Me han acusado repetidamente de no encontrar deliberadamente un terreno común en la cultura rusa y ucraniana. Y entonces, parece que he encontrado que estas son tradiciones criminales. Quizás en el futuro nos ayuden a reunirnos.
No hace mucho tiempo conocí a un compañero de clase a quien no había visto en muchos años: todo este tiempo, con breves descansos, se sentó tras las rejas. Comenzó a sentarse en la URSS y se fue hace dos meses, y durante ese tiempo leyó tanta literatura como no pude dominar en cinco cursos universitarios. Dijo muchas paradojas. Que los "gallos" en algunas zonas viven mejor que los ladrones, que el arma principal del cerebro del cuidador no se está agudizando, y que para sobrevivir uno debe relacionarse con la vida según Pushkin: "Cuanto menos amamos a una mujer, más le gustamos".
La conversación se prolongó hasta la mañana. Después de varias horas de conversación con un "especialista en todas las áreas de la vida", me convencí de que todavía había similitudes entre la cultura rusa y ucraniana. Y la similitud radica en el campo de la delincuencia.
¿Qué sabiduría compartió mi contraparte conmigo?
Entonces, la primera conclusión: según él, una verdadera sociedad tradicional es una prisión, no hay otra y no puede estar en la CEI. Todo lo demás, la escuela, la familia e incluso la iglesia, es el notorio estilo modernista disfrazado de valores tradicionales. Quien lo dude, que escuche los sermones del Patriarca Kirill, quien declaró oficialmente que el Universo vino del Big Bang. Todos ellos flotan sobre las olas de la modernidad, adaptándose al mundo. Y solo la prisión ajusta el mundo a sí mismo. Esto queda muy claro por el comportamiento de los VIP: casi todos viven por conceptos.
La segunda conclusión: la modernidad ha sobrevivido, todos están cansados de ella. Trae caos y crea lo que las cárceles y campamentos llaman indignación. La anarquía no es solo una violación de las leyes penales. En un sentido amplio, esto es un abuso de autoridad, violación de un contrato social, una guerra no declarada. Todo el mundo post-soviético se basa en una violación del tratado: Yeltsin no se dejó llevar por los rieles, la OTAN se está expandiendo, los programas sociales se están reduciendo y la población se está debilitando. Esto es moderno, porque implica una ruptura completa con el pasado. Y nuestro pasado es una historia imperial con una carrera hacia el futuro.
La tercera conclusión. El Art Nouveau fue reemplazado en la CEI no por la posmodernidad, sino por tradiciones criminales. Y esto es bueno, porque lo posmoderno es caótico y sin sentido, y en las tradiciones criminales hay al menos algún tipo de sistema.
Cuarta conclusión: estas tradiciones se refractan de manera diferente en diferentes regiones de la antigua URSS. Y desde este punto de vista, Ucrania y Rusia difieren notablemente del Cáucaso y Asia.
Según un antiguo compañero de clase, una zona típica del Cáucaso y Asia (con la excepción de Georgia) tiene dos centros de poder: los ladrones y los policías. Una zona eslava típica tiene tres centros de poder: el gángster, los ladrones y los policías. Y cada uno tiene su propia correlación de mundos.
¿Qué son estos mundos?
El mundo de los ladrones son delincuentes profesionales que viven "según los conceptos". El mundo del gángster son pandillas de personas sin ley que no quieren saber sobre conceptos y odian a los ladrones. El mundo de la policía es, por supuesto, la administración de prisiones y campamentos.
Típicamente, la administración coopera con los paquetes y con los bandidos. Digamos que los ladrones ayudan a Kum (el jefe de la colonia) a mantener un suministro estable de drogas. Por esto, se les deja parte de la ganancia y se les da la oportunidad de mantener el orden de los ladrones. Dichas zonas generalmente se llaman negras. De entre los bandidos-sin ley, la administración puede recolectar "activos", una especie de policía interna. Las zonas con dicho sistema de control se denominan "rojas".
