- Registrado
- 26 Abr 2012
- Mensajes
- 898
- Puntuación de reacción
- 9
- Puntos
- 18
- Ubicación
- г. Москва, Фрунзенская набережная
Probar las compras de drogas que sean contrarias a los principios de la Convención Europea
"El Tribunal Europeo de Derechos Humanos, de hecho, pone en duda la legalidad de la actividad de búsqueda operativa (ORD) en la Federación de Rusia, especialmente en casos relacionados con drogas", esta es la esencia revolucionaria de la sentencia del TEDH en el caso de Veselov v. Rusia. Específicamente, estamos hablando de lo que se llama. "Adquisiciones controladas".
La “adquisición controlada” tiene un esquema simple: una ópera recibe dinero etiquetado para un comprador principal, acude al posible vendedor y luego lo arrestan. Parece que todo es correcto.
¿Cómo detenerlo de otra manera? Pero aquí hay un extracto del protocolo. El caso está sucediendo en Vladivostok, un comprador frontal dice: “Me mostraron una fotografía de un hombre. Lo recordé, llamé al departamento, salió. Le pregunté: "¿Hay algo?" Entró en el apartamento y me entregó un paquete de papel. Le di 800 rublos ".
Esto no tiene sentido. Ni un solo traficante de drogas venderá nada a la persona que ve por primera vez en su vida: tendrá miedo de la provocación. Además, no se encontró dinero del detenido; hubo testigos en el departamento que dijeron que nadie tocó el timbre. Sin embargo, el chico recibió 8 años.
Taisiya Osipova, quien supuestamente intercambió heroína desde su porche, también fue sentenciada a 8 años. Facturas de "testigos de venta" y "comprador" mostraron que no estaban cerca de la casa de Taisiya en ese momento. Sin embargo, su culpa se considera probada.
En ambos casos, los "compradores" se clasifican. No fueron vistos por nadie excepto las óperas del Servicio Federal de Control de Drogas. Pero, como regla, en la corte los argumentos de defensa no se tienen en cuenta en tales casos, y se acepta cualquier evidencia del cargo.
Es por eso que docenas de casos de Rusia relacionados con "adquisiciones controladas" llegan al TEDH. Y finalmente, la decisión del Tribunal Europeo: "Las compras controladas de drogas sin otra evidencia de tráfico de drogas no pueden servir como base para el enjuiciamiento penal de una persona por vender drogas".
Comentarios Pavel CHIKOV, Presidente de la Asociación Interregional de Derechos Humanos de Ágora:
- En el caso de Veselov y las personas condenadas con él, la única evidencia de culpa son los materiales del caso operativo: todo lo que fue recogido por la policía. No hay otros materiales en el caso. No sería nada, pero en un país diferente del Consejo de Europa.
Porque en otros países del Consejo de Europa todo se hace de manera diferente que en Rusia. Allí, el proceso de iniciar los procedimientos requiere ciertos procedimientos, control y supervisión. No tenemos supervisión independiente del procedimiento penal. En Rusia, se activa por la decisión del mismo organismo que recolectó los materiales, es decir, la investigación.
Y el resultado es una caja opaca tan negra. Excavan una ópera, desentierran algo, no se sabe qué métodos. Y de repente, salta, la cosa sale volando de esta caja. La oficina del fiscal, por supuesto, puede verificar formalmente todo, pero en la práctica sus poderes son ineficaces. Por lo tanto, hoy no son los tribunales, es decir, los investigadores quienes sellan los casos penales de sus documentos, y los tribunales luego sellan el castigo.
Y la naturaleza revolucionaria de esta decisión es que el CEDH en realidad dijo: "Todo lo que se está haciendo en Rusia es una violación del derecho a la justicia". El CEDH ha cuestionado el orden completo de las medidas de búsqueda operativa en Rusia, porque no tenemos un control efectivo sobre los organismos que las llevan a cabo.
