- Registrado
- 26 Abr 2012
- Mensajes
- 898
- Puntuación de reacción
- 9
- Puntos
- 18
- Ubicación
- г. Москва, Фрунзенская набережная
Dmitlag: 128 kilómetros de canal, 22.842 cadáveres. 80 años después ...
En septiembre de 2012, habían pasado 80 años desde la organización del Dmitlag, el campamento creado para la construcción del Canal Moscú-Volga (ahora, el Canal de Moscú). El canal se convirtió en el proyecto principal del segundo plan quinquenal, y el campamento se convirtió en una de las ramas más grandes del Gulag.
Uno de los símbolos de un joven país soviético, un gran sitio de construcción fue volcado con respecto a las coordenadas geográficas y morales: no arriba, sino abajo, bajo tierra, en un pozo gigante de 128 km de largo y 23 metros de profundidad. No debido al impulso y la audacia, sino con la ayuda de "reformulación" y otras prácticas de coerción probadas en el Canal del Mar Blanco, que deberían haber sido hechas por criminales de ciudadanos soviéticos, pero tuvieron en cuenta que la muerte de decenas de miles de personas sería un efecto secundario.
En el aniversario de la fundación de Dmitlag, los corresponsales de Novaya Gazeta decidieron conducir por el antiguo campamento y colocar en un mapa moderno sus sitios de construcción, cuarteles y cementerios.
TUSHINO - KhIMKI, 1 - 8 KILÓMETROS DE CANAL
El canal comienza en Tushino. En la mañana de un día laborable, es provincial en silencio: los niños y los perros caminan a lo largo de la orilla, un bote blanco y frívolo cuelga en el medio del canal. Más cerca de Khimki, el área se convierte en un sitio de construcción: entre los lotes baldíos y un bosque calvo, sobresale nuevos edificios, cercados con una cerca de tres metros de altura, casas adosadas ...
"Y no podría vivir aquí", nuestro guía Sergey mira por la ventana y parece continuar en voz alta el monólogo interno.
- ¿Costoso? - Me simpatizo mecánicamente.
- Bueno no. Justo aquí en cada centímetro o cuartel, o cementerios. O murieron o fueron enterrados.
Somos afortunados Sergey Gayev, el conductor de la empresa actual "Canalizarlos. Moscú ”y el nieto de su antiguo constructor, un campamento de los años 30. Durante varios años, Sergey ha estado recopilando documentos y fotografías relacionadas con el canal, recolectando cosas de esa época, sentado en bibliotecas. Aprendí poco sobre mi abuelo. Nació en Riazán. En su juventud, se ofreció a transportar tablas para algunos amigos, las tablas fueron robadas. Entró en Dmitlag, construyó un canal, se liberó, murió en el frente.
- El abuelo tuvo un corto período de tiempo, aparentemente, robaron tablas de uno de los vecinos. Si la granja estatal no hubiera tenido menos de 10 años ", dice Sergey.
Poco antes del inicio de la construcción del canal, se emitió un "decreto sobre espiguillas", según el cual la ejecución o al menos 10 años de los campamentos se basaron en el robo de propiedad estatal. Los primeros "punteros" fueron enviados masivamente al canal.
En 1935 - 1936 había más de 192 mil prisioneros en Dmitlag. Del 14 de septiembre de 1932 al 31 de enero de 1938, 22,842 personas murieron en Dmitlag.
Los edificios del campamento estaban a lo largo de todo el futuro canal. Se conservó una fotografía de los barracones, según la cual los historiadores locales determinaron su ubicación exacta. Ahora en este lugar se encuentra el complejo residencial de élite Pokrovsky Bereg: casas adosadas, un club náutico, canchas de tenis ...
Al principio, los prisioneros fueron enterrados justo a orillas del futuro canal, justo detrás de la cerca del gran sitio de construcción (al principio no había equipos de construcción, carros de caballos y agarradores llevaban la tierra, herramientas y cuerpos). Pero pronto recordaron que habría tomas de agua potable para Moscú, sonó la alarma y se tomó un decreto especial para enterrar el territorio lejos del canal.
Uno de ellos está en el área de la aldea de Kireevo, en el norte del actual distrito de Levoberezhniy frente al MKAD. El bosque de Khimki también era un cementerio.
KHIMKI - LARGO DIBUJO, 9 - 13 KILÓMETROS
Ya en los años 60, frente a la curva de Likhachevskoye Shosse a Letnaya Street, se veía una enorme inscripción forrada de piedras: “Excavación profunda. ¡Gloria a Stalin! Ahora en este lugar se encuentra el centro comercial Confiture.
La "excavación profunda", la parte más profunda del canal, comienza inmediatamente después de Khimki y continúa casi hasta Dolgoprudny. Para crear un canal, fue necesario cavar un pozo de 23 metros de profundidad y 46 de ancho, de modo que el volumen de tierra removida de aquí sea igual a la mitad de todo el movimiento de tierras en Belomorkanal. La herramienta principal de los trabajadores es una pala. Las primeras excavadoras aparecieron solo en 1935.
PUEBLO DEDENEVO, 60 KILÓMETRO
Hace un par de años, en el pueblo de Dedenevo, cerca de Yakhroma, un residente de verano de Moscú comenzó a cavar una piscina en su patio, y los huesos se asomaron por debajo del cubo de una excavadora.
- Un residente de Olkhovka me dijo: va a la escuela en la infancia por la mañana y pasa junto al capturador. Está cubierto de esteras, y los brazos y las piernas sobresalen de debajo de la estera, dice Galina Ivanovna Yurchenko.
Galina Ivanovna llegó al distrito de estructuras hidráulicas de Yakhroma (una rama del "Canal de Moscú") como ingeniera hidráulica en 1975. Él recuerda cómo en el 77, durante una reparación, apareció una inscripción debajo de las tablas del piso: "З / к ... para el período ... bajo el artículo ...":
"Entonces descubrí que había prisioneros". De lo contrario, ¿cómo?
Según Galina Ivanovna, el viejo Yakhroma siempre decía que venían a estos lugares a trabajar en 1937. Tenían miedo de hablar sobre el hecho de que casi todos estaban sentados o trabajando en el campamento.
En 2007, la rama Yakhroma del canal abrió el Museo de Historia y Modernidad del Canal que lleva el nombre de Galina Ivanovna Moscú.
Junto a él, justo en la orilla, hay una capilla de los Santos Nuevos Mártires y Confesores de Rusia, construida en 2008 por iniciativa del jefe de la rama Yakhroma del canal, uno de los pocos monumentos en memoria de los fallecidos. Sin embargo, sin saber de antemano, esto no se entiende. En el letrero de la entrada, solo los nombres de los patrocinadores.
YACHROMA, 68 KILÓMETRO
Las "cabezas" (torres) de la puerta de enlace Nº 3 debajo de la ciudad de Yakhroma siempre se han considerado una de las más bellas de todo el canal: los modelos de cobre de la carabela de Santa María Colón están instalados en sus cimas. Los barcos ligeros que brillan con cobre rojo parecen ser un atributo de otro, lo que no implica un avance técnico o una coerción medieval de la realidad y se eleva fácilmente sobre torres de hormigón y bosques cerca de Moscú.
Durante la construcción de la torre occidental, uno de los prisioneros se tambaleó y cayó al pozo de concreto. Sabiendo que de acuerdo con las instrucciones el hormigonado no debe ser interrumpido, el capataz dio la orden de continuar el trabajo. Un prisionero desconocido fue encerrado para siempre en concreto, convirtiéndose en una "víctima de la construcción", pagando a los espíritus de un lugar por el derecho a construir en sus tierras.
DMITROV, 70 KILÓMETRO
Dmitlag es un país en miniatura. Tenía sus fronteras, el centro, la capital y la periferia, su gobierno, la élite y la gente común, uniendo el objetivo (terminar la construcción a tiempo) y el método para lograrlo (violencia). La capital de Dmitlag era Dmitrov.
Para la administración central, la OGPU eligió la construcción del antiguo monasterio Borisoglebsky y el seminario vecino.
Para 1932, los monjes ya habían sido expulsados del monasterio y se abrió un museo en el edificio. En un par de años, será difícil de imaginar, pero luego, en 1932, los trabajadores del museo se negaron a ceder las instalaciones al KGB. La disputa de la propiedad duró poco: la dirección del museo fue arrestada, sus fondos fueron arrojados a la calle frente al comité ejecutivo del distrito.
Después del OGPU, el monasterio fue ocupado por una unidad militar, entonces, varias oficinas de la ciudad. En 1993, el monasterio fue devuelto a la Iglesia Ortodoxa Rusa, pero el antiguo seminario aún pertenece a la ciudad.
En el corredor del seminario (en la década de 1930, los empleados de OGPU-NKVD vivían o servían allí), huele a linóleo seco, humedad y, por alguna razón, a sopa. En el segundo piso nos encontramos con un folleto con un horario de servicio ("Denisovs - mayo, agosto, noviembre, febrero. Utkins - junio, septiembre, diciembre, marzo ...").
Desde los años 70 hay un gran apartamento comunitario para cuatro familias. Comienza desde las escaleras: no hay puerta de entrada. Las paredes blancas y verdes del Tesoro, las tenues lámparas fluorescentes, el viejo linóleo ... La atmósfera de la oficina soviética coexiste fácilmente con lino húmedo de color leopardo y macetas de flores colgadas a lo largo de los pasillos.