Entonces, según un compañero de clase, el mundo criminal eslavo de hoy es predominantemente mafioso. "Se cree que los ladrones en la zona viven como reyes, pero esto no es así", comenta mi conocido sobre la situación. "Están siendo asesinados," encarcelados por la ilegalidad ", mantenidos en confinamiento solitario durante años. En general, el ladrón debería estar listo para morir en cualquier momento, él puede perder el estado ". Una vez, un ladrón ruso Malakh se peleó en un restaurante de Crimea con gente local sin ley y dijo algo como: "No serán recibidos en la zona". Fue llevado al páramo y entregó un ultimátum a punta de pistola: "Si te niegas a ser un ladrón, déjanos ir, no, mataremos". Malach se cayó y se negó. Después de eso, perdió toda autoridad en la naturaleza. Y cuando recibió el siguiente mandato y voló a la zona, perdió su apoyo, abrió sus venas y murió.
Según mi contraparte, esto sucedió con mucha menos frecuencia en el Cáucaso y Asia.
"Las tradiciones de los ladrones dominan sobre las de los gángsters, y las zonas negras sobre las rojas", explica. "Los eslavos ahora estamos gobernados por el poder criminal, los asiáticos y los caucásicos están gobernados por el derecho penal. Tenemos una sociedad de policías y personas sin ley, tienen una sociedad de abogados Es decir, algo así como un estado de derecho penal ".
En este sentido, el ex compañero de clase expresó una idea paradójica. Según él, no hay nadie para ofrecer una resistencia real al sistema corrupto en las repúblicas eslavas de la antigua URSS. Quienes pudieron haberlo provisto han perecido durante mucho tiempo en los campos estalinistas, en los frentes de la Gran Guerra Patria y en los hospitales psiquiátricos de Brezhnev. Décadas de sacrificio de machos alfa han llevado al hecho de que los oportunistas dominan en Rusia. Son ellos quienes permiten que quienes están en el poder hagan lo que quieran. Pero las verdaderas fuerzas de resistencia, dijo, solo pueden criarse en una prisión, donde siempre hay personas capaces de autoorganizarse y de oponerse a largo plazo al sistema de anarquía.
Por supuesto, no puedo tomar tal razonamiento sin una gran cantidad de ironía: el mesianismo de pensar criminales no es algo nuevo, tanto Mandelstam como Shalamov solían divertirlos en ese momento. Y el título de esta publicación también es, por supuesto, irónico. Pero seamos sinceros: los nuevos estados en el sitio de las antiguas repúblicas soviéticas fueron en gran parte creados precisamente por delincuentes. Tal, por ejemplo, es casi toda la historia de la creación de Georgia. Los delincuentes desempeñaron un papel importante en el conflicto de Sumgait en Azerbaiyán. Criminal, de hecho, son todas las "revoluciones" en Kirguistán (incluida la masacre de Osh de 2010). Los delincuentes fueron en gran medida la fuerza impulsora detrás de la guerra civil en Tayikistán, los eventos de Andijan en Uzbekistán, jugaron un papel en los recientes disturbios en el oeste y sur de Kazajstán. Se puede hablar durante mucho tiempo sobre cuán profundamente entrelazados los mundos criminal y político en Rusia y Ucrania, y un nuevo ejemplo son las circunstancias de la muerte de Magnitsky.
Así que no se apresuren a arrugar la nariz, caballeros. Al final, el estado de Australia también fue condenado por convictos.
Igor Korovin
Más detalles: https://www.rosbalt.ru/blogs/2012/12/29/1078051.html
No hace mucho tiempo conocí a un compañero de clase a quien no había visto en muchos años: todo este tiempo, con breves descansos, se sentó tras las rejas. Comenzó a sentarse en la URSS y se fue hace dos meses, y durante ese tiempo leyó tanta literatura como no pude dominar en cinco cursos universitarios. Dijo muchas paradojas. Que los "gallos" en algunas zonas viven mejor que los ladrones, que el arma principal del cerebro del cuidador no se está agudizando, y que para sobrevivir uno debe relacionarse con la vida según Pushkin: "Cuanto menos amamos a una mujer, más le gustamos".
