¿Por qué los investigadores chechenos necesitan las direcciones de los militares rusos?
El Ministerio de Defensa recibe miles de solicitudes del Comité de Investigación de la República Chechena con una solicitud para proporcionar datos personales de soldados y oficiales.
En el caso del asesinato en el centro de Moscú del ex coronel Yuri Budanov (The Free Press escribió en detalle al respecto el mismo día, 10 de junio), apareció un detalle sensacional. Según los detectives, los funcionarios encargados de hacer cumplir la ley rusos podrían proporcionar asistencia a los delincuentes para establecer la dirección del ex comandante del 160º Regimiento de Tanques de la Guardia. Budanov sospechaba que lo estaban buscando para vengar el asesinato de la mujer chechena de 18 años, Elsa Kungaeva. Por lo tanto, después de salir temprano de la prisión, se escondió cuidadosamente donde vive. Sin embargo, el asesino logró localizarlo.
Ahora el equipo de investigación está verificando si las solicitudes de datos personales de Budanov se enviaron a los servicios relevantes, incluidas las autoridades fiscales. Si hubo alguna solicitud, ¿dónde?
Por cierto, observamos que según los informes de los medios, y en el caso penal del asesinato de una observadora de Novaya Gazeta, Anna Politkovskaya, aparecieron documentos que muestran que poco antes del crimen, se recibió una solicitud de uno de los servicios especiales con respecto a la dirección y los datos personales del periodista.
Ya en el día del asesinato, Free Press informó que recientemente, las estructuras de poder rusas, principalmente el Ministerio de Defensa, han recibido solicitudes completamente oficiales de los cuerpos de seguridad de la República Chechena para proporcionarles información personal sobre los participantes individuales en la operación antiterrorista. en el norte del Cáucaso. E incluso enviar fotos de algunos oficiales. Al mismo tiempo, nos referimos a uno de nuestros expertos, el conocido periodista de televisión Coronel Reserve Evgeny Kirichenko, autor y presentador del programa memorable "Regimiento olvidado" (NTV) y "Personaje ruso" (canal de televisión "Star"). Aquí está lo que nos dijo:
- ... Algunas personas de Chechenia están recopilando información sobre quienes lucharon con ellos ... Me llamaron desde el Ministerio de Defensa ruso. Las solicitudes oficiales de la oficina del fiscal de la República Chechena se reciben allí con una solicitud para informar cuál de los militares se encontraba en cierto punto de control en un determinado día y hora. De qué unidad militar. Si es posible - direcciones de casa.
Estas palabras simplemente causaron una explosión en el espacio de Internet. Alguien sugirió analizar cuidadosamente quién y por qué necesitaba recopilar tales hechos. Alguien descartó todas las sospechas desde el umbral: "Te imaginaste, esto no tiene sentido". Sin embargo, unos días después, un hombre llamó a la oficina editorial, cuyo nombre y lugar de servicio no tenemos derecho a revelar. Se ofreció a conocer y familiarizarse con algunos de los documentos que tenía.
Hice una cita en un café cerca del metro más cercano. Descomprimí la carpeta de cuero, saqué varios formularios de allí y los extendí sobre la mesa en un abanico. El emblema de Rusia y el sello del Departamento de Investigación de la República Chechena ostentaban en la esquina izquierda de cada uno. Estas fueron solicitudes al Archivo Central del Ministerio de Defensa, cuya esencia se redujo a una sola cosa: divulgar información sobre el personal militar que participó en las hostilidades en el norte del Cáucaso.
Entonces, por ejemplo, un investigador del tercer departamento para la investigación de casos especialmente importantes de Grozny, alguien N.S-Kh. Batalov (ver foto) solicitó información sobre el personal militar que servía en los puestos de control en la aldea de Gekhi en el distrito de Urus-Martan en julio de 2002 . Y especificó entre paréntesis qué tipo de información necesitaba: "lugar de trabajo actual, lugar de registro, residencia, etc."
"SP": - ¿Pero el investigador tiene derecho a solicitar dicha información?
- Claro que lo hace. Él lidera la investigación. ¿Pero quién se lo dirá? Hay, por cierto, una ley sobre la protección de datos personales. Además, existe el secreto de estado. ¡Imagínese lo que podría pasarle a un soldado cuyo nombre y dirección de la familia serán recibidos de nosotros en la República Chechena! Incluso si ya está despedido. Supongamos que participó en operaciones especiales en el distrito de Vedeno o en Achkhoy-Martan o en el mismo pueblo de Gekhi. Arriesgó su vida, restaurando el orden constitucional. Pero muchos chechenos pueden tener sus propias cuentas con él. Imagine que uno de estos fiscales militares sospecha legalmente crímenes de guerra. Vendrán, lo arrestarán y lo llevarán a juicio en el territorio de la República Chechena. Esto es lo mejor. Y en el peor ...
"SP": - ¿Por qué estás haciendo tal conclusión? Después de todo, este Batalov escribe en su solicitud que efectivamente se ha cometido un delito. ¿Hombres no identificados con uniformes de camuflaje armados con armas de fuego secuestraron a Israilov y Ametkhanov en la noche?
"Sí, y al mismo tiempo pide información sobre los soldados que sirvieron en los puestos de control". Esto es de la categoría "en el jardín de saúco, y en Kiev, el tío". Como si Batalov no supiera que a los soldados de los puestos de control no se les permitía salir. Y no usan máscaras. Y por la noche, los mismos luchadores deambulan por la aldea, con las mismas armas y el mismo uniforme de camuflaje. Y las personas están siendo secuestradas, lo que nadie puede encontrar. No, él tiene una solicitud muy específica: dar información sobre aquellos que sirvieron en los puntos de control. O aquí hay una solicitud para la muerte de residentes de los Oak-Yurt Gaitarovs. Como se desprende del documento, murieron en un cementerio rural como resultado de una incursión de dos aviones de la Fuerza Aérea rusa. El autor de la solicitud exige informar qué unidades de aviación llevaron a cabo bombardeos en el territorio de Chechenia el 27 de julio de 2000. ¿Para qué? Que once años en el curso de una acción militar asesinada y personas pacíficas, esto, por supuesto, es una tragedia. Pero, ¿por qué estás interesado en esta búsqueda solo ahora?
"SP": Es decir, ¿quieres decir que esas solicitudes de acciones de investigación no tienen nada que ver?
"Bueno, no puedo decir con certeza". Pero cuando el investigador teniente de justicia M. Dokhtukaev del Departamento de Investigación de Shali (ver foto) pide informar "el número de la unidad militar, el lugar de despliegue permanente y los datos de instalación del comandante que participó en eventos especiales para destruir las formaciones armadas ilegales (grupos armados ilegales - ed.) En el territorio Del distrito de Shali, "involuntariamente plantea la pregunta:" ¿Por qué necesita la dirección de la casa del comandante? ¿Por qué el investigador necesita una tarjeta fotográfica del comandante, que pide en otra solicitud?
"SP": - Este teniente firma de manera interesante - al lado de la firma hay dos estrellas. Probablemente solo recibió recientemente charreteras de oficiales ... ¿Tiene muchas de esas solicitudes?
- En esta carpeta, solo se seleccionan aquí aquellos que pueden estar relacionados con el departamento militar. En general, en los últimos años, varios investigadores chechenos han enviado alrededor de mil solicitudes de este tipo a varias agencias de seguridad. Y en el Ministerio del Interior, y en el FSB, y en el FSO, y en el Ministerio de Justicia, y en la Fiscalía Militar Principal, etc.
"SP": - ¿De dónde sacaste esos datos?
- Digamos que, por la naturaleza de su carrera, tenemos que hacer esto.
"SP": - Pero las solicitudes que mostró indican la dirección del archivo militar en Podolsk, que, fíjate, es una institución del Ministerio de Defensa de la Federación Rusa. Y estás hablando de todas las estructuras de poder ...
- No especifiquemos de dónde saqué estos documentos. Al final, hay autoridades de supervisión cuyas funciones son monitorear no solo el cumplimiento de la ley, sino también el cumplimiento del régimen de secreto. Tuvimos que conectarnos con esto cuando los investigadores chechenos llegaron a Moscú para confiscar documentos oficiales con el sello "Secreto". Por ley, este procedimiento requiere una orden judicial que indique los documentos específicos a confiscar. No tenían tal resolución y tuvieron que regresar a Grozny sin nada.
"SP": ¿Resulta que el Ministerio de Defensa se opuso a las autoridades de investigación de la República Chechena? ¿Esto también puede interpretarse como una violación de la ley?
- ¿Qué demonios es una violación de la ley cuando se trata de proteger los secretos de estado? El Ministerio de Defensa simplemente evitó la posibilidad de su divulgación. Después de eso, Grozny comenzó a enviar cartas con decisiones de los tribunales de distrito para satisfacer las solicitudes de confiscación de información clasificada. Pero, ¿cómo puede enviar documentos clasificados como "Secretos" por correo ordinario? Y luego, de acuerdo con la ley, una acción procesal como una incautación requiere la presencia personal del investigador, testigos y un registro detallado de la incautación y sus resultados. Y es muy difícil de organizar. Pero en Grozny, al parecer, nadie quiere profundizar en ello. Requieren consideración urgente, respuestas por fax, por teléfono, aunque algunos casos criminales han sido investigados por más de quince años.
"SP": - Pero miro, aquí, básicamente, se trata de secuestros de personas que personas no identificadas se llevaron en una dirección desconocida. Solo una solicitud especificaba a una persona específica: el comandante del destacamento "Highlander", Movladi Baysarov, por cuya orden presuntamente secuestraron y mataron a Imran Khurkaev. El mismo Baisarov, si mi memoria me sirve, murió en Moscú en 2006 durante su arresto.
- Sí, le dispararon a Leninsky Prospekt. En Baysarova dispararon 11 balas. Ni siquiera tuvo tiempo de sacar el arma. Y a todos se les dijo que resistió durante la detención. Él era el enemigo personal de Ramzan Kadyrov, quien fue dispersado por su escuadrón Highlander. Baysarov dijo que estaba siendo cazado y que incluso se le asignó la seguridad del FSB. Que en vísperas de la ejecución en Leninsky Prospekt se ordenó que se retirara. También trataron con Yamadayev, también por la tarde y también en el centro de Moscú. Esta serie puede continuar, pero volviendo a la solicitud. El investigador Kovraev (ver foto) pide enviarle la nómina de la unidad Highlander Baysarov. Me pregunto por qué lo necesitaba. ¿Para qué acciones de investigación?
Alexander Cherkasov, miembro de la junta directiva de la sociedad de derechos humanos Memorial, realmente no cree en la posibilidad de venganza del lado checheno.
"SP": - En su opinión, ¿puede la información recopilada por las autoridades investigadoras de Chechenia ser utilizada en privado, por ejemplo, por los llamados "escuadrones de la muerte" para ejecuciones extrajudiciales?
- Un trabajo sistemático sobre personas desaparecidas, para reunir declaraciones de ciudadanos, casos penales, casos de búsqueda, cadáveres encontrados y entierros: todo esto no está subordinado a las estructuras de Kadyrov.
La investigación es manejada por el Comité de Investigación. Y es difícil para el Comité de Investigación en Chechenia trabajar principalmente con los Kadyrovitas. Un simple policía envía lejos, por ejemplo, un investigador principal para casos particularmente importantes, no va a ser interrogado, esta es una historia normal. Ahora, que yo sepa, Bastrykin ha intensificado a su gente en el suelo.
¿Es posible considerar que todas las acciones tomadas para investigar los secuestros, la tortura, etc. no son acciones en nombre de la Federación de Rusia, sino en nombre de Kadyrov? Creo que no. Kadyrov puede dar instrucciones sobre personas específicas. Por ejemplo, mencionó repetidamente a Budanov, Budanov para él es el foco de todo mal. Pero nunca criticó las estructuras actuales del ejército y el Ministerio del Interior. Los mismos chamanes son mucho más abruptos que Budanov, lo demuestran los materiales de los casos que fueron transferidos a Estrasburgo.
"SP": - Los militantes después de la guerra fueron amnistiados, ¿por qué no se puede hacer lo mismo para el ejército ruso, la policía?
"La guerra y los crímenes de guerra son dos cosas diferentes, y un soldado y un verdugo son dos entidades diferentes". Hay algunas preocupaciones de que todos tenemos la culpa de estos eventos, por lo que es mejor no jugar con él, es mejor no saberlo.
Entre los que estaban en Chechenia, el ejército, la policía, no todos eran Budanovs. Hay personas muy dignas y maravillosas. Pero como los crímenes individuales no se investigan, resulta que no se debe culpar a personalidades específicas, sino a la vez. Hay un sentimiento de culpabilidad de que están tratando de colgar a todo el personal militar, a todos los oficiales de policía, a todo el pueblo ruso.
Despejando el pueblo de New Aldy el 5 de febrero de 2000. La policía antidisturbios de San Petersburgo fue aprobada, y 55 personas fueron asesinadas, se puede ver la lista: viejos hombres y mujeres. Está claro que no todo el personal de OMON estaba involucrado en esto.
Cuando se está llevando a cabo una investigación sobre tal caso, surge inmediatamente una conversación: "¡lo extraditarán a Chechenia!" Sí, personas fueron asesinadas, esto debería ser investigado. Sí, existe la tentación de no investigar crímenes. Pero, una señal en forma de condena de algunos crímenes atroces: se entenderá, y esto será una salida del callejón sin salida. Y puedes seguir caminando por las calles, sabiendo que los verdugos y los asesinos caminan a nuestro lado.
Puedes participar en amnistías en las hostilidades, allí se dispararon el uno al otro. Si el militante mató al prisionero o torturó a alguien, este es un crimen al que no se le puede otorgar la amnistía. O participación en un ataque terrorista, en la toma de civiles. Los crímenes cometidos durante el conflicto no reciben amnistía. Sí, algunas cosas individuales pueden ser amnistiadas, pero primero investigadas. Y algunos no hacen amnistía en principio.
"SP": - Y, sin embargo, ¿qué opinas? ¿Por qué hay cientos de solicitudes para proporcionar direcciones?
Quiero decir una cosa, los chechenos que buscaron y están buscando a sus familiares desaparecidos, secuestrados, conocen desde hace tiempo toda la información sobre qué parte estaba en el puesto de control o se ocuparon de limpiar, quién es el comandante, quién estuvo allí en absoluto. Todos hicieron esto durante mucho tiempo en privado, por no decir que fue fácil, digamos, no fue barato. Con la corrupción de nuestras fuerzas de seguridad, esto fue real.
Observo que solo los parientes pueden vengarse; nadie puede delegar esto. Si hablamos de la disputa de sangre como una costumbre, entonces solo es posible entre personas que son sujetos de adat, la ley de montaña habitual. Nosotros, ciudadanos del imperio, la enemistad sangrienta no se aplica a nosotros. Para miles de desapariciones, no tenemos estadísticas sobre casos de venganza.
"SP": - ¿Y por qué se enteraron, recopilaron esta información, pagaron dinero?
- Hay una cosa mucho más importante: enterrar a una persona. Para averiguar dónde está enterrado el cuerpo, es necesario establecer quién secuestró a la persona, dónde la guardó, en qué circunstancias la persona secuestrada fue asesinada, y así sucesivamente. Aún se encuentran fosas comunes ...
El Ministerio de Defensa recibe miles de solicitudes del Comité de Investigación de la República Chechena con una solicitud para proporcionar datos personales de soldados y oficiales.
En el caso del asesinato en el centro de Moscú del ex coronel Yuri Budanov (The Free Press escribió en detalle al respecto el mismo día, 10 de junio), apareció un detalle sensacional. Según los detectives, los funcionarios encargados de hacer cumplir la ley rusos podrían proporcionar asistencia a los delincuentes para establecer la dirección del ex comandante del 160º Regimiento de Tanques de la Guardia. Budanov sospechaba que lo estaban buscando para vengar el asesinato de la mujer chechena de 18 años, Elsa Kungaeva. Por lo tanto, después de salir temprano de la prisión, se escondió cuidadosamente donde vive. Sin embargo, el asesino logró localizarlo.
Ahora el equipo de investigación está verificando si las solicitudes de datos personales de Budanov se enviaron a los servicios relevantes, incluidas las autoridades fiscales. Si hubo alguna solicitud, ¿dónde?
Por cierto, observamos que según los informes de los medios, y en el caso penal del asesinato de una observadora de Novaya Gazeta, Anna Politkovskaya, aparecieron documentos que muestran que poco antes del crimen, se recibió una solicitud de uno de los servicios especiales con respecto a la dirección y los datos personales del periodista.
Ya en el día del asesinato, Free Press informó que recientemente, las estructuras de poder rusas, principalmente el Ministerio de Defensa, han recibido solicitudes completamente oficiales de los cuerpos de seguridad de la República Chechena para proporcionarles información personal sobre los participantes individuales en la operación antiterrorista. en el norte del Cáucaso. E incluso enviar fotos de algunos oficiales. Al mismo tiempo, nos referimos a uno de nuestros expertos, el conocido periodista de televisión Coronel Reserve Evgeny Kirichenko, autor y presentador del programa memorable "Regimiento olvidado" (NTV) y "Personaje ruso" (canal de televisión "Star"). Aquí está lo que nos dijo:
- ... Algunas personas de Chechenia están recopilando información sobre quienes lucharon con ellos ... Me llamaron desde el Ministerio de Defensa ruso. Las solicitudes oficiales de la oficina del fiscal de la República Chechena se reciben allí con una solicitud para informar cuál de los militares se encontraba en cierto punto de control en un determinado día y hora. De qué unidad militar. Si es posible - direcciones de casa.
Estas palabras simplemente causaron una explosión en el espacio de Internet. Alguien sugirió analizar cuidadosamente quién y por qué necesitaba recopilar tales hechos. Alguien descartó todas las sospechas desde el umbral: "Te imaginaste, esto no tiene sentido". Sin embargo, unos días después, un hombre llamó a la oficina editorial, cuyo nombre y lugar de servicio no tenemos derecho a revelar. Se ofreció a conocer y familiarizarse con algunos de los documentos que tenía.
Hice una cita en un café cerca del metro más cercano. Descomprimí la carpeta de cuero, saqué varios formularios de allí y los extendí sobre la mesa en un abanico. El emblema de Rusia y el sello del Departamento de Investigación de la República Chechena ostentaban en la esquina izquierda de cada uno. Estas fueron solicitudes al Archivo Central del Ministerio de Defensa, cuya esencia se redujo a una sola cosa: divulgar información sobre el personal militar que participó en las hostilidades en el norte del Cáucaso.
Entonces, por ejemplo, un investigador del tercer departamento para la investigación de casos especialmente importantes de Grozny, alguien N.S-Kh. Batalov (ver foto) solicitó información sobre el personal militar que servía en los puestos de control en la aldea de Gekhi en el distrito de Urus-Martan en julio de 2002 . Y especificó entre paréntesis qué tipo de información necesitaba: "lugar de trabajo actual, lugar de registro, residencia, etc."
"SP": - ¿Pero el investigador tiene derecho a solicitar dicha información?
- Claro que lo hace. Él lidera la investigación. ¿Pero quién se lo dirá? Hay, por cierto, una ley sobre la protección de datos personales. Además, existe el secreto de estado. ¡Imagínese lo que podría pasarle a un soldado cuyo nombre y dirección de la familia serán recibidos de nosotros en la República Chechena! Incluso si ya está despedido. Supongamos que participó en operaciones especiales en el distrito de Vedeno o en Achkhoy-Martan o en el mismo pueblo de Gekhi. Arriesgó su vida, restaurando el orden constitucional. Pero muchos chechenos pueden tener sus propias cuentas con él. Imagine que uno de estos fiscales militares sospecha legalmente crímenes de guerra. Vendrán, lo arrestarán y lo llevarán a juicio en el territorio de la República Chechena. Esto es lo mejor. Y en el peor ...
"SP": - ¿Por qué estás haciendo tal conclusión? Después de todo, este Batalov escribe en su solicitud que efectivamente se ha cometido un delito. ¿Hombres no identificados con uniformes de camuflaje armados con armas de fuego secuestraron a Israilov y Ametkhanov en la noche?
"Sí, y al mismo tiempo pide información sobre los soldados que sirvieron en los puestos de control". Esto es de la categoría "en el jardín de saúco, y en Kiev, el tío". Como si Batalov no supiera que a los soldados de los puestos de control no se les permitía salir. Y no usan máscaras. Y por la noche, los mismos luchadores deambulan por la aldea, con las mismas armas y el mismo uniforme de camuflaje. Y las personas están siendo secuestradas, lo que nadie puede encontrar. No, él tiene una solicitud muy específica: dar información sobre aquellos que sirvieron en los puntos de control. O aquí hay una solicitud para la muerte de residentes de los Oak-Yurt Gaitarovs. Como se desprende del documento, murieron en un cementerio rural como resultado de una incursión de dos aviones de la Fuerza Aérea rusa. El autor de la solicitud exige informar qué unidades de aviación llevaron a cabo bombardeos en el territorio de Chechenia el 27 de julio de 2000. ¿Para qué? Que once años en el curso de una acción militar asesinada y personas pacíficas, esto, por supuesto, es una tragedia. Pero, ¿por qué estás interesado en esta búsqueda solo ahora?
"SP": Es decir, ¿quieres decir que esas solicitudes de acciones de investigación no tienen nada que ver?
"Bueno, no puedo decir con certeza". Pero cuando el investigador teniente de justicia M. Dokhtukaev del Departamento de Investigación de Shali (ver foto) pide informar "el número de la unidad militar, el lugar de despliegue permanente y los datos de instalación del comandante que participó en eventos especiales para destruir las formaciones armadas ilegales (grupos armados ilegales - ed.) En el territorio Del distrito de Shali, "involuntariamente plantea la pregunta:" ¿Por qué necesita la dirección de la casa del comandante? ¿Por qué el investigador necesita una tarjeta fotográfica del comandante, que pide en otra solicitud?
"SP": - Este teniente firma de manera interesante - al lado de la firma hay dos estrellas. Probablemente solo recibió recientemente charreteras de oficiales ... ¿Tiene muchas de esas solicitudes?
- En esta carpeta, solo se seleccionan aquí aquellos que pueden estar relacionados con el departamento militar. En general, en los últimos años, varios investigadores chechenos han enviado alrededor de mil solicitudes de este tipo a varias agencias de seguridad. Y en el Ministerio del Interior, y en el FSB, y en el FSO, y en el Ministerio de Justicia, y en la Fiscalía Militar Principal, etc.
"SP": - ¿De dónde sacaste esos datos?
- Digamos que, por la naturaleza de su carrera, tenemos que hacer esto.
"SP": - Pero las solicitudes que mostró indican la dirección del archivo militar en Podolsk, que, fíjate, es una institución del Ministerio de Defensa de la Federación Rusa. Y estás hablando de todas las estructuras de poder ...
- No especifiquemos de dónde saqué estos documentos. Al final, hay autoridades de supervisión cuyas funciones son monitorear no solo el cumplimiento de la ley, sino también el cumplimiento del régimen de secreto. Tuvimos que conectarnos con esto cuando los investigadores chechenos llegaron a Moscú para confiscar documentos oficiales con el sello "Secreto". Por ley, este procedimiento requiere una orden judicial que indique los documentos específicos a confiscar. No tenían tal resolución y tuvieron que regresar a Grozny sin nada.
"SP": ¿Resulta que el Ministerio de Defensa se opuso a las autoridades de investigación de la República Chechena? ¿Esto también puede interpretarse como una violación de la ley?
- ¿Qué demonios es una violación de la ley cuando se trata de proteger los secretos de estado? El Ministerio de Defensa simplemente evitó la posibilidad de su divulgación. Después de eso, Grozny comenzó a enviar cartas con decisiones de los tribunales de distrito para satisfacer las solicitudes de confiscación de información clasificada. Pero, ¿cómo puede enviar documentos clasificados como "Secretos" por correo ordinario? Y luego, de acuerdo con la ley, una acción procesal como una incautación requiere la presencia personal del investigador, testigos y un registro detallado de la incautación y sus resultados. Y es muy difícil de organizar. Pero en Grozny, al parecer, nadie quiere profundizar en ello. Requieren consideración urgente, respuestas por fax, por teléfono, aunque algunos casos criminales han sido investigados por más de quince años.
"SP": - Pero miro, aquí, básicamente, se trata de secuestros de personas que personas no identificadas se llevaron en una dirección desconocida. Solo una solicitud especificaba a una persona específica: el comandante del destacamento "Highlander", Movladi Baysarov, por cuya orden presuntamente secuestraron y mataron a Imran Khurkaev. El mismo Baisarov, si mi memoria me sirve, murió en Moscú en 2006 durante su arresto.
- Sí, le dispararon a Leninsky Prospekt. En Baysarova dispararon 11 balas. Ni siquiera tuvo tiempo de sacar el arma. Y a todos se les dijo que resistió durante la detención. Él era el enemigo personal de Ramzan Kadyrov, quien fue dispersado por su escuadrón Highlander. Baysarov dijo que estaba siendo cazado y que incluso se le asignó la seguridad del FSB. Que en vísperas de la ejecución en Leninsky Prospekt se ordenó que se retirara. También trataron con Yamadayev, también por la tarde y también en el centro de Moscú. Esta serie puede continuar, pero volviendo a la solicitud. El investigador Kovraev (ver foto) pide enviarle la nómina de la unidad Highlander Baysarov. Me pregunto por qué lo necesitaba. ¿Para qué acciones de investigación?
Alexander Cherkasov, miembro de la junta directiva de la sociedad de derechos humanos Memorial, realmente no cree en la posibilidad de venganza del lado checheno.
"SP": - En su opinión, ¿puede la información recopilada por las autoridades investigadoras de Chechenia ser utilizada en privado, por ejemplo, por los llamados "escuadrones de la muerte" para ejecuciones extrajudiciales?
- Un trabajo sistemático sobre personas desaparecidas, para reunir declaraciones de ciudadanos, casos penales, casos de búsqueda, cadáveres encontrados y entierros: todo esto no está subordinado a las estructuras de Kadyrov.
La investigación es manejada por el Comité de Investigación. Y es difícil para el Comité de Investigación en Chechenia trabajar principalmente con los Kadyrovitas. Un simple policía envía lejos, por ejemplo, un investigador principal para casos particularmente importantes, no va a ser interrogado, esta es una historia normal. Ahora, que yo sepa, Bastrykin ha intensificado a su gente en el suelo.
¿Es posible considerar que todas las acciones tomadas para investigar los secuestros, la tortura, etc. no son acciones en nombre de la Federación de Rusia, sino en nombre de Kadyrov? Creo que no. Kadyrov puede dar instrucciones sobre personas específicas. Por ejemplo, mencionó repetidamente a Budanov, Budanov para él es el foco de todo mal. Pero nunca criticó las estructuras actuales del ejército y el Ministerio del Interior. Los mismos chamanes son mucho más abruptos que Budanov, lo demuestran los materiales de los casos que fueron transferidos a Estrasburgo.
"SP": - Los militantes después de la guerra fueron amnistiados, ¿por qué no se puede hacer lo mismo para el ejército ruso, la policía?
"La guerra y los crímenes de guerra son dos cosas diferentes, y un soldado y un verdugo son dos entidades diferentes". Hay algunas preocupaciones de que todos tenemos la culpa de estos eventos, por lo que es mejor no jugar con él, es mejor no saberlo.
Entre los que estaban en Chechenia, el ejército, la policía, no todos eran Budanovs. Hay personas muy dignas y maravillosas. Pero como los crímenes individuales no se investigan, resulta que no se debe culpar a personalidades específicas, sino a la vez. Hay un sentimiento de culpabilidad de que están tratando de colgar a todo el personal militar, a todos los oficiales de policía, a todo el pueblo ruso.
Despejando el pueblo de New Aldy el 5 de febrero de 2000. La policía antidisturbios de San Petersburgo fue aprobada, y 55 personas fueron asesinadas, se puede ver la lista: viejos hombres y mujeres. Está claro que no todo el personal de OMON estaba involucrado en esto.
Cuando se está llevando a cabo una investigación sobre tal caso, surge inmediatamente una conversación: "¡lo extraditarán a Chechenia!" Sí, personas fueron asesinadas, esto debería ser investigado. Sí, existe la tentación de no investigar crímenes. Pero, una señal en forma de condena de algunos crímenes atroces: se entenderá, y esto será una salida del callejón sin salida. Y puedes seguir caminando por las calles, sabiendo que los verdugos y los asesinos caminan a nuestro lado.
Puedes participar en amnistías en las hostilidades, allí se dispararon el uno al otro. Si el militante mató al prisionero o torturó a alguien, este es un crimen al que no se le puede otorgar la amnistía. O participación en un ataque terrorista, en la toma de civiles. Los crímenes cometidos durante el conflicto no reciben amnistía. Sí, algunas cosas individuales pueden ser amnistiadas, pero primero investigadas. Y algunos no hacen amnistía en principio.
"SP": - Y, sin embargo, ¿qué opinas? ¿Por qué hay cientos de solicitudes para proporcionar direcciones?
Quiero decir una cosa, los chechenos que buscaron y están buscando a sus familiares desaparecidos, secuestrados, conocen desde hace tiempo toda la información sobre qué parte estaba en el puesto de control o se ocuparon de limpiar, quién es el comandante, quién estuvo allí en absoluto. Todos hicieron esto durante mucho tiempo en privado, por no decir que fue fácil, digamos, no fue barato. Con la corrupción de nuestras fuerzas de seguridad, esto fue real.
Observo que solo los parientes pueden vengarse; nadie puede delegar esto. Si hablamos de la disputa de sangre como una costumbre, entonces solo es posible entre personas que son sujetos de adat, la ley de montaña habitual. Nosotros, ciudadanos del imperio, la enemistad sangrienta no se aplica a nosotros. Para miles de desapariciones, no tenemos estadísticas sobre casos de venganza.
"SP": - ¿Y por qué se enteraron, recopilaron esta información, pagaron dinero?
- Hay una cosa mucho más importante: enterrar a una persona. Para averiguar dónde está enterrado el cuerpo, es necesario establecer quién secuestró a la persona, dónde la guardó, en qué circunstancias la persona secuestrada fue asesinada, y así sucesivamente. Aún se encuentran fosas comunes ...
Original message
Зачем чеченским следователям домашние адреса российских военных?
В Минобороны поступают тысячи запросов из Следственного комитета ЧР с просьбой сообщить личные данные солдат и офицеров
В деле об убийстве в самом центре Москвы бывшего полковника Юрия Буданова («Свободная пресса» подробно написала об этом в тот же день, 10 июня) появилась сенсационная деталь. По мнению сыщиков, помощь преступникам в установлении адреса бывшего командира 160-го гвардейского танкового полка могли оказать работники российских правоохранительных органов. Буданов догадывался, что его ищут, чтобы отомстить за убийство 18-летней чеченки Эльзы Кунгаевой. Поэтому после досрочного освобождения из заключения тщательно скрывал, где живет. Тем не менее, киллер сумел его выследить.
Сейчас следственная группа проверяет, поступали ли запросы о персональных данных Буданова в соответствующие службы, в том числе – в фискальные органы. Если запросы все же были, то откуда?
Заметим, кстати, что по сообщениям СМИ, и в уголовном деле по убийству обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской фигурировали документы, свидетельствующие, что незадолго до преступления из одной из спецслужб поступал запрос по поводу адреса и анкетных данных журналистки.
Еще в день убийства «Свободная пресса» сообщила, что в последнее время в силовые структуры России, прежде всего, в Министерство обороны, действительно в массовом порядке поступают совершенно официальные запросы из правоохранительных органов Чеченской республики с требованиями сообщить им персональные данные об отдельных участниках контртеррористической операции на Северном Кавказе. И даже представить фотографии некоторых офицеров. При этом мы ссылались на одного из наших экспертов, известного тележурналиста полковника запаса Евгения Кириченко, автора и ведущего памятных многим передач «Забытый полк» (НТВ) и «Русский характер» (телеканал «Звезда»). Вот что он рассказал нам:
-…Некие люди из Чечни собирают информацию о тех, кто с ними воевал… Мне звонят из Министерства обороны РФ. Туда поступают официальные запросы из прокуратуры Чеченской республики с просьбой сообщить, кто из военных в определенный день и час стоял на таком-то блок-посту. От какой воинской части. По возможности – домашние адреса.
Эти слова вызвали просто взрыв в интернет-пространстве. Кто-то предлагал внимательно проанализировать, кому и зачем понадобилось собирать подобные факты. Кто-то все подозрения отметал с порога: «Вам померещилось, это бред». Однако спустя несколько дней в редакцию позвонил человек, ни имени, ни места службы которого мы раскрыть не имеем права. Он предложил встретиться и ознакомиться с некоторыми имеющимися у него документами.
Назначил встречу в кафе у ближайшего метро. Расстегнул молнию на кожаной папке, вытянул оттуда несколько бланков и разложил их на столе веером. В левом углу каждого красовался герб России и штамп Следственного управления по Чеченской республике. Это были запросы в Центральный архив Министерства обороны, суть которых сводилась к одному – раскрыть сведения о военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях на Северном Кавказе.
Так, например, следователь третьего отдела по расследованию особо важных дел из Грозного некто Н. С-Х.Баталов (см. фото) просил сообщить сведения о военнослужащих, проходивших службу на блок-постах в селе Гехи Урус-Мартановского района в июле 2002 года. И в скобках уточнял, какого характера сведения ему нужны: «место работы в настоящее время, место регистрации, жительства и пр.»
«СП»: - А разве следователь имеет право запрашивать подобную информацию?
- Конечно, имеет. Он же ведет следствие. Только кто ж ему скажет? Есть, между прочим, закон о защите персональных данных. Кроме этого, существует еще и такое понятие, как государственная тайна. Представьте себе, что может случиться с военнослужащим, имя которого и адрес семьи получат от нас в Чеченской республике! Даже если он уже уволен в запас. Допустим, он участвовал в специальных операциях в Веденском районе или в Ачхой-Мартане или в том же селе Гехи. Рисковал жизнью, восстанавливая конституционный порядок. Но у многих чеченцев с ним могут быть свои счеты. Представьте, что кого-то из этих военных прокуратура республики абсолютно законно подозревает в военных преступлениях. Приедут, арестуют его и повезут судить на территорию Чеченской республики. Это – в лучшем случае. А в худшем...
«СП»: - Почему вы делаете такой вывод? Ведь этот Баталов пишет в своем запросе, что действительно совершено преступление. Неустановленные лица в камуфлированной форме, вооруженные огнестрельным оружием, похитили ночью Исраилова и Аметханова?
- Да, и при этом просит сообщить сведения о солдатах, которые несли службу на блок-постах. Это из разряда «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Как-будто Баталов не знает, что солдаты с блок-постов уходить не имеют права. И маски не носят. А по селу ночью шастают те же самые боевики – с таким же оружием и в такой же камуфлированной форме. И людей похищают, которых потом найти никто не может. Нет, у него вполне конкретная просьба – дайте сведения о тех, кто служил на блок-постах. Или вот запрос по поводу гибели жителей Дуба-Юрта Гайтаровых. Как следует из документа, они погибли на сельском кладбище в результате налета двух самолетов ВВС России. Автор запроса требует сообщить, какие авиационные части наносили 27 июля 2000 года ракетно-бомбовые удары по территории Чечни. Зачем? Что одиннадцать лет в ходе боевых дейсвтий гибли и мирные люди, это, конечно, трагедия. Но почему этим розыском заинтересовались только сейчас?
«СП»: - То есть, вы хотите сказать, что подобные запросы к следственным действиям не имеют никакого отношения?
- Ну, я не могу однозначно утверждать. Но когда следователь лейтенант юстиции М.Дохтукаев из Шалинского следственного управления (см. фото) просит сообщить «номер войсковой части, место постоянной дислокации и установочные данные командира, который участвовал в специальных мероприятиях по уничтожению НВФ (незаконных вооруженных формирований - ред.) на территории Шалинского района», поневоле напрашивается вопрос: «А зачем ему домашний адрес командира? Зачем следователю фотокарточка командира, которую он просит в другом запросе?»
«СП»: - Интересно расписывается этот лейтенант – рядом с подписью две звездочки. Наверное, только недавно офицерские погоны получил… Много у вас таких запросов?
- В этой папке немного, сюда отобраны только те, которые могут иметь отношение к военному ведомству. А вообще чеченскими следователями за последние несколько лет в разные силовые структуры отправлено около тысячи подобных запросов. И в МВД, и в ФСБ, и в ФСО, и в Минюст, и в Главную военную прокуратуру, и т.д.
«СП»: - Откуда у вас такие данные?
- Скажем так, по роду служебной деятельности приходится этим заниматься.
«СП»: - Но на запросах, которые вы показали, указан адрес военного архива в Подольске, который, заметьте, является учреждением Минобороны РФ. А вы говорите про все силовые структуры…
- Давайте не будем уточнять, откуда у меня эти документы. Есть, в конце концов, надзорные органы, в функции которых входит следить не только за соблюдением закона, но и за соблюдением режима секретности. Нам пришлось к этому подключиться, когда чеченские следователи приехали в Москву производить выемку служебных документов, на которых стоял гриф «Секретно». По закону для этой процедуры требуется постановление суда с указанием конкретных документов, подлежащих изъятию. Такого постановления у них не было и им пришлось возвращаться в Грозный ни с чем.
«СП»: - Получается, что Минобороны оказало противодействие следственным органам Чеченской республики? Это ведь тоже можно трактовать, как нарушение закона?
- Какое, к черту, нарушение закона, когда речь идет о защите государственной тайны? В Минобороны просто предотвратили возможность ее разглашения. После этого из Грозного стали присылать письма с постановлениями районных судов, чтобы удовлетворить ходатайства о выемке секретных сведений. Но как можно обычной почтой отправлять документы с грифом «Секретно»? И потом, по закону, такое процессуальное действие, как выемка, требует личного присутствия следователя, понятых, подробного протоколирования хода выемки и ее результатов. А это очень сложно организовать. Но в Грозном, похоже, в это вникать никто не хочет. Они требуют срочного рассмотрения, ответов по факсу, по телефону, хотя некоторые уголовные дела расследуются уже больше пятнадцати лет.
«СП»: - Но я смотрю, тут, в основном, речь идет о похищениях людей, которых неустановленные лица увезли в неизвестном направлении. Только в одном запросе указан конкретный человек – командир отряда «Горец» Мовлади Байсаров, по приказу которого якобы похитили и убили Имрана Хуркаева. Сам Байсаров, если мне не изменяет память, погиб в Москве в 2006 году при задержании.
- Да, его расстреляли на Ленинском проспекте. В Байсарова выпустили 11 пуль. Он даже не успел вытащить пистолет. А всем было сказано, что тот оказал сопротивление при задержании. Он был личным врагом Рамзана Кадырова, который разогнал его отряд «Горец». Байсаров говорил, что на него идет охота и к нему даже была приставлена охрана из ФСБ. Которую накануне расстрела на Ленинском проспекте было приказано снять. Аналогично расправились с Ямадаевым – тоже днем и тоже в центре Москвы. Этот ряд можно продолжать, но вернемся к запросу. Следователь Ковраев (см. фото) просит прислать ему списочный состав байсаровского подразделения «Горец». Интересно, зачем он ему понадобился? Для каких следственных действий?
Член правления правозащитного общества «Мемориал» Александр Черкасов не очень верит в возможность мести с чеченской стороны.
«СП»: — Как вы считаете, может ли информация, собираемая следственными органами Чечни, использоваться в частном порядке, например, так называемыми «эскадронами смерти» для внесудебных расправ?
— Систематической работы по пропавшим без вести, по сведению воедино заявлений граждан, уголовных дел, розыскных дел, найденных трупов и захоронений — всего этого у подчинённых Кадырову структур нет.
Рассылкой запросов занимается Следственный Комитет. А Следственному Комитету в Чечне трудно работать прежде всего с кадыровцами. Простой постовой милиционер далеко посылает, скажем, старшего следователя по особо важным делам, не идёт на допрос, это нормальная история. Сейчас, насколько я знаю, Бастрыкин активизировал своих людей на местах.
Можно ли считать, что все действия, которые предпринимаются по расследованию похищений людей, пыток и так далее — это действия не именем Российской Федерации, а именем Кадырова? Думаю, что нет. Кадыров может отдавать указания по каким-то конкретным людям. Например, Буданова он поминал неоднократно, Буданов для него — средоточие всего зла. Но действующие структуры армии и МВД он никогда не критиковал. Тот же Шаманов во многом покруче Буданова, это доказано материалами дел, которые переданы в Страсбург.
«СП»: — Боевиков после войны амнистировали, почему то же самое нельзя сделать и для российских военнослужащих, милиционеров?
— Война и военные преступления — это разные вещи, а солдат и палач — это разные сущности. Есть некоторые опасения, что мы все виноваты в этих событиях, поэтому лучше не ковыряться в этом, лучше не знать.
Среди тех, кто был в Чечне — военных, милиционеров — не все были Будановыми. Есть очень достойные, замечательные люди. Но раз отдельные преступления не расследуются, то получается, что виноваты не конкретные персоналии, а все сразу. Создаётся ощущение вины, которую пытаются повесить на всех военнослужащих, всех милиционеров, весь русский народ.
Зачистка посёлка Новые Алды 5 февраля 2000 года. Питерский ОМОН — прошли, и 55 человек убитых, можно посмотреть по списку — старики, женщины. Понятно, что не весь личный состав ОМОНа этим занимался.
Когда идёт следствие по такому делу, сразу возникает разговор: «его же выдадут в Чечню!» Да, людей убили — это должно быть расследовано. Да, есть соблазн не расследовать преступления. Но, сигнал в виде осуждения каких-то вопиющих преступлений — он будет понят, и это будет выход из тупика. А можно и дальше ходить по улицам, зная, что палачи и убийцы ходят рядом с нами.
Можно амнистировать участие в боевых действиях, там стреляли друг в друга. Если же боевик убил пленного, или кого-то пытал — это преступление, которое не амнистируется. Или участие в теракте, в захвате гражданского населения. Преступления, совершённые в ходе конфликта, не амнистируются. Да, какие-то отдельные вещи могут быть амнистированы — но сначала расследованы. А какие-то — не амнистируются в принципе.
«СП»: — И все-таки, как вы думаете, к чему эти сотни запросов с просьбой сообщить адреса
Я хочу сказать одно, чеченцы, которые искали и ищут своих пропавших, похищенных родственников — давно знают всю информацию о том, какая часть стояла на блокпосту или занималась зачисткой, кто командир, кто там вообще был. Они все это давно сделали в частном порядке — не сказать, что это было легко, скажем, это было недёшево. При коррумпированности наших силовиков сделать это было реально.
Отмечу, что месть могут осуществлять только родственники, никому это делегировать нельзя. Если говорить о кровной мести как об обычае, то она возможна только между людьми, являющимися субъектами адата — обычного горского права. Мы с вами, подданные империи, кровная месть на нас не распространяется. На тысячи исчезновений людей у нас нету статистики случаев мести.
«СП»: — А для чего они тогда выясняли, собирали эти сведения, платили деньги?
— Есть гораздо более важная вещь — похоронить человека. Чтобы выяснить, где захоронено тело, нужно установить, кто похитил человека, где содержал, при каких обстоятельствах похищенный был убит, и так далее. Массовые захоронения находят до сих пор...
В Минобороны поступают тысячи запросов из Следственного комитета ЧР с просьбой сообщить личные данные солдат и офицеров
В деле об убийстве в самом центре Москвы бывшего полковника Юрия Буданова («Свободная пресса» подробно написала об этом в тот же день, 10 июня) появилась сенсационная деталь. По мнению сыщиков, помощь преступникам в установлении адреса бывшего командира 160-го гвардейского танкового полка могли оказать работники российских правоохранительных органов. Буданов догадывался, что его ищут, чтобы отомстить за убийство 18-летней чеченки Эльзы Кунгаевой. Поэтому после досрочного освобождения из заключения тщательно скрывал, где живет. Тем не менее, киллер сумел его выследить.
Сейчас следственная группа проверяет, поступали ли запросы о персональных данных Буданова в соответствующие службы, в том числе – в фискальные органы. Если запросы все же были, то откуда?
Заметим, кстати, что по сообщениям СМИ, и в уголовном деле по убийству обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской фигурировали документы, свидетельствующие, что незадолго до преступления из одной из спецслужб поступал запрос по поводу адреса и анкетных данных журналистки.
Еще в день убийства «Свободная пресса» сообщила, что в последнее время в силовые структуры России, прежде всего, в Министерство обороны, действительно в массовом порядке поступают совершенно официальные запросы из правоохранительных органов Чеченской республики с требованиями сообщить им персональные данные об отдельных участниках контртеррористической операции на Северном Кавказе. И даже представить фотографии некоторых офицеров. При этом мы ссылались на одного из наших экспертов, известного тележурналиста полковника запаса Евгения Кириченко, автора и ведущего памятных многим передач «Забытый полк» (НТВ) и «Русский характер» (телеканал «Звезда»). Вот что он рассказал нам:
-…Некие люди из Чечни собирают информацию о тех, кто с ними воевал… Мне звонят из Министерства обороны РФ. Туда поступают официальные запросы из прокуратуры Чеченской республики с просьбой сообщить, кто из военных в определенный день и час стоял на таком-то блок-посту. От какой воинской части. По возможности – домашние адреса.
Эти слова вызвали просто взрыв в интернет-пространстве. Кто-то предлагал внимательно проанализировать, кому и зачем понадобилось собирать подобные факты. Кто-то все подозрения отметал с порога: «Вам померещилось, это бред». Однако спустя несколько дней в редакцию позвонил человек, ни имени, ни места службы которого мы раскрыть не имеем права. Он предложил встретиться и ознакомиться с некоторыми имеющимися у него документами.
Назначил встречу в кафе у ближайшего метро. Расстегнул молнию на кожаной папке, вытянул оттуда несколько бланков и разложил их на столе веером. В левом углу каждого красовался герб России и штамп Следственного управления по Чеченской республике. Это были запросы в Центральный архив Министерства обороны, суть которых сводилась к одному – раскрыть сведения о военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях на Северном Кавказе.
Так, например, следователь третьего отдела по расследованию особо важных дел из Грозного некто Н. С-Х.Баталов (см. фото) просил сообщить сведения о военнослужащих, проходивших службу на блок-постах в селе Гехи Урус-Мартановского района в июле 2002 года. И в скобках уточнял, какого характера сведения ему нужны: «место работы в настоящее время, место регистрации, жительства и пр.»
«СП»: - А разве следователь имеет право запрашивать подобную информацию?
- Конечно, имеет. Он же ведет следствие. Только кто ж ему скажет? Есть, между прочим, закон о защите персональных данных. Кроме этого, существует еще и такое понятие, как государственная тайна. Представьте себе, что может случиться с военнослужащим, имя которого и адрес семьи получат от нас в Чеченской республике! Даже если он уже уволен в запас. Допустим, он участвовал в специальных операциях в Веденском районе или в Ачхой-Мартане или в том же селе Гехи. Рисковал жизнью, восстанавливая конституционный порядок. Но у многих чеченцев с ним могут быть свои счеты. Представьте, что кого-то из этих военных прокуратура республики абсолютно законно подозревает в военных преступлениях. Приедут, арестуют его и повезут судить на территорию Чеченской республики. Это – в лучшем случае. А в худшем...
«СП»: - Почему вы делаете такой вывод? Ведь этот Баталов пишет в своем запросе, что действительно совершено преступление. Неустановленные лица в камуфлированной форме, вооруженные огнестрельным оружием, похитили ночью Исраилова и Аметханова?
- Да, и при этом просит сообщить сведения о солдатах, которые несли службу на блок-постах. Это из разряда «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Как-будто Баталов не знает, что солдаты с блок-постов уходить не имеют права. И маски не носят. А по селу ночью шастают те же самые боевики – с таким же оружием и в такой же камуфлированной форме. И людей похищают, которых потом найти никто не может. Нет, у него вполне конкретная просьба – дайте сведения о тех, кто служил на блок-постах. Или вот запрос по поводу гибели жителей Дуба-Юрта Гайтаровых. Как следует из документа, они погибли на сельском кладбище в результате налета двух самолетов ВВС России. Автор запроса требует сообщить, какие авиационные части наносили 27 июля 2000 года ракетно-бомбовые удары по территории Чечни. Зачем? Что одиннадцать лет в ходе боевых дейсвтий гибли и мирные люди, это, конечно, трагедия. Но почему этим розыском заинтересовались только сейчас?
«СП»: - То есть, вы хотите сказать, что подобные запросы к следственным действиям не имеют никакого отношения?
- Ну, я не могу однозначно утверждать. Но когда следователь лейтенант юстиции М.Дохтукаев из Шалинского следственного управления (см. фото) просит сообщить «номер войсковой части, место постоянной дислокации и установочные данные командира, который участвовал в специальных мероприятиях по уничтожению НВФ (незаконных вооруженных формирований - ред.) на территории Шалинского района», поневоле напрашивается вопрос: «А зачем ему домашний адрес командира? Зачем следователю фотокарточка командира, которую он просит в другом запросе?»
«СП»: - Интересно расписывается этот лейтенант – рядом с подписью две звездочки. Наверное, только недавно офицерские погоны получил… Много у вас таких запросов?
- В этой папке немного, сюда отобраны только те, которые могут иметь отношение к военному ведомству. А вообще чеченскими следователями за последние несколько лет в разные силовые структуры отправлено около тысячи подобных запросов. И в МВД, и в ФСБ, и в ФСО, и в Минюст, и в Главную военную прокуратуру, и т.д.
«СП»: - Откуда у вас такие данные?
- Скажем так, по роду служебной деятельности приходится этим заниматься.
«СП»: - Но на запросах, которые вы показали, указан адрес военного архива в Подольске, который, заметьте, является учреждением Минобороны РФ. А вы говорите про все силовые структуры…
- Давайте не будем уточнять, откуда у меня эти документы. Есть, в конце концов, надзорные органы, в функции которых входит следить не только за соблюдением закона, но и за соблюдением режима секретности. Нам пришлось к этому подключиться, когда чеченские следователи приехали в Москву производить выемку служебных документов, на которых стоял гриф «Секретно». По закону для этой процедуры требуется постановление суда с указанием конкретных документов, подлежащих изъятию. Такого постановления у них не было и им пришлось возвращаться в Грозный ни с чем.
«СП»: - Получается, что Минобороны оказало противодействие следственным органам Чеченской республики? Это ведь тоже можно трактовать, как нарушение закона?
- Какое, к черту, нарушение закона, когда речь идет о защите государственной тайны? В Минобороны просто предотвратили возможность ее разглашения. После этого из Грозного стали присылать письма с постановлениями районных судов, чтобы удовлетворить ходатайства о выемке секретных сведений. Но как можно обычной почтой отправлять документы с грифом «Секретно»? И потом, по закону, такое процессуальное действие, как выемка, требует личного присутствия следователя, понятых, подробного протоколирования хода выемки и ее результатов. А это очень сложно организовать. Но в Грозном, похоже, в это вникать никто не хочет. Они требуют срочного рассмотрения, ответов по факсу, по телефону, хотя некоторые уголовные дела расследуются уже больше пятнадцати лет.
«СП»: - Но я смотрю, тут, в основном, речь идет о похищениях людей, которых неустановленные лица увезли в неизвестном направлении. Только в одном запросе указан конкретный человек – командир отряда «Горец» Мовлади Байсаров, по приказу которого якобы похитили и убили Имрана Хуркаева. Сам Байсаров, если мне не изменяет память, погиб в Москве в 2006 году при задержании.
- Да, его расстреляли на Ленинском проспекте. В Байсарова выпустили 11 пуль. Он даже не успел вытащить пистолет. А всем было сказано, что тот оказал сопротивление при задержании. Он был личным врагом Рамзана Кадырова, который разогнал его отряд «Горец». Байсаров говорил, что на него идет охота и к нему даже была приставлена охрана из ФСБ. Которую накануне расстрела на Ленинском проспекте было приказано снять. Аналогично расправились с Ямадаевым – тоже днем и тоже в центре Москвы. Этот ряд можно продолжать, но вернемся к запросу. Следователь Ковраев (см. фото) просит прислать ему списочный состав байсаровского подразделения «Горец». Интересно, зачем он ему понадобился? Для каких следственных действий?
Член правления правозащитного общества «Мемориал» Александр Черкасов не очень верит в возможность мести с чеченской стороны.
«СП»: — Как вы считаете, может ли информация, собираемая следственными органами Чечни, использоваться в частном порядке, например, так называемыми «эскадронами смерти» для внесудебных расправ?
— Систематической работы по пропавшим без вести, по сведению воедино заявлений граждан, уголовных дел, розыскных дел, найденных трупов и захоронений — всего этого у подчинённых Кадырову структур нет.
Рассылкой запросов занимается Следственный Комитет. А Следственному Комитету в Чечне трудно работать прежде всего с кадыровцами. Простой постовой милиционер далеко посылает, скажем, старшего следователя по особо важным делам, не идёт на допрос, это нормальная история. Сейчас, насколько я знаю, Бастрыкин активизировал своих людей на местах.
Можно ли считать, что все действия, которые предпринимаются по расследованию похищений людей, пыток и так далее — это действия не именем Российской Федерации, а именем Кадырова? Думаю, что нет. Кадыров может отдавать указания по каким-то конкретным людям. Например, Буданова он поминал неоднократно, Буданов для него — средоточие всего зла. Но действующие структуры армии и МВД он никогда не критиковал. Тот же Шаманов во многом покруче Буданова, это доказано материалами дел, которые переданы в Страсбург.
«СП»: — Боевиков после войны амнистировали, почему то же самое нельзя сделать и для российских военнослужащих, милиционеров?
— Война и военные преступления — это разные вещи, а солдат и палач — это разные сущности. Есть некоторые опасения, что мы все виноваты в этих событиях, поэтому лучше не ковыряться в этом, лучше не знать.
Среди тех, кто был в Чечне — военных, милиционеров — не все были Будановыми. Есть очень достойные, замечательные люди. Но раз отдельные преступления не расследуются, то получается, что виноваты не конкретные персоналии, а все сразу. Создаётся ощущение вины, которую пытаются повесить на всех военнослужащих, всех милиционеров, весь русский народ.
Зачистка посёлка Новые Алды 5 февраля 2000 года. Питерский ОМОН — прошли, и 55 человек убитых, можно посмотреть по списку — старики, женщины. Понятно, что не весь личный состав ОМОНа этим занимался.
Когда идёт следствие по такому делу, сразу возникает разговор: «его же выдадут в Чечню!» Да, людей убили — это должно быть расследовано. Да, есть соблазн не расследовать преступления. Но, сигнал в виде осуждения каких-то вопиющих преступлений — он будет понят, и это будет выход из тупика. А можно и дальше ходить по улицам, зная, что палачи и убийцы ходят рядом с нами.
Можно амнистировать участие в боевых действиях, там стреляли друг в друга. Если же боевик убил пленного, или кого-то пытал — это преступление, которое не амнистируется. Или участие в теракте, в захвате гражданского населения. Преступления, совершённые в ходе конфликта, не амнистируются. Да, какие-то отдельные вещи могут быть амнистированы — но сначала расследованы. А какие-то — не амнистируются в принципе.
«СП»: — И все-таки, как вы думаете, к чему эти сотни запросов с просьбой сообщить адреса
Я хочу сказать одно, чеченцы, которые искали и ищут своих пропавших, похищенных родственников — давно знают всю информацию о том, какая часть стояла на блокпосту или занималась зачисткой, кто командир, кто там вообще был. Они все это давно сделали в частном порядке — не сказать, что это было легко, скажем, это было недёшево. При коррумпированности наших силовиков сделать это было реально.
Отмечу, что месть могут осуществлять только родственники, никому это делегировать нельзя. Если говорить о кровной мести как об обычае, то она возможна только между людьми, являющимися субъектами адата — обычного горского права. Мы с вами, подданные империи, кровная месть на нас не распространяется. На тысячи исчезновений людей у нас нету статистики случаев мести.
«СП»: — А для чего они тогда выясняли, собирали эти сведения, платили деньги?
— Есть гораздо более важная вещь — похоронить человека. Чтобы выяснить, где захоронено тело, нужно установить, кто похитил человека, где содержал, при каких обстоятельствах похищенный был убит, и так далее. Массовые захоронения находят до сих пор...