Una residente de un departamento comunal donde Olga se mudó aquí hace unos 15 años: su esposo, empleado de un edificio de una escuela vocacional adyacente al edificio del seminario, consiguió un lugar.
"Al principio lloré así cuando llegué aquí". Y luego me acostumbré, dice Olga con indiferencia. En el momento del seminario, las tres salas de la familia Olga eran un gran salón: las molduras de estuco a lo largo de las cuales se veía el tamaño anterior de la sala se conservaron a lo largo de las paredes. Quizás era lo mismo en el corredor, pero no se podía ver debajo de una capa de telarañas y moho negro. Por extraño que parezca, todo junto parece ser una imagen de la década de 1930: un largo corredor comunitario, puertas pintadas con pintura marrón, lavabos en las paredes y batallas por quién lava el inodoro hoy.
Cada familia tiene su propio baño en el baño comunitario. Los inquilinos pintaron las puertas de las cabañas, por lo que ahora todos son coloridos y alegres: rosa, gris, lima. Cada uno tiene un candado grande.
Hace un año, Olga intentó que las autoridades de la ciudad repararan el departamento comunal, pero solo recibió un certificado de que su departamento era un fondo no residencial. Ahora las personas pueden ser desalojadas en cualquier momento. Olga también habla de esto con indiferencia y mucho cansancio. ¿Sabe ella lo que había en este edificio antes? No le preguntamos. ¿Para qué?
Las casas del ITS (personal de ingeniería) de Dmitlag en Dmitrov se llaman chozas antiguas. Una vez blanqueados, a lo largo de los años se han manchado: marrón, el color de la pintura en los marcos de las ventanas frecuentes y el alambre de púas oxidado que rodea los jardines vecinos. Cinco barracones supervivientes se encuentran casi en el centro de Dmitrov.
Los niños oblicuos, de ojos negros y asustados corren hacia nosotros. Preguntamos durante mucho tiempo cuáles son sus nombres. Los niños chupan sombríamente trozos de pan de pita y asienten con la cabeza, y entendemos que simplemente no hablan ruso. Al vernos, una niña con un chal tayiko grita asustada y se esconde en la entrada: parece decidir que somos del FMS.
Tres hombres están fumando en el patio en cuclillas: Moldavia, Saratov, Donetsk. Se enteraron del campamento, pero no conocen la historia de las casas y se han mudado recientemente.
Después de algunos interrogatorios, admiten que todos los habitantes del cuartel son "lo mismo que nosotros". Es solo que las casas fueron canceladas para su demolición, los antiguos inquilinos fueron reasentados y los apartamentos fueron alquilados a trabajadores invitados.
Finalmente, los trabajadores nos ofrecen entrar a la segunda entrada: "La abuela vive allí, ella es de los inquilinos anteriores".
Llamamos persistentemente a la puerta de madera de la abuela. Se sacó una campana eléctrica, se arrojó algo de basura en el sitio. No se escuchan voces humanas detrás de las puertas, e incluso el olor parece inanimado.
"Han reasentado a todos", viene de repente detrás de la puerta. - Todos ya se fueron.
"¿Pero estás aquí?"
- Nadie vive aqui.
OREVO, 81 KILÓMETRO
Además, más allá de Dmitrov, cerca del pueblo de Orevo, a ambos lados del canal hay estatuas de jugadores de pelota. En la costa este, tres miembros de Komsomol levantaron sus manos con la pelota. Los calcetines se alargan en un ballet, las medias invisibles se ajustan a los cuerpos vertidos. Si miras detenidamente la escultura del otro lado, puedes ver que los tres atletas levantaron la mano en respuesta, preparándose para atrapar esta pelota volando por el canal.
Una vez hubo un puerto deportivo, un ferry, un paseo ceremonial con macizos de flores en jarrones de yeso y estatuas eróticas de estilo soviético de pilotos y deportistas.
Ahora el paseo marítimo está cubierto de hierba, cubierto de vidrios rotos y graffiti.
Ya no hay una travesía en ferry, es reemplazada por un barquero en una embarcación vieja. En Cisjordania lleva tías con cestas de hongos, desde allí, hombres con resaca azulada con bolsas de cuerdas vacías. Les pregunto a los campesinos qué pasó aquí antes. Se rascan la cabeza durante mucho tiempo y recuerdan un sanatorio. El barquero aburre los remos con agua aburrida, la pelota nunca llega a la orilla opuesta, la estatua de un piloto durante 80 años seguidos mira inútilmente al horizonte y parece ser parte de otra civilización desaparecida con su sueño, la fe y el miedo.
DUBNA, 128 KILÓMETRO
El canal termina en Dubna. A continuación, el embalse de Ivankovo, Kimry, un país patriarcal y somnoliento que no se dio cuenta del gran sitio de construcción.
Hasta el XX Congreso del Partido, cada barco que ingresaba al canal tenía que pasar entre los enormes monumentos de granito de 15 metros (con un pedestal - 26) de Lenin y Stalin, que se encontraban en lados opuestos del canal.
Stalin fue removido en 1961
Primero, se arrojó una cuerda alrededor del cuello de la estatua y se tiró. El monumento no cayó, sino que solo se inclinó y se cernió sobre el agua. Los testigos presenciales aún con horror recuerdan al líder que se eleva por el canal. Una semana después, la estatua fue volada.
Según la leyenda, la cabeza de Stalin rodó de sus hombros y cayó al fondo del canal.
- Tonterías, - sin apartar los ojos del camino, Sergey lo despide. - Nuestros buzos se zambulleron, no encontraron nada. ¿Por qué bucear? Entonces detrás de tu cabeza ...
La estatua de Lenin todavía se eleva sobre el canal, pero ya no recuerda el plan original. Ella sola no pudo cumplir el convenio del periódico Pravda, que prometió en 1937 que "las imágenes de los grandes líderes de la revolución proletaria, capturadas en majestuosos monumentos a la entrada del canal, siempre nos recordarán los actos heroicos de los creadores de nuestro país, que nos llevaron a alturas humanas sin precedentes felicidad ".
PD La construcción final tuvo lugar el 17 de abril de 1937: el agua llenó los 128 kilómetros del canal, y el 15 de julio se abrió el canal Moscú-Volga para la navegación de pasajeros.
El 28 de abril, comenzaron los arrestos entre los gerentes de construcción del canal. Un grupo de 218 personas, encabezado por el jefe de Dmitlag, el mayor importante de seguridad estatal Semyon Firin, fue acusado de organizar una organización terrorista contrarrevolucionaria (el Kremlin supuestamente tuvo que tomar el canal con la ayuda de una rápida redada), algunos de ellos, incluido Firin, trabajaban para la inteligencia extranjera. Todos los jefes de Dmitlag fueron fusilados.
De Pedro el Grande a Dmitlag
80 años atrás, los prisioneros comenzaron a implementar el diseño del imperio
La idea de conectar Moscú por agua con la cuenca del Alto Volga y San Petersburgo durante casi 300 años. Según la leyenda, en 1715 Peter I, "viajando una vez en el agua desde Vyshny Volochyok a lo largo de Tvertsa y a lo largo del Volga, subió el río Yagorma a Dmitrov, y salió del barco, le dijo a la emperatriz que viajaba con él:" Cuando el Señor Dios ayude, lo dejaremos salir alguna vez en algún momento en el Palacio Golovinsky ".
La idea de conectar las cuencas de diferentes ríos surgió en Peter durante la construcción de San Petersburgo. La construcción requirió la entrega de grandes volúmenes de carga, y era imposible usar matrices antiguas para esto.
El proyecto fue recordado durante la construcción de la Catedral de Cristo Salvador, que también requería el transporte de materiales de construcción. El Departamento de Comunicaciones del Agua desarrolló un proyecto para conectar los ríos Moscú y Volga, en 1825 completó las principales encuestas, compiló mapas y niveles. Esta vez se suponía que conectaría el río Istra, un afluente del río Moscú, con el río Sestra, que pertenece a la cuenca del Volga, mediante un canal artificial.
La creación del canal comenzó en 1825. Se planeó construir dos esclusas en el río Dubna para garantizar la navegación, 24 en el río Sestra y en el canal de derivación, 18 en Istra y cinco en Moscú. Finalmente, solo se construyeron 34 puertas de acceso de ladrillo y la mayor cantidad de represas. En 1833, se reconstruyó el "desvío del canal en Moscú con la puerta de entrada extrema de la nueva vía fluvial", que como resultado se hizo navegable.
La presa de Krasnokholmsky bloqueó el canal del río Moscú en la esclusa. En 1833-1835 En el río Moscú, cerca de la ciudad de Babi, debajo del comienzo del Canal Vodootvodny, se construyó una presa plegable Babyorodgorod, que elevó el nivel del agua en 3 m. Sin embargo, en el otoño de 1835, la presa, incapaz de soportar la presión del agua, se derrumbó. En 1844, comenzó la construcción del ferrocarril Nikolaev, cuyo movimiento se abrió en 1851. El transporte de mercancías por la nueva ruta terrestre demostró ser más eficiente económicamente, por lo tanto, la vía fluvial a lo largo de los ríos Istra y Sestra no se completó, comenzó a declinar y en 1861 se abolió.
