- Inscrit
- 16 Août 2012
- messages
- 3,653
- Score de réaction
- 571
- Points
- 113
- Age
- 63
- Localisation
- Россия, Саранск. Частный детектив 89271807574
- Site web
- iapd.info
ORM and evidence in court
interesting practice
AG experts were restrained in defining the Constitutional Court, noting that the lack of fundamental novelty in the position expressed would not affect law enforcement practice, in which the results of the ORM are often perceived as evidence. One of the lawyers added that the Court’s reluctance to consider the merits of complaints on critical issues negatively affects the rights and freedoms of Russian citizens.
Constitutional Court Definition No. 2801-О / 2017 on the refusal to accept a complaint on Art. 89 "Use in proving the results of operational search activities" Code of Criminal Procedure. According to the applicant, this provision is contrary to the Constitution of the Russian Federation, as it allows recognition of the results of unofficial audio and video recordings obtained without a court decision and without declassifying the information about the characteristics of technical equipment used during operational-search measures as evidence in a criminal case.
Refusing the applicant, the Constitutional Court of the Russian Federation again pointed out that the use of technical means to record the observed events does not predetermine the need for a special court decision, which is recognized as a prerequisite for conducting separate operational-search measures restricting the constitutional rights of a person and a citizen. And the implementation of secret ORM in compliance with the requirements of conspiracy and classified information in the field of operational-search activities, including information about the funds used, does not in itself violate the rights of citizens.
The Constitutional Court recalled that, according to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, evidence in a criminal case is “any information on the basis of which the court, prosecutor, investigator, interrogating officer, in the manner specified by this Code, establishes the presence or absence of circumstances to be proved in criminal proceedings, as well as other circumstances relevant to the criminal case. ”
At the same time, the Court emphasized that the results of operational investigative measures are not evidence, but only information about the sources of those facts that, if obtained in compliance with the requirements of the Law on operational investigative activity, can become evidence only after they have been secured by due process.
Commenting on the determination, the lawyer of JKS ZKS Kirill Makhov noted that the Constitutional Court of the Russian Federation correctly noted that the use of technical means for recording events was not necessary to impose a special court decision on conducting an ORM - this is necessary only in case of an ORM, restricting the constitutional rights of citizens, which may, inter alia, be carried out using technical means.
The expert added that the information (audio and video recordings) obtained during the ORM using the technical means of recording becomes evidence in a criminal case after conducting an inspection of the digital drive on which these records are located and issuing an appropriate decision on recognition as material evidence. But in practice, questions often arise precisely in the order in which the ORM data is submitted to the investigating authority.
“By orders of the Ministry of Internal Affairs of Russia No. 776, the Ministry of Defense of Russia No. 703, the Federal Security Service of Russia No. 509, the Federal Security Service of Russia No. 507, the Federal Customs Service of Russia No. 1820, the Russian Foreign Intelligence Service No. 42, the Federal Penitentiary Service of Russia No. 535, the Federal Security Service of Russia No. 398, the Russian Criminal Code No. 68 dated September 27, 2013 d. “On the approval of the Instructions on the procedure for presenting the results of operational investigative activities to the inquiry body, investigator or court”, the procedure has been established for the operational units to submit the results of the operational investigative activities to the investigative body, the investigator or the court if they have sufficient data indicating signs of crime. And even if violations of this instruction are revealed, it is possible at the preliminary investigation and in court to declare the evidence obtained during the ORM invalid, ”the lawyer said.
Kirill Makhov added that very often law enforcers have questions about the legality of the ORM and, as a result, the recognition of these results as evidence. The determination of the Constitutional Court of the Russian Federation once again confirms that it is necessary to approach the study of the materials of the criminal case, and in particular the materials of the ORM, with particular care.
Associate Professor, Department of Criminal Procedure Law, University O.E. Kutafina Artem Osipov explained that this definition reflects the established legal position of the Constitutional Court of the Russian Federation in relation to the constitutional and legal meaning of the provisions of Art. 89 Code of Criminal Procedure.
At the same time, the expert regretted that these legal positions over the years have not led to overcoming one of the main paradoxes of modern evidentiary law related to the uncertainty of the conditions and forms of transformation of the results of the ARD into evidence in criminal cases. According to him, the situation is aggravated by the inconsistency of many provisions of the Russian Law on operative-search activity with international standards of legal certainty, which the ECHR has repeatedly drawn its attention to in a number of resolutions (Akhlustin v. Russia, November 7, 2017, Veselov and others v. Russia ”Of October 2, 2012,“ Bulls against Russia ”of March 10, 2009 and others).