Escriben que "la ley rusa no proporciona garantías procesales a la persona respecto de la cual se realiza la" compra de prueba ", y esto hace posible abusar y provocar al personal operativo".
- Y para nosotros, ¿tendrá alguna decisión esta decisión del CEDH?
- Inmediatamente - no. Y a la larga, este orden necesariamente cambiará. Hambriento de poderes, el fiscal puede tratar de fortalecer su supervisión.
"El Tribunal Europeo de Derechos Humanos, de hecho, pone en duda la legalidad de la actividad de búsqueda operativa (ORD) en la Federación de Rusia, especialmente en casos relacionados con drogas", esta es la esencia revolucionaria de la sentencia del TEDH en el caso de Veselov v. Rusia. Específicamente, estamos hablando de lo que se llama. "Adquisiciones controladas".
La “adquisición controlada” tiene un esquema simple: una ópera recibe dinero etiquetado para un comprador principal, acude al posible vendedor y luego lo arrestan. Parece que todo es correcto.
¿Cómo detenerlo de otra manera? Pero aquí hay un extracto del protocolo. El caso está sucediendo en Vladivostok, un comprador frontal dice: “Me mostraron una fotografía de un hombre. Lo recordé, llamé al departamento, salió. Le pregunté: "¿Hay algo?" Entró en el apartamento y me entregó un paquete de papel. Le di 800 rublos ".
Esto no tiene sentido. Ni un solo traficante de drogas venderá nada a la persona que ve por primera vez en su vida: tendrá miedo de la provocación. Además, no se encontró dinero del detenido; hubo testigos en el departamento que dijeron que nadie tocó el timbre. Sin embargo, el chico recibió 8 años.
Taisiya Osipova, quien supuestamente intercambió heroína desde su porche, también fue sentenciada a 8 años. Facturas de "testigos de venta" y "comprador" mostraron que no estaban cerca de la casa de Taisiya en ese momento. Sin embargo, su culpa se considera probada.
En ambos casos, los "compradores" se clasifican. No fueron vistos por nadie excepto las óperas del Servicio Federal de Control de Drogas. Pero, como regla, en la corte los argumentos de defensa no se tienen en cuenta en tales casos, y se acepta cualquier evidencia del cargo.
Es por eso que docenas de casos de Rusia relacionados con "adquisiciones controladas" llegan al TEDH. Y finalmente, la decisión del Tribunal Europeo: "Las compras controladas de drogas sin otra evidencia de tráfico de drogas no pueden servir como base para el enjuiciamiento penal de una persona por vender drogas".
Comentarios Pavel CHIKOV, Presidente de la Asociación Interregional de Derechos Humanos de Ágora:
- En el caso de Veselov y las personas condenadas con él, la única evidencia de culpa son los materiales del caso operativo: todo lo que fue recogido por la policía. No hay otros materiales en el caso. No sería nada, pero en un país diferente del Consejo de Europa.
Porque en otros países del Consejo de Europa todo se hace de manera diferente que en Rusia. Allí, el proceso de iniciar los procedimientos requiere ciertos procedimientos, control y supervisión. No tenemos supervisión independiente del procedimiento penal. En Rusia, se activa por la decisión del mismo organismo que recolectó los materiales, es decir, la investigación.
Y el resultado es una caja opaca tan negra. Excavan una ópera, desentierran algo, no se sabe qué métodos. Y de repente, salta, la cosa sale volando de esta caja. La oficina del fiscal, por supuesto, puede verificar formalmente todo, pero en la práctica sus poderes son ineficaces. Por lo tanto, hoy no son los tribunales, es decir, los investigadores quienes sellan los casos penales de sus documentos, y los tribunales luego sellan el castigo.
Y la naturaleza revolucionaria de esta decisión es que el CEDH en realidad dijo: "Todo lo que se está haciendo en Rusia es una violación del derecho a la justicia". El CEDH ha cuestionado el orden completo de las medidas de búsqueda operativa en Rusia, porque no tenemos un control efectivo sobre los organismos que las llevan a cabo.