La conversación se prolongó hasta la mañana. Después de varias horas de conversación con un "especialista en todas las áreas de la vida", me convencí de que todavía había similitudes entre la cultura rusa y ucraniana. Y la similitud radica en el campo de la delincuencia.
¿Qué sabiduría compartió mi contraparte conmigo?
Entonces, la primera conclusión: según él, una verdadera sociedad tradicional es una prisión, no hay otra y no puede estar en la CEI. Todo lo demás, la escuela, la familia e incluso la iglesia, es el notorio estilo modernista disfrazado de valores tradicionales. Quien lo dude, que escuche los sermones del Patriarca Kirill, quien declaró oficialmente que el Universo vino del Big Bang. Todos ellos flotan sobre las olas de la modernidad, adaptándose al mundo. Y solo la prisión ajusta el mundo a sí mismo. Esto queda muy claro por el comportamiento de los VIP: casi todos viven por conceptos.
La segunda conclusión: la modernidad ha sobrevivido, todos están cansados de ella. Trae caos y crea lo que las cárceles y campamentos llaman indignación. La anarquía no es solo una violación de las leyes penales. En un sentido amplio, esto es un abuso de autoridad, violación de un contrato social, una guerra no declarada. Todo el mundo post-soviético se basa en una violación del tratado: Yeltsin no se dejó llevar por los rieles, la OTAN se está expandiendo, los programas sociales se están reduciendo y la población se está debilitando. Esto es moderno, porque implica una ruptura completa con el pasado. Y nuestro pasado es una historia imperial con una carrera hacia el futuro.
La tercera conclusión. El Art Nouveau fue reemplazado en la CEI no por la posmodernidad, sino por tradiciones criminales. Y esto es bueno, porque lo posmoderno es caótico y sin sentido, y en las tradiciones criminales hay al menos algún tipo de sistema.
Cuarta conclusión: estas tradiciones se refractan de manera diferente en diferentes regiones de la antigua URSS. Y desde este punto de vista, Ucrania y Rusia difieren notablemente del Cáucaso y Asia.
Según un antiguo compañero de clase, una zona típica del Cáucaso y Asia (con la excepción de Georgia) tiene dos centros de poder: los ladrones y los policías. Una zona eslava típica tiene tres centros de poder: el gángster, los ladrones y los policías. Y cada uno tiene su propia correlación de mundos.
¿Qué son estos mundos?
El mundo de los ladrones son delincuentes profesionales que viven "según los conceptos". El mundo del gángster son pandillas de personas sin ley que no quieren saber sobre conceptos y odian a los ladrones. El mundo de la policía es, por supuesto, la administración de prisiones y campamentos.
Típicamente, la administración coopera con los paquetes y con los bandidos. Digamos que los ladrones ayudan a Kum (el jefe de la colonia) a mantener un suministro estable de drogas. Por esto, se les deja parte de la ganancia y se les da la oportunidad de mantener el orden de los ladrones. Dichas zonas generalmente se llaman negras. De entre los bandidos-sin ley, la administración puede recolectar "activos", una especie de policía interna. Las zonas con dicho sistema de control se denominan "rojas".
Entonces, según un compañero de clase, el mundo criminal eslavo de hoy es predominantemente mafioso. "Se cree que los ladrones en la zona viven como reyes, pero esto no es así", comenta mi conocido sobre la situación. "Están siendo asesinados," encarcelados por la ilegalidad ", mantenidos en confinamiento solitario durante años. En general, el ladrón debería estar listo para morir en cualquier momento, él puede perder el estado ". Una vez, un ladrón ruso Malakh se peleó en un restaurante de Crimea con gente local sin ley y dijo algo como: "No serán recibidos en la zona". Fue llevado al páramo y entregó un ultimátum a punta de pistola: "Si te niegas a ser un ladrón, déjanos ir, no, mataremos". Malach se cayó y se negó. Después de eso, perdió toda autoridad en la naturaleza. Y cuando recibió el siguiente mandato y voló a la zona, perdió su apoyo, abrió sus venas y murió.
