впрочем, аналитики не сомневаются: Goldman Sachs выкрутится и на этот раз, поскольку выходил и не из таких передряг. Например, летом прошлого года банк заплатил за обвинения в «злоупотреблении доверием клиентов» штраф в 550 миллионов долларов: 300 миллионов — в госказну и 250 миллионов — обиженным инвесторам. При его активах в 911 миллиардов долларов и прошлогоднего дохода в 39,2 миллиарда это сущие пустяки, да и с клиентов он в будущем все взыщет с лихвой. Как считает аналитик Брэд Хинц из Sanford C.Bernstein & Co., самым вероятным исходом претензий к банку по поводу ливийских дел также будет внесудебное урегулирование с выплатой штрафа.
Так что, кто бы ни пришел к власти в Ливии, им, скорее всего, придется забыть о «миллиардах Каддафи». Опасения Триполи насчет 160 миллиардов долларов, похоже, небеспочвенны. Ведь значительная часть денег лежит не на корсчетах и депозитах, а вложена в ликвидные активы, в том числе и высокорискованные. Как показала практика, их цена порой очень быстро стремится к нулю — в отличие от комиссионных и бонусов управляющих.
источник cripo.com.ua
Рассказывая о своей беседе с ливийским лидером Каддафи, президент ФИДЕ, россиянин Кирсан Илюмжинов не упустил и одну любопытную деталь. Когда речь зашла о замороженных на Западе ливийских счетах, полковник назвал потрясающую воображение сумму: 160 миллиардов долларов! Они должны быть возвращены, настаивает Каддафи. Нет, не ему лично, а гражданам Ливии... Богатства Джамахирии контролируют европейские и американские финансовые институты. Тут-то и начинается настоящий детектив.
Часть денег, находившихся под управлением Goldman Sachs, уже безвозвратно потеряна. Остальные миллиарды возвращать никто не собирается — ни самому Каддафи, ни гражданам Ливии. Некоторые эксперты уже склоняются к мысли, что именно из-за растраченных ливийских авуаров Запад и пошел войной на Каддафи.
Скандал вокруг обслуживания корпорацией Goldman Sachs ливийского суверенного фонда наводит на мысль о том, что иногда деньги, говоря словами Жоржа Милославского из фильма Гайдая, лучше хранить в сберегательной кассе. То есть просто ничего с ними не делать. Шутка ли — отдать 1,3 миллиарда долларов в управление инвестбанку, надеясь преумножить активы, а в итоге получить назад всего 2 процента от выданной суммы!
Начало этого финансово-политического детектива восходит к 2007 году. За три года до этого были отменены экономические санкции против режима Каддафи, после чего ливийцы учредили суверенный инвестиционный фонд Libyan Investments Authority (LIA), в котором копились национальные нефтедоллары. Они, разумеется, должны были быть куда-то вложены, чтобы приносить доход и не обесцениваться из-за инфляции.
Руководители LIA Хатем аль-Гериани и Мустафа Зарти провели переговоры с 25 различными финансовыми институтами за рубежом, прежде чем решили доверить пакеты инвестиций — в пределах от 110 до 293 миллионов долларов — таким почтенным заведениям, как французский Societe Generale, британский HSBC, американские JPMorgan, Carlyle, Lehman Brothers и Och-Ziff Capital Managament Group.
Но больше всего сумел урвать ливийских авуаров Goldman Sachs. В чем-то благодаря солидной репутации этого финансового учреждения. А более всего за счет напористости и личного обаяния своего «вундеркинда» из лондонского отделения банка, господина Дрисса Бен-Брахима. Он отвечал за инвестиции на развивающихся рынках и сумел сделать свой отдел одним из самых прибыльных во всей структуре Goldman Sachs. Дрисс известен фантастическими бонусами в десятки миллионов долларов и тем, что за 10 лет умудрился пройти путь от рядового клерка до полноправного партнера. В банковской сфере это примерно то же самое, что в армии взлететь от лейтенанта до маршала, или, как писала The Wall Street Journal, все равно что «при жизни перешагнуть порог в рай».
Бен-Брахим, матерью которого была англичанка, а отцом марокканец, в числе других языков в совершенстве владел арабским — еще один плюс, по мнению экспертов, в отношениях с ливийцами. «Мы трепетали перед Дриссом, — вспоминает бывший управленец из LIA. — Он был звездой, в то время когда сами мы делали копейки на наших инвестициях. Само его присутствие было для нас большой честью».
