- Mitglied seit
- 06.08.2011
- Beiträge
- 2.514
- Punkte für Reaktionen
- 23
- Punkte
- 38
- Alter
- 39
Vor 33 Jahren, am 29. Dezember 1978, wurde das "begrenzte Kontingent" unserer Truppen in Afghanistan offiziell angekündigt. Über diesen nicht erklärten Krieg ist sehr wenig bekannt. Außerordentlich wenig Informationen sind auch über die besonders geheime Abteilung für aktive Spezialoperationen des Innenministeriums der UdSSR, Kobalt, verfügbar, das die wichtigsten Aufgaben wahrnahm.
Experten zufolge hat die afghanische Kampagne erneut den Schaden einer Unterschätzung der Rolle effektiver Geheimdienste im Krieg voll und ganz bestätigt. Während zu der Zeit, als sowjetische Truppen in Afghanistan einmarschierten, der Anteil der Aufklärungseinheiten und Untereinheiten in der 40. Armee 5 Prozent nicht überstieg, musste er sich anschließend vervierfachen.
Geheimdienstdaten über Banden wurden von Geheimdienstabteilungen des Hauptquartiers von Divisionen, Brigaden und Regimentern sowie von zwei Geheimdienstpunkten und dem 797. Geheimdienstzentrum gesammelt. Das Arsenal der militärischen Geheimdienste umfasste eine breite Palette von Werkzeugen - von Luftbildern und Weltraumaufklärung bis hin zu täglichen Überwachungs- und Geheimdienstarbeiten.
Das einheitliche Geheimdienstzentrum in Kabul begann ab Januar 1980 mit der Information der sowjetischen Truppen und setzte konsequent operative Geheimdienstteams in großen Zentren ein, die bald in fast allen Provinzen Afghanistans operieren sollten.
Aber so kam es, dass vor dem Hintergrund der weithin bekannten afghanischen Spezialoperationen der streng geheimen Einheiten des KGB der UdSSR und des Verteidigungsministeriums der UdSSR, Alpha, Cascade, Zenit und Omega, die Rolle der bescheidenen sowjetischen Polizeibeamten, die für den Fluss abgeordnet wurden, im Laufe der Jahre völlig unverdient vertuscht wurde.
Und nur wenige wissen, was tatsächlich mehr als 3900 Mitarbeiter der Organe für innere Angelegenheiten der UdSSR auf offiziellen Geschäftsreisen nach Afghanistan von diesem seltsamen Krieg zu diesem seltsamen Krieg geschickt wurden ...
Obwohl die Ära des sogenannten "Afghanistankrieges" anscheinend eine ganz besondere Phase in der Entwicklung der Gremien für innere Angelegenheiten des Landes war. Zu diesem Zeitpunkt hatte das Innenministerium erstmals die Möglichkeit, eine eigene Repräsentanz zu haben und verdeckte operative Aktivitäten im Ausland durchzuführen.
In den fernen achtziger Jahren des letzten Jahrhunderts wusste nur ein sehr begrenzter Kreis von Führern des Landes von der Aufklärung und Sabotageabteilung der Miliz-Spezialeinheiten „Cobalt“.
So kam es, dass die operativen Polizisten in jenen Jahren am besten auf die verdeckte Entwicklung zahlreicher illegaler bewaffneter Gruppen von Rebellen in Afghanistan vorbereitet waren.
Aus diesem Grund wurde es notwendig, Polizisten unter Kriegsbedingungen mit Geheimdienstaktivitäten zu verbinden. Heute kann man mit hoher Wahrscheinlichkeit sagen, dass zu dieser Zeit keine einzige Strafverfolgungsbehörde, sondern ein besonderer Dienst des Staates über eine solche operative Erfahrung und Organisation des Kampfes gegen Banden verfügte, die von unserer Polizei angehäuft wurden. Und es stellt sich heraus, dass gewöhnliche Polizisten, die täglich von harter und realer Arbeitssuche lebten, besser auf die Strapazen des blutigen Guerillakriegs vorbereitet waren als Vertreter der Elite-Sonderdienste, die jahrzehntelang hauptsächlich von Kindern prominenter Parteibeamter und freigelassenen Sekretären von Komsomol-Organisationen besetzt waren ...
Aus diesem Grund war die nicht personelle Abteilung der Spezialeinheiten des Innenministeriums der UdSSR „Kobalt“ mit bis zu 600 Beschäftigten unter Berücksichtigung der Besonderheiten der zu lösenden Aufgaben hauptsächlich von Beamten mit mindestens 10 Jahren Betriebserfahrung mit dem „Geheimapparat“ besetzt. Bei der Rekrutierung einer klassifizierten Spezialeinheit wurde den Einsatzoffizieren und auch der Deckung der Streitkräfte vorrangig Scharfschützen aus dem Militärpersonal der internen Truppen des Innenministeriums der UdSSR eingeräumt, die über eine gute körperliche Ausbildung verfügen.
Die Cobalt-Abteilung wurde in einer Atmosphäre strenger Geheimhaltung gebildet, und jeder ihrer Mitarbeiter hatte seine eigene Legende und operative Deckung. In der Regel wurden nach Afghanistan entsandte Polizeispezialkräfte als zivile Berater in verschiedenen Tätigkeitsbereichen registriert, insbesondere in der Landwirtschaft, Jugendorganisationen ...
***.
Die Tatsache, dass der frühere Chef der Direktion für innere Angelegenheiten der Region Tscheljabinsk, Generalmajor der Polizei Valery Valentinovich Smirnov, in den angespanntesten Jahren des Afghanistankrieges stellvertretender Befehlshaber des legendären Kobalt war, erfuhr ich erst kurz nach seinem mysteriösen Tod.