Según mi contraparte, esto sucedió con mucha menos frecuencia en el Cáucaso y Asia.
"Las tradiciones de los ladrones dominan sobre las de los gángsters, y las zonas negras sobre las rojas", explica. "Los eslavos ahora estamos gobernados por el poder criminal, los asiáticos y los caucásicos están gobernados por el derecho penal. Tenemos una sociedad de policías y personas sin ley, tienen una sociedad de abogados Es decir, algo así como un estado de derecho penal ".
En este sentido, el ex compañero de clase expresó una idea paradójica. Según él, no hay nadie para ofrecer una resistencia real al sistema corrupto en las repúblicas eslavas de la antigua URSS. Quienes pudieron haberlo provisto han perecido durante mucho tiempo en los campos estalinistas, en los frentes de la Gran Guerra Patria y en los hospitales psiquiátricos de Brezhnev. Décadas de sacrificio de machos alfa han llevado al hecho de que los oportunistas dominan en Rusia. Son ellos quienes permiten que quienes están en el poder hagan lo que quieran. Pero las verdaderas fuerzas de resistencia, dijo, solo pueden criarse en una prisión, donde siempre hay personas capaces de autoorganizarse y de oponerse a largo plazo al sistema de anarquía.
Por supuesto, no puedo tomar tal razonamiento sin una gran cantidad de ironía: el mesianismo de pensar criminales no es algo nuevo, tanto Mandelstam como Shalamov solían divertirlos en ese momento. Y el título de esta publicación también es, por supuesto, irónico. Pero seamos sinceros: los nuevos estados en el sitio de las antiguas repúblicas soviéticas fueron en gran parte creados precisamente por delincuentes. Tal, por ejemplo, es casi toda la historia de la creación de Georgia. Los delincuentes desempeñaron un papel importante en el conflicto de Sumgait en Azerbaiyán. Criminal, de hecho, son todas las "revoluciones" en Kirguistán (incluida la masacre de Osh de 2010). Los delincuentes fueron en gran medida la fuerza impulsora detrás de la guerra civil en Tayikistán, los eventos de Andijan en Uzbekistán, jugaron un papel en los recientes disturbios en el oeste y sur de Kazajstán. Se puede hablar durante mucho tiempo sobre cuán profundamente entrelazados los mundos criminal y político en Rusia y Ucrania, y un nuevo ejemplo son las circunstancias de la muerte de Magnitsky.
Así que no se apresuren a arrugar la nariz, caballeros. Al final, el estado de Australia también fue condenado por convictos.
Igor Korovin
Más detalles: https://www.rosbalt.ru/blogs/2012/12/29/1078051.html
Original message
Меня не раз обвиняли в том, что я умышленно не нахожу общего в российской и украинской культуре. И вот, я, кажется, нашел — это уголовные традиции. Возможно, в будущем они помогут нам воссоединиться.
Не так давно я встретил одноклассника, которого не видел много лет: все это время с небольшими перерывами он просидел за решеткой. Сидеть начал еще в СССР, а вышел два месяца назад, и за это время прочитал столько литературы, сколько я не осилил за пять курсов университета. Он рассказал много парадоксального. Что "петухи" в некоторых зонах живут лучше, чем воры, что главное оружие сидельца – мозг, а не заточка, и что для выживания надо относиться к жизни по Пушкину: "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей".
Разговор затянулся до утра. Через несколько часов беседы со "специалистом во всех сферах жизни" я убедился, что сходство между русской и украинской культурой все-таки есть. И сходство это лежит в сфере криминала.
Какими же мудростями поделился со мной мой визави?