В общем, после переговоров в Лондоне очарованные обаянием финансового гения ливийцы передали в распоряжение Goldman Sachs 350 миллионов долларов, потом еще столько же и довели объемы инвестиций между январем и июнем 2008 года до 1,3 миллиарда. Американский банк разместил инвестиционные пакеты в производные инструменты с привязкой к акциям ряда коммерческих банков (Сiti, UniCredit, Santander), немецкой страховой компании Allianz, французской и итальянской энергетических компаний. Были также сделаны вложения в деривативы на корзину валют.
Но очень скоро вместо обещанной манны небесной посыпались сплошные неприятности, главная из которых — мировой финансовый кризис, заставивший ливийские инвестиционные портфели похудеть. Именитый банк, девиз которого «Интересы наших клиентов превыше всего», то ли по легкомысленности, то ли с умыслом пустил миллиарды суверенного фонда LIA по ветру. На февраль 2010 года ценность первоначальных инвестиций не превышала 25,1 миллиона долларов, неслыханное усыхание на 98 процентов! Это нечто невообразимое для инвестиционного банка, основой деятельностью которого является делание денег, а не их утрата. Однако кризис показал, что возможно и такое.
Между тем, как оказывается, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы в общих чертах понять превращение миллиарда в ничто. Вспомним хотя бы дубайский кризис недвижимости: инвесторы обожглись на строительном буме аж на 60 миллиардов долларов. Активы резко подешевели, и все остались без штанов.
«Давайте попробуем смоделировать историю потерь по инвестиционному портфелю, сформированному банком для ливийского фонда, — рассуждает эксперт РБК-ТВ, финансовый аналитик Степан Демура. — Позиции по валюте, скорее всего, подразумевали, что трейдеры купили опционы на индекс доллара DXY. Но вот незадача: если вы не угадали направление движения рынка, то ваши опционы будут в итоге стоить ноль. То есть все, что вы вложили, — потеряли. В России, к слову, в кризис тоже можно было запросто уйти в глубокий минус, например, купив акции энергетических компаний. В 2008—2009 годах они упали в 20 раз и стоили всего 5 процентов от своих максимальных значений».
Другой бич инвестбанков, ставший одной из причин кризиса и убытков не только ливийцев, — это кредитное плечо, или леверидж. Проще говоря, заемные средства, которыми может оперировать финансовый институт ради увеличения прибыли своих клиентов. В случае неверного прогноза это оборачивается кратными убытками.
«Наверняка Goldman Sachs работал с плечом, а если вы имеете кредит 1 к 10, то соответственно и ваши потери в 10 раз больше. В момент кризиса у банков рабочее плечо составляло, по разным оценкам, от 30 до 40. До 2004 года, когда американский финансовый регулятор (SEC) разрешил пяти крупнейшим игрокам этого рынка увеличить его размер, эта цифра равнялась 1 к 12. В среднем же сейчас по индустрии плечо находится в районе 20», — продолжает эксперт. Отсюда и феноменальное «обезвоживание» ливийского портфеля.
Естественно, арабы пришли в бешенство. В штаб-квартиру LIA в Триполи поспешно прибыла делегация Goldman Sachs во главе с шефом управления Северной Африки Юсефом Каббаджем. Страсти за закрытыми дверями бушевали нешуточные. Зарти, по воспоминаниям очевидцев, вел себя как рассвирепевший бык, изливая потоки брани и угроз на американцев. Зная о его личных связях с самим Каддафи, напуганные банкиры запросили у руководства Goldman Sachs телохранителей.
К переговорам о вариантах компенсации неслыханных потерь подключилось высшее руководство Goldman Sachs: его первое лицо, исполнительный директор Ллойд Бланкфейн, а также финансовый директор Дэвид Виниар и глава европейского отделения Майкл Шервуд. Они утверждали, что не хотели бы потерять такого важного партнера, как правительство Ливии. И это вполне могло быть правдой — ведь, несмотря на все кризисные убытки, в целом активы LIA (а это далеко не единственный ливийский фонд) в прошлом году составляли 53 миллиарда долларов: было чем еще поживиться. Один из вариантов заключался в том, что за согласие ливийцев вложить в Goldman Sachs еще 3,7 миллиарда они получили бы на 5 миллиардов долларов акции банка с выплатой от 4 до 9 процентов годовых в течение 40 лет.