Escriben que "la ley rusa no proporciona garantías procesales a la persona respecto de la cual se realiza la" compra de prueba ", y esto hace posible abusar y provocar al personal operativo".
- Y para nosotros, ¿tendrá alguna decisión esta decisión del CEDH?
- Inmediatamente - no. Y a la larga, este orden necesariamente cambiará. Hambriento de poderes, el fiscal puede tratar de fortalecer su supervisión.
Original message
Контрольные закупки наркотиков признаны противоречащими принципам Европейской Конвенции
«Европейский суд по правам человека фактически ставит под сомнение законность оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в РФ, особенно в делах, связаных с наркотиками», — такова революционная суть приговора ЕСПЧ по делу «Веселов против РФ». Конкретно речь идет о т.н. «контролируемых закупках».
«Контролируемая закупка» имеет простую схему: опера дают подставному покупателю меченые деньги, тот идет к предполагаемому продавцу, и дальше того арестовывают. Казалось бы, все правильно.
Как его по-другому задержать? Но вот выдержка из протокола. Дело происходит во Владивостоке, рассказывает подставной покупатель: «Мне показали фотографию человека. Я его запомнил, позвонил в квартиру, он вышел. Я спросил: «Есть чего?« Он ушел в квартиру и вынес мне бумажный сверток. Я отдал ему 800 рублей».
Это ахинея. Ни один наркоторговец ничего не продаст человеку, которого видит первый раз в жизни: побоится провокации. Кроме того, у задержанного не были найдены деньги, в квартире присутствовали свидетели, которые говорили, что в дверь даже никто не звонил. Тем не менее парню дали 8 лет.
На 8 лет осудили и Таисию Осипову, которая якобы торговала героином со своего крылечка. Биллинги «свидетелей продажи» и «покупателя» показали, что их не было возле дома Таисии в то время. Тем не менее ее вина считается доказанной.
И в том и в другом случае «покупатели» засекречены. Их не видел никто, кроме оперов ФСКН. Но, как правило, на суде аргументы защиты в таких делах не учитываются, а любые доказательства обвинения принимаются.
Именно поэтому в ЕСПЧ дела из России, связанные с «контролируемыми закупками», поступают десятками. И вот, наконец, решение Европейского суда: «Контролируемые закупки наркотиков без иных доказательств наркосбыта не могут служить основанием для уголовного преследования лица за сбыт наркотиков».
Комментирует Павел ЧИКОВ, председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора»:
— В деле Веселова и осужденных с ним людей единственным доказательством вины являются материалы оперативного дела: все, что было собрано сотрудниками полиции. Других материалов в деле нет. Это бы и ничего, но — в другой стране Совета Европы.
Потому что в других странах Совета Европы все делается иначе, нежели в России. Там процесс возбуждения дела требует определенных процедур, контроля и надзора. У нас независимого надзора над процедурой заведения уголовного дела нет. В России его заводят решением того же органа, который и собирал материалы, — то есть следствия.
А следствие — это такой черный непрозрачный ящик. Опера роют, что-то там нарывают, неизвестно какими способами. И вдруг — хоп, из этого ящика вылетает дело. Прокуратура, конечно, может формально все проверить, но на практике ее полномочия неэффективны. Поэтому сегодня не суды, а именно следователи штампуют уголовные дела из своих бумажек, а суды потом штампуют наказание.
И революционность этого решения в том, что ЕСПЧ фактически сказал: «Все, что делается в России, — это нарушение права на справедливость». ЕСПЧ весь порядок оперативно-разыскных мероприятий в России поставил под сомнение, потому что у нас нет эффективного контроля за органами, которые их осуществляют.
Они пишут, что «российское законодательство не предоставляет процессуальных гарантий человеку, в отношении которого проводится «проверочная закупка«, а это делает возможным злоупотребления и провокации со стороны оперативных сотрудников».