“Evidence of this discrepancy is the lack of an independent sanctioning procedure for a number of ORMs involving the risk of provocative influence by the authorities, and the absence of provisions on judicial authorization of the use of technical means for recording behavior and conversations of persons involved in operational activities outside their home. The absence of judicial control mechanisms, the scope of which would include an assessment of the necessity and proportionality of the goals provided by the ORM for the purposes prescribed by law, does not allow us to consider the fruits of such activities both as a source of appropriate evidence and evidence in the proper sense of the word. Nevertheless, in practice, the courts of general jurisdiction when considering criminal cases in the vast majority of cases refer in the convictions to the results of the ARD precisely as evidence, listing the testimonies of witnesses, reports and official notes, ”explained Artem Osipov.
The expert concluded that the lack of fundamental novelty in the definition of the Constitutional Court of the Russian Federation indicates that it will not lead to a noticeable change in law enforcement practice.
Attorney at the Krasnodar Territory AP Alexei Ivanov, in turn, noted that the willing use of the results of the ARD as evidence, not only by law enforcement agencies, but also by the courts, is not a secret. “Despite the fact that earlier the Constitutional Court of the Russian Federation has repeatedly spoken out that“ the results of operational investigative measures are not evidence, but only information about the sources of those facts, ”this is not critical for the law enforcer. And advocacy objections and references to the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation are often not taken into account, which only encourages law enforcement agencies to use such “surrogates” as evidence, ”the expert noted.
Aleksey Ivanov considers that the complainant raised an urgent and long-demanding question: how much does the practice of recognizing the results of unofficial audio and video recordings obtained without a court decision as evidence in a criminal case comply with the Constitution?
“It is a pity that once again, when considering a fundamental issue, the Constitutional Court of the Russian Federation did not find grounds for considering the merits of the complaint. Alas, this has long been a sad trend in the activities of the Constitutional Court. And the reluctance to consider complaints on critical issues affects law enforcement practice and negatively affects the rights and freedoms of Russian citizens, ”concluded Alexei Ivanov.
[DLMURL] https://www.advgazeta.ru/novosti/ks-rf-rezultaty-orm-ne-yavlyayutsya-dokazatelstvami/ [/ DLMURL]
Gleb Kuznetsov
interesting practice
AG experts were restrained in defining the Constitutional Court, noting that the lack of fundamental novelty in the position expressed would not affect law enforcement practice, in which the results of the ORM are often perceived as evidence. One of the lawyers added that the Court’s reluctance to consider the merits of complaints on critical issues negatively affects the rights and freedoms of Russian citizens.
Constitutional Court Definition No. 2801-О / 2017 on the refusal to accept a complaint on Art. 89 "Use in proving the results of operational search activities" Code of Criminal Procedure. According to the applicant, this provision is contrary to the Constitution of the Russian Federation, as it allows recognition of the results of unofficial audio and video recordings obtained without a court decision and without declassifying the information about the characteristics of technical equipment used during operational-search measures as evidence in a criminal case.
Refusing the applicant, the Constitutional Court of the Russian Federation again pointed out that the use of technical means to record the observed events does not predetermine the need for a special court decision, which is recognized as a prerequisite for conducting separate operational-search measures restricting the constitutional rights of a person and a citizen. And the implementation of secret ORM in compliance with the requirements of conspiracy and classified information in the field of operational-search activities, including information about the funds used, does not in itself violate the rights of citizens.
The Constitutional Court recalled that, according to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, evidence in a criminal case is “any information on the basis of which the court, prosecutor, investigator, interrogating officer, in the manner specified by this Code, establishes the presence or absence of circumstances to be proved in criminal proceedings, as well as other circumstances relevant to the criminal case. ”
At the same time, the Court emphasized that the results of operational investigative measures are not evidence, but only information about the sources of those facts that, if obtained in compliance with the requirements of the Law on operational investigative activity, can become evidence only after they have been secured by due process.
Commenting on the determination, the lawyer of JKS ZKS Kirill Makhov noted that the Constitutional Court of the Russian Federation correctly noted that the use of technical means for recording events was not necessary to impose a special court decision on conducting an ORM - this is necessary only in case of an ORM, restricting the constitutional rights of citizens, which may, inter alia, be carried out using technical means.
The expert added that the information (audio and video recordings) obtained during the ORM using the technical means of recording becomes evidence in a criminal case after conducting an inspection of the digital drive on which these records are located and issuing an appropriate decision on recognition as material evidence. But in practice, questions often arise precisely in the order in which the ORM data is submitted to the investigating authority.
“By orders of the Ministry of Internal Affairs of Russia No. 776, the Ministry of Defense of Russia No. 703, the Federal Security Service of Russia No. 509, the Federal Security Service of Russia No. 507, the Federal Customs Service of Russia No. 1820, the Russian Foreign Intelligence Service No. 42, the Federal Penitentiary Service of Russia No. 535, the Federal Security Service of Russia No. 398, the Russian Criminal Code No. 68 dated September 27, 2013 d. “On the approval of the Instructions on the procedure for presenting the results of operational investigative activities to the inquiry body, investigator or court”, the procedure has been established for the operational units to submit the results of the operational investigative activities to the investigative body, the investigator or the court if they have sufficient data indicating signs of crime. And even if violations of this instruction are revealed, it is possible at the preliminary investigation and in court to declare the evidence obtained during the ORM invalid, ”the lawyer said.