Regresaron al proyecto para conectar las cuencas de Moscú y el Volga en la década de 1930. En ese momento, había dos problemas principales en el sector del agua de la ciudad: una catastrófica escasez de agua para el suministro de agua y las difíciles condiciones de navegación en el río poco profundo de Moscú. El canal y la mejora del río conectado sin falta tuvieron que resolver ambos problemas.
En la sesión plenaria de junio del Partido Comunista de los Bolcheviques de toda la Unión en 1931, L.M. Kaganovich, en el que se propuso resolver los problemas de gestión del agua de Moscú transfiriendo agua del Volga. Se decidió construir el canal, "como el único evento que podría resolver radicalmente no solo el problema del transporte marítimo, sino también los problemas de inundación y suministro de agua de la capital". El Consejo de Comisarios del Pueblo consideró tres opciones para tender el canal, pero Dmitrovsky fue reconocido como el más prometedor. Sugirió tender un canal desde el Volga en el pueblo de Ivankovo hacia el sur a través de Dmitrov. El proyecto fue diseñado para que el agua destinada al suministro de agua no se mezcle con la utilizada para el envío.
El canal se convirtió en uno de los sitios de construcción del siglo y se completó en 1937. El 2 de mayo, una flotilla de barcos a motor especialmente construidos lo atravesó y Moscú finalmente encontró una fuente de agua poderosa y confiable. Los principales problemas de la ciudad relacionados con el suministro de agua y el transporte marítimo se resolvieron con la ayuda de convictos.
En septiembre de 2012, habían pasado 80 años desde la organización del Dmitlag, el campamento creado para la construcción del Canal Moscú-Volga (ahora, el Canal de Moscú). El canal se convirtió en el proyecto principal del segundo plan quinquenal, y el campamento se convirtió en una de las ramas más grandes del Gulag.
Uno de los símbolos de un joven país soviético, un gran sitio de construcción fue volcado con respecto a las coordenadas geográficas y morales: no arriba, sino abajo, bajo tierra, en un pozo gigante de 128 km de largo y 23 metros de profundidad. No debido al impulso y la audacia, sino con la ayuda de "reformulación" y otras prácticas de coerción probadas en el Canal del Mar Blanco, que deberían haber sido hechas por criminales de ciudadanos soviéticos, pero tuvieron en cuenta que la muerte de decenas de miles de personas sería un efecto secundario.
En el aniversario de la fundación de Dmitlag, los corresponsales de Novaya Gazeta decidieron conducir por el antiguo campamento y colocar en un mapa moderno sus sitios de construcción, cuarteles y cementerios.
TUSHINO - KhIMKI, 1 - 8 KILÓMETROS DE CANAL
El canal comienza en Tushino. En la mañana de un día laborable, es provincial en silencio: los niños y los perros caminan a lo largo de la orilla, un bote blanco y frívolo cuelga en el medio del canal. Más cerca de Khimki, el área se convierte en un sitio de construcción: entre los lotes baldíos y un bosque calvo, sobresale nuevos edificios, cercados con una cerca de tres metros de altura, casas adosadas ...
"Y no podría vivir aquí", nuestro guía Sergey mira por la ventana y parece continuar en voz alta el monólogo interno.
- ¿Costoso? - Me simpatizo mecánicamente.
- Bueno no. Justo aquí en cada centímetro o cuartel, o cementerios. O murieron o fueron enterrados.
Somos afortunados Sergey Gayev, el conductor de la empresa actual "Canalizarlos. Moscú ”y el nieto de su antiguo constructor, un campamento de los años 30. Durante varios años, Sergey ha estado recopilando documentos y fotografías relacionadas con el canal, recolectando cosas de esa época, sentado en bibliotecas. Aprendí poco sobre mi abuelo. Nació en Riazán. En su juventud, se ofreció a transportar tablas para algunos amigos, las tablas fueron robadas. Entró en Dmitlag, construyó un canal, se liberó, murió en el frente.
- El abuelo tuvo un corto período de tiempo, aparentemente, robaron tablas de uno de los vecinos. Si la granja estatal no hubiera tenido menos de 10 años ", dice Sergey.
Poco antes del inicio de la construcción del canal, se emitió un "decreto sobre espiguillas", según el cual la ejecución o al menos 10 años de los campamentos se basaron en el robo de propiedad estatal. Los primeros "punteros" fueron enviados masivamente al canal.
En 1935 - 1936 había más de 192 mil prisioneros en Dmitlag. Del 14 de septiembre de 1932 al 31 de enero de 1938, 22,842 personas murieron en Dmitlag.
Los edificios del campamento estaban a lo largo de todo el futuro canal. Se conservó una fotografía de los barracones, según la cual los historiadores locales determinaron su ubicación exacta. Ahora en este lugar se encuentra el complejo residencial de élite Pokrovsky Bereg: casas adosadas, un club náutico, canchas de tenis ...
Al principio, los prisioneros fueron enterrados justo a orillas del futuro canal, justo detrás de la cerca del gran sitio de construcción (al principio no había equipos de construcción, carros de caballos y agarradores llevaban la tierra, herramientas y cuerpos). Pero pronto recordaron que habría tomas de agua potable para Moscú, sonó la alarma y se tomó un decreto especial para enterrar el territorio lejos del canal.
Uno de ellos está en el área de la aldea de Kireevo, en el norte del actual distrito de Levoberezhniy frente al MKAD. El bosque de Khimki también era un cementerio.
KHIMKI - LARGO DIBUJO, 9 - 13 KILÓMETROS
Ya en los años 60, frente a la curva de Likhachevskoye Shosse a Letnaya Street, se veía una enorme inscripción forrada de piedras: “Excavación profunda. ¡Gloria a Stalin! Ahora en este lugar se encuentra el centro comercial Confiture.
La "excavación profunda", la parte más profunda del canal, comienza inmediatamente después de Khimki y continúa casi hasta Dolgoprudny. Para crear un canal, fue necesario cavar un pozo de 23 metros de profundidad y 46 de ancho, de modo que el volumen de tierra removida de aquí sea igual a la mitad de todo el movimiento de tierras en Belomorkanal. La herramienta principal de los trabajadores es una pala. Las primeras excavadoras aparecieron solo en 1935.
PUEBLO DEDENEVO, 60 KILÓMETRO
Hace un par de años, en el pueblo de Dedenevo, cerca de Yakhroma, un residente de verano de Moscú comenzó a cavar una piscina en su patio, y los huesos se asomaron por debajo del cubo de una excavadora.
- Un residente de Olkhovka me dijo: va a la escuela en la infancia por la mañana y pasa junto al capturador. Está cubierto de esteras, y los brazos y las piernas sobresalen de debajo de la estera, dice Galina Ivanovna Yurchenko.
Galina Ivanovna llegó al distrito de estructuras hidráulicas de Yakhroma (una rama del "Canal de Moscú") como ingeniera hidráulica en 1975. Él recuerda cómo en el 77, durante una reparación, apareció una inscripción debajo de las tablas del piso: "З / к ... para el período ... bajo el artículo ...":
"Entonces descubrí que había prisioneros". De lo contrario, ¿cómo?
Según Galina Ivanovna, el viejo Yakhroma siempre decía que venían a estos lugares a trabajar en 1937. Tenían miedo de hablar sobre el hecho de que casi todos estaban sentados o trabajando en el campamento.
En 2007, la rama Yakhroma del canal abrió el Museo de Historia y Modernidad del Canal que lleva el nombre de Galina Ivanovna Moscú.
Junto a él, justo en la orilla, hay una capilla de los Santos Nuevos Mártires y Confesores de Rusia, construida en 2008 por iniciativa del jefe de la rama Yakhroma del canal, uno de los pocos monumentos en memoria de los fallecidos. Sin embargo, sin saber de antemano, esto no se entiende. En el letrero de la entrada, solo los nombres de los patrocinadores.
YACHROMA, 68 KILÓMETRO
Las "cabezas" (torres) de la puerta de enlace Nº 3 debajo de la ciudad de Yakhroma siempre se han considerado una de las más bellas de todo el canal: los modelos de cobre de la carabela de Santa María Colón están instalados en sus cimas. Los barcos ligeros que brillan con cobre rojo parecen ser un atributo de otro, lo que no implica un avance técnico o una coerción medieval de la realidad y se eleva fácilmente sobre torres de hormigón y bosques cerca de Moscú.
Durante la construcción de la torre occidental, uno de los prisioneros se tambaleó y cayó al pozo de concreto. Sabiendo que de acuerdo con las instrucciones el hormigonado no debe ser interrumpido, el capataz dio la orden de continuar el trabajo. Un prisionero desconocido fue encerrado para siempre en concreto, convirtiéndose en una "víctima de la construcción", pagando a los espíritus de un lugar por el derecho a construir en sus tierras.
DMITROV, 70 KILÓMETRO
Dmitlag es un país en miniatura. Tenía sus fronteras, el centro, la capital y la periferia, su gobierno, la élite y la gente común, uniendo el objetivo (terminar la construcción a tiempo) y el método para lograrlo (violencia). La capital de Dmitlag era Dmitrov.
Para la administración central, la OGPU eligió la construcción del antiguo monasterio Borisoglebsky y el seminario vecino.
Para 1932, los monjes ya habían sido expulsados del monasterio y se abrió un museo en el edificio. En un par de años, será difícil de imaginar, pero luego, en 1932, los trabajadores del museo se negaron a ceder las instalaciones al KGB. La disputa de la propiedad duró poco: la dirección del museo fue arrestada, sus fondos fueron arrojados a la calle frente al comité ejecutivo del distrito.