So kam es, dass auf dem Lufttrainingsgelände in Rjasan Selts die einmalige Gelegenheit bestand, frei mit dem Helden der Sowjetunion, dem damaligen Generalleutnant, dem Leiter der Rjasanischen Schule der Luftstreitkräfte Albert Slyusar, zu kommunizieren. Autoritative Menschen haben uns zusammengebracht, und so stellte sich heraus, dass unser Gespräch ziemlich offen war.
Von 1981 bis 1984 war Albert Evdokimovich Teil eines begrenzten Kontingents sowjetischer Truppen in Afghanistan, wo er die 103. Luftlandedivision befehligte.
Unter seinem Kommando führte diese Einheit erfolgreich eine Reihe größerer militärischer Operationen durch. Einschließlich der Kaskadenoperation, die in den ausländischen Militärlehrbüchern zur Niederlage der Dushmani-Banden im Panjshir-Tal enthalten ist, die im Übrigen nur minimale Verluste an Personal und Ausrüstung erlitten haben. Die unter der Führung von General Slyusar durchgeführten Militäreinsätze zeichneten sich durch tiefe Nachdenklichkeit, hohe Effizienz und minimale menschliche Verluste aus.
Die unversöhnliche Opposition der afghanischen Mudschaheddin gegen die Gefangennahme von General Slyusar und seinem Kopf versprach einen Preis von 500.000 Dollar.
Wie sich herausstellte, wurde in Afghanistan die Frontfreundschaft von Fallschirmjäger-General Albert Slyusar und Oberstleutnant der Tscheljabinsker Polizei Valery Smirnov geboren. Eineinhalb Jahre lang führte Valery Valentinovich persönlich die verdeckte Entwicklung fortgeschrittener militanter Stützpunkte in der Nähe von Kabul durch, in denen etwa die Hälfte der damaligen Bevölkerung den Dschihad eindeutig unterstützte.
Seine Leute gingen persönlich alle Wege der Ziege entlang, stellten detaillierte Einsatzkarten zusammen und erst danach hoben Slyusar und Smirnov den Luftangriff in den Himmel. Blutige Schlachten dauerten dann eine Woche. Eine Woche lang kämpfte ein Tscheljabinsker Polizist Hand in Hand mit den „Rexes“ der GRU und der Airborne Special Forces, wobei sein Kopf buchstäblich für die Integrität seiner Informationen verantwortlich war.
Für diese entscheidende Operation führte das Armeekommando Valery Valentinovich in den Rang eines Helden der Sowjetunion ein. Aber Smirnov erhielt natürlich nicht die wohlverdiente Auszeichnung. Beschränkt auf den Orden des Roten Sterns. In Moskau hat sich die Macht erneut geändert. Nach dem Generalsekretär verließ auch der Verteidigungsminister. Aber der neue Marschall war keinem „seltsamen“ Oberstleutnant der Polizei aus der Provinz Tscheljabinsk gewachsen. Valery Valentinovich selbst begann sich nicht an seine Verdienste zu erinnern. Es war nicht in seinen Regeln.
***.
Nach dieser Operation in Kabul änderte der General der Luftstreitkräfte, Albert Slyusar, seine Meinung über die Mitarbeiter der sowjetischen Kriminalpolizei zum Besseren. Wie viele seiner Fallschirmjägeroffiziere und Kadetten sprach er über seinen Freund Oberstleutnant Smirnov ... Wie viele der Besten - die Farbe der Nation - verdankten ihr Leben der höchsten Professionalität des erfahrenen militärischen Geheimdienstoffiziers Valery Smirnov ...
Was war eine ungewöhnliche Spezialeinheit der Aufklärungspolizei, die der Oberst der Astrachaner Polizei Gennady Verzhbitsky und sein Stellvertreter Tscheljabinsk Valery Smirnov im Kontext des Nahostkrieges geschaffen hatten?
In diesen schwierigen Jahren bestand das nicht besetzte Team des Cobalt-Innenministeriums aus 23 Aufklärungsgruppen, die in abgelegenen afghanischen Provinzen stationiert waren, und einer Reserveeinheit in Kabul. Bei Bedarf machten sich seine Mitarbeiter schnell auf den Weg in ein kriegführendes Land.
Jede Aufklärungsgruppe bestand normalerweise aus sieben Personen, einem gepanzerten Personaltransporter und einem Radiosender. Die Pfadfinder befanden sich in Häusern, die von den Eigentümern verlassen wurden. Direkt an der Sammlung und Verarbeitung von Informationen beteiligt.
Direkt unter der lokalen Bevölkerung entwickelte und half Tsaranda bei der Durchführung mehrstufiger Operationen, um Agenten in Banden und Flüchtlingslagern einzuführen. Infolgedessen gelang es ihnen oft, Informationen zu erhalten, die es ermöglichten, die Handlungen des einen oder anderen Anführers der Bande vorherzusagen und den Ort der Versammlung der Einheiten herauszufinden.
Zu meinem tiefsten Bedauern wurde das geplante System des Sozialismus auch in diesem Krieg nicht obsolet. Es stellte sich heraus, dass jeder Kobaltmann zusätzlich zu seiner Hauptaufgabe mindestens drei effektive Luftflüge pro Monat mit Bombenangriffen auf die Ansammlung von Mudschaheddin, auch in Siedlungen, durchführen musste.