Однако ни этот, ни два других варианта так и не материализовались. В банке утверждают, что виной тому позиция ливийцев, которые-де хотели много и сразу. А потом переговоры прервались, поскольку в Ливии как-то вдруг началась гражданская война, и правительство США наложило запрет на какие-либо отношения с режимом Каддафи. Около 37 миллиардов долларов ливийских средств в американских банках было заморожено.
Вот тут-то и начинается самое интересное. Если верить Муамару Каддафи и Кирсану Илюмжинову, общая сумма зависших на Западе средств Джамахирии достигает 160 миллиардов долларов. Все они находятся под управлением инвестиционных банков — американских, швейцарских, британских, французских и т. д. Они очень неплохо зарабатывали на управлении этими активами. Ну а то, что потеряли гигантские суммы во время кризиса, — так с кем не бывает? Инвестбанкиры явно хотели бы и дальше иметь доступ к такому финансовому пирогу.
Неудивительно, что ряд экспертов в истории с Goldman Sachs и другими банками, профукавшими во время кризиса часть ливийских вложений, усматривают признаки заговора. Почему бы не предположить, что банкиры шепнули кое-что кому надо в Вашингтоне и в результате США, а вместе с ними и ряд других членов НАТО пошли войной на Каддафи? Теперь-то уж точно никто не предъявит счет финансовым управляющим.
Вряд ли, конечно, все было настолько прямолинейно.
Во-первых, при всей своей силе и влиянии тот же Goldman Sachs или французский Societe Generale, тоже потерявший сотни миллионов долларов, принадлежавших режиму Каддафи, не в состоянии прямо диктовать линию поведения официальному Вашингтону и Парижу.
Во-вторых, война формально не списывает долгов — вести разговор о ливийских накоплениях западным банкирам все равно придется с новыми властями страны, которым эти деньги ой как будут нужны.
В-третьих, как сказал в интервью «Итогам» Андерс Ослунд, сотрудник Института мировой экономики в Вашингтоне, «США вынуждены были согласиться на действия в Ливии прежде всего под давлением той группы своих союзников по НАТО вроде Дании, Норвегии или Голландии, которые традиционно проявляют повышенное внимание к вопросам прав человека и их защиты».
Однако и финансовый аспект не стоит сбрасывать со счетов. Громадные суммы денег, принадлежащих Ливии, зависли на счетах инвестбанков, которые стригут с них купоны. И пока нет никаких разговоров о том, что эти авуары нужно немедленно передать ливийской оппозиции, которая еще не признана всем международным сообществом.
Примечательно и то, что власти США, предъявляя претензии к Goldman Sachs, имеют в виду вовсе не тот плачевный результат, к которому привело его управление ливийскими активами. Банк обвинили в попытке подкупа ливийских официальных лиц в процессе урегулирования финансового спора с Триполи. Goldman Sachs в 2008 году, в частности, предлагал LIA немедленно выплатить 50 миллионов долларов с последующим их переводом сторонней организации — консультационной фирме, возглавляемой зятем руководителя ливийской государственной нефтяной компании. Именно это предложение и привлекло внимание SEC, усмотревшей здесь признаки подкупа. В 2010 году обвинительные приговоры по таким делам были вынесены в отношении 74 американских компаний.
Впрочем, аналитики не сомневаются: Goldman Sachs выкрутится и на этот раз, поскольку выходил и не из таких передряг. Например, летом прошлого года банк заплатил за обвинения в «злоупотреблении доверием клиентов» штраф в 550 миллионов долларов: 300 миллионов — в госказну и 250 миллионов — обиженным инвесторам. При его активах в 911 миллиардов долларов и прошлогоднего дохода в 39,2 миллиарда это сущие пустяки, да и с клиентов он в будущем все взыщет с лихвой. Как считает аналитик Брэд Хинц из Sanford C.Bernstein & Co., самым вероятным исходом претензий к банку по поводу ливийских дел также будет внесудебное урегулирование с выплатой штрафа.
Так что, кто бы ни пришел к власти в Ливии, им, скорее всего, придется забыть о «миллиардах Каддафи». Опасения Триполи насчет 160 миллиардов долларов, похоже, небеспочвенны. Ведь значительная часть денег лежит не на корсчетах и депозитах, а вложена в ликвидные активы, в том числе и высокорискованные. Как показала практика, их цена порой очень быстро стремится к нулю — в отличие от комиссионных и бонусов управляющих.
источник cripo.com.ua
Ну что ж Вы так неосторожно :shock:
