- Registrado
- 17 May 2011
- Mensajes
- 112
- Puntuación de reacción
- 7
- Puntos
- 18
- Edad
- 59
- Ubicación
- Оренбургская область
- Sitio web
- www.liesdetection.com
When I took my first steps in the profession of polygraph examiner, I had a dialogue with a very amazing person, the developer of the polygraph "EPOS" Bogdanov V.G. He asked me: “How many tests do you usually use in your work?” I answered him that not very much, their number can reach 14 pcs. With two or three presentations. He doubted the need to use such a large number of tests, but then, when I explained to him how long the entire testing process took on the Stoelting ink polygraph (about 45 minutes), he changed his mind. The fact is that similar work on a computer polygraph with the same number of tests takes from 3 to 4 hours. Is there a difference in the work of a polygraph examiner who does the same job within 45 minutes and 3 hours of work? It turns out that this difference is significant, since such work greatly tires the subject (and the polygraph examiner) and all this greatly affects the quality of the study, especially the tests that the polygraph examiner put at the end of the study. In the first studies using a polygraph, specialists did this work in a few days with one person. As practice has shown, this approach has become almost impossible due to the flow of clients that the polygraph examiner should serve. Later in the conversation, he asked me: “Why so many tests? If in the process of research you can take only one test and make 9 presentations on it. At the same time, we can get the highest accuracy on any verification question that interests us, but will it take much less time? ”
At that point in time I did not have an answer to this question, and I reacted to such a proposal because people relate to science fiction. My thoughts on this subject were approximately as follows: “We were taught by our tests to cover as many aspects of the same problem as possible, in order to later draw a competent conclusion about the object of study. And to draw a conclusion on 1-2 nuances that will be the basis of one test, and which will be analyzed with high accuracy, who will believe me later that the conclusions on the study were made by me exhaustively and objectively? ” But, nevertheless, I remembered this conversation, and then repeatedly returned to it in my memory.
Will this accuracy really be high if you do 9 presentations of the test, and not 2 or 3? Theoretically, we have only two criteria by which polygraph examiners measure the quality of the resulting psychophysiological reaction — the intensity of the reaction (the higher it is, the better) and repetition (which can be observed when the same test is repeated). Theoretically, if a person is guilty (of anything that is presented to him), then a person getting stuck on his thoughts in an internal dialogue, wraps up emotion and it is enough for the polygraph examiner to ask the exact question, and this will surely provoke a wave of emotion in a person that will literally cover in a matter of seconds the whole human body. And the polygraph examiner (like a conductor with his wand) deliberately provokes these “waves” by making multiple tests. But this is only theoretically. In practice, this person, before he gets to a specialist for testing with a polygraph, has been asked these (or similar) questions more than once or twice. And he could adapt to them already. Therefore, in practice it is not always possible to use what looks good in theory. In real practical research, in approximately 80% of cases, the principle of repetition of reactions fails. Why is this happening? When I read the detective story “The Body on the Stairs” of the founder of the “method for revealing hidden information” David Likken, I was amazed at how cautious when collecting information, and its non-disclosure is made by the British police, so that later this information could be used in investigations using polygraph. Our police have an attitude to information from the scene, to put it mildly, diametrically opposite. I will give only one difference, by which the foregoing will clearly become clear. England police should not mention in evidence of the evidence seized from the crime scene so that this information does not in any way reach the suspect. The Russian police officers (investigators, investigators, operatives) in the recommendations that are mandatory for the use of “Tactical recommendations for conducting the interrogation of the suspect” should present this evidence to the suspect in black and white, if for some reason he denies his presence at the crime scene. The question remains open, but how after the policeman shows all the evidence that he has to the suspect, can he or another policeman ask the polygraph examiner for help, who is obliged to use the information from the crime scene in his tests? Will such a check be objective if the polygraph examiner is not informed what was shown during the interrogation to the subject and what was asked about this? It is for these reasons that the subject’s organism adapts to the stimuli that are used in the tests, and finds its negative manifestation precisely in repeated presentations.
It is for this reason that there are two approaches to solving the same problem; they find a difference in the schools for training polygraph examiners. The Moscow polygraph school describes and promotes the principle of repetition of a test in presentations, making it a postulate. In the Krasnodar polygraph school, understanding the Russian realities about the reliability of the source of information and the methods of its preservation, they refuse the inviolability of the principle of repetition of the test in presentations. As practice has shown, both approaches to the problem have a right to exist. Only in the Krasnodar approach does the maximum coverage of various nuances of crime come forward in the first place - hence the large number of tests presented only once. But fully polygraph examiners with this approach cannot in their judgments trust a single test, even with intense reactions.
And in a Moscow school, they turn a blind eye to a problem in which the principle of the repetition of the psychophysiological reaction from one presentation of the test to another does not work. But, with this approach, in comparison with colleagues from Krasnodar, the total number of tests can be reduced by 2-5 times, without reducing the quality of the study. The second or third presentation of the test, reducing the intensity of the test reaction due to the adaptation of the subject, reducing their intensity, causes the test subject to fall into the zone of response uncertainty.
But besides the negative impact on the situation with the zone of uncertainty and the lack of stability of the principle of the frequency of reactions depending on the choice of a tactical approach, there is a negative effect on the imperfection of a modern contact polygraph. I briefly mentioned them in the article, but I think that it is necessary to dwell on this issue in more detail.
And so what fixes the polygraph? The polygraph captures certain psychophysiological changes in the body in response to the stimulus (question, image) that the operator demonstrates (voices). But these changes in the human body occur in several stages. The first stage, a person sees or hears a stimulus. The brain perceives what it saw or heard in 1/30 of a second and gives an answer in the form of a response wave, it is familiar to him or sees (hears) this for the first time. This answer can be recorded and by the speed of the answer make a conclusion about whether a person saw it at least once or not. Moreover, this can be done with very high accuracy. This is where brain fingerprinting technology is built. Further, the brain sends an impulse to a certain analytical center, which gives itself the answer, whether this stimulus poses any danger to it. This processing takes about another second. Further, if there is danger, the brain sends an impulse to mobilize some organs and temporarily disable other organs of a person. It takes about another second. Therefore, the first reaction to the polygraph appears in response to the stimulus - this is the RAG reaction. Accordingly, it appears 2-4 seconds after the stimulus. And only then, after that, there is a reduction in certain muscle groups. The smooth muscles of the face contract most rapidly, but the heart muscle (recorded by the polygraph) contracts by about 5 seconds from the end of the stimulus demonstration. Such a slow device, a polygraph - it captures the secondary waves flowing about the body of the test person, and he can’t catch the initial impulse!
But if a person is given at least 3 times an incentive (first the investigators will show him as evidence, then the investigator will ask him what he thinks about this evidence, and then the polygraph examiner (not knowing what the first two comrades did) will again ask In the pre-test interview, the question about this evidence, what will come of it? By now, the subject will scroll through the same information at least 6 times in his head. His brain will fully or partially adapt to this irritant, because every time this evidence is shown to him (asked), and at the same time, his situation does not change, he doesn’t get a response from people who interrogate him, and they don’t receive any punishment for his false answer. therefore, if the test has enough energy for one presentation of the stimulus, then it is not a fact that this energy is enough for the second or third presentation of the stimulus in the second and third presentation test.
And a few more aspects that show the prevalence of this phenomenon. One well-known polygraph examiner wrote: “The emotion of fear of exposure ... fear of possible punishment both for a perfect misconduct and for concealing it. The more severe the punishment is expected, the stronger will be the emotion of fear. ”1 It is difficult to argue with this thesis, but the Russian Federation has developed a paradoxical system of preliminary investigation and trial. With this practice, the only way to assert your rights is to lie. This method is not punished, but rather encouraged in every way, and therefore it has become the most popular. Because it is the cheapest (and therefore affordable) for any person caught in the millstone of justice. On the contrary, evidence in the form of a forensic examination (see note No. 1) revealing a lie or its absence is considered with greater suspicion by the judge than testimony from the materials of the criminal case, including the materials of interrogations. At the same time, before, some kind of buffer was religion, which equated lies, in order to avoid the punishment of sin, which must be followed by punishment. But now this mechanism is lost for most people. “The strength and severity of the emotion of fear of exposing lies is influenced by .... the subjective idea of a liar about the ability, ability and ability to deceive a person exposing a lie. ……… personal experience and previous successes of a liar in committing a similar lie ”2. All this affects the work of the part of the brain that is responsible for perceiving the stimulus as dangerous or non-dangerous for the subject.
How to capture the subject’s attention, even if there was some adaptation to stimuli? How to make sure that his attention is sufficient not only for 10 minutes that psychophysiologists devote, but much more, preferably for the entire period of time during which the study lasts?
Of course, polygraph examiners are taught in the school of training to take into account the division of subjects into conditional groups (C. Jung’s personality typology), but this information is given in passing, and, unfortunately, none of the teachers teach how to use this new information about the subject in practice. It seems to me that the most valuable of it is that it can be adapted for two purposes by polygraph examiners: obtaining the most pronounced reactions to specially prepared questions and moving the subject to give confessionary evidence in cases where lie detection has already been diagnosed. Oddly enough, to date, polygraph examiners are preparing a questionnaire for all subjects according to one or two templates, without taking into account the characteristics of the psyche, the style of perception of information by subjects.
But the more accurate and methodologically practical typology I learned was no longer within the walls of the school for training polyphologists. It was taken by me from the ancient Chinese physiognomy “Mian-xian” or “Mian-xiang” in different transcriptions you can find both of these names. It is based on the principle of the style of thinking, or rather the emergence of emotions in response to a stressful situation. Conventionally, people are divided into 6 types (elements) according to the predominance of certain energies in them. Energies at one time form distinctive signs that are reflected on the faces of people in the form of characteristic facial features inherent only in this category. Moreover, these reactions are universal and are not a feature of any peoples or individuals.
As an example, I will cite a case that really happened at one of Moscow universities. Students from other states, including some African states, studied there together with Russians. At first, foreigners were introduced to the history of the USSR, and only then they went on to the cycle of basic education. When the university teacher told the students about the history of the Second World War, then as an illustrative material he showed some slides depicting the horrors of the Nazis who scoffed at the prisoners in the concentration camps. One of the slides depicted a mountain of human skulls. Immediately after demonstrating this slide, many of the African students began to laugh. Then, after the lesson, they didn’t understand what the teacher asked him about their inappropriate behavior, that they had a completely different attitude towards death and the dead, and they thought that this simply could not be. That is, their laughter (their emotion towards an irritant) is a protective reaction to what, in principle, in their opinion, cannot be. I note that in the audience, not all 100% of foreigners reacted with laughter to this irritant, but only some of them. And the point is not that at the moment when the slide was shown, some students “counted the raven”, but that the same group included other students, conditionally related to other samples by the way of reacting to the stimulus.
A polygraph examiner sometimes encounters a phenomenon in practice when a subject jokes during a pre-test interview. Laughter is only one of the possible reactions characteristic of one of the groups of subjects. Also, besides her, psychological reactions are possible: anger (aggression, irritability); anxiety (distraction, gullibility, anxiety); sadness (crying, love of detail, resentment); fear (caution, a tendency to question, panic, confusion).
For simplicity, I do not cite the names of these energies (elements) in the terminology of the Mian-Xian doctrine, and I do not omit that in addition to pure species, there are also intermediate species that incorporate the attributes of two or even three groups at once. But this has almost no effect on the way of thinking, even a person from a mixed group will react in a characteristic way to stress, as he used to do it every day. That is, at a critical moment one emotion will always dominate.
It becomes clear that in a study using a polygraph, these emotions will be recorded differently on the polygram. And the polygraph examiner will ultimately receive different results from different groups of subjects, regardless of whether they hid the information or not. This becomes especially evident when passing the test in the second or third presentations, because the energy of these people from different groups has different strengths on the basis of stability.
If we turn to the pre-test interview as a source of important information (even more important than the process of taking information using polygraph sensors), then we can dynamically monitor the process of responding to stressful stimuli and the subject’s desire to deceive his interlocutor. For example, if you take the same African student (who reacted with laughter to the slide) and offer him a polygraph test, then knowing that this is the reason that he will react similarly for any reason, the researcher should be alert not to the reaction of laughter, but the transition of the reaction of laughter to the reaction of aggression (or other other emotion not typical for people of this group) when answering a question from a polygraph examiner containing a threat. The occurrence of a reaction that is not characteristic of this group of people at the time of stress indicates a change in the style of thinking (a certain leap) and deliberate dissemination by the subjects of what actually did not exist, or was not at all the way he remembered. It becomes very interesting not only the emotion itself, but also the message that the subject voiced at that moment in relation to the overall picture of the event, positioning himself in this situation.
If you look at the video, then such an attempt, as a rule, looks ridiculous. As a rule, at the same time, there is a mismatch of his movements in the process of muscle contraction of the right and left sides of the face, a mismatch of movements in the process of muscle contraction along the "floors" of the face, from which the entire facial expression becomes not convincing for the interlocutor. And this is because it is almost impossible to lie with emotions. At the same time, these attempts at lying become obvious to people who are familiar with physiognomy.
But more clearly this difference will be felt during the analysis (pre-test interview) when using vibraimage equipment. As we know, a video file has many unique capabilities, including the ability to record what happened to a person in the 1/30 second interval, when the subject’s brain determines whether the presented stimulus is known or not. And then, for some liars, adaptation to the stimulus sets in and they are capable of suppressing the physiological wave of emotion, which should flow freely throughout the body, but this does not happen! These are of course exceptions to the rules, but they are. And besides accounting, it is necessary to apply measures and techniques to such subjects in order to receive answers from them that are adequate to stimuli. In more detail, the joint work of these devices used for the purpose of investigating the crime I described in my article: “Vibroimage and contact polygraph collaboration”. The fact is that constructing such an attempt by the subjects, that is, the transition from an emotion of laughter to an emotion of aggression, a huge amount of energy is expended outside the subjects (which would look convincing in the eyes of the examiner), and the dynamics of the waves emanating from it are clearly recorded when using this technology.
We took the case with only one student who, by his example, personified us that there are certain leaps in emotions if a person tries to deceive the interlocutor. They, these leaps, are also typical when examining subjects from other groups. But the choice of emotion for such a leap occurs in a different group, which is not necessarily characteristic of the emotion used by the subjects in their daily response to stress.
Going deeper into a more detailed consideration of these energies, it can be assumed that representatives of only one of the groups will consciously try to deceive and mislead the interlocutor. Representatives of the rest of the groups will be forced to do this if they are “pinned to the wall” or not deceived at all. So it can be argued that the jumps in the subject’s emotions observed by some polygraph examiners during the polygraph study are the “man-made thing” of the polygraph examiner in relation to a person whose position is poorly protected and there is a gap in it that the subject is trying to somehow close. And if for some reason the polygraph examiner is not yet familiar with physiognomy, he can trust the automatic calculation, which the vibroimage program will do for him. Then the use of sensitive diagnostic equipment reduces the effectiveness of attempts by subjects to distort information about the event and mislead the researcher to almost nothing.
I want to dwell on another aspect of the application in physiological order of physiognomy "Mian-xian." The fact is that a person’s face is an excellent illustrative material for a psychologist about events in life that a subject has already lived, his relationship with people around him, diseases that have happened to him and many other other aspects. All this can be used as material for the preparation of control questions using the method of control questions (MKV). They, these questions will have a sharpened character for a particular subject and be perceived by him, since the polygraph examiner calculated about him that he should not have known. This contributes to 2 directions in the course of thoughts of the subjects. First, it allows him to concentrate even on trifles. And the second is to abolish attempts to resist the test polygraph examiner and, when he recognizes any nuance of lies in the answers (expose), give confessional testimonies as soon as possible in order to ease the psychological burden of keeping some secret.
How are questions of the control group formed that are required to attract the subject's energy and attention?
For example, if a researcher sees tubercles on the right ear of a man located on the curl of the auricle, this may indicate that at the age of 8 to 12 years some events took place with the subject, which were reflected in the form of consequences for his whole future life. And he probably remembers these events, because people remember this age well.
The question that the polygraph examiner can prepare in this case may be: “Did something really happen to you between the ages of 8 and 12 that you remember even now?”
For example, if a researcher sees a birthmark, pimple or pigmentation on the nose of the person, this sign can tell him about two things: the first is some kind of negative event that happened to him at the age of 28, and, as a rule, this event was associated with the release of a powerful energy of anger (possibly on his own father). Moreover, it had consequences, since it was reflected in changes in the skin.
The researcher may ask: “Have you really had a difficult relationship with your father, and you hide this information from others?” "Or" Is it true that a very serious conflict with a loved one happened to you at the age of 28? "
I note that many such questions can be made up, owning the skills of physiognomy and carefully studying the subject.
And how today, 16 years after the conversation, the idea of VG Bogdanov looks like to increase the reliability of the result by presenting a large number of presentations of one test? I am sure it was a dead end thought, which was not destined to be realized, and today it has lost all practical interest. In my opinion, which is shared by many leading polygraph examiners in Russia, the reduction in the time of the polygraph testing procedure should be accompanied by the maximum use of information taken in the pre-test interview. The research process pre-test interviews, as a source of significant information for the diagnosis of lies, must be carried out both by instrumental and non-instrumental methods, depending on what the operator has. And this information obtained from the pre-test interview then needs to be compared with the information obtained after processing on the contact polygraph. Then the result of the reliability of a single reaction will be significantly higher than that if you do not do this work or increase the presentation of one test ad infinitum.
Polygraph specialist A.Yu. Medvedev
Used Books:
1.V.A. Korovin “How to learn to read other people's thoughts, or the whole truth about lies” M. Astorol 2006 p. 24
2. same source p.23
Note:
1. Based on the materials of the first scientific-practical conference of polygraph examiners in Moscow November 25-26, 2011 It was noted that the number of studies conducted in Russia using a polygraph as legal evidence to date has several times exceeded the indicators of similar studies conducted in the United States (the parent country of the polygraph).
At that point in time I did not have an answer to this question, and I reacted to such a proposal because people relate to science fiction. My thoughts on this subject were approximately as follows: “We were taught by our tests to cover as many aspects of the same problem as possible, in order to later draw a competent conclusion about the object of study. And to draw a conclusion on 1-2 nuances that will be the basis of one test, and which will be analyzed with high accuracy, who will believe me later that the conclusions on the study were made by me exhaustively and objectively? ” But, nevertheless, I remembered this conversation, and then repeatedly returned to it in my memory.
Will this accuracy really be high if you do 9 presentations of the test, and not 2 or 3? Theoretically, we have only two criteria by which polygraph examiners measure the quality of the resulting psychophysiological reaction — the intensity of the reaction (the higher it is, the better) and repetition (which can be observed when the same test is repeated). Theoretically, if a person is guilty (of anything that is presented to him), then a person getting stuck on his thoughts in an internal dialogue, wraps up emotion and it is enough for the polygraph examiner to ask the exact question, and this will surely provoke a wave of emotion in a person that will literally cover in a matter of seconds the whole human body. And the polygraph examiner (like a conductor with his wand) deliberately provokes these “waves” by making multiple tests. But this is only theoretically. In practice, this person, before he gets to a specialist for testing with a polygraph, has been asked these (or similar) questions more than once or twice. And he could adapt to them already. Therefore, in practice it is not always possible to use what looks good in theory. In real practical research, in approximately 80% of cases, the principle of repetition of reactions fails. Why is this happening? When I read the detective story “The Body on the Stairs” of the founder of the “method for revealing hidden information” David Likken, I was amazed at how cautious when collecting information, and its non-disclosure is made by the British police, so that later this information could be used in investigations using polygraph. Our police have an attitude to information from the scene, to put it mildly, diametrically opposite. I will give only one difference, by which the foregoing will clearly become clear. England police should not mention in evidence of the evidence seized from the crime scene so that this information does not in any way reach the suspect. The Russian police officers (investigators, investigators, operatives) in the recommendations that are mandatory for the use of “Tactical recommendations for conducting the interrogation of the suspect” should present this evidence to the suspect in black and white, if for some reason he denies his presence at the crime scene. The question remains open, but how after the policeman shows all the evidence that he has to the suspect, can he or another policeman ask the polygraph examiner for help, who is obliged to use the information from the crime scene in his tests? Will such a check be objective if the polygraph examiner is not informed what was shown during the interrogation to the subject and what was asked about this? It is for these reasons that the subject’s organism adapts to the stimuli that are used in the tests, and finds its negative manifestation precisely in repeated presentations.
It is for this reason that there are two approaches to solving the same problem; they find a difference in the schools for training polygraph examiners. The Moscow polygraph school describes and promotes the principle of repetition of a test in presentations, making it a postulate. In the Krasnodar polygraph school, understanding the Russian realities about the reliability of the source of information and the methods of its preservation, they refuse the inviolability of the principle of repetition of the test in presentations. As practice has shown, both approaches to the problem have a right to exist. Only in the Krasnodar approach does the maximum coverage of various nuances of crime come forward in the first place - hence the large number of tests presented only once. But fully polygraph examiners with this approach cannot in their judgments trust a single test, even with intense reactions.
And in a Moscow school, they turn a blind eye to a problem in which the principle of the repetition of the psychophysiological reaction from one presentation of the test to another does not work. But, with this approach, in comparison with colleagues from Krasnodar, the total number of tests can be reduced by 2-5 times, without reducing the quality of the study. The second or third presentation of the test, reducing the intensity of the test reaction due to the adaptation of the subject, reducing their intensity, causes the test subject to fall into the zone of response uncertainty.
But besides the negative impact on the situation with the zone of uncertainty and the lack of stability of the principle of the frequency of reactions depending on the choice of a tactical approach, there is a negative effect on the imperfection of a modern contact polygraph. I briefly mentioned them in the article, but I think that it is necessary to dwell on this issue in more detail.
And so what fixes the polygraph? The polygraph captures certain psychophysiological changes in the body in response to the stimulus (question, image) that the operator demonstrates (voices). But these changes in the human body occur in several stages. The first stage, a person sees or hears a stimulus. The brain perceives what it saw or heard in 1/30 of a second and gives an answer in the form of a response wave, it is familiar to him or sees (hears) this for the first time. This answer can be recorded and by the speed of the answer make a conclusion about whether a person saw it at least once or not. Moreover, this can be done with very high accuracy. This is where brain fingerprinting technology is built. Further, the brain sends an impulse to a certain analytical center, which gives itself the answer, whether this stimulus poses any danger to it. This processing takes about another second. Further, if there is danger, the brain sends an impulse to mobilize some organs and temporarily disable other organs of a person. It takes about another second. Therefore, the first reaction to the polygraph appears in response to the stimulus - this is the RAG reaction. Accordingly, it appears 2-4 seconds after the stimulus. And only then, after that, there is a reduction in certain muscle groups. The smooth muscles of the face contract most rapidly, but the heart muscle (recorded by the polygraph) contracts by about 5 seconds from the end of the stimulus demonstration. Such a slow device, a polygraph - it captures the secondary waves flowing about the body of the test person, and he can’t catch the initial impulse!
But if a person is given at least 3 times an incentive (first the investigators will show him as evidence, then the investigator will ask him what he thinks about this evidence, and then the polygraph examiner (not knowing what the first two comrades did) will again ask In the pre-test interview, the question about this evidence, what will come of it? By now, the subject will scroll through the same information at least 6 times in his head. His brain will fully or partially adapt to this irritant, because every time this evidence is shown to him (asked), and at the same time, his situation does not change, he doesn’t get a response from people who interrogate him, and they don’t receive any punishment for his false answer. therefore, if the test has enough energy for one presentation of the stimulus, then it is not a fact that this energy is enough for the second or third presentation of the stimulus in the second and third presentation test.
And a few more aspects that show the prevalence of this phenomenon. One well-known polygraph examiner wrote: “The emotion of fear of exposure ... fear of possible punishment both for a perfect misconduct and for concealing it. The more severe the punishment is expected, the stronger will be the emotion of fear. ”1 It is difficult to argue with this thesis, but the Russian Federation has developed a paradoxical system of preliminary investigation and trial. With this practice, the only way to assert your rights is to lie. This method is not punished, but rather encouraged in every way, and therefore it has become the most popular. Because it is the cheapest (and therefore affordable) for any person caught in the millstone of justice. On the contrary, evidence in the form of a forensic examination (see note No. 1) revealing a lie or its absence is considered with greater suspicion by the judge than testimony from the materials of the criminal case, including the materials of interrogations. At the same time, before, some kind of buffer was religion, which equated lies, in order to avoid the punishment of sin, which must be followed by punishment. But now this mechanism is lost for most people. “The strength and severity of the emotion of fear of exposing lies is influenced by .... the subjective idea of a liar about the ability, ability and ability to deceive a person exposing a lie. ……… personal experience and previous successes of a liar in committing a similar lie ”2. All this affects the work of the part of the brain that is responsible for perceiving the stimulus as dangerous or non-dangerous for the subject.
How to capture the subject’s attention, even if there was some adaptation to stimuli? How to make sure that his attention is sufficient not only for 10 minutes that psychophysiologists devote, but much more, preferably for the entire period of time during which the study lasts?
Of course, polygraph examiners are taught in the school of training to take into account the division of subjects into conditional groups (C. Jung’s personality typology), but this information is given in passing, and, unfortunately, none of the teachers teach how to use this new information about the subject in practice. It seems to me that the most valuable of it is that it can be adapted for two purposes by polygraph examiners: obtaining the most pronounced reactions to specially prepared questions and moving the subject to give confessionary evidence in cases where lie detection has already been diagnosed. Oddly enough, to date, polygraph examiners are preparing a questionnaire for all subjects according to one or two templates, without taking into account the characteristics of the psyche, the style of perception of information by subjects.
But the more accurate and methodologically practical typology I learned was no longer within the walls of the school for training polyphologists. It was taken by me from the ancient Chinese physiognomy “Mian-xian” or “Mian-xiang” in different transcriptions you can find both of these names. It is based on the principle of the style of thinking, or rather the emergence of emotions in response to a stressful situation. Conventionally, people are divided into 6 types (elements) according to the predominance of certain energies in them. Energies at one time form distinctive signs that are reflected on the faces of people in the form of characteristic facial features inherent only in this category. Moreover, these reactions are universal and are not a feature of any peoples or individuals.
As an example, I will cite a case that really happened at one of Moscow universities. Students from other states, including some African states, studied there together with Russians. At first, foreigners were introduced to the history of the USSR, and only then they went on to the cycle of basic education. When the university teacher told the students about the history of the Second World War, then as an illustrative material he showed some slides depicting the horrors of the Nazis who scoffed at the prisoners in the concentration camps. One of the slides depicted a mountain of human skulls. Immediately after demonstrating this slide, many of the African students began to laugh. Then, after the lesson, they didn’t understand what the teacher asked him about their inappropriate behavior, that they had a completely different attitude towards death and the dead, and they thought that this simply could not be. That is, their laughter (their emotion towards an irritant) is a protective reaction to what, in principle, in their opinion, cannot be. I note that in the audience, not all 100% of foreigners reacted with laughter to this irritant, but only some of them. And the point is not that at the moment when the slide was shown, some students “counted the raven”, but that the same group included other students, conditionally related to other samples by the way of reacting to the stimulus.
A polygraph examiner sometimes encounters a phenomenon in practice when a subject jokes during a pre-test interview. Laughter is only one of the possible reactions characteristic of one of the groups of subjects. Also, besides her, psychological reactions are possible: anger (aggression, irritability); anxiety (distraction, gullibility, anxiety); sadness (crying, love of detail, resentment); fear (caution, a tendency to question, panic, confusion).
For simplicity, I do not cite the names of these energies (elements) in the terminology of the Mian-Xian doctrine, and I do not omit that in addition to pure species, there are also intermediate species that incorporate the attributes of two or even three groups at once. But this has almost no effect on the way of thinking, even a person from a mixed group will react in a characteristic way to stress, as he used to do it every day. That is, at a critical moment one emotion will always dominate.
It becomes clear that in a study using a polygraph, these emotions will be recorded differently on the polygram. And the polygraph examiner will ultimately receive different results from different groups of subjects, regardless of whether they hid the information or not. This becomes especially evident when passing the test in the second or third presentations, because the energy of these people from different groups has different strengths on the basis of stability.
If we turn to the pre-test interview as a source of important information (even more important than the process of taking information using polygraph sensors), then we can dynamically monitor the process of responding to stressful stimuli and the subject’s desire to deceive his interlocutor. For example, if you take the same African student (who reacted with laughter to the slide) and offer him a polygraph test, then knowing that this is the reason that he will react similarly for any reason, the researcher should be alert not to the reaction of laughter, but the transition of the reaction of laughter to the reaction of aggression (or other other emotion not typical for people of this group) when answering a question from a polygraph examiner containing a threat. The occurrence of a reaction that is not characteristic of this group of people at the time of stress indicates a change in the style of thinking (a certain leap) and deliberate dissemination by the subjects of what actually did not exist, or was not at all the way he remembered. It becomes very interesting not only the emotion itself, but also the message that the subject voiced at that moment in relation to the overall picture of the event, positioning himself in this situation.
If you look at the video, then such an attempt, as a rule, looks ridiculous. As a rule, at the same time, there is a mismatch of his movements in the process of muscle contraction of the right and left sides of the face, a mismatch of movements in the process of muscle contraction along the "floors" of the face, from which the entire facial expression becomes not convincing for the interlocutor. And this is because it is almost impossible to lie with emotions. At the same time, these attempts at lying become obvious to people who are familiar with physiognomy.
But more clearly this difference will be felt during the analysis (pre-test interview) when using vibraimage equipment. As we know, a video file has many unique capabilities, including the ability to record what happened to a person in the 1/30 second interval, when the subject’s brain determines whether the presented stimulus is known or not. And then, for some liars, adaptation to the stimulus sets in and they are capable of suppressing the physiological wave of emotion, which should flow freely throughout the body, but this does not happen! These are of course exceptions to the rules, but they are. And besides accounting, it is necessary to apply measures and techniques to such subjects in order to receive answers from them that are adequate to stimuli. In more detail, the joint work of these devices used for the purpose of investigating the crime I described in my article: “Vibroimage and contact polygraph collaboration”. The fact is that constructing such an attempt by the subjects, that is, the transition from an emotion of laughter to an emotion of aggression, a huge amount of energy is expended outside the subjects (which would look convincing in the eyes of the examiner), and the dynamics of the waves emanating from it are clearly recorded when using this technology.
We took the case with only one student who, by his example, personified us that there are certain leaps in emotions if a person tries to deceive the interlocutor. They, these leaps, are also typical when examining subjects from other groups. But the choice of emotion for such a leap occurs in a different group, which is not necessarily characteristic of the emotion used by the subjects in their daily response to stress.
Going deeper into a more detailed consideration of these energies, it can be assumed that representatives of only one of the groups will consciously try to deceive and mislead the interlocutor. Representatives of the rest of the groups will be forced to do this if they are “pinned to the wall” or not deceived at all. So it can be argued that the jumps in the subject’s emotions observed by some polygraph examiners during the polygraph study are the “man-made thing” of the polygraph examiner in relation to a person whose position is poorly protected and there is a gap in it that the subject is trying to somehow close. And if for some reason the polygraph examiner is not yet familiar with physiognomy, he can trust the automatic calculation, which the vibroimage program will do for him. Then the use of sensitive diagnostic equipment reduces the effectiveness of attempts by subjects to distort information about the event and mislead the researcher to almost nothing.
I want to dwell on another aspect of the application in physiological order of physiognomy "Mian-xian." The fact is that a person’s face is an excellent illustrative material for a psychologist about events in life that a subject has already lived, his relationship with people around him, diseases that have happened to him and many other other aspects. All this can be used as material for the preparation of control questions using the method of control questions (MKV). They, these questions will have a sharpened character for a particular subject and be perceived by him, since the polygraph examiner calculated about him that he should not have known. This contributes to 2 directions in the course of thoughts of the subjects. First, it allows him to concentrate even on trifles. And the second is to abolish attempts to resist the test polygraph examiner and, when he recognizes any nuance of lies in the answers (expose), give confessional testimonies as soon as possible in order to ease the psychological burden of keeping some secret.
How are questions of the control group formed that are required to attract the subject's energy and attention?
For example, if a researcher sees tubercles on the right ear of a man located on the curl of the auricle, this may indicate that at the age of 8 to 12 years some events took place with the subject, which were reflected in the form of consequences for his whole future life. And he probably remembers these events, because people remember this age well.
The question that the polygraph examiner can prepare in this case may be: “Did something really happen to you between the ages of 8 and 12 that you remember even now?”
For example, if a researcher sees a birthmark, pimple or pigmentation on the nose of the person, this sign can tell him about two things: the first is some kind of negative event that happened to him at the age of 28, and, as a rule, this event was associated with the release of a powerful energy of anger (possibly on his own father). Moreover, it had consequences, since it was reflected in changes in the skin.
The researcher may ask: “Have you really had a difficult relationship with your father, and you hide this information from others?” "Or" Is it true that a very serious conflict with a loved one happened to you at the age of 28? "
I note that many such questions can be made up, owning the skills of physiognomy and carefully studying the subject.
And how today, 16 years after the conversation, the idea of VG Bogdanov looks like to increase the reliability of the result by presenting a large number of presentations of one test? I am sure it was a dead end thought, which was not destined to be realized, and today it has lost all practical interest. In my opinion, which is shared by many leading polygraph examiners in Russia, the reduction in the time of the polygraph testing procedure should be accompanied by the maximum use of information taken in the pre-test interview. The research process pre-test interviews, as a source of significant information for the diagnosis of lies, must be carried out both by instrumental and non-instrumental methods, depending on what the operator has. And this information obtained from the pre-test interview then needs to be compared with the information obtained after processing on the contact polygraph. Then the result of the reliability of a single reaction will be significantly higher than that if you do not do this work or increase the presentation of one test ad infinitum.
Polygraph specialist A.Yu. Medvedev
Used Books:
1.V.A. Korovin “How to learn to read other people's thoughts, or the whole truth about lies” M. Astorol 2006 p. 24
2. same source p.23
Note:
1. Based on the materials of the first scientific-practical conference of polygraph examiners in Moscow November 25-26, 2011 It was noted that the number of studies conducted in Russia using a polygraph as legal evidence to date has several times exceeded the indicators of similar studies conducted in the United States (the parent country of the polygraph).
Original message
Когда я делал свои первые шаги в профессии полиграфолога, у меня состоялся диалог с очень удивительным человеком, разработчиком полиграфа «ЭПОС» Богдановым В.Г. Он спросил меня: «сколько Вы тестов обычно используете в своей работе?» Я ему ответил, что не очень много- их количество может достигать 14 шт. С двумя- тремя предъявлениями. Он усомнился в необходимости использования такого большого количества тестов, но потом, когда я ему объяснил, сколько по времени занимает весь процесс тестирования на чернильнопишущем полиграфе «Stoelting» (около 45 минут), он изменил свою точку зрения. Дело в том, что аналогичная работа на компьютерном полиграфе с таким же количеством тестов занимает от 3-х до 4-х часов. Существует ли разница в работе полиграфолога, который делает одну и ту же работу в течении 45 минут и 3 часами работы? Оказывается, разница эта существенная, так как такая работа в значительной мере утомляет испытуемого (и полиграфолога) и все это сильно сказывается на качестве исследования, особенно на тестах, которые полиграфолог поставил в конце исследования. В первых исследованиях с использованием полиграфа специалисты делали эту работу в несколько дней с одним человеком. Как показала практика, такой подход стал практически невозможен из-за потока клиентов, который должен обслужить полиграфолог. Далее в процессе беседы он спросил меня: «А зачем столько тестов? Если в процессе исследования можно взять всего один тест и сделать по нему 9 предъявлений. При этом мы можем получить высочайшую точность на какой-либо проверочный вопрос, который нас интересует, но это займет по времени гораздо меньший промежуток?».
На тот момент времени у меня не было ответа на этот вопрос, и я к такому предложению отнесся так как, люди относятся к фантастике. Ход моих мыслей на эту тему примерно таким: «Нас научили своими тестами охватывать как можно больше аспектов одной и той же проблемы, чтобы потом сделать компетентный вывод об объекте исследования. А делать вывод на 1- 2 нюансах, которые будут положены в основу одного теста, и которые будут проанализированы пусть с высокой точностью, кто мне поверит потом, что выводы по исследованию были сделаны мной исчерпывающе и объективно?» Но, тем не менее, разговор я этот запомнил, и потом неоднократно возвращался к нему в своей памяти.
Действительно ли высока будет эта точность, если делать 9 предъявлений теста, а не 2 или 3? Теоритически у нас всего два критерия, по которому полиграфологи измеряют качество полученной психофизиологической реакции- это интенсивность реакции (чем она выше- тем лучше) и повторность (которую можно наблюдать при повтором предъявлении одного и того же теста). Теоритически, если человек виновен (в чем-либо, что ему предъявляют), то человек застревая на своих мыслях во внутреннем диалоге, накручивает эмоцию и полиграфологу достаточно задать точный вопрос, и это наверняка спровоцирует у человека волну эмоции, которая буквально за считанные секунды охватит весь организм человека. И эти «волны» полиграфолог (как дирижер своей палочкой) осознанно провоцирует, делая многократное предъявление теста. Но это только теоретически. На практике, этому человеку, перед тем как он попадет к специалисту на тестирование с полиграфом, уже не один и не два раза задавали эти (или подобные им) вопросы. И он к ним уже мог адаптироваться. Поэтому на практике использовать то, что в теории хорошо выглядит, не всегда удается. В реальных практических исследованиях примерно в 80% случаев принцип повторности реакций дает сбой. Почему так происходит? Когда я читал детективный рассказ «Тело на лестнице» основателя «методики выявления скрываемой информации» Дэвида Ликкена, я был поражен с какой осторожностью при работе по сбору информации, и ее неразглашению относятся полицейские Англии, чтобы потом эту информацию можно было использовать при расследованиях с использованием полиграфа. У наших полицейских отношение к информации с места происшествия, мягко выражаясь, диаметрально противоположное. Приведу лишь одно отличие, по которому наглядно станет понятным выше сказанное. Полицейским Англии надлежит не упоминать в разговорах об уликах, изъятых с места преступления, чтобы эта информация каким-либо образом не дошла до сведения подозреваемого. Российским полицейским (дознавателям, следователям, оперативникам) в рекомендациях обязательных к применению «Тактических рекомендациях по проведению допроса подозреваемого» черным по белому надлежит предъявлять эти улики подозреваемому, в случаях, если тот по каким-либо причинам отрицает свое нахождение на месте преступления. Остается открытым вопрос, но как после того полицейский покажет все улики, которые у него есть подозреваемому, он или другой полицейский за тем может обращаться за помощью к полиграфологу, который обязан в своих тестах использовать информацию с места совершения преступления? Будет ли такая проверка объективной, если до полиграфолога не доведут информацию, что показывалось во время допроса испытуемому и о чем его спрашивали при этом? Именно по этим причинам и происходит адаптация организма испытуемого к стимулам, которые используются в тестах, а находит свое негативное проявление как раз в повторных предъявлениях.
Именно по этой причине существуют два подхода к решению одной и той же проблемы, они находят различие в школах обучения полиграфологов. В московской школе полиграфа описывают и пропагандируют принцип повторности теста в предъявлениях, делая его постулатом. В краснодарской школе полиграфа, понимая российские реалии к надежности источника информации и способах его сохранности, отказываются от незыблемости принципа повторности теста в предъявлениях. Как показала практика и тот и другой подход к проблеме имеет право на существование. Только в Краснодарском подходе на первое место выдвигается максимальный охват различных нюансов преступления- отсюда большое количество тестов, предъявляемых всего один раз. Но полностью полиграфологи при таком подходе не могут в своих суждениях доверять отдельно взятому тесту, даже с интенсивными реакциями.
А в московской школе закрывают глаза на проблему, при которой не работает принцип повторности психофизиологической реакции от одного предъявления теста к другому. Зато, при таком подходе, по сравнению с коллегами из Краснодара, общее количество тестов можно снижать в 2- 5 раз, без снижения качества исследования. Второе или третье предъявление теста, снижающее интенсивность проверяемой реакции из-за адаптации испытуемого, снижая их интенсивность, заставляет реакции испытуемого попадать в зону неопределенности ответа.
Но кроме негативного влияния на ситуацию с зоной неопределенности и отсутствия стабильности принципа повторяемости реакций в зависимости от выбора того или иного тактического подхода, существует негативное влияние от несовершенства современного контактного полиграфа. Я вкратце уже о них упоминал в статье, однако считаю, что необходимо более подробно остановиться на этом вопросе.
И так, что фиксирует полиграф? Полиграф фиксирует некие психофизиологические изменения в организме в ответ на стимул (вопрос, изображение) который демонстрирует (озвучивает) оператор. Но эти изменения в организме человека происходят в несколько этапов. Первый этап человек видит или слышит стимул. Мозг воспринимает увиденное или услышанное за 1/30 секунды и выдает ответ в виде ответной волны знакомо ему это или видит (слышит) это впервые. Этот ответ можно зафиксировать и по скорости ответа сделать вывод о том видел ли человек хотя бы раз это или нет. Причем сделать это можно с очень высокой точностью. На этом построена технология brain fingerprinting. Далее мозг посылает импульс в некий аналитический центр, который выдает себе самому ответ- представляет ли для него какую-либо опасность этот стимул. На эту обработку уходит еще около секунды. Далее, если опасность есть, мозг посылает импульс на мобилизацию одних органов и на временное отключение других органов человека. На это уходит еще около одной секунды. По этому первая реакция на полиграфе появляется в ответ на стимул- это реакция КГР. Соответственно, она появляется на 2-4 секундах после стимула. И только затем, после этого, происходит сокращение определенных групп мышц. Быстрее всего сокращаются гладкие мышцы лица, а вот сердечная мышца (регистрируемая полиграфом) сокращается примерно на 5 секунде от окончания демонстрации стимула. Вот такой медлительный прибор полиграф- он фиксирует вторичные волны, протекающие о организме испытуемого, а первоначальный импульс он доже не способен уловить!
Но если человеку хотя-бы 3 раза предъявляют стимул (сначала оперативники покажут его как улику, потом следователь расспросит его о том, что он про эту улику думает, а потом полиграфолог (не ведая о том, что делали первые два товарища) опять задаст в предтестовом интервью вопрос об этой улике- что из этого получится? Испытуемый к этому времени прокрутит в голове одну и ту же информацию как минимум 6 раз. Наступает полная или частичная адаптация его мозга к этому раздражителю. Потому что каждый раз, когда эта улика ему демонстрируется (спрашивается), и при этом его положение ни как не изменяется- он не получает ответную реакцию от людей которые его допрашивают, и от них не следует ни какое наказание за его ложный ответ. Все это по теории Павлова И.П. способствует адаптации организма испытуемого к стимулу. Поэтому если и хватает у испытуемого энергии на одно предъявление стимула, то не факт, что этой энергии хватит на второе или третье предъявление стимула во втором и третьем предъявлении теста.
И еще несколько аспектов, которые показывают степень распространенности этого явления. Один известный полиграфолог писал: «эмоция страха разоблачения … страх перед возможным наказанием как за совершенный проступок, так и за его сокрытие. Чем серьезнее ожидается наказание, тем сильнее будет эмоция страха»1. Трудно поспорить с этим тезисом, но в Российской федерации сложилась парадоксальная система предварительного следствия и судебного разбирательства. При такой практике единственным способом отстоять свои права является умение лгать. Этот способ не наказывается, а наоборот всячески поощряется, и поэтому он стал самым популярным. Потому, что является самым дешевым (а значит доступным) для любого человека, попавшего в жернова правосудия. Наоборот, доказательства в виде судебной экспертизы (см. примечание №1) выявляющей ложь или ее отсутствие рассматриваются с большим подозрением судьей, нежели показания из материалов уголовного дела, в том числе и материалы допросов. Вместе с тем, ранее каким-то буфером была религия, которая приравнивала ложь, с целью избежать наказание к греху, за которое обязательно последует наказание. Но теперь этот механизм для большинства людей утрачен. «На силу и выраженность эмоции страха разоблачения лжи влияет….субъективное представление лжеца о способности, возможности и умении обманывать лица, разоблачающего ложь. ……… личный опыт и предыдущие успехи лжеца в совершении аналогичной лжи»2 . Все это сказывается на работе того участка мозга, который отвечает за восприятие стимула как опасного или неопасного для испытуемого.
Чем же захватить внимание испытуемого, даже если произошла некая его адаптация к стимулам? Как сделать так, чтобы его внимание хватало не на не только 10 минут, которые отводят психофизиологи, но гораздо больше, желательно на весь промежуток времени, на протяжении которого длятся исследование?
В школе обучения полиграфологов конечно учат учитывать деление испытуемых на условные группы (типология личности К.Юнга), но эта информация дается вскользь, и, к сожалению, ни кто из преподавателей не обучает, как именно использовать эту новую информацию об испытуемом на практике. Как мне кажется, наиболее ценное из нее то, что можно приспособить ее для 2-х целей полиграфологов: получения наиболее выраженных реакций на специально подготовленные вопросы и с подвигнуть испытуемого для дачи признательных показаний в случаях, если детекция лжи уже диагностирована. Как ни странно, до настоящего времени, ко всем испытуемым полиграфологи готовят вопросник по одному-двум шаблонам, без учета особенностей психики, стиля восприятия информации испытуемым.
Но более точную и методически практичную типологию я узнал уже не в стенах школы подготовки полигафологов. Она была взята мной из древне-китайской физиогномики «мянь-сянь» или «мянь-сян» в разных транскрипциях можно встретить и то и другое название. В ее основе лежит принцип стиля мышления, а точнее возникновения эмоций в ответ на стрессовую ситуацию. Условно люди разделены на 6 типов (элементов) по преобладанию в них тех или иных энергий. Энергии в свое время формируют отличительные признаки, которые отражаются на лицах людей в виде характерных черт лица, присущих только этой категории. Причем эти реакции универсальны и не являются особенностью, каких либо народов или отдельных людей.
В качестве примера приведу случай реально произошедший в одном из московских университетов. В нем вместе с россиянами обучались учащиеся из других государств, в том числе из некоторых африканских государств. В первое время иностранцев знакомили с историей СССР, и только затем переходили к циклу основного обучения. Кода преподаватель ВУЗа студентам рассказывал об истории второй мировой войны, то в качестве иллюстрирующего материала он показывал некоторые слайды, изображающие ужасы фашистов, которые издевались над пленными в контрационных лагерях. На одном из слайдов была изображена гора человеческих черепов. Сразу после демонстрации этого слайда многие из африканских студентов стали смеяться. Потом, после занятия, ни чего не понимающему преподавателю на его вопрос об их неуместном поведении они объяснили, что у них совсем иное отношение к смерти и усопшим, и они думали, что такого просто не может быть. То есть, их смех (их эмоция на раздражитель) это защитная реакция на то, что в принципе, по их мнению, быть не может. Замечу, что в аудитории реакцией смеха на этот раздражитель прореагировали не все 100% иностранцев, а только какая-то их часть. И дело не в том, что в тот момент, когда показывали слайд, сколько-то студентов «считали ворон», а в том, что в этой же группе находились другие студенты, условно относящиеся к другим выборкам по способу реагирования на раздражитель.
Полиграфолог иногда сталкивается на практике с явлением, когда испытуемый шутит во время предтестового интервью. Смех это только одна из возможных реакций, характерных для одной из групп испытуемых. Также, кроме нее возможны психологические реакции: гнев (агрессия, раздражительность); тревога (рассеянность, доверчивость, беспокойство); печаль (плач, любовь к деталям, обидчивость); страх (осторожность, склонность к расспросам, паника, смятение).
Я для упрощения не привожу названия этих энергий (элементов) в терминологии учения «мянь-сянь», а также не опускаю, что кроме чистых видов существуют еще и промежуточные, которые вобрали в себя признаки сразу двух и даже трех групп. Но на стиль мышления это почти не влияет, человек даже из смешанной группы будет реагировать характерным образом на стресс, как он привык это делать повседневно. То есть, в критический момент всегда будет доминировать какая-то одна эмоция.
Становится понятным, что при исследовании с использованием полиграфа эти эмоции будут по-разному фиксироваться на полиграмме. И полиграфолог в итоге будет получать от разных групп испытуемых разные результаты, не взирая, на то скрывали ли они при этом информацию или нет. Особенно это становится очевидным при прохождении теста во втором или третьем предъявлениях, потому что энергия у этих людей из разных групп имеет разную силу по признаку устойчивости.
Если мы обратимся к предтестовому интервью как к источнику важной информации (даже более важной, чем процесс съема информации при помощи датчиков полиграфа), тогда можно в динамике проследить процесс реагирования на стрессовые стимулы и желание испытуемого обманывать своего собеседника. Например, если взять того же африканского студента (который реагировал смехом на слайд) и предложить ему проверку на полиграфе, то зная при этом, это обстоятельство, что по любому поводу он будет аналогично реагировать, исследователя должна насторожить не реакция смеха, а переход реакции смеха на реакцию агрессии (или иную другую эмоцию не характерную для людей этой группы) при ответе на вопрос полиграфолога, содержащий угрозу. Возникновение не характерной для этой группы лиц реакции в момент стресса, показывает на изменение стиля мышления (некий скачок) и умышленное вкрапление испытуемым того, что на самом деле не было, или было вовсе не так, как он запомнил. Очень интересным становится не только сама эмоция, но и сообщение, которое озвучил в этот момент испытуемый в привязке к общей картине события, позиционирование себя в этой ситуации.
Если посмотреть на видео, то такая попытка, как правило, выглядит нелепо. Как правило, при этом происходит рассогласование его движений в процессе сокращения мышц правой и левой сторон лица, рассогласование движений в процессе сокращений мышц по «этажам» лица, от чего все выражение лица становится не убедительным для собеседника. И это происходит потому что, эмоциями врать практически невозможно. Одновременно эти попытки лжи становятся очевидными, для людей, разбирающихся в физиогномике.
Но более отчетливо эта разница будет ощущаться при анализе (предтестового интервью) при использовании оборудования vibraimage. Как нам известно, видео файл обладает многими уникальными возможностями, в том числе он способен зафиксировать, что же происходило с человеком в промежутке времени 1/30 секунды, когда мозг испытуемого определяет, известен ли ему предъявленный стимул или нет. А далее, у некоторых лгунов наступает адаптация к стимулу и они способны волевыми усилиями подавить физиологическую волну эмоции, которая должна свободно растекаться по организму, но этого у них не происходит! Это конечно исключения из правил, но они есть. И кроме учета надо применять меры и технические приемы к таким испытуемым, чтобы получать от них адекватные раздражителям ответы. Более подробно совместную работу этих устройств, использованных для цели расследования преступления я описывал в своей статье: «Виброимидж и контактный полиграф совместная работа». Дело в том, что на конструирование такой попытки испытуемым, то есть перехода от эмоции смеха до эмоции агрессии, во вне испытуемым тратится огромное количество энергии (что бы выглядеть в глазах экзаменатора убедительным), и динамика волн, исходящих от него, отчетливо фиксируется при использовании этой технологии.
Мы взяли случай только с одним студентом, который на своем примере олицетворил нам то, что существуют некие скачки в эмоциях, если человек пытается обманывать собеседника. Они, эти скачки, типичны также и при рассмотрении испытуемых из других групп. Но выбор эмоции для такого скачка происходит иной группы, обязательно не характерной для эмоции используемой испытуемым в повседневном реагировании на стресс.
Углубляясь в более детальное рассмотрение этих энергий, можно предположить, что представители только одной из групп будут осознанно пытаться обманывать и вводить собеседника в заблуждение. Представители остальных групп будут делать это вынужденно, если их «припереть к стенке» или вовсе не станут обманывать. Так что вполне можно утверждать, наблюдаемые некоторыми полиграфологами в процессе исследования с полиграфом скачки в эмоциях испытуемого-это «рукотворное дело» самого полиграфолога по отношению к человеку, чья позиция слабо защищена и в ней обнаружилась брешь и которую испытуемый пытается как-то закрыть. И если полиграфолог по каким-то причинам еще не знаком с физиогномикой, он может довериться автоматическому обсчету, который сделает для него программа виброимидж. Тогда использование чувствительного диагностического оборудования, сводит результативность попыток испытуемым исказить информацию о произошедшем событии и ввести в заблуждение исследователя практически на нет.
Хочу остановиться еще одном аспекте применения в прикладном порядке физиогномику «мянь- сянь». Дело в том, что лицо человека это превосходный иллюстрирующий материал для психолога о событиях в жизни, которая уже прожита испытуемым, его отношения с окружающими людьми, болезнями, случившимися с ним и еще многими другими аспектами. Все это можно использовать как материал для подготовки контрольных вопросов при использовании методики контрольных вопросов (МКВ). Они, эти вопросы будут иметь заточенный характер под конкретного испытуемого и восприниматься им, так как полиграфолог вычислил о нем то, что он не должен был знать. Это способствует 2 направлениям в ходе мыслей испытуемым. Первое-позволяет ему концентрироваться даже на мелочах. И второе- отменить попытки сопротивления испытуемым полиграфологу и при распознании им любого нюанса лжи в ответах (разоблачиться) дать при первой возможности признательные показания с целью облегчить психологический груз от хранения некой тайны.
Как формируются вопросы, контрольной группы, которые обязаны притянуть на себя энергию и внимание испытуемого?
Например, если исследователь увидит на правом ухе мужчины бугорки, расположенные на завитке ушной раковины это может говорить о том, что в возрасте от 8 до 12 лет с испытуемым происходили какие-то события, которые отразились в виде последствий на всю его дальнейшую жизнь. И он наверняка помнит эти события, потому что этот возраст хорошо запоминают люди.
Вопрос, который может подготовить полиграфолог в этом случае может звучать так: «Действительно ли с Вами в возрасте от 8 до 12 лет происходило нечто такое, что Вы помните даже сейчас?»
Например, ели исследователь увидит на переносице человека родимое пятно, прыщик или пигментное пятно, этот знак может говорить ему о двух вещах: первое какое-то негативное событие, которое произошло с ним в возрасте 28 лет, и, как правило, это событие было связано с выходом мощной энергией гнева (возможно на собственного отца). Причем оно имело за собой последствия, раз нашли отражение в изменениях на коже.
Исследователь может задать вопрос: «Действительно ли у Вас с отцом были сложные взаимоотношения, и эту информацию Вы скрываете от окружающих? » или «Верно ли, что с Вами в возрасте 28 лет происходил очень серьезный конфликт с близким человеком?»
Замечу, что подобных вопросов можно составить множество, владея навыками физиогномики и внимательно изучая испытуемого.
А как сегодня спустя 16 лет с момента разговора выглядит идея Богданова В.Г. по повышению надежности результата за счет предъявления большого количества предъявлений одного теста? Я уверен- это была тупиковая мысль, которой не суждено было воплотиться, и на сегодня она потеряла всякий практический интерес. На мой взгляд, который разделяют многие ведущие полиграфологи России, сокращение времени процедуры тестирования на полиграфе должно сопровождаться за счет максимального использования информации, взятой во предтестового интервью. Процесс исследования предтестовое интервью, как источник значимой информации для диагностики лжи, необходимо осуществлять как инструментальными, так и не инструментальными методами, в зависимости от того что имеется у оператора. И эту информацию, получаемую из предтестового интервью затем необходимо сравнивать с информацией, получаемой после обработки на контактном полиграфе. Тогда результат надежности отдельно взятой реакции будет значительно выше, чем тот, если эту работу не делать или до бесконечности увеличивать предъявление одного теста.
Специалист- полиграфолог Медведев А.Ю.
Используемая литература:
1.В.А. Коровин «Как научиться читать чужие мысли, или вся правда о лжи» М. Астороль 2006 с. 24
2. тот же источник с.23
Примечание:
1. По материалам первой научно-практической конференции полиграфологов г. Москва 25-26 ноября 2011г. было отмечено, что количество проводимых в России исследований с использованием полиграфа в качестве судебного доказательства на сегодняшний день в несколько раз превысило показатели подобных исследований, которые проводятся в США (стране-родоначальнике полиграфа).
На тот момент времени у меня не было ответа на этот вопрос, и я к такому предложению отнесся так как, люди относятся к фантастике. Ход моих мыслей на эту тему примерно таким: «Нас научили своими тестами охватывать как можно больше аспектов одной и той же проблемы, чтобы потом сделать компетентный вывод об объекте исследования. А делать вывод на 1- 2 нюансах, которые будут положены в основу одного теста, и которые будут проанализированы пусть с высокой точностью, кто мне поверит потом, что выводы по исследованию были сделаны мной исчерпывающе и объективно?» Но, тем не менее, разговор я этот запомнил, и потом неоднократно возвращался к нему в своей памяти.
Действительно ли высока будет эта точность, если делать 9 предъявлений теста, а не 2 или 3? Теоритически у нас всего два критерия, по которому полиграфологи измеряют качество полученной психофизиологической реакции- это интенсивность реакции (чем она выше- тем лучше) и повторность (которую можно наблюдать при повтором предъявлении одного и того же теста). Теоритически, если человек виновен (в чем-либо, что ему предъявляют), то человек застревая на своих мыслях во внутреннем диалоге, накручивает эмоцию и полиграфологу достаточно задать точный вопрос, и это наверняка спровоцирует у человека волну эмоции, которая буквально за считанные секунды охватит весь организм человека. И эти «волны» полиграфолог (как дирижер своей палочкой) осознанно провоцирует, делая многократное предъявление теста. Но это только теоретически. На практике, этому человеку, перед тем как он попадет к специалисту на тестирование с полиграфом, уже не один и не два раза задавали эти (или подобные им) вопросы. И он к ним уже мог адаптироваться. Поэтому на практике использовать то, что в теории хорошо выглядит, не всегда удается. В реальных практических исследованиях примерно в 80% случаев принцип повторности реакций дает сбой. Почему так происходит? Когда я читал детективный рассказ «Тело на лестнице» основателя «методики выявления скрываемой информации» Дэвида Ликкена, я был поражен с какой осторожностью при работе по сбору информации, и ее неразглашению относятся полицейские Англии, чтобы потом эту информацию можно было использовать при расследованиях с использованием полиграфа. У наших полицейских отношение к информации с места происшествия, мягко выражаясь, диаметрально противоположное. Приведу лишь одно отличие, по которому наглядно станет понятным выше сказанное. Полицейским Англии надлежит не упоминать в разговорах об уликах, изъятых с места преступления, чтобы эта информация каким-либо образом не дошла до сведения подозреваемого. Российским полицейским (дознавателям, следователям, оперативникам) в рекомендациях обязательных к применению «Тактических рекомендациях по проведению допроса подозреваемого» черным по белому надлежит предъявлять эти улики подозреваемому, в случаях, если тот по каким-либо причинам отрицает свое нахождение на месте преступления. Остается открытым вопрос, но как после того полицейский покажет все улики, которые у него есть подозреваемому, он или другой полицейский за тем может обращаться за помощью к полиграфологу, который обязан в своих тестах использовать информацию с места совершения преступления? Будет ли такая проверка объективной, если до полиграфолога не доведут информацию, что показывалось во время допроса испытуемому и о чем его спрашивали при этом? Именно по этим причинам и происходит адаптация организма испытуемого к стимулам, которые используются в тестах, а находит свое негативное проявление как раз в повторных предъявлениях.
Именно по этой причине существуют два подхода к решению одной и той же проблемы, они находят различие в школах обучения полиграфологов. В московской школе полиграфа описывают и пропагандируют принцип повторности теста в предъявлениях, делая его постулатом. В краснодарской школе полиграфа, понимая российские реалии к надежности источника информации и способах его сохранности, отказываются от незыблемости принципа повторности теста в предъявлениях. Как показала практика и тот и другой подход к проблеме имеет право на существование. Только в Краснодарском подходе на первое место выдвигается максимальный охват различных нюансов преступления- отсюда большое количество тестов, предъявляемых всего один раз. Но полностью полиграфологи при таком подходе не могут в своих суждениях доверять отдельно взятому тесту, даже с интенсивными реакциями.
А в московской школе закрывают глаза на проблему, при которой не работает принцип повторности психофизиологической реакции от одного предъявления теста к другому. Зато, при таком подходе, по сравнению с коллегами из Краснодара, общее количество тестов можно снижать в 2- 5 раз, без снижения качества исследования. Второе или третье предъявление теста, снижающее интенсивность проверяемой реакции из-за адаптации испытуемого, снижая их интенсивность, заставляет реакции испытуемого попадать в зону неопределенности ответа.
Но кроме негативного влияния на ситуацию с зоной неопределенности и отсутствия стабильности принципа повторяемости реакций в зависимости от выбора того или иного тактического подхода, существует негативное влияние от несовершенства современного контактного полиграфа. Я вкратце уже о них упоминал в статье, однако считаю, что необходимо более подробно остановиться на этом вопросе.
И так, что фиксирует полиграф? Полиграф фиксирует некие психофизиологические изменения в организме в ответ на стимул (вопрос, изображение) который демонстрирует (озвучивает) оператор. Но эти изменения в организме человека происходят в несколько этапов. Первый этап человек видит или слышит стимул. Мозг воспринимает увиденное или услышанное за 1/30 секунды и выдает ответ в виде ответной волны знакомо ему это или видит (слышит) это впервые. Этот ответ можно зафиксировать и по скорости ответа сделать вывод о том видел ли человек хотя бы раз это или нет. Причем сделать это можно с очень высокой точностью. На этом построена технология brain fingerprinting. Далее мозг посылает импульс в некий аналитический центр, который выдает себе самому ответ- представляет ли для него какую-либо опасность этот стимул. На эту обработку уходит еще около секунды. Далее, если опасность есть, мозг посылает импульс на мобилизацию одних органов и на временное отключение других органов человека. На это уходит еще около одной секунды. По этому первая реакция на полиграфе появляется в ответ на стимул- это реакция КГР. Соответственно, она появляется на 2-4 секундах после стимула. И только затем, после этого, происходит сокращение определенных групп мышц. Быстрее всего сокращаются гладкие мышцы лица, а вот сердечная мышца (регистрируемая полиграфом) сокращается примерно на 5 секунде от окончания демонстрации стимула. Вот такой медлительный прибор полиграф- он фиксирует вторичные волны, протекающие о организме испытуемого, а первоначальный импульс он доже не способен уловить!
Но если человеку хотя-бы 3 раза предъявляют стимул (сначала оперативники покажут его как улику, потом следователь расспросит его о том, что он про эту улику думает, а потом полиграфолог (не ведая о том, что делали первые два товарища) опять задаст в предтестовом интервью вопрос об этой улике- что из этого получится? Испытуемый к этому времени прокрутит в голове одну и ту же информацию как минимум 6 раз. Наступает полная или частичная адаптация его мозга к этому раздражителю. Потому что каждый раз, когда эта улика ему демонстрируется (спрашивается), и при этом его положение ни как не изменяется- он не получает ответную реакцию от людей которые его допрашивают, и от них не следует ни какое наказание за его ложный ответ. Все это по теории Павлова И.П. способствует адаптации организма испытуемого к стимулу. Поэтому если и хватает у испытуемого энергии на одно предъявление стимула, то не факт, что этой энергии хватит на второе или третье предъявление стимула во втором и третьем предъявлении теста.
И еще несколько аспектов, которые показывают степень распространенности этого явления. Один известный полиграфолог писал: «эмоция страха разоблачения … страх перед возможным наказанием как за совершенный проступок, так и за его сокрытие. Чем серьезнее ожидается наказание, тем сильнее будет эмоция страха»1. Трудно поспорить с этим тезисом, но в Российской федерации сложилась парадоксальная система предварительного следствия и судебного разбирательства. При такой практике единственным способом отстоять свои права является умение лгать. Этот способ не наказывается, а наоборот всячески поощряется, и поэтому он стал самым популярным. Потому, что является самым дешевым (а значит доступным) для любого человека, попавшего в жернова правосудия. Наоборот, доказательства в виде судебной экспертизы (см. примечание №1) выявляющей ложь или ее отсутствие рассматриваются с большим подозрением судьей, нежели показания из материалов уголовного дела, в том числе и материалы допросов. Вместе с тем, ранее каким-то буфером была религия, которая приравнивала ложь, с целью избежать наказание к греху, за которое обязательно последует наказание. Но теперь этот механизм для большинства людей утрачен. «На силу и выраженность эмоции страха разоблачения лжи влияет….субъективное представление лжеца о способности, возможности и умении обманывать лица, разоблачающего ложь. ……… личный опыт и предыдущие успехи лжеца в совершении аналогичной лжи»2 . Все это сказывается на работе того участка мозга, который отвечает за восприятие стимула как опасного или неопасного для испытуемого.
Чем же захватить внимание испытуемого, даже если произошла некая его адаптация к стимулам? Как сделать так, чтобы его внимание хватало не на не только 10 минут, которые отводят психофизиологи, но гораздо больше, желательно на весь промежуток времени, на протяжении которого длятся исследование?
В школе обучения полиграфологов конечно учат учитывать деление испытуемых на условные группы (типология личности К.Юнга), но эта информация дается вскользь, и, к сожалению, ни кто из преподавателей не обучает, как именно использовать эту новую информацию об испытуемом на практике. Как мне кажется, наиболее ценное из нее то, что можно приспособить ее для 2-х целей полиграфологов: получения наиболее выраженных реакций на специально подготовленные вопросы и с подвигнуть испытуемого для дачи признательных показаний в случаях, если детекция лжи уже диагностирована. Как ни странно, до настоящего времени, ко всем испытуемым полиграфологи готовят вопросник по одному-двум шаблонам, без учета особенностей психики, стиля восприятия информации испытуемым.
Но более точную и методически практичную типологию я узнал уже не в стенах школы подготовки полигафологов. Она была взята мной из древне-китайской физиогномики «мянь-сянь» или «мянь-сян» в разных транскрипциях можно встретить и то и другое название. В ее основе лежит принцип стиля мышления, а точнее возникновения эмоций в ответ на стрессовую ситуацию. Условно люди разделены на 6 типов (элементов) по преобладанию в них тех или иных энергий. Энергии в свое время формируют отличительные признаки, которые отражаются на лицах людей в виде характерных черт лица, присущих только этой категории. Причем эти реакции универсальны и не являются особенностью, каких либо народов или отдельных людей.