Итак, вывод первый: по его словам, настоящее традиционное общество – это тюрьма, иного в СНГ нет и быть не может. Все остальное – школа, семья и даже церковь — это пресловутый модерн, замаскированный под традиционные ценности. Кто сомневается, пусть послушает проповеди патриарха Кирилла, официально заявившего, что Вселенная произошла от Большого взрыва. Все они плывут по волнам современности, приспосабливаясь к миру. И только тюрьма приспосабливает мир к себе. Это очень хорошо видно из поведения вип-персон: практически все они живут по понятиям.
Вывод второй: модерн себя изжил, от него все устали. Он несет хаос и порождает то, что в тюрьмах и лагерях называют беспределом. "Беспредел" – это ведь не только нарушение блатных законов. В широком смысле это превышение полномочий, нарушение социального контракта, необъявленная война. Весь постсоветской мир построен на нарушении договора: Ельцин на рельсы не лег, НАТО расширяется, социальные программы свертываются, население дебилизируется. Это и есть модерн, ибо он предполагает полный разрыв с прошлым. А наше прошлое – это имперская история с порывом в будущее.
Вывод третий. На смену модерну в СНГ пришел не постмодерн, а уголовные традиции. И это хорошо, ибо постмодерн хаотичен и бессмыслен, а в уголовных традициях есть хоть какая-то система.
Вывод четвертый: преломляются эти традиции в разных регионах бывшего СССР по-разному. И вот с этой точки зрения Украина с Россией заметно отличаются от Кавказа и Азии.
По словам бывшего одноклассника, типичная зона Кавказа и Азии (за исключением Грузии) имеет два центра власти – воровской и ментовской. Типичная славянская зона имеет три центра власти: бандитский, воровской и ментовской. И в каждой свое соотношение миров.
Что это за миры?
Воровской мир – это профессиональные преступники, живущие "по понятиям". Мир бандитский – это банды беспредельщиков, которые знать не хотят про понятия и ненавидят воров. Ментовской мир – это, понятно, администрация тюрем и лагерей.
Обычно администрация сотрудничает и сворами и с бандитами. Скажем, воры помогают "куму" (начальнику колонии) поддерживать стабильные поставки наркотиков. За это им оставляют часть прибыли и дают возможность поддерживать воровской порядок. Такие зоны обычно называются "черными". Из числа бандитов-беспредельщиков администрация может набрать "актив" — своеобразную внутреннюю полицию. Зоны с такой системой управления называются "красными".
Так вот, по словам одноклассника, славянский криминальный мир сегодня — преимущественно бандитский. "Считается, что воры на зоне живут как короли, но это не совсем так, — комментирует ситуацию мой знакомый. – Их убивают, "опускают по беспределу", держат годами в карцерах. И вообще вор должен быть готов умереть в любую минуту, иначе он может потерять статус". Однажды российский вор в законе Малах поссорился в одном из крымских ресторанов с местными беспредельщиками и сказал что-то вроде: "На зоне вам не поздоровится". Его отвезли на пустошь и под дулом поставили ультиматум: "Откажешься от того, что ты вор – отпустим, нет – убьем". Малах струхнул и отказался. После этого он потерял всякий авторитет на воле. А когда получил очередной срок и залетел на зону, лишился поддержки своих, вскрыл вены и умер.
По словам моего визави, на Кавказе и в Азии такое случалось гораздо реже.
"Там воровские традиции доминируют над бандитскими, и черные зоны над красными, — поясняет он. — У нас, славян, сейчас правит криминальная сила, у азиатов и кавказцев правит криминальный закон. У нас общество ментов и беспредельщиков, у них общество "законников". То есть, что-то вроде криминально-правового государства".