Después del OGPU, el monasterio fue ocupado por una unidad militar, entonces, varias oficinas de la ciudad. En 1993, el monasterio fue devuelto a la Iglesia Ortodoxa Rusa, pero el antiguo seminario aún pertenece a la ciudad.
En el corredor del seminario (en la década de 1930, los empleados de OGPU-NKVD vivían o servían allí), huele a linóleo seco, humedad y, por alguna razón, a sopa. En el segundo piso nos encontramos con un folleto con un horario de servicio ("Denisovs - mayo, agosto, noviembre, febrero. Utkins - junio, septiembre, diciembre, marzo ...").
Desde los años 70 hay un gran apartamento comunitario para cuatro familias. Comienza desde las escaleras: no hay puerta de entrada. Las paredes blancas y verdes del Tesoro, las tenues lámparas fluorescentes, el viejo linóleo ... La atmósfera de la oficina soviética coexiste fácilmente con lino húmedo de color leopardo y macetas de flores colgadas a lo largo de los pasillos.
Una residente de un departamento comunal donde Olga se mudó aquí hace unos 15 años: su esposo, empleado de un edificio de una escuela vocacional adyacente al edificio del seminario, consiguió un lugar.
"Al principio lloré así cuando llegué aquí". Y luego me acostumbré, dice Olga con indiferencia. En el momento del seminario, las tres salas de la familia Olga eran un gran salón: las molduras de estuco a lo largo de las cuales se veía el tamaño anterior de la sala se conservaron a lo largo de las paredes. Quizás era lo mismo en el corredor, pero no se podía ver debajo de una capa de telarañas y moho negro. Por extraño que parezca, todo junto parece ser una imagen de la década de 1930: un largo corredor comunitario, puertas pintadas con pintura marrón, lavabos en las paredes y batallas por quién lava el inodoro hoy.
Cada familia tiene su propio baño en el baño comunitario. Los inquilinos pintaron las puertas de las cabañas, por lo que ahora todos son coloridos y alegres: rosa, gris, lima. Cada uno tiene un candado grande.
Hace un año, Olga intentó que las autoridades de la ciudad repararan el departamento comunal, pero solo recibió un certificado de que su departamento era un fondo no residencial. Ahora las personas pueden ser desalojadas en cualquier momento. Olga también habla de esto con indiferencia y mucho cansancio. ¿Sabe ella lo que había en este edificio antes? No le preguntamos. ¿Para qué?
Las casas del ITS (personal de ingeniería) de Dmitlag en Dmitrov se llaman chozas antiguas. Una vez blanqueados, a lo largo de los años se han manchado: marrón, el color de la pintura en los marcos de las ventanas frecuentes y el alambre de púas oxidado que rodea los jardines vecinos. Cinco barracones supervivientes se encuentran casi en el centro de Dmitrov.
Los niños oblicuos, de ojos negros y asustados corren hacia nosotros. Preguntamos durante mucho tiempo cuáles son sus nombres. Los niños chupan sombríamente trozos de pan de pita y asienten con la cabeza, y entendemos que simplemente no hablan ruso. Al vernos, una niña con un chal tayiko grita asustada y se esconde en la entrada: parece decidir que somos del FMS.
Tres hombres están fumando en el patio en cuclillas: Moldavia, Saratov, Donetsk. Se enteraron del campamento, pero no conocen la historia de las casas y se han mudado recientemente.
Después de algunos interrogatorios, admiten que todos los habitantes del cuartel son "lo mismo que nosotros". Es solo que las casas fueron canceladas para su demolición, los antiguos inquilinos fueron reasentados y los apartamentos fueron alquilados a trabajadores invitados.
Finalmente, los trabajadores nos ofrecen entrar a la segunda entrada: "La abuela vive allí, ella es de los inquilinos anteriores".
Llamamos persistentemente a la puerta de madera de la abuela. Se sacó una campana eléctrica, se arrojó algo de basura en el sitio. No se escuchan voces humanas detrás de las puertas, e incluso el olor parece inanimado.
"Han reasentado a todos", viene de repente detrás de la puerta. - Todos ya se fueron.
"¿Pero estás aquí?"
- Nadie vive aqui.
OREVO, 81 KILÓMETRO
Además, más allá de Dmitrov, cerca del pueblo de Orevo, a ambos lados del canal hay estatuas de jugadores de pelota. En la costa este, tres miembros de Komsomol levantaron sus manos con la pelota. Los calcetines se alargan en un ballet, las medias invisibles se ajustan a los cuerpos vertidos. Si miras detenidamente la escultura del otro lado, puedes ver que los tres atletas levantaron la mano en respuesta, preparándose para atrapar esta pelota volando por el canal.
Una vez hubo un puerto deportivo, un ferry, un paseo ceremonial con macizos de flores en jarrones de yeso y estatuas eróticas de estilo soviético de pilotos y deportistas.
Ahora el paseo marítimo está cubierto de hierba, cubierto de vidrios rotos y graffiti.
Ya no hay una travesía en ferry, es reemplazada por un barquero en una embarcación vieja. En Cisjordania lleva tías con cestas de hongos, desde allí, hombres con resaca azulada con bolsas de cuerdas vacías. Les pregunto a los campesinos qué pasó aquí antes. Se rascan la cabeza durante mucho tiempo y recuerdan un sanatorio. El barquero aburre los remos con agua aburrida, la pelota nunca llega a la orilla opuesta, la estatua de un piloto durante 80 años seguidos mira inútilmente al horizonte y parece ser parte de otra civilización desaparecida con su sueño, la fe y el miedo.
DUBNA, 128 KILÓMETRO
El canal termina en Dubna. A continuación, el embalse de Ivankovo, Kimry, un país patriarcal y somnoliento que no se dio cuenta del gran sitio de construcción.
Hasta el XX Congreso del Partido, cada barco que ingresaba al canal tenía que pasar entre los enormes monumentos de granito de 15 metros (con un pedestal - 26) de Lenin y Stalin, que se encontraban en lados opuestos del canal.
Stalin fue removido en 1961
Primero, se arrojó una cuerda alrededor del cuello de la estatua y se tiró. El monumento no cayó, sino que solo se inclinó y se cernió sobre el agua. Los testigos presenciales aún con horror recuerdan al líder que se eleva por el canal. Una semana después, la estatua fue volada.
Según la leyenda, la cabeza de Stalin rodó de sus hombros y cayó al fondo del canal.
- Tonterías, - sin apartar los ojos del camino, Sergey lo despide. - Nuestros buzos se zambulleron, no encontraron nada. ¿Por qué bucear? Entonces detrás de tu cabeza ...
La estatua de Lenin todavía se eleva sobre el canal, pero ya no recuerda el plan original. Ella sola no pudo cumplir el convenio del periódico Pravda, que prometió en 1937 que "las imágenes de los grandes líderes de la revolución proletaria, capturadas en majestuosos monumentos a la entrada del canal, siempre nos recordarán los actos heroicos de los creadores de nuestro país, que nos llevaron a alturas humanas sin precedentes felicidad ".
PD La construcción final tuvo lugar el 17 de abril de 1937: el agua llenó los 128 kilómetros del canal, y el 15 de julio se abrió el canal Moscú-Volga para la navegación de pasajeros.
El 28 de abril, comenzaron los arrestos entre los gerentes de construcción del canal. Un grupo de 218 personas, encabezado por el jefe de Dmitlag, el mayor importante de seguridad estatal Semyon Firin, fue acusado de organizar una organización terrorista contrarrevolucionaria (el Kremlin supuestamente tuvo que tomar el canal con la ayuda de una rápida redada), algunos de ellos, incluido Firin, trabajaban para la inteligencia extranjera. Todos los jefes de Dmitlag fueron fusilados.
De Pedro el Grande a Dmitlag
80 años atrás, los prisioneros comenzaron a implementar el diseño del imperio
La idea de conectar Moscú por agua con la cuenca del Alto Volga y San Petersburgo durante casi 300 años. Según la leyenda, en 1715 Peter I, "viajando una vez en el agua desde Vyshny Volochyok a lo largo de Tvertsa y a lo largo del Volga, subió el río Yagorma a Dmitrov, y salió del barco, le dijo a la emperatriz que viajaba con él:" Cuando el Señor Dios ayude, lo dejaremos salir alguna vez en algún momento en el Palacio Golovinsky ".
La idea de conectar las cuencas de diferentes ríos surgió en Peter durante la construcción de San Petersburgo. La construcción requirió la entrega de grandes volúmenes de carga, y era imposible usar matrices antiguas para esto.
El proyecto fue recordado durante la construcción de la Catedral de Cristo Salvador, que también requería el transporte de materiales de construcción. El Departamento de Comunicaciones del Agua desarrolló un proyecto para conectar los ríos Moscú y Volga, en 1825 completó las principales encuestas, compiló mapas y niveles. Esta vez se suponía que conectaría el río Istra, un afluente del río Moscú, con el río Sestra, que pertenece a la cuenca del Volga, mediante un canal artificial.
La creación del canal comenzó en 1825. Se planeó construir dos esclusas en el río Dubna para garantizar la navegación, 24 en el río Sestra y en el canal de derivación, 18 en Istra y cinco en Moscú. Finalmente, solo se construyeron 34 puertas de acceso de ladrillo y la mayor cantidad de represas. En 1833, se reconstruyó el "desvío del canal en Moscú con la puerta de entrada extrema de la nueva vía fluvial", que como resultado se hizo navegable.
La presa de Krasnokholmsky bloqueó el canal del río Moscú en la esclusa. En 1833-1835 En el río Moscú, cerca de la ciudad de Babi, debajo del comienzo del Canal Vodootvodny, se construyó una presa plegable Babyorodgorod, que elevó el nivel del agua en 3 m. Sin embargo, en el otoño de 1835, la presa, incapaz de soportar la presión del agua, se derrumbó. En 1844, comenzó la construcción del ferrocarril Nikolaev, cuyo movimiento se abrió en 1851. El transporte de mercancías por la nueva ruta terrestre demostró ser más eficiente económicamente, por lo tanto, la vía fluvial a lo largo de los ríos Istra y Sestra no se completó, comenzó a declinar y en 1861 se abolió.
Regresaron al proyecto para conectar las cuencas de Moscú y el Volga en la década de 1930. En ese momento, había dos problemas principales en el sector del agua de la ciudad: una catastrófica escasez de agua para el suministro de agua y las difíciles condiciones de navegación en el río poco profundo de Moscú. El canal y la mejora del río conectado sin falta tuvieron que resolver ambos problemas.
En la sesión plenaria de junio del Partido Comunista de los Bolcheviques de toda la Unión en 1931, L.M. Kaganovich, en el que se propuso resolver los problemas de gestión del agua de Moscú transfiriendo agua del Volga. Se decidió construir el canal, "como el único evento que podría resolver radicalmente no solo el problema del transporte marítimo, sino también los problemas de inundación y suministro de agua de la capital". El Consejo de Comisarios del Pueblo consideró tres opciones para tender el canal, pero Dmitrovsky fue reconocido como el más prometedor. Sugirió tender un canal desde el Volga en el pueblo de Ivankovo hacia el sur a través de Dmitrov. El proyecto fue diseñado para que el agua destinada al suministro de agua no se mezcle con la utilizada para el envío.
El canal se convirtió en uno de los sitios de construcción del siglo y se completó en 1937. El 2 de mayo, una flotilla de barcos a motor especialmente construidos lo atravesó y Moscú finalmente encontró una fuente de agua poderosa y confiable. Los principales problemas de la ciudad relacionados con el suministro de agua y el transporte marítimo se resolvieron con la ayuda de convictos.
Original message
Дмитлаг: 128 километров канала, 22 842 трупа. 80 лет спустя...
В сентябре 2012 года исполнилось 80 лет со дня организации Дмитлага — лагеря, созданного для строительства канала Москва — Волга (теперь — канал им. Москвы). Канал стал главным проектом второй пятилетки, а лагерь — одним из крупнейших отделений ГУЛАГа.
Один из символов молодой советской страны, великая стройка была опрокинута относительно географических и моральных координат: не вверх, а вниз, под землю, в гигантскую, длиной 128 километров и глубиной до 23 метров яму. Не благодаря порыву и дерзновению, а с помощью «перековки» и других опробованных на Беломорканале практик принуждения, которые должны были сделать из преступников советских граждан, но учитывали, что побочным эффектом будет смерть десятков тысяч людей.
В годовщину основания Дмитлага корреспонденты «Новой газеты» решили проехать по бывшему лагерю и наложить на современную карту его стройки, бараки и кладбища.
ТУШИНО — ХИМКИ, 1 — 8-Й КИЛОМЕТРЫ КАНАЛА
Канал начинается в Тушине. Будним утром здесь по-провинциальному тихо: по берегу выгуливают детей и собак, посреди канала болтается легкомысленный белый катер. Ближе к Химкам местность превращается в стройплощадку: между пустырями и лысоватым лесом торчат новостройки, отгороженные трехметровым забором таунхаусы…
— А я бы не смог тут жить, — наш провожатый Сергей глядит в окно и, кажется, продолжает вслух внутренний монолог.
— Дорого? — машинально сочувствую я.
— Да нет. Просто здесь на каждом сантиметре или бараки, или кладбища. Или умирали, или закапывали.
Нас везет Сергей Гаев, водитель нынешнего предприятия «Канал им. Москвы» и внук его бывшего строителя, лагерника 30-х. Несколько лет Сергей собирает документы и фотографии, имеющие отношение к каналу, коллекционирует вещи того времени, сидит в библиотеках. Про самого деда узнал немногое. Родился в Рязани. В молодости вызвался перевезти доски для каких-то друзей, доски оказались ворованными. Попал в Дмитлаг, строил канал, освободился, погиб на фронте.
— У деда срок маленький был, видно, доски у кого-то из соседей сворованы. Если бы у совхоза — меньше 10 лет не дали, — говорит Сергей.
Незадолго до начала строительства канала вышел «указ о колосках», по которому за хищение государственного имущества полагался расстрел или как минимум 10 лет лагерей. Первых «указников» массово отправляли на канал.
В 1935 — 1936 годах в Дмитлаге было более 192 тысяч заключенных. С 14 сентября 1932-го по 31 января 1938-го в Дмитлаге умерли 22 842 человека.
Лагерные здания стояли вдоль всего будущего канала. Сохранилась фотография бараков, по которой краеведы определили точное их местонахождение. Теперь в этом месте — элитный жилой комплекс «Покровский берег»: таунхаусы, яхт-клуб, теннисные корты…
Поначалу заключенных хоронили прямо на берегах будущего канала, сразу за оградой великой стройки (строительной техники поначалу не было, землю, инструменты и тела возили конные телеги — грабарки). Но скоро вспомнили, что здесь будут водозаборы питьевой воды для Москвы, забили тревогу и специальным постановлением отвели для захоронений территории в стороне от канала.
Одна из них — в районе деревни Киреево, на севере нынешнего района Левобережный перед МКАД. Кладбищем был и Химкинский лес.
ХИМКИ — ДОЛГОПРУДНЫЙ, 9 — 13-Й КИЛОМЕТРЫ
Еще в 60-х годах напротив поворота с Лихачевского шоссе на Летную улицу была видна выложенная камнями огромная надпись: «Глубокая выемка. Слава Сталину!» Теперь на этом месте — торговый центр «Конфитюр».
«Глубокая выемка», самая глубокая часть канала, начинается сразу за Химками и продолжается почти до Долгопрудного. Для создания канала пришлось вырыть котлован на 23 метра в глубину и 46 — в ширину, так что объем вынутой отсюда земли равен половине всех земляных работ на Беломорканале. Главный инструмент рабочих — лопата. Первые экскаваторы появились только в 1935-м.
ДЕРЕВНЯ ДЕДЕНЕВО, 60-Й КИЛОМЕТР
Пару лет назад в деревне Деденево под самой Яхромой московский дачник начал копать у себя во дворе бассейн, и из земли под ковшом экскаватора проглянули кости.
— Мне житель Ольховки рассказывал: идет он в детстве по утрам в школу, а мимо грабарка едет. Рогожей прикрыта — а из-под рогожи руки-ноги торчат, — говорит Галина Ивановна Юрченко.
Галина Ивановна пришла в Яхромский район гидросооружений (филиал «канала им. Москвы») инженером-гидротехником в 1975 году. Помнит, как в 77-м во время ремонта из-под половиц показалась надпись: «З/к… на срок… по статье…»:
— Так я и узнала, что тут были заключенные. А иначе как?
По словам Галины Ивановны, яхромские старики всегда говорили, что приехали в эти места на заработки в 1937-м. О том, что на самом деле почти все они сидели или работали в лагере, — рассказывать боялись.
В 2007 году в Яхромском филиале канала открылся задуманный Галиной Ивановной Музей истории и современности канала им. Москвы.
Рядом с ним, прямо на берегу, стоит часовня Святых новомучеников и исповедников российских, построенная в 2008-м по инициативе начальника Яхромского филиала канала, — один из немногих мемориалов в память о погибших. Впрочем, не зная заранее, этого не понять. На табличке у входа — только имена спонсоров.
ЯХРОМА, 68-Й КИЛОМЕТР
«Головы» (башни) шлюза № 3 под городом Яхрома всегда считались одними из самых красивых на всем канале: на их верхушках установлены медные модели каравеллы Колумба «Санта-Мария». Блестящие красной медью легкие кораблики кажутся атрибутом другой, не подразумевающей ни технического прорыва, ни средневекового принуждения реальности и легко парят над бетонными башнями и подмосковными лесами.
Во время строительства западной башни один из заключенных пошатнулся и упал в заливаемый бетоном котлован. Зная, что по инструкции бетонирование прерывать нельзя, прораб отдал приказ продолжать работу. Неизвестный зэк навсегда остался замурован в бетоне, став «строительной жертвой», — платой духам места за право строить на их земле.
ДМИТРОВ, 70-Й КИЛОМЕТР
Дмитлаг — страна в миниатюре. В нем были свои границы, центр, столица и периферия, свое правительство, элита и простой народ, объединяющая цель (закончить строительство вовремя) и метод ее достижения (насилие). Столицей Дмитлага был Дмитров.
Для центрального управления ОГПУ выбрало здание древнего Борисоглебского монастыря и соседней с ним семинарии.