Gewöhnliche Bombenangriffe wurden normalerweise wie folgt durchgeführt: Ein Paar Feuerwehrhubschrauber flog ein, einer von ihnen wurde als Agent "Schütze" eingesetzt, der das Ziel anzeigte. Jeder Hubschrauber warf in der Regel mindestens zwei Luftbomben auf ein Objekt, das von einem Cobalt-Mitarbeiter bestätigt wurde. Und dann rückten die Firmen zum Ort der Bombardierung vor, wenn es natürlich möglich war ...
***.
In der Theorie, die an Militärakademien gelehrt wurde, herrschte die weit verbreitete Überzeugung, dass Menschen in den Grenzregionen der UdSSR, die von den örtlichen militärischen Geheimdiensten rekrutiert und ausgebildet wurden, Geheimdienstaufgaben unabhängig auf feindlichem Gebiet lösen würden.
Die Praxis des Afghanistankrieges zeigte das Gegenteil. Diese Menschen konnten aufgrund der mangelnden moralischen Bereitschaft für solche Aktivitäten und nicht aufgrund von Geheimdienstqualifikationen keine Pfadfinder werden.
Die wirklichen Späher waren Polizisten, die in Afghanistan keine einzige Sprache beherrschten, aber über eine gute Fachausbildung und ausreichende Erfahrung in intensiver operativer Arbeit verfügten. Und diejenigen, die seit Jahren von Anwohnern für Pfadfinder ausgebildet wurden, sind nur Übersetzer geworden.
Nach Einschätzung des pensionierten Generalmajors Alexander Lyakhovsky, eines ehemaligen Assistenten des Leiters der Einsatzgruppe des Verteidigungsministeriums der UdSSR, waren Geheimdienstinformationen von Kobaltgruppen von besonderem Wert für die Planung von Militäreinsätzen in Afghanistan.
Gleichzeitig müssen wir heute jedoch zugeben, dass die Erfahrung der operativen Ermittlungsarbeit unter den Kriegsbedingungen, die die Kobaltkämpfer in Afghanistan gesammelt haben, nur den Teilnehmern des vergessenen Afghanistankrieges in Erinnerung geblieben ist, nicht in der Fachliteratur analysiert, nicht studiert und nicht gelehrt wird Bildungseinrichtungen des Innenministeriums Russlands.
Wenn Sie nun die Aktionen unserer Spezialeinheiten in verschiedenen regionalen Konflikten betrachten, bemerken Sie unfreiwillig: Es scheint nicht, dass in unserer speziellen Theorie die Lehren aus Afghanistan wirklich ausgearbeitet und berücksichtigt wurden.
Die 40. Armee, egal wie unsere Feinde sie verleumdeten, verließ Afghanistan mit eingesetzten Militärbannern und einem Gefühl der Militärpflicht.
Experten zufolge hat die afghanische Kampagne erneut den Schaden einer Unterschätzung der Rolle effektiver Geheimdienste im Krieg voll und ganz bestätigt. Während zu der Zeit, als sowjetische Truppen in Afghanistan einmarschierten, der Anteil der Aufklärungseinheiten und Untereinheiten in der 40. Armee 5 Prozent nicht überstieg, musste er sich anschließend vervierfachen.
Geheimdienstdaten über Banden wurden von Geheimdienstabteilungen des Hauptquartiers von Divisionen, Brigaden und Regimentern sowie von zwei Geheimdienstpunkten und dem 797. Geheimdienstzentrum gesammelt. Das Arsenal der militärischen Geheimdienste umfasste eine breite Palette von Werkzeugen - von Luftbildern und Weltraumaufklärung bis hin zu täglichen Überwachungs- und Geheimdienstarbeiten.
Das einheitliche Geheimdienstzentrum in Kabul begann ab Januar 1980 mit der Information der sowjetischen Truppen und setzte konsequent operative Geheimdienstteams in großen Zentren ein, die bald in fast allen Provinzen Afghanistans operieren sollten.
Aber so kam es, dass vor dem Hintergrund der weithin bekannten afghanischen Spezialoperationen der streng geheimen Einheiten des KGB der UdSSR und des Verteidigungsministeriums der UdSSR, Alpha, Cascade, Zenit und Omega, die Rolle der bescheidenen sowjetischen Polizeibeamten, die für den Fluss abgeordnet wurden, im Laufe der Jahre völlig unverdient vertuscht wurde.
Und nur wenige wissen, was tatsächlich mehr als 3900 Mitarbeiter der Organe für innere Angelegenheiten der UdSSR auf offiziellen Geschäftsreisen nach Afghanistan von diesem seltsamen Krieg zu diesem seltsamen Krieg geschickt wurden ...
Obwohl die Ära des sogenannten "Afghanistankrieges" anscheinend eine ganz besondere Phase in der Entwicklung der Gremien für innere Angelegenheiten des Landes war. Zu diesem Zeitpunkt hatte das Innenministerium erstmals die Möglichkeit, eine eigene Repräsentanz zu haben und verdeckte operative Aktivitäten im Ausland durchzuführen.
In den fernen achtziger Jahren des letzten Jahrhunderts wusste nur ein sehr begrenzter Kreis von Führern des Landes von der Aufklärung und Sabotageabteilung der Miliz-Spezialeinheiten „Cobalt“.
So kam es, dass die operativen Polizisten in jenen Jahren am besten auf die verdeckte Entwicklung zahlreicher illegaler bewaffneter Gruppen von Rebellen in Afghanistan vorbereitet waren.