В связи с этим бывший одноклассник высказал парадоксальную мысль. По его словам, на свободе настоящее сопротивление коррумпированной системе в славянских республиках бывшего СССР оказывать некому. Те, кто мог его оказать, уже давно погибли в сталинских лагерях, на фронтах Великой Отечественной и в брежневских психушках. Десятилетия выбраковки альфа-самцов привели к тому, что "на свободе" в России доминируют приспособленцы. Именно они и позволяют власть имущим делать все, что тем захочется. А настоящие силы сопротивления, по его словам, могут быть выращены только в тюрьме, где всегда есть люди, способные к самоорганизации и длительному противостоянию системе беспредела.
Я, конечно, не могу воспринимать подобные рассуждения без изрядной доли иронии: мессианство мыслящих уголовников — вещь не новая, им забавлялись в свое время и Мандельштам, и Шаламов. И заголовок у этого поста тоже, конечно, иронический. Но давайте смотреть правде в глаза: новые государства на месте бывших советских республик были во многом созданы именно уголовниками. Такова, например, практически вся история создания Грузии. Уголовники сыграли важную роль в Сумгаитском конфликте в Азербайджане. Уголовными, по сути, являются все "революции" в Киргизии (включая Ошскую резню 2010 года). Уголовники были в значительной степени движущей силой гражданской войны в Таджикистане, Андижанских событий в Узбекистане, они сыграли свою роль в недавних волнениях на западе и юге Казахстана. О том, насколько глубоко переплетены уголовный и политический миры в России и на Украине, тоже можно рассуждать долго, и свежий тому пример – обстоятельства гибели Магнитского.
Так что не спешите морщить нос, господа. В конце концов, государство в Австралии тоже когда-то было заложено каторжниками.
Игорь Коровин
Подробнее: https://www.rosbalt.ru/blogs/2012/12/29/1078051.html
Не так давно я встретил одноклассника, которого не видел много лет: все это время с небольшими перерывами он просидел за решеткой. Сидеть начал еще в СССР, а вышел два месяца назад, и за это время прочитал столько литературы, сколько я не осилил за пять курсов университета. Он рассказал много парадоксального. Что "петухи" в некоторых зонах живут лучше, чем воры, что главное оружие сидельца – мозг, а не заточка, и что для выживания надо относиться к жизни по Пушкину: "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей".
Разговор затянулся до утра. Через несколько часов беседы со "специалистом во всех сферах жизни" я убедился, что сходство между русской и украинской культурой все-таки есть. И сходство это лежит в сфере криминала.
Какими же мудростями поделился со мной мой визави?
Итак, вывод первый: по его словам, настоящее традиционное общество – это тюрьма, иного в СНГ нет и быть не может. Все остальное – школа, семья и даже церковь — это пресловутый модерн, замаскированный под традиционные ценности. Кто сомневается, пусть послушает проповеди патриарха Кирилла, официально заявившего, что Вселенная произошла от Большого взрыва. Все они плывут по волнам современности, приспосабливаясь к миру. И только тюрьма приспосабливает мир к себе. Это очень хорошо видно из поведения вип-персон: практически все они живут по понятиям.
Вывод второй: модерн себя изжил, от него все устали. Он несет хаос и порождает то, что в тюрьмах и лагерях называют беспределом. "Беспредел" – это ведь не только нарушение блатных законов. В широком смысле это превышение полномочий, нарушение социального контракта, необъявленная война. Весь постсоветской мир построен на нарушении договора: Ельцин на рельсы не лег, НАТО расширяется, социальные программы свертываются, население дебилизируется. Это и есть модерн, ибо он предполагает полный разрыв с прошлым. А наше прошлое – это имперская история с порывом в будущее.
Вывод третий. На смену модерну в СНГ пришел не постмодерн, а уголовные традиции. И это хорошо, ибо постмодерн хаотичен и бессмыслен, а в уголовных традициях есть хоть какая-то система.
Вывод четвертый: преломляются эти традиции в разных регионах бывшего СССР по-разному. И вот с этой точки зрения Украина с Россией заметно отличаются от Кавказа и Азии.