К 1932 году монахов из монастыря уже выгнали, и в здании был открыт музей. Через пару лет такое будет сложно даже представить, но тогда, в 1932-м, уступить чекистам помещение музейщики отказались. Имущественный спор был недолгим: дирекцию музея арестовали, его фонды выбросили на улицу перед зданием райисполкома.
После ОГПУ монастырь заняла воинская часть, потом — различные городские конторы. В 1993-м монастырь вернули РПЦ, но бывшая семинария до сих пор принадлежит городу.
В коридоре семинарии (в 30-е здесь то ли жили, то ли служили сотрудники ОГПУ-НКВД) пахнет рассохшимся линолеумом, сыростью и почему-то супом. На втором этаже встречаем листок с расписанием дежурств («Денисовы — май, август, ноябрь, февраль. Уткины — июнь, сентябрь, декабрь, март…»).
С 70-х здесь — огромная коммуналка на четыре семьи. Начинается она прямо от лестницы: никакой входной двери нет. Казенные бело-зеленые стены, тусклые лампы дневного света, вытертый старый линолеум… Обстановка советской конторы легко уживается с развешанным вдоль коридоров мокрым бельем леопардовой раскраски и кастрюльками в цветочек.
Жительница коммуналки Ольга переехала сюда лет 15 назад: место получил ее муж, сотрудник соседнего со зданием семинарии ПТУ.
— Я сначала так плакала, когда сюда попала. А потом привыкла, — равнодушно говорит Ольга. Во времена семинарии все три комнаты Ольгиной семьи были одним большим залом: вдоль стен сохранилась лепнина, по которой виден былой размер комнаты. Возможно, такая же была и в коридоре, но ее не разглядеть под слоем паутины и черной плесени. Как ни странно, всё вместе кажется картинкой как раз из 1930-х: длинный коммунальный коридор, крашенные бурой краской двери, тазы на стенах и битвы за то, кто сегодня моет сортир.
В коммунальном туалете у каждой из семей — собственная кабинка. Двери кабинок жильцы красили сами, поэтому теперь они все пестрые и веселенькие: розовая, серая, салатовая. На каждой — большой висячий замок.
Год назад Ольга попыталась добиться, чтобы городские власти сделали в коммуналке ремонт, но лишь получила справку, что ее квартира относится к нежилому фонду. Теперь людей в любой момент могут выселить. Об этом Ольга тоже говорит равнодушно и очень устало. Знает ли она, что было в этом здании раньше, мы не спрашиваем. Зачем?
Дома ИТС (инженерно-технического состава) Дмитлага в Дмитрове по старинке называют бараками. Когда-то беленые, с годами они покрылись пятнами — бурыми, под цвет краски на частых оконных переплетах и ржавой колючей проволоки, опоясывающей соседние огороды. Пять уцелевших бараков стоят почти в самом центре Дмитрова.
К нам выбегают раскосые, черноглазые испуганные дети. Мы долго спрашиваем, как их зовут. Дети мрачно сосут куски лаваша и невпопад кивают, и мы понимаем, что они просто не говорят по-русски. Завидев нас, девушка в таджикском платке испуганно ойкает и прячется в подъезде: кажется, решив, что мы из ФМС.
Во дворе на корточках курят трое мужиков: Молдавия, Саратов, Донецк. Про лагерь они слышали, но историю домов не знают, да и вселились недавно.
После недолгих расспросов признаются, что все жители бараков — «такие же, как мы». Просто дома списали под снос, прежних жильцов расселили, а квартиры сдают гастарбайтерам.
Напоследок рабочие предлагают нам зайти во второй подъезд: «Там бабка живет, она из прежних жильцов».
Мы настойчиво стучимся в деревянную бабкину дверь. Электрический звонок вырван, на площадку свален какой-то хлам. Из-за дверей не слышно человеческих голосов, и даже запах кажется неживым.
— Всех расселили, — доносится вдруг из-за двери. — Уехали все уже.
— Но вы-то здесь?
— Здесь никто уже не живет.
ОРЕВО, 81-Й КИЛОМЕТР
Дальше, за Дмитровом, около деревни Орево на обоих берегах канала стоят статуи игроков в мяч. На восточном берегу трое комсомольцев высоко подняли руки с мячом. Носки по-балетному вытянуты, невидимые трико обтягивают налитые тела. Если приглядеться к скульптуре на другом берегу, видно, что трое спортсменов ответно вскинули руки, готовясь поймать этот, летящий через канал мяч.
Когда-то здесь были пристань, паромная переправа, парадный променад с клумбами в гипсовых вазах и по-советски эротичными статуями летчиц и спортсменок.
Теперь променад зарос травой, засыпан битым стеклом и изрисован граффити.
Паромной переправы больше нет, ее заменяет лодочник на старой посудине. На западный берег он везет теток с грибными корзинами, оттуда — голубоватых с похмелья мужиков с пустыми авоськами. Я спрашиваю мужиков, что было здесь раньше. Они долго чешут головы и вспоминают какой-то санаторий. Лодочник скучно шлепает по воде веслами, мяч никогда не достигнет противоположного берега, статуя летчицы 80 лет подряд бессмысленно пялится в горизонт и кажется частью другой, исчезнувшей цивилизации с ее — исчезнувшими — мечтой, верой и страхом.
ДУБНА, 128-Й КИЛОМЕТР
Канал заканчивается в Дубне. Дальше — Иваньковское водохранилище, Кимры, патриархальная, сонная, не заметившая великой стройки страна.
Вплоть до XX съезда партии каждый входящий в канал теплоход должен был проходить между огромными 15-метровыми (с постаментом — 26) гранитными монументами Ленина и Сталина, стоявшими по разные стороны канала.
Сталина убрали в 1961-м
Сначала на шею статуе набросили веревку и потянули. Памятник не упал, но лишь накренился и завис над водой. Очевидцы до сих пор с ужасом вспоминают парящего над каналом вождя. Через неделю статую взорвали.
По легенде, голова Сталина скатилась с плеч и упала на дно канала.
— Ерунда, — не сводя глаз с дороги, отмахивается Сергей. — Наши водолазы ныряли, ничего не нашли. Как зачем ныряли? Так за головой…
Статуя Ленина возвышается над каналом до сих пор, но уже не напоминает об изначальном замысле. Ей одной не под силу выполнить завет газеты «Правда», обещавшей в 1937 году, что «образы великих вождей пролетарской революции, запечатленные в величественных монументах у входа в канал, всегда будут напоминать о героических делах творцов нашей родины, приведших нас к невиданным высотам человеческого счастья».
P.S. Финал строительства наступил 17 апреля 1937 года: вода заполнила все 128 километров канала, и 15 июля канал Москва — Волга был открыт для пассажирской навигации.
28 апреля среди руководителей строительства канала начались аресты. Группу из 218 человек во главе с начальником Дмитлага старшим майором госбезопасности Семеном Фириным обвинили в организации контрреволюционной террористической организации (с помощью стремительного рейда канал якобы должен был захватить Кремль), часть из них, включая Фирина, — в работе на иностранные разведки. Всё начальство Дмитлага было расстреляно.
От Петра Великого до Дмитлага
80 ЛЕТ НАЗАД ЗАКЛЮЧЕННЫЕ ПРИСТУПИЛИ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ЗАМЫСЛА ИМПЕРАТОРА
Идее соединения водным путем Москвы с бассейном Верхней Волги и Санкт-Петербургом почти 300 лет. По преданию, в 1715 году Петр I, «едучи единожды водою из Вышнего Волочка по Тверце и по Волги, поднялся по реке Ягорме до Дмитрова, и вышед из судна, сказал едущей с ним императрицею: «Когда Господь Бог поможет, то выдем когда-нибудь у Головинского дворца».
Идея соединить бассейны разных рек возникла у Петра еще при строительстве Санкт-Петербурга. Стройка требовала поставки больших объемов грузов, а использовать для этого древние волоки было невозможно.
О проекте вспомнили во время строительства храма Христа Спасителя, также потребовавшего перевозки строительных материалов. В Департаменте водяных коммуникаций разработали проект соединения рек Москвы и Волги, к 1825-му году завершили основные изыскания, составили карты и нивелировки. На этот раз предполагалось соединить реку Истру, приток Москвы-реки, с рекой Сестрой, принадлежащей бассейну Волги, с помощью искусственного канала.
Создание канала началось в 1825 году. Планировалось, что для обеспечения судоходства на реке Дубне будет построено два шлюза, на реке Сестре и деривационном канале — 24, на Истре — 18, на Москве — пять. В конечном счете было построено лишь 34 кирпичных шлюза и столько же плотин. В 1833 году был реконструирован «обводной в Москве канал с проектированным на нем крайним шлюзом нового водяного сообщения», который в результате стал судоходным.
Русло реки Москвы у шлюза было перегорожено Краснохолмской плотиной. В 1833–1835 гг. на реке Москве у Бабьего городка ниже начала Водоотводного канала была построена разборная Бабьегородская плотина, которая поднимала уровень воды на 3 м. Однако осенью 1835 года плотина, не выдержав напора воды, разрушилась. В 1844 году началось строительство Николаевской железной дороги, движение по которой было открыто в 1851 году. Перевозка грузов новым сухопутным путем оказалась экономически более эффективной, поэтому водный путь по рекам Истре и Сестре не достроили, он стал приходить в упадок и в 1861 году был упразднен.