— А для нас это решение ЕСПЧ хоть какое-то последствие иметь будет?
— Сразу — нет. А в долгосрочной перспективе этот порядок обязательно будет изменен. Голодная до полномочий прокуратура может постараться усилить свой надзор.
«Европейский суд по правам человека фактически ставит под сомнение законность оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в РФ, особенно в делах, связаных с наркотиками», — такова революционная суть приговора ЕСПЧ по делу «Веселов против РФ». Конкретно речь идет о т.н. «контролируемых закупках».
«Контролируемая закупка» имеет простую схему: опера дают подставному покупателю меченые деньги, тот идет к предполагаемому продавцу, и дальше того арестовывают. Казалось бы, все правильно.
Как его по-другому задержать? Но вот выдержка из протокола. Дело происходит во Владивостоке, рассказывает подставной покупатель: «Мне показали фотографию человека. Я его запомнил, позвонил в квартиру, он вышел. Я спросил: «Есть чего?« Он ушел в квартиру и вынес мне бумажный сверток. Я отдал ему 800 рублей».
Это ахинея. Ни один наркоторговец ничего не продаст человеку, которого видит первый раз в жизни: побоится провокации. Кроме того, у задержанного не были найдены деньги, в квартире присутствовали свидетели, которые говорили, что в дверь даже никто не звонил. Тем не менее парню дали 8 лет.
На 8 лет осудили и Таисию Осипову, которая якобы торговала героином со своего крылечка. Биллинги «свидетелей продажи» и «покупателя» показали, что их не было возле дома Таисии в то время. Тем не менее ее вина считается доказанной.
И в том и в другом случае «покупатели» засекречены. Их не видел никто, кроме оперов ФСКН. Но, как правило, на суде аргументы защиты в таких делах не учитываются, а любые доказательства обвинения принимаются.
Именно поэтому в ЕСПЧ дела из России, связанные с «контролируемыми закупками», поступают десятками. И вот, наконец, решение Европейского суда: «Контролируемые закупки наркотиков без иных доказательств наркосбыта не могут служить основанием для уголовного преследования лица за сбыт наркотиков».
Комментирует Павел ЧИКОВ, председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора»:
— В деле Веселова и осужденных с ним людей единственным доказательством вины являются материалы оперативного дела: все, что было собрано сотрудниками полиции. Других материалов в деле нет. Это бы и ничего, но — в другой стране Совета Европы.
Потому что в других странах Совета Европы все делается иначе, нежели в России. Там процесс возбуждения дела требует определенных процедур, контроля и надзора. У нас независимого надзора над процедурой заведения уголовного дела нет. В России его заводят решением того же органа, который и собирал материалы, — то есть следствия.
А следствие — это такой черный непрозрачный ящик. Опера роют, что-то там нарывают, неизвестно какими способами. И вдруг — хоп, из этого ящика вылетает дело. Прокуратура, конечно, может формально все проверить, но на практике ее полномочия неэффективны. Поэтому сегодня не суды, а именно следователи штампуют уголовные дела из своих бумажек, а суды потом штампуют наказание.
И революционность этого решения в том, что ЕСПЧ фактически сказал: «Все, что делается в России, — это нарушение права на справедливость». ЕСПЧ весь порядок оперативно-разыскных мероприятий в России поставил под сомнение, потому что у нас нет эффективного контроля за органами, которые их осуществляют.
Они пишут, что «российское законодательство не предоставляет процессуальных гарантий человеку, в отношении которого проводится «проверочная закупка«, а это делает возможным злоупотребления и провокации со стороны оперативных сотрудников».
— А для нас это решение ЕСПЧ хоть какое-то последствие иметь будет?
— Сразу — нет. А в долгосрочной перспективе этот порядок обязательно будет изменен. Голодная до полномочий прокуратура может постараться усилить свой надзор.