По словам бывшего одноклассника, типичная зона Кавказа и Азии (за исключением Грузии) имеет два центра власти – воровской и ментовской. Типичная славянская зона имеет три центра власти: бандитский, воровской и ментовской. И в каждой свое соотношение миров.
Что это за миры?
Воровской мир – это профессиональные преступники, живущие "по понятиям". Мир бандитский – это банды беспредельщиков, которые знать не хотят про понятия и ненавидят воров. Ментовской мир – это, понятно, администрация тюрем и лагерей.
Обычно администрация сотрудничает и сворами и с бандитами. Скажем, воры помогают "куму" (начальнику колонии) поддерживать стабильные поставки наркотиков. За это им оставляют часть прибыли и дают возможность поддерживать воровской порядок. Такие зоны обычно называются "черными". Из числа бандитов-беспредельщиков администрация может набрать "актив" — своеобразную внутреннюю полицию. Зоны с такой системой управления называются "красными".
Так вот, по словам одноклассника, славянский криминальный мир сегодня — преимущественно бандитский. "Считается, что воры на зоне живут как короли, но это не совсем так, — комментирует ситуацию мой знакомый. – Их убивают, "опускают по беспределу", держат годами в карцерах. И вообще вор должен быть готов умереть в любую минуту, иначе он может потерять статус". Однажды российский вор в законе Малах поссорился в одном из крымских ресторанов с местными беспредельщиками и сказал что-то вроде: "На зоне вам не поздоровится". Его отвезли на пустошь и под дулом поставили ультиматум: "Откажешься от того, что ты вор – отпустим, нет – убьем". Малах струхнул и отказался. После этого он потерял всякий авторитет на воле. А когда получил очередной срок и залетел на зону, лишился поддержки своих, вскрыл вены и умер.
По словам моего визави, на Кавказе и в Азии такое случалось гораздо реже.
"Там воровские традиции доминируют над бандитскими, и черные зоны над красными, — поясняет он. — У нас, славян, сейчас правит криминальная сила, у азиатов и кавказцев правит криминальный закон. У нас общество ментов и беспредельщиков, у них общество "законников". То есть, что-то вроде криминально-правового государства".
В связи с этим бывший одноклассник высказал парадоксальную мысль. По его словам, на свободе настоящее сопротивление коррумпированной системе в славянских республиках бывшего СССР оказывать некому. Те, кто мог его оказать, уже давно погибли в сталинских лагерях, на фронтах Великой Отечественной и в брежневских психушках. Десятилетия выбраковки альфа-самцов привели к тому, что "на свободе" в России доминируют приспособленцы. Именно они и позволяют власть имущим делать все, что тем захочется. А настоящие силы сопротивления, по его словам, могут быть выращены только в тюрьме, где всегда есть люди, способные к самоорганизации и длительному противостоянию системе беспредела.
Я, конечно, не могу воспринимать подобные рассуждения без изрядной доли иронии: мессианство мыслящих уголовников — вещь не новая, им забавлялись в свое время и Мандельштам, и Шаламов. И заголовок у этого поста тоже, конечно, иронический. Но давайте смотреть правде в глаза: новые государства на месте бывших советских республик были во многом созданы именно уголовниками. Такова, например, практически вся история создания Грузии. Уголовники сыграли важную роль в Сумгаитском конфликте в Азербайджане. Уголовными, по сути, являются все "революции" в Киргизии (включая Ошскую резню 2010 года). Уголовники были в значительной степени движущей силой гражданской войны в Таджикистане, Андижанских событий в Узбекистане, они сыграли свою роль в недавних волнениях на западе и юге Казахстана. О том, насколько глубоко переплетены уголовный и политический миры в России и на Украине, тоже можно рассуждать долго, и свежий тому пример – обстоятельства гибели Магнитского.
Так что не спешите морщить нос, господа. В конце концов, государство в Австралии тоже когда-то было заложено каторжниками.
Игорь Коровин
Подробнее: https://www.rosbalt.ru/blogs/2012/12/29/1078051.html