К проекту соединения бассейнов Москвы и Волги вернулись в 1930-е гг. В то время в водном хозяйстве города были две главные проблемы: катастрофическая нехватка воды для водоснабжения и тяжелые условия судоходства на неглубокой реке Москве. Канал и связанное с ним благоустройство реки в обязательном порядке должны были решать обе проблемы.
На июньском пленуме ВКП(б) 1931 года состоялся доклад Л.М. Кагановича, в котором предлагалось решить водохозяйственные проблемы Москвы путем переброски воды из Волги. Было принято решение о строительстве канала — «как единственном мероприятии, могущем кардинально разрешить не только задачу судоходства, но также проблемы обводнения и водоснабжения столицы». Совет народных комиссаров рассмотрел три варианта прокладки трассы канала, но самым перспективным признал Дмитровский. Он предполагал прокладку канала от Волги у села Иваньково на юг через Дмитров. Проект был устроен так, что вода, предназначенная для водоснабжения, не смешивается с той, по которой осуществляется судоходство.
Канал стал одной из строек века и был закончен в 1937 году. 2 мая по нему прошла флотилия из специально построенных теплоходов, а Москва наконец-то обрела мощный и надежный источник воды. Основные проблемы города, связанные с водоснабжением и судоходством, были решены с помощью зэков.
В сентябре 2012 года исполнилось 80 лет со дня организации Дмитлага — лагеря, созданного для строительства канала Москва — Волга (теперь — канал им. Москвы). Канал стал главным проектом второй пятилетки, а лагерь — одним из крупнейших отделений ГУЛАГа.
Один из символов молодой советской страны, великая стройка была опрокинута относительно географических и моральных координат: не вверх, а вниз, под землю, в гигантскую, длиной 128 километров и глубиной до 23 метров яму. Не благодаря порыву и дерзновению, а с помощью «перековки» и других опробованных на Беломорканале практик принуждения, которые должны были сделать из преступников советских граждан, но учитывали, что побочным эффектом будет смерть десятков тысяч людей.
В годовщину основания Дмитлага корреспонденты «Новой газеты» решили проехать по бывшему лагерю и наложить на современную карту его стройки, бараки и кладбища.
ТУШИНО — ХИМКИ, 1 — 8-Й КИЛОМЕТРЫ КАНАЛА
Канал начинается в Тушине. Будним утром здесь по-провинциальному тихо: по берегу выгуливают детей и собак, посреди канала болтается легкомысленный белый катер. Ближе к Химкам местность превращается в стройплощадку: между пустырями и лысоватым лесом торчат новостройки, отгороженные трехметровым забором таунхаусы…
— А я бы не смог тут жить, — наш провожатый Сергей глядит в окно и, кажется, продолжает вслух внутренний монолог.
— Дорого? — машинально сочувствую я.
— Да нет. Просто здесь на каждом сантиметре или бараки, или кладбища. Или умирали, или закапывали.
Нас везет Сергей Гаев, водитель нынешнего предприятия «Канал им. Москвы» и внук его бывшего строителя, лагерника 30-х. Несколько лет Сергей собирает документы и фотографии, имеющие отношение к каналу, коллекционирует вещи того времени, сидит в библиотеках. Про самого деда узнал немногое. Родился в Рязани. В молодости вызвался перевезти доски для каких-то друзей, доски оказались ворованными. Попал в Дмитлаг, строил канал, освободился, погиб на фронте.
— У деда срок маленький был, видно, доски у кого-то из соседей сворованы. Если бы у совхоза — меньше 10 лет не дали, — говорит Сергей.
Незадолго до начала строительства канала вышел «указ о колосках», по которому за хищение государственного имущества полагался расстрел или как минимум 10 лет лагерей. Первых «указников» массово отправляли на канал.
В 1935 — 1936 годах в Дмитлаге было более 192 тысяч заключенных. С 14 сентября 1932-го по 31 января 1938-го в Дмитлаге умерли 22 842 человека.
Лагерные здания стояли вдоль всего будущего канала. Сохранилась фотография бараков, по которой краеведы определили точное их местонахождение. Теперь в этом месте — элитный жилой комплекс «Покровский берег»: таунхаусы, яхт-клуб, теннисные корты…
Поначалу заключенных хоронили прямо на берегах будущего канала, сразу за оградой великой стройки (строительной техники поначалу не было, землю, инструменты и тела возили конные телеги — грабарки). Но скоро вспомнили, что здесь будут водозаборы питьевой воды для Москвы, забили тревогу и специальным постановлением отвели для захоронений территории в стороне от канала.
Одна из них — в районе деревни Киреево, на севере нынешнего района Левобережный перед МКАД. Кладбищем был и Химкинский лес.
ХИМКИ — ДОЛГОПРУДНЫЙ, 9 — 13-Й КИЛОМЕТРЫ
Еще в 60-х годах напротив поворота с Лихачевского шоссе на Летную улицу была видна выложенная камнями огромная надпись: «Глубокая выемка. Слава Сталину!» Теперь на этом месте — торговый центр «Конфитюр».
«Глубокая выемка», самая глубокая часть канала, начинается сразу за Химками и продолжается почти до Долгопрудного. Для создания канала пришлось вырыть котлован на 23 метра в глубину и 46 — в ширину, так что объем вынутой отсюда земли равен половине всех земляных работ на Беломорканале. Главный инструмент рабочих — лопата. Первые экскаваторы появились только в 1935-м.
ДЕРЕВНЯ ДЕДЕНЕВО, 60-Й КИЛОМЕТР
Пару лет назад в деревне Деденево под самой Яхромой московский дачник начал копать у себя во дворе бассейн, и из земли под ковшом экскаватора проглянули кости.
— Мне житель Ольховки рассказывал: идет он в детстве по утрам в школу, а мимо грабарка едет. Рогожей прикрыта — а из-под рогожи руки-ноги торчат, — говорит Галина Ивановна Юрченко.
Галина Ивановна пришла в Яхромский район гидросооружений (филиал «канала им. Москвы») инженером-гидротехником в 1975 году. Помнит, как в 77-м во время ремонта из-под половиц показалась надпись: «З/к… на срок… по статье…»:
— Так я и узнала, что тут были заключенные. А иначе как?
По словам Галины Ивановны, яхромские старики всегда говорили, что приехали в эти места на заработки в 1937-м. О том, что на самом деле почти все они сидели или работали в лагере, — рассказывать боялись.
В 2007 году в Яхромском филиале канала открылся задуманный Галиной Ивановной Музей истории и современности канала им. Москвы.
Рядом с ним, прямо на берегу, стоит часовня Святых новомучеников и исповедников российских, построенная в 2008-м по инициативе начальника Яхромского филиала канала, — один из немногих мемориалов в память о погибших. Впрочем, не зная заранее, этого не понять. На табличке у входа — только имена спонсоров.
ЯХРОМА, 68-Й КИЛОМЕТР
«Головы» (башни) шлюза № 3 под городом Яхрома всегда считались одними из самых красивых на всем канале: на их верхушках установлены медные модели каравеллы Колумба «Санта-Мария». Блестящие красной медью легкие кораблики кажутся атрибутом другой, не подразумевающей ни технического прорыва, ни средневекового принуждения реальности и легко парят над бетонными башнями и подмосковными лесами.
Во время строительства западной башни один из заключенных пошатнулся и упал в заливаемый бетоном котлован. Зная, что по инструкции бетонирование прерывать нельзя, прораб отдал приказ продолжать работу. Неизвестный зэк навсегда остался замурован в бетоне, став «строительной жертвой», — платой духам места за право строить на их земле.
ДМИТРОВ, 70-Й КИЛОМЕТР
Дмитлаг — страна в миниатюре. В нем были свои границы, центр, столица и периферия, свое правительство, элита и простой народ, объединяющая цель (закончить строительство вовремя) и метод ее достижения (насилие). Столицей Дмитлага был Дмитров.
Для центрального управления ОГПУ выбрало здание древнего Борисоглебского монастыря и соседней с ним семинарии.
К 1932 году монахов из монастыря уже выгнали, и в здании был открыт музей. Через пару лет такое будет сложно даже представить, но тогда, в 1932-м, уступить чекистам помещение музейщики отказались. Имущественный спор был недолгим: дирекцию музея арестовали, его фонды выбросили на улицу перед зданием райисполкома.
После ОГПУ монастырь заняла воинская часть, потом — различные городские конторы. В 1993-м монастырь вернули РПЦ, но бывшая семинария до сих пор принадлежит городу.
В коридоре семинарии (в 30-е здесь то ли жили, то ли служили сотрудники ОГПУ-НКВД) пахнет рассохшимся линолеумом, сыростью и почему-то супом. На втором этаже встречаем листок с расписанием дежурств («Денисовы — май, август, ноябрь, февраль. Уткины — июнь, сентябрь, декабрь, март…»).
С 70-х здесь — огромная коммуналка на четыре семьи. Начинается она прямо от лестницы: никакой входной двери нет. Казенные бело-зеленые стены, тусклые лампы дневного света, вытертый старый линолеум… Обстановка советской конторы легко уживается с развешанным вдоль коридоров мокрым бельем леопардовой раскраски и кастрюльками в цветочек.
Жительница коммуналки Ольга переехала сюда лет 15 назад: место получил ее муж, сотрудник соседнего со зданием семинарии ПТУ.