В качестве примера приведу случай реально произошедший в одном из московских университетов. В нем вместе с россиянами обучались учащиеся из других государств, в том числе из некоторых африканских государств. В первое время иностранцев знакомили с историей СССР, и только затем переходили к циклу основного обучения. Кода преподаватель ВУЗа студентам рассказывал об истории второй мировой войны, то в качестве иллюстрирующего материала он показывал некоторые слайды, изображающие ужасы фашистов, которые издевались над пленными в контрационных лагерях. На одном из слайдов была изображена гора человеческих черепов. Сразу после демонстрации этого слайда многие из африканских студентов стали смеяться. Потом, после занятия, ни чего не понимающему преподавателю на его вопрос об их неуместном поведении они объяснили, что у них совсем иное отношение к смерти и усопшим, и они думали, что такого просто не может быть. То есть, их смех (их эмоция на раздражитель) это защитная реакция на то, что в принципе, по их мнению, быть не может. Замечу, что в аудитории реакцией смеха на этот раздражитель прореагировали не все 100% иностранцев, а только какая-то их часть. И дело не в том, что в тот момент, когда показывали слайд, сколько-то студентов «считали ворон», а в том, что в этой же группе находились другие студенты, условно относящиеся к другим выборкам по способу реагирования на раздражитель.
Полиграфолог иногда сталкивается на практике с явлением, когда испытуемый шутит во время предтестового интервью. Смех это только одна из возможных реакций, характерных для одной из групп испытуемых. Также, кроме нее возможны психологические реакции: гнев (агрессия, раздражительность); тревога (рассеянность, доверчивость, беспокойство); печаль (плач, любовь к деталям, обидчивость); страх (осторожность, склонность к расспросам, паника, смятение).
Я для упрощения не привожу названия этих энергий (элементов) в терминологии учения «мянь-сянь», а также не опускаю, что кроме чистых видов существуют еще и промежуточные, которые вобрали в себя признаки сразу двух и даже трех групп. Но на стиль мышления это почти не влияет, человек даже из смешанной группы будет реагировать характерным образом на стресс, как он привык это делать повседневно. То есть, в критический момент всегда будет доминировать какая-то одна эмоция.
Становится понятным, что при исследовании с использованием полиграфа эти эмоции будут по-разному фиксироваться на полиграмме. И полиграфолог в итоге будет получать от разных групп испытуемых разные результаты, не взирая, на то скрывали ли они при этом информацию или нет. Особенно это становится очевидным при прохождении теста во втором или третьем предъявлениях, потому что энергия у этих людей из разных групп имеет разную силу по признаку устойчивости.
Если мы обратимся к предтестовому интервью как к источнику важной информации (даже более важной, чем процесс съема информации при помощи датчиков полиграфа), тогда можно в динамике проследить процесс реагирования на стрессовые стимулы и желание испытуемого обманывать своего собеседника. Например, если взять того же африканского студента (который реагировал смехом на слайд) и предложить ему проверку на полиграфе, то зная при этом, это обстоятельство, что по любому поводу он будет аналогично реагировать, исследователя должна насторожить не реакция смеха, а переход реакции смеха на реакцию агрессии (или иную другую эмоцию не характерную для людей этой группы) при ответе на вопрос полиграфолога, содержащий угрозу. Возникновение не характерной для этой группы лиц реакции в момент стресса, показывает на изменение стиля мышления (некий скачок) и умышленное вкрапление испытуемым того, что на самом деле не было, или было вовсе не так, как он запомнил. Очень интересным становится не только сама эмоция, но и сообщение, которое озвучил в этот момент испытуемый в привязке к общей картине события, позиционирование себя в этой ситуации.
Если посмотреть на видео, то такая попытка, как правило, выглядит нелепо. Как правило, при этом происходит рассогласование его движений в процессе сокращения мышц правой и левой сторон лица, рассогласование движений в процессе сокращений мышц по «этажам» лица, от чего все выражение лица становится не убедительным для собеседника. И это происходит потому что, эмоциями врать практически невозможно. Одновременно эти попытки лжи становятся очевидными, для людей, разбирающихся в физиогномике.
Но более отчетливо эта разница будет ощущаться при анализе (предтестового интервью) при использовании оборудования vibraimage. Как нам известно, видео файл обладает многими уникальными возможностями, в том числе он способен зафиксировать, что же происходило с человеком в промежутке времени 1/30 секунды, когда мозг испытуемого определяет, известен ли ему предъявленный стимул или нет. А далее, у некоторых лгунов наступает адаптация к стимулу и они способны волевыми усилиями подавить физиологическую волну эмоции, которая должна свободно растекаться по организму, но этого у них не происходит! Это конечно исключения из правил, но они есть. И кроме учета надо применять меры и технические приемы к таким испытуемым, чтобы получать от них адекватные раздражителям ответы. Более подробно совместную работу этих устройств, использованных для цели расследования преступления я описывал в своей статье: «Виброимидж и контактный полиграф совместная работа». Дело в том, что на конструирование такой попытки испытуемым, то есть перехода от эмоции смеха до эмоции агрессии, во вне испытуемым тратится огромное количество энергии (что бы выглядеть в глазах экзаменатора убедительным), и динамика волн, исходящих от него, отчетливо фиксируется при использовании этой технологии.
Мы взяли случай только с одним студентом, который на своем примере олицетворил нам то, что существуют некие скачки в эмоциях, если человек пытается обманывать собеседника. Они, эти скачки, типичны также и при рассмотрении испытуемых из других групп. Но выбор эмоции для такого скачка происходит иной группы, обязательно не характерной для эмоции используемой испытуемым в повседневном реагировании на стресс.
Углубляясь в более детальное рассмотрение этих энергий, можно предположить, что представители только одной из групп будут осознанно пытаться обманывать и вводить собеседника в заблуждение. Представители остальных групп будут делать это вынужденно, если их «припереть к стенке» или вовсе не станут обманывать. Так что вполне можно утверждать, наблюдаемые некоторыми полиграфологами в процессе исследования с полиграфом скачки в эмоциях испытуемого-это «рукотворное дело» самого полиграфолога по отношению к человеку, чья позиция слабо защищена и в ней обнаружилась брешь и которую испытуемый пытается как-то закрыть. И если полиграфолог по каким-то причинам еще не знаком с физиогномикой, он может довериться автоматическому обсчету, который сделает для него программа виброимидж. Тогда использование чувствительного диагностического оборудования, сводит результативность попыток испытуемым исказить информацию о произошедшем событии и ввести в заблуждение исследователя практически на нет.
Хочу остановиться еще одном аспекте применения в прикладном порядке физиогномику «мянь- сянь». Дело в том, что лицо человека это превосходный иллюстрирующий материал для психолога о событиях в жизни, которая уже прожита испытуемым, его отношения с окружающими людьми, болезнями, случившимися с ним и еще многими другими аспектами. Все это можно использовать как материал для подготовки контрольных вопросов при использовании методики контрольных вопросов (МКВ). Они, эти вопросы будут иметь заточенный характер под конкретного испытуемого и восприниматься им, так как полиграфолог вычислил о нем то, что он не должен был знать. Это способствует 2 направлениям в ходе мыслей испытуемым. Первое-позволяет ему концентрироваться даже на мелочах. И второе- отменить попытки сопротивления испытуемым полиграфологу и при распознании им любого нюанса лжи в ответах (разоблачиться) дать при первой возможности признательные показания с целью облегчить психологический груз от хранения некой тайны.
Как формируются вопросы, контрольной группы, которые обязаны притянуть на себя энергию и внимание испытуемого?
Например, если исследователь увидит на правом ухе мужчины бугорки, расположенные на завитке ушной раковины это может говорить о том, что в возрасте от 8 до 12 лет с испытуемым происходили какие-то события, которые отразились в виде последствий на всю его дальнейшую жизнь. И он наверняка помнит эти события, потому что этот возраст хорошо запоминают люди.
Вопрос, который может подготовить полиграфолог в этом случае может звучать так: «Действительно ли с Вами в возрасте от 8 до 12 лет происходило нечто такое, что Вы помните даже сейчас?»
Например, ели исследователь увидит на переносице человека родимое пятно, прыщик или пигментное пятно, этот знак может говорить ему о двух вещах: первое какое-то негативное событие, которое произошло с ним в возрасте 28 лет, и, как правило, это событие было связано с выходом мощной энергией гнева (возможно на собственного отца). Причем оно имело за собой последствия, раз нашли отражение в изменениях на коже.
Исследователь может задать вопрос: «Действительно ли у Вас с отцом были сложные взаимоотношения, и эту информацию Вы скрываете от окружающих? » или «Верно ли, что с Вами в возрасте 28 лет происходил очень серьезный конфликт с близким человеком?»
Замечу, что подобных вопросов можно составить множество, владея навыками физиогномики и внимательно изучая испытуемого.
А как сегодня спустя 16 лет с момента разговора выглядит идея Богданова В.Г. по повышению надежности результата за счет предъявления большого количества предъявлений одного теста? Я уверен- это была тупиковая мысль, которой не суждено было воплотиться, и на сегодня она потеряла всякий практический интерес. На мой взгляд, который разделяют многие ведущие полиграфологи России, сокращение времени процедуры тестирования на полиграфе должно сопровождаться за счет максимального использования информации, взятой во предтестового интервью. Процесс исследования предтестовое интервью, как источник значимой информации для диагностики лжи, необходимо осуществлять как инструментальными, так и не инструментальными методами, в зависимости от того что имеется у оператора. И эту информацию, получаемую из предтестового интервью затем необходимо сравнивать с информацией, получаемой после обработки на контактном полиграфе. Тогда результат надежности отдельно взятой реакции будет значительно выше, чем тот, если эту работу не делать или до бесконечности увеличивать предъявление одного теста.
Специалист- полиграфолог Медведев А.Ю.
Используемая литература:
1.В.А. Коровин «Как научиться читать чужие мысли, или вся правда о лжи» М. Астороль 2006 с. 24
2. тот же источник с.23
Примечание:
1. По материалам первой научно-практической конференции полиграфологов г. Москва 25-26 ноября 2011г. было отмечено, что количество проводимых в России исследований с использованием полиграфа в качестве судебного доказательства на сегодняшний день в несколько раз превысило показатели подобных исследований, которые проводятся в США (стране-родоначальнике полиграфа).