Aus diesem Grund wurde es notwendig, Polizisten unter Kriegsbedingungen mit Geheimdienstaktivitäten zu verbinden. Heute kann man mit hoher Wahrscheinlichkeit sagen, dass zu dieser Zeit keine einzige Strafverfolgungsbehörde, sondern ein besonderer Dienst des Staates über eine solche operative Erfahrung und Organisation des Kampfes gegen Banden verfügte, die von unserer Polizei angehäuft wurden. Und es stellt sich heraus, dass gewöhnliche Polizisten, die täglich von harter und realer Arbeitssuche lebten, besser auf die Strapazen des blutigen Guerillakriegs vorbereitet waren als Vertreter der Elite-Sonderdienste, die jahrzehntelang hauptsächlich von Kindern prominenter Parteibeamter und freigelassenen Sekretären von Komsomol-Organisationen besetzt waren ...
Aus diesem Grund war die nicht personelle Abteilung der Spezialeinheiten des Innenministeriums der UdSSR „Kobalt“ mit bis zu 600 Beschäftigten unter Berücksichtigung der Besonderheiten der zu lösenden Aufgaben hauptsächlich von Beamten mit mindestens 10 Jahren Betriebserfahrung mit dem „Geheimapparat“ besetzt. Bei der Rekrutierung einer klassifizierten Spezialeinheit wurde den Einsatzoffizieren und auch der Deckung der Streitkräfte vorrangig Scharfschützen aus dem Militärpersonal der internen Truppen des Innenministeriums der UdSSR eingeräumt, die über eine gute körperliche Ausbildung verfügen.
Die Cobalt-Abteilung wurde in einer Atmosphäre strenger Geheimhaltung gebildet, und jeder ihrer Mitarbeiter hatte seine eigene Legende und operative Deckung. In der Regel wurden nach Afghanistan entsandte Polizeispezialkräfte als zivile Berater in verschiedenen Tätigkeitsbereichen registriert, insbesondere in der Landwirtschaft, Jugendorganisationen ...
***.
Die Tatsache, dass der frühere Chef der Direktion für innere Angelegenheiten der Region Tscheljabinsk, Generalmajor der Polizei Valery Valentinovich Smirnov, in den angespanntesten Jahren des Afghanistankrieges stellvertretender Befehlshaber des legendären Kobalt war, erfuhr ich erst kurz nach seinem mysteriösen Tod.
So kam es, dass auf dem Lufttrainingsgelände in Rjasan Selts die einmalige Gelegenheit bestand, frei mit dem Helden der Sowjetunion, dem damaligen Generalleutnant, dem Leiter der Rjasanischen Schule der Luftstreitkräfte Albert Slyusar, zu kommunizieren. Autoritative Menschen haben uns zusammengebracht, und so stellte sich heraus, dass unser Gespräch ziemlich offen war.
Von 1981 bis 1984 war Albert Evdokimovich Teil eines begrenzten Kontingents sowjetischer Truppen in Afghanistan, wo er die 103. Luftlandedivision befehligte.
Unter seinem Kommando führte diese Einheit erfolgreich eine Reihe größerer militärischer Operationen durch. Einschließlich der Kaskadenoperation, die in den ausländischen Militärlehrbüchern zur Niederlage der Dushmani-Banden im Panjshir-Tal enthalten ist, die im Übrigen nur minimale Verluste an Personal und Ausrüstung erlitten haben. Die unter der Führung von General Slyusar durchgeführten Militäreinsätze zeichneten sich durch tiefe Nachdenklichkeit, hohe Effizienz und minimale menschliche Verluste aus.
Die unversöhnliche Opposition der afghanischen Mudschaheddin gegen die Gefangennahme von General Slyusar und seinem Kopf versprach einen Preis von 500.000 Dollar.
Wie sich herausstellte, wurde in Afghanistan die Frontfreundschaft von Fallschirmjäger-General Albert Slyusar und Oberstleutnant der Tscheljabinsker Polizei Valery Smirnov geboren. Eineinhalb Jahre lang führte Valery Valentinovich persönlich die verdeckte Entwicklung fortgeschrittener militanter Stützpunkte in der Nähe von Kabul durch, in denen etwa die Hälfte der damaligen Bevölkerung den Dschihad eindeutig unterstützte.
Seine Leute gingen persönlich alle Wege der Ziege entlang, stellten detaillierte Einsatzkarten zusammen und erst danach hoben Slyusar und Smirnov den Luftangriff in den Himmel. Blutige Schlachten dauerten dann eine Woche. Eine Woche lang kämpfte ein Tscheljabinsker Polizist Hand in Hand mit den „Rexes“ der GRU und der Airborne Special Forces, wobei sein Kopf buchstäblich für die Integrität seiner Informationen verantwortlich war.
Für diese entscheidende Operation führte das Armeekommando Valery Valentinovich in den Rang eines Helden der Sowjetunion ein. Aber Smirnov erhielt natürlich nicht die wohlverdiente Auszeichnung. Beschränkt auf den Orden des Roten Sterns. In Moskau hat sich die Macht erneut geändert. Nach dem Generalsekretär verließ auch der Verteidigungsminister. Aber der neue Marschall war keinem „seltsamen“ Oberstleutnant der Polizei aus der Provinz Tscheljabinsk gewachsen. Valery Valentinovich selbst begann sich nicht an seine Verdienste zu erinnern. Es war nicht in seinen Regeln.
***.
Nach dieser Operation in Kabul änderte der General der Luftstreitkräfte, Albert Slyusar, seine Meinung über die Mitarbeiter der sowjetischen Kriminalpolizei zum Besseren. Wie viele seiner Fallschirmjägeroffiziere und Kadetten sprach er über seinen Freund Oberstleutnant Smirnov ... Wie viele der Besten - die Farbe der Nation - verdankten ihr Leben der höchsten Professionalität des erfahrenen militärischen Geheimdienstoffiziers Valery Smirnov ...