— Я сначала так плакала, когда сюда попала. А потом привыкла, — равнодушно говорит Ольга. Во времена семинарии все три комнаты Ольгиной семьи были одним большим залом: вдоль стен сохранилась лепнина, по которой виден былой размер комнаты. Возможно, такая же была и в коридоре, но ее не разглядеть под слоем паутины и черной плесени. Как ни странно, всё вместе кажется картинкой как раз из 1930-х: длинный коммунальный коридор, крашенные бурой краской двери, тазы на стенах и битвы за то, кто сегодня моет сортир.
В коммунальном туалете у каждой из семей — собственная кабинка. Двери кабинок жильцы красили сами, поэтому теперь они все пестрые и веселенькие: розовая, серая, салатовая. На каждой — большой висячий замок.
Год назад Ольга попыталась добиться, чтобы городские власти сделали в коммуналке ремонт, но лишь получила справку, что ее квартира относится к нежилому фонду. Теперь людей в любой момент могут выселить. Об этом Ольга тоже говорит равнодушно и очень устало. Знает ли она, что было в этом здании раньше, мы не спрашиваем. Зачем?
Дома ИТС (инженерно-технического состава) Дмитлага в Дмитрове по старинке называют бараками. Когда-то беленые, с годами они покрылись пятнами — бурыми, под цвет краски на частых оконных переплетах и ржавой колючей проволоки, опоясывающей соседние огороды. Пять уцелевших бараков стоят почти в самом центре Дмитрова.
К нам выбегают раскосые, черноглазые испуганные дети. Мы долго спрашиваем, как их зовут. Дети мрачно сосут куски лаваша и невпопад кивают, и мы понимаем, что они просто не говорят по-русски. Завидев нас, девушка в таджикском платке испуганно ойкает и прячется в подъезде: кажется, решив, что мы из ФМС.
Во дворе на корточках курят трое мужиков: Молдавия, Саратов, Донецк. Про лагерь они слышали, но историю домов не знают, да и вселились недавно.
После недолгих расспросов признаются, что все жители бараков — «такие же, как мы». Просто дома списали под снос, прежних жильцов расселили, а квартиры сдают гастарбайтерам.
Напоследок рабочие предлагают нам зайти во второй подъезд: «Там бабка живет, она из прежних жильцов».
Мы настойчиво стучимся в деревянную бабкину дверь. Электрический звонок вырван, на площадку свален какой-то хлам. Из-за дверей не слышно человеческих голосов, и даже запах кажется неживым.
— Всех расселили, — доносится вдруг из-за двери. — Уехали все уже.
— Но вы-то здесь?
— Здесь никто уже не живет.
ОРЕВО, 81-Й КИЛОМЕТР
Дальше, за Дмитровом, около деревни Орево на обоих берегах канала стоят статуи игроков в мяч. На восточном берегу трое комсомольцев высоко подняли руки с мячом. Носки по-балетному вытянуты, невидимые трико обтягивают налитые тела. Если приглядеться к скульптуре на другом берегу, видно, что трое спортсменов ответно вскинули руки, готовясь поймать этот, летящий через канал мяч.
Когда-то здесь были пристань, паромная переправа, парадный променад с клумбами в гипсовых вазах и по-советски эротичными статуями летчиц и спортсменок.
Теперь променад зарос травой, засыпан битым стеклом и изрисован граффити.
Паромной переправы больше нет, ее заменяет лодочник на старой посудине. На западный берег он везет теток с грибными корзинами, оттуда — голубоватых с похмелья мужиков с пустыми авоськами. Я спрашиваю мужиков, что было здесь раньше. Они долго чешут головы и вспоминают какой-то санаторий. Лодочник скучно шлепает по воде веслами, мяч никогда не достигнет противоположного берега, статуя летчицы 80 лет подряд бессмысленно пялится в горизонт и кажется частью другой, исчезнувшей цивилизации с ее — исчезнувшими — мечтой, верой и страхом.
ДУБНА, 128-Й КИЛОМЕТР
Канал заканчивается в Дубне. Дальше — Иваньковское водохранилище, Кимры, патриархальная, сонная, не заметившая великой стройки страна.
Вплоть до XX съезда партии каждый входящий в канал теплоход должен был проходить между огромными 15-метровыми (с постаментом — 26) гранитными монументами Ленина и Сталина, стоявшими по разные стороны канала.
Сталина убрали в 1961-м
Сначала на шею статуе набросили веревку и потянули. Памятник не упал, но лишь накренился и завис над водой. Очевидцы до сих пор с ужасом вспоминают парящего над каналом вождя. Через неделю статую взорвали.
По легенде, голова Сталина скатилась с плеч и упала на дно канала.
— Ерунда, — не сводя глаз с дороги, отмахивается Сергей. — Наши водолазы ныряли, ничего не нашли. Как зачем ныряли? Так за головой…
Статуя Ленина возвышается над каналом до сих пор, но уже не напоминает об изначальном замысле. Ей одной не под силу выполнить завет газеты «Правда», обещавшей в 1937 году, что «образы великих вождей пролетарской революции, запечатленные в величественных монументах у входа в канал, всегда будут напоминать о героических делах творцов нашей родины, приведших нас к невиданным высотам человеческого счастья».
P.S. Финал строительства наступил 17 апреля 1937 года: вода заполнила все 128 километров канала, и 15 июля канал Москва — Волга был открыт для пассажирской навигации.
28 апреля среди руководителей строительства канала начались аресты. Группу из 218 человек во главе с начальником Дмитлага старшим майором госбезопасности Семеном Фириным обвинили в организации контрреволюционной террористической организации (с помощью стремительного рейда канал якобы должен был захватить Кремль), часть из них, включая Фирина, — в работе на иностранные разведки. Всё начальство Дмитлага было расстреляно.
От Петра Великого до Дмитлага
80 ЛЕТ НАЗАД ЗАКЛЮЧЕННЫЕ ПРИСТУПИЛИ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ЗАМЫСЛА ИМПЕРАТОРА
Идее соединения водным путем Москвы с бассейном Верхней Волги и Санкт-Петербургом почти 300 лет. По преданию, в 1715 году Петр I, «едучи единожды водою из Вышнего Волочка по Тверце и по Волги, поднялся по реке Ягорме до Дмитрова, и вышед из судна, сказал едущей с ним императрицею: «Когда Господь Бог поможет, то выдем когда-нибудь у Головинского дворца».
Идея соединить бассейны разных рек возникла у Петра еще при строительстве Санкт-Петербурга. Стройка требовала поставки больших объемов грузов, а использовать для этого древние волоки было невозможно.
О проекте вспомнили во время строительства храма Христа Спасителя, также потребовавшего перевозки строительных материалов. В Департаменте водяных коммуникаций разработали проект соединения рек Москвы и Волги, к 1825-му году завершили основные изыскания, составили карты и нивелировки. На этот раз предполагалось соединить реку Истру, приток Москвы-реки, с рекой Сестрой, принадлежащей бассейну Волги, с помощью искусственного канала.
Создание канала началось в 1825 году. Планировалось, что для обеспечения судоходства на реке Дубне будет построено два шлюза, на реке Сестре и деривационном канале — 24, на Истре — 18, на Москве — пять. В конечном счете было построено лишь 34 кирпичных шлюза и столько же плотин. В 1833 году был реконструирован «обводной в Москве канал с проектированным на нем крайним шлюзом нового водяного сообщения», который в результате стал судоходным.
Русло реки Москвы у шлюза было перегорожено Краснохолмской плотиной. В 1833–1835 гг. на реке Москве у Бабьего городка ниже начала Водоотводного канала была построена разборная Бабьегородская плотина, которая поднимала уровень воды на 3 м. Однако осенью 1835 года плотина, не выдержав напора воды, разрушилась. В 1844 году началось строительство Николаевской железной дороги, движение по которой было открыто в 1851 году. Перевозка грузов новым сухопутным путем оказалась экономически более эффективной, поэтому водный путь по рекам Истре и Сестре не достроили, он стал приходить в упадок и в 1861 году был упразднен.
К проекту соединения бассейнов Москвы и Волги вернулись в 1930-е гг. В то время в водном хозяйстве города были две главные проблемы: катастрофическая нехватка воды для водоснабжения и тяжелые условия судоходства на неглубокой реке Москве. Канал и связанное с ним благоустройство реки в обязательном порядке должны были решать обе проблемы.
На июньском пленуме ВКП(б) 1931 года состоялся доклад Л.М. Кагановича, в котором предлагалось решить водохозяйственные проблемы Москвы путем переброски воды из Волги. Было принято решение о строительстве канала — «как единственном мероприятии, могущем кардинально разрешить не только задачу судоходства, но также проблемы обводнения и водоснабжения столицы». Совет народных комиссаров рассмотрел три варианта прокладки трассы канала, но самым перспективным признал Дмитровский. Он предполагал прокладку канала от Волги у села Иваньково на юг через Дмитров. Проект был устроен так, что вода, предназначенная для водоснабжения, не смешивается с той, по которой осуществляется судоходство.
Канал стал одной из строек века и был закончен в 1937 году. 2 мая по нему прошла флотилия из специально построенных теплоходов, а Москва наконец-то обрела мощный и надежный источник воды. Основные проблемы города, связанные с водоснабжением и судоходством, были решены с помощью зэков.