Was war eine ungewöhnliche Spezialeinheit der Aufklärungspolizei, die der Oberst der Astrachaner Polizei Gennady Verzhbitsky und sein Stellvertreter Tscheljabinsk Valery Smirnov im Kontext des Nahostkrieges geschaffen hatten?
In diesen schwierigen Jahren bestand das nicht besetzte Team des Cobalt-Innenministeriums aus 23 Aufklärungsgruppen, die in abgelegenen afghanischen Provinzen stationiert waren, und einer Reserveeinheit in Kabul. Bei Bedarf machten sich seine Mitarbeiter schnell auf den Weg in ein kriegführendes Land.
Jede Aufklärungsgruppe bestand normalerweise aus sieben Personen, einem gepanzerten Personaltransporter und einem Radiosender. Die Pfadfinder befanden sich in Häusern, die von den Eigentümern verlassen wurden. Direkt an der Sammlung und Verarbeitung von Informationen beteiligt.
Direkt unter der lokalen Bevölkerung entwickelte und half Tsaranda bei der Durchführung mehrstufiger Operationen, um Agenten in Banden und Flüchtlingslagern einzuführen. Infolgedessen gelang es ihnen oft, Informationen zu erhalten, die es ermöglichten, die Handlungen des einen oder anderen Anführers der Bande vorherzusagen und den Ort der Versammlung der Einheiten herauszufinden.
Zu meinem tiefsten Bedauern wurde das geplante System des Sozialismus auch in diesem Krieg nicht obsolet. Es stellte sich heraus, dass jeder Kobaltmann zusätzlich zu seiner Hauptaufgabe mindestens drei effektive Luftflüge pro Monat mit Bombenangriffen auf die Ansammlung von Mudschaheddin, auch in Siedlungen, durchführen musste.
Gewöhnliche Bombenangriffe wurden normalerweise wie folgt durchgeführt: Ein Paar Feuerwehrhubschrauber flog ein, einer von ihnen wurde als Agent "Schütze" eingesetzt, der das Ziel anzeigte. Jeder Hubschrauber warf in der Regel mindestens zwei Luftbomben auf ein Objekt, das von einem Cobalt-Mitarbeiter bestätigt wurde. Und dann rückten die Firmen zum Ort der Bombardierung vor, wenn es natürlich möglich war ...
***.
In der Theorie, die an Militärakademien gelehrt wurde, herrschte die weit verbreitete Überzeugung, dass Menschen in den Grenzregionen der UdSSR, die von den örtlichen militärischen Geheimdiensten rekrutiert und ausgebildet wurden, Geheimdienstaufgaben unabhängig auf feindlichem Gebiet lösen würden.
Die Praxis des Afghanistankrieges zeigte das Gegenteil. Diese Menschen konnten aufgrund der mangelnden moralischen Bereitschaft für solche Aktivitäten und nicht aufgrund von Geheimdienstqualifikationen keine Pfadfinder werden.
Die wirklichen Späher waren Polizisten, die in Afghanistan keine einzige Sprache beherrschten, aber über eine gute Fachausbildung und ausreichende Erfahrung in intensiver operativer Arbeit verfügten. Und diejenigen, die seit Jahren von Anwohnern für Pfadfinder ausgebildet wurden, sind nur Übersetzer geworden.
Nach Einschätzung des pensionierten Generalmajors Alexander Lyakhovsky, eines ehemaligen Assistenten des Leiters der Einsatzgruppe des Verteidigungsministeriums der UdSSR, waren Geheimdienstinformationen von Kobaltgruppen von besonderem Wert für die Planung von Militäreinsätzen in Afghanistan.
Gleichzeitig müssen wir heute jedoch zugeben, dass die Erfahrung der operativen Ermittlungsarbeit unter den Kriegsbedingungen, die die Kobaltkämpfer in Afghanistan gesammelt haben, nur den Teilnehmern des vergessenen Afghanistankrieges in Erinnerung geblieben ist, nicht in der Fachliteratur analysiert, nicht studiert und nicht gelehrt wird Bildungseinrichtungen des Innenministeriums Russlands.
Wenn Sie nun die Aktionen unserer Spezialeinheiten in verschiedenen regionalen Konflikten betrachten, bemerken Sie unfreiwillig: Es scheint nicht, dass in unserer speziellen Theorie die Lehren aus Afghanistan wirklich ausgearbeitet und berücksichtigt wurden.
Die 40. Armee, egal wie unsere Feinde sie verleumdeten, verließ Afghanistan mit eingesetzten Militärbannern und einem Gefühl der Militärpflicht.
Original message
33 года назад, 29 декабря 1978 года, было официально объявлено о вводе в Афганистан "ограниченного контингента" наших войск. О той необъявленной войне, и по сей день известно очень немногое. Необычайно мало информации и о активно действовавшем в Афганистане особо секретном отряде специального назначения МВД СССР "Кобальт", выполнявшем наиболее важные задачи.
Афганская кампания, по мнению экспертов, в очередной раз полностью подтвердила вред недооценки роли эффективной разведки на войне. Если в момент ввода советских войск в Афганистан доля разведывательных частей и подразделений в составе 40-й армии не превышала 5 процентов, то в последующем она вынужденно увеличилась в четыре раза.
Сбор разведывательных данных по бандформированиям осуществляли разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков, а также два разведывательных пункта и 797-й разведывательный центр. Арсенал военной разведки включал широкий набор средств — от аэрофотосъемки и космической разведки до ежедневного наблюдения и агентурной работы.
Единый разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года, последовательно размещая в крупных центрах оперативные агентурные группы, которые вскоре должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана.
Но так уж получилось, что на фоне широко известных афганских спецопераций сверхсекретных подразделений КГБ СССР и Минобороны СССР «Альфа», «Каскад», «Зенит» и «Омега» роль откомандированных за речку скромных советских милиционеров все эти годы совершенно незаслуженно замалчивалась.
И мало кто знает, чем же на самом деле занимались на той странной войне отправленные с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан более 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР...
Хотя, казалось бы, эпоха так называемой «афганской войны» была совершенно особым этапом в развитии органов внутренних дел страны. Именно тогда впервые МВД получило возможность иметь свое представительство и проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства.
В далекие восьмидесятые годы прошлого века об иностранном разведывательно-диверсионном отряде милицейского спецназа «Кобальт» знал лишь крайне ограниченный круг руководителей страны.
Так получилось, что именно оперативные работники милиции в те годы оказались наиболее подготовленными для проведения агентурной разработки многочисленных незаконных вооруженных формирований мятежного Афганистана.
Поэтому-то и возникла необходимость подключения к разведдеятельности в условиях военного времени еще и милицейских сыщиков. Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией. И оказывается, простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжелой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны, нежели представители элитных спецслужб, десятилетиями комплектовавшихся преимущественно детьми видных партийных чиновников и освобожденными секретарями комсомольских организаций...
Именно поэтому с учетом специфики решаемых задач внештатный отряд спецназа МВД СССР «Кобальт», насчитывавший до 600 сотрудников, укомплектовывался преимущественно офицерами, имеющими опыт оперативной работы с «негласным аппаратом» не менее 10 лет. Приоритет при наборе в засекреченное спецподразделение отдавался оперативным сотрудникам, а также для их силового прикрытия — снайперам из числа военнослужащих внутренних войск МВД СССР, имеющим хорошую физическую подготовку.
Отряд «Кобальт» формировался в обстановке строжайшей секретности, и каждый его сотрудник имел свою легенду и оперативное прикрытие. Как правило, милицейские спецназовцы, направленные в Афганистан, числились гражданскими советниками по различным направлениям деятельности, в частности по сельскому хозяйству, молодежной организации...
***
О том, что бывший начальник УВД Челябинской области генерал-майор милиции Валерий Валентинович Смирнов был заместителем командира легендарного «Кобальта» в самые напряженные годы афганской войны, я узнал только вскоре после его загадочной смерти.
Так получилось, что на учебном полигоне ВДВ в рязанских Сельцах представилась уникальная возможность вволю пообщаться с Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом в то время, начальником Рязанского училища воздушно-десантных войск Альбертом Слюсарем. Свели нас люди авторитетные, и поэтому наш разговор получился достаточно откровенным.
С 1981 по 1984 год Альберт Евдокимович находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, где командовал 103-й воздушно-десантной дивизией.
Под его командованием это соединение успешно провело ряд крупных военных операций. В том числе и вошедшую в иностранные военные учебники каскадную операцию по разгрому душманских бандформирований в долине Панджшер, понеся при этом, кстати, минимальные потери в личном составе и технике. Военные операции, проводимые под руководством генерала Слюсаря, отличались глубокой продуманностью, высокой результативностью, минимальными людскими потерями.
Непримиримая оппозиция афганских моджахедов за поимку генерала Слюсаря и его голову обещала премию в 500 тысяч долларов.
Как выяснилось, именно в Афганистане зародилась фронтовая дружба генерала-десантника Альберта Слюсаря и подполковника челябинской милиции Валерия Смирнова. Полтора года Валерий Валентинович лично осуществлял агентурную разработку передовых баз боевиков под Кабулом, в котором примерно половина населения в то время явно поддерживала джихад.
Его люди лично прошли по всем козьим тропкам, составили подробнейшие оперативные карты, и только после этого Слюсарь и Смирнов подняли в небо десантную авиацию. Кровопролитнейшие бои тогда длились неделю. Неделю челябинский милиционер дрался рука об руку с «рексами» из спецназа ГРУ и ВДВ, буквально головой отвечая за безупречность своей информации.
За эту важнейшую операцию командование армии представило Валерия Валентиновича к званию Героя Советского Союза. Но заслуженной награды Смирнов, конечно же, не получил. Ограничились орденом Красной Звезды. В Москве в очередной раз сменилась власть. Вслед за генсеком ушел и министр обороны. А новому маршалу было не до какого-то «странного» подполковника милиции из провинциального Челябинска. Сам же Валерий Валентинович напоминать о своих заслугах не стал. Не в его это было правилах.
***
Именно после той кабульской операции генерал ВДВ Альберт Слюсарь на всю жизнь изменил в лучшую сторону свое мнение о сотрудниках советского уголовного розыска. Скольким своим офицерам-десантникам и курсантам он рассказывал о своем друге подполковнике Смирнове... О том, сколько лучших из лучших — цвет нации — были обязаны своей жизнью высочайшему профессионализму матерого военного разведчика Валерия Смирнова...
Что же собой представлял необычный разведывательный милицейский спецназ, созданный полковником астраханской милиции Геннадием Вержбицким и его заместителем челябинцем Валерием Смирновым в условиях ближневосточной войны?
Внештатная команда МВД «Кобальт» в те тяжелейшие годы состояла из 23 разведгрупп, дислоцированных по отдаленным афганским провинциям, и одного резервного подразделения в Кабуле; при необходимости его сотрудники оперативно отправлялись с заданием в любую точку воюющей страны.
В каждой разведгруппе обычно было по семь человек, БТР и радиостанция. Базировались разведчики в брошенных хозяевами жилищах. Непосредственно участвовали в сборе и обработке разведданных.
Непосредственно среди местного населения разрабатывали и помогали «Царандою» проводить многоходовые операции по внедрению агентуры в бандформирования и лагеря беженцев. В результате им нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного главаря бандформирования, узнать место сбора отрядов.
К глубочайшему сожалению, плановая система социализма не изживала себя даже и на этой войне. Каждый кобальтовец кроме своей основной работы, оказывается, должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению моджахедов, в том числе по населенным пунктам.
Рядовой бомбоштурмовой удар обычно проводился так: прилетала пара вертолетов огневой поддержки, на один из них сажали агента-«наводчика», который указывал цель. Каждый вертолет сбрасывал на объект, подтвержденный сотрудником «Кобальта», как правило, не менее двух авиабомб. А затем роты выдвигались к месту бомбометания, если это было, конечно, возможно...
***
В теории, преподаваемой в военных академиях, существовало расхожее мнение, что живущие в приграничных районах СССР люди, привлеченные и обученные местными органами военной агентурной разведки, будут решать разведывательные задачи самостоятельно на территории противника.
Практика афганской войны показала обратное. Эти люди не смогли стать разведчиками в связи с отсутствием скорее моральной готовности к подобной деятельности, чем разведывательной квалификации.
Настоящими разведчиками стали милицейские офицеры, не знающие ни одного языка Афганистана, но имеющие хорошую специальную подготовку и достаточный опыт напряженной оперативной работы. А те, кого из местных жителей годами готовили на разведчиков, стали у них всего лишь переводчиками.
По оценке генерал-майора в отставке Александра Ляховского, бывшего помощника руководителя оперативной группы Минобороны СССР, особую ценность при планировании войсковых операций в Афганистане представляла именно разведывательная информация, поставляемая группами «Кобальта».
При этом, однако, сегодня приходится констатировать, что опыт оперативно-розыскной работы в условиях войны, который был наработан бойцами «Кобальта» в Афганистане, остался только в памяти участников забытой афганской войны, не анализируется в специальной литературе, не изучается и не преподается в образовательных учреждениях МВД России.
Сейчас, глядя на действия наших специальных формирований в тех или иных региональных конфликтах, невольно замечаешь: не похоже, чтобы в нашей специальной теории уроки Афганистана по-настоящему были проработаны и учтены.
40-я армия, как бы ни клеветали на нее наши недруги, покинула Афганистан с развернутыми боевыми знаменами и чувством выполненного воинского долга.
Афганская кампания, по мнению экспертов, в очередной раз полностью подтвердила вред недооценки роли эффективной разведки на войне. Если в момент ввода советских войск в Афганистан доля разведывательных частей и подразделений в составе 40-й армии не превышала 5 процентов, то в последующем она вынужденно увеличилась в четыре раза.
Сбор разведывательных данных по бандформированиям осуществляли разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков, а также два разведывательных пункта и 797-й разведывательный центр. Арсенал военной разведки включал широкий набор средств — от аэрофотосъемки и космической разведки до ежедневного наблюдения и агентурной работы.
Единый разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года, последовательно размещая в крупных центрах оперативные агентурные группы, которые вскоре должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана.
Но так уж получилось, что на фоне широко известных афганских спецопераций сверхсекретных подразделений КГБ СССР и Минобороны СССР «Альфа», «Каскад», «Зенит» и «Омега» роль откомандированных за речку скромных советских милиционеров все эти годы совершенно незаслуженно замалчивалась.
И мало кто знает, чем же на самом деле занимались на той странной войне отправленные с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан более 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР...
Хотя, казалось бы, эпоха так называемой «афганской войны» была совершенно особым этапом в развитии органов внутренних дел страны. Именно тогда впервые МВД получило возможность иметь свое представительство и проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства.
В далекие восьмидесятые годы прошлого века об иностранном разведывательно-диверсионном отряде милицейского спецназа «Кобальт» знал лишь крайне ограниченный круг руководителей страны.
Так получилось, что именно оперативные работники милиции в те годы оказались наиболее подготовленными для проведения агентурной разработки многочисленных незаконных вооруженных формирований мятежного Афганистана.
Поэтому-то и возникла необходимость подключения к разведдеятельности в условиях военного времени еще и милицейских сыщиков. Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией. И оказывается, простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжелой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны, нежели представители элитных спецслужб, десятилетиями комплектовавшихся преимущественно детьми видных партийных чиновников и освобожденными секретарями комсомольских организаций...
Именно поэтому с учетом специфики решаемых задач внештатный отряд спецназа МВД СССР «Кобальт», насчитывавший до 600 сотрудников, укомплектовывался преимущественно офицерами, имеющими опыт оперативной работы с «негласным аппаратом» не менее 10 лет. Приоритет при наборе в засекреченное спецподразделение отдавался оперативным сотрудникам, а также для их силового прикрытия — снайперам из числа военнослужащих внутренних войск МВД СССР, имеющим хорошую физическую подготовку.
Отряд «Кобальт» формировался в обстановке строжайшей секретности, и каждый его сотрудник имел свою легенду и оперативное прикрытие. Как правило, милицейские спецназовцы, направленные в Афганистан, числились гражданскими советниками по различным направлениям деятельности, в частности по сельскому хозяйству, молодежной организации...
***
О том, что бывший начальник УВД Челябинской области генерал-майор милиции Валерий Валентинович Смирнов был заместителем командира легендарного «Кобальта» в самые напряженные годы афганской войны, я узнал только вскоре после его загадочной смерти.
Так получилось, что на учебном полигоне ВДВ в рязанских Сельцах представилась уникальная возможность вволю пообщаться с Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом в то время, начальником Рязанского училища воздушно-десантных войск Альбертом Слюсарем. Свели нас люди авторитетные, и поэтому наш разговор получился достаточно откровенным.
С 1981 по 1984 год Альберт Евдокимович находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, где командовал 103-й воздушно-десантной дивизией.
Под его командованием это соединение успешно провело ряд крупных военных операций. В том числе и вошедшую в иностранные военные учебники каскадную операцию по разгрому душманских бандформирований в долине Панджшер, понеся при этом, кстати, минимальные потери в личном составе и технике. Военные операции, проводимые под руководством генерала Слюсаря, отличались глубокой продуманностью, высокой результативностью, минимальными людскими потерями.
Непримиримая оппозиция афганских моджахедов за поимку генерала Слюсаря и его голову обещала премию в 500 тысяч долларов.
Как выяснилось, именно в Афганистане зародилась фронтовая дружба генерала-десантника Альберта Слюсаря и подполковника челябинской милиции Валерия Смирнова. Полтора года Валерий Валентинович лично осуществлял агентурную разработку передовых баз боевиков под Кабулом, в котором примерно половина населения в то время явно поддерживала джихад.
Его люди лично прошли по всем козьим тропкам, составили подробнейшие оперативные карты, и только после этого Слюсарь и Смирнов подняли в небо десантную авиацию. Кровопролитнейшие бои тогда длились неделю. Неделю челябинский милиционер дрался рука об руку с «рексами» из спецназа ГРУ и ВДВ, буквально головой отвечая за безупречность своей информации.
За эту важнейшую операцию командование армии представило Валерия Валентиновича к званию Героя Советского Союза. Но заслуженной награды Смирнов, конечно же, не получил. Ограничились орденом Красной Звезды. В Москве в очередной раз сменилась власть. Вслед за генсеком ушел и министр обороны. А новому маршалу было не до какого-то «странного» подполковника милиции из провинциального Челябинска. Сам же Валерий Валентинович напоминать о своих заслугах не стал. Не в его это было правилах.
***
Именно после той кабульской операции генерал ВДВ Альберт Слюсарь на всю жизнь изменил в лучшую сторону свое мнение о сотрудниках советского уголовного розыска. Скольким своим офицерам-десантникам и курсантам он рассказывал о своем друге подполковнике Смирнове... О том, сколько лучших из лучших — цвет нации — были обязаны своей жизнью высочайшему профессионализму матерого военного разведчика Валерия Смирнова...
Что же собой представлял необычный разведывательный милицейский спецназ, созданный полковником астраханской милиции Геннадием Вержбицким и его заместителем челябинцем Валерием Смирновым в условиях ближневосточной войны?
Внештатная команда МВД «Кобальт» в те тяжелейшие годы состояла из 23 разведгрупп, дислоцированных по отдаленным афганским провинциям, и одного резервного подразделения в Кабуле; при необходимости его сотрудники оперативно отправлялись с заданием в любую точку воюющей страны.
В каждой разведгруппе обычно было по семь человек, БТР и радиостанция. Базировались разведчики в брошенных хозяевами жилищах. Непосредственно участвовали в сборе и обработке разведданных.
Непосредственно среди местного населения разрабатывали и помогали «Царандою» проводить многоходовые операции по внедрению агентуры в бандформирования и лагеря беженцев. В результате им нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного главаря бандформирования, узнать место сбора отрядов.
К глубочайшему сожалению, плановая система социализма не изживала себя даже и на этой войне. Каждый кобальтовец кроме своей основной работы, оказывается, должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению моджахедов, в том числе по населенным пунктам.
Рядовой бомбоштурмовой удар обычно проводился так: прилетала пара вертолетов огневой поддержки, на один из них сажали агента-«наводчика», который указывал цель. Каждый вертолет сбрасывал на объект, подтвержденный сотрудником «Кобальта», как правило, не менее двух авиабомб. А затем роты выдвигались к месту бомбометания, если это было, конечно, возможно...
***
В теории, преподаваемой в военных академиях, существовало расхожее мнение, что живущие в приграничных районах СССР люди, привлеченные и обученные местными органами военной агентурной разведки, будут решать разведывательные задачи самостоятельно на территории противника.
Практика афганской войны показала обратное. Эти люди не смогли стать разведчиками в связи с отсутствием скорее моральной готовности к подобной деятельности, чем разведывательной квалификации.
Настоящими разведчиками стали милицейские офицеры, не знающие ни одного языка Афганистана, но имеющие хорошую специальную подготовку и достаточный опыт напряженной оперативной работы. А те, кого из местных жителей годами готовили на разведчиков, стали у них всего лишь переводчиками.
По оценке генерал-майора в отставке Александра Ляховского, бывшего помощника руководителя оперативной группы Минобороны СССР, особую ценность при планировании войсковых операций в Афганистане представляла именно разведывательная информация, поставляемая группами «Кобальта».
При этом, однако, сегодня приходится констатировать, что опыт оперативно-розыскной работы в условиях войны, который был наработан бойцами «Кобальта» в Афганистане, остался только в памяти участников забытой афганской войны, не анализируется в специальной литературе, не изучается и не преподается в образовательных учреждениях МВД России.
Сейчас, глядя на действия наших специальных формирований в тех или иных региональных конфликтах, невольно замечаешь: не похоже, чтобы в нашей специальной теории уроки Афганистана по-настоящему были проработаны и учтены.
40-я армия, как бы ни клеветали на нее наши недруги, покинула Афганистан с развернутыми боевыми знаменами и чувством выполненного воинского долга.