Kirill Makhov added that very often law enforcers have questions about the legality of the ORM and, as a result, the recognition of these results as evidence. The determination of the Constitutional Court of the Russian Federation once again confirms that it is necessary to approach the study of the materials of the criminal case, and in particular the materials of the ORM, with particular care.
Associate Professor, Department of Criminal Procedure Law, University O.E. Kutafina Artem Osipov explained that this definition reflects the established legal position of the Constitutional Court of the Russian Federation in relation to the constitutional and legal meaning of the provisions of Art. 89 Code of Criminal Procedure.
At the same time, the expert regretted that these legal positions over the years have not led to overcoming one of the main paradoxes of modern evidentiary law related to the uncertainty of the conditions and forms of transformation of the results of the ARD into evidence in criminal cases. According to him, the situation is aggravated by the inconsistency of many provisions of the Russian Law on operative-search activity with international standards of legal certainty, which the ECHR has repeatedly drawn its attention to in a number of resolutions (Akhlustin v. Russia, November 7, 2017, Veselov and others v. Russia ”Of October 2, 2012,“ Bulls against Russia ”of March 10, 2009 and others).
“Evidence of this discrepancy is the lack of an independent sanctioning procedure for a number of ORMs involving the risk of provocative influence by the authorities, and the absence of provisions on judicial authorization of the use of technical means for recording behavior and conversations of persons involved in operational activities outside their home. The absence of judicial control mechanisms, the scope of which would include an assessment of the necessity and proportionality of the goals provided by the ORM for the purposes prescribed by law, does not allow us to consider the fruits of such activities both as a source of appropriate evidence and evidence in the proper sense of the word. Nevertheless, in practice, the courts of general jurisdiction when considering criminal cases in the vast majority of cases refer in the convictions to the results of the ARD precisely as evidence, listing the testimonies of witnesses, reports and official notes, ”explained Artem Osipov.
The expert concluded that the lack of fundamental novelty in the definition of the Constitutional Court of the Russian Federation indicates that it will not lead to a noticeable change in law enforcement practice.
Attorney at the Krasnodar Territory AP Alexei Ivanov, in turn, noted that the willing use of the results of the ARD as evidence, not only by law enforcement agencies, but also by the courts, is not a secret. “Despite the fact that earlier the Constitutional Court of the Russian Federation has repeatedly spoken out that“ the results of operational investigative measures are not evidence, but only information about the sources of those facts, ”this is not critical for the law enforcer. And advocacy objections and references to the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation are often not taken into account, which only encourages law enforcement agencies to use such “surrogates” as evidence, ”the expert noted.
Aleksey Ivanov considers that the complainant raised an urgent and long-demanding question: how much does the practice of recognizing the results of unofficial audio and video recordings obtained without a court decision as evidence in a criminal case comply with the Constitution?
“It is a pity that once again, when considering a fundamental issue, the Constitutional Court of the Russian Federation did not find grounds for considering the merits of the complaint. Alas, this has long been a sad trend in the activities of the Constitutional Court. And the reluctance to consider complaints on critical issues affects law enforcement practice and negatively affects the rights and freedoms of Russian citizens, ”concluded Alexei Ivanov.
[DLMURL] https://www.advgazeta.ru/novosti/ks-rf-rezultaty-orm-ne-yavlyayutsya-dokazatelstvami/ [/ DLMURL]
Gleb Kuznetsov
Original message
ОРМ и доказательства в суде
нтересная практика
Эксперты «АГ» сдержано отнеслись к определению КС, отметив, что отсутствие принципиальной новизны в высказанной позиции никак не скажется на правоприменительной практике, в которой результаты ОРМ нередко воспринимаются именно как доказательства. Один из адвокатов добавил, что нежелание Суда рассматривать по существу жалобы по важнейшим вопросам негативно отражается на правах и свободах российских граждан.
Конституционный Суд вынес Определение № 2801-О/2017 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на ст. 89 «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» УПК РФ. По мнению заявителя, данное законоположение противоречит Конституции РФ, так как позволяет признавать в качестве доказательств по уголовному делу результаты негласной аудио- и видеозаписи, полученные без судебного решения и без рассекречивания сведений о характеристиках технических средств, использованных при проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Отказывая заявителю, КС РФ вновь указал, что применение технических средств фиксации наблюдаемых событий не предопределяет необходимости вынесения о том специального судебного решения, которое признается обязательным условием для проведения отдельных оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина. А осуществление негласных ОРМ с соблюдением требований конспирации и засекречивания сведений в области оперативно-розыскной деятельности, в том числе сведений об использованных средствах, само по себе также не нарушает прав граждан.
Конституционный Суд напомнил, что, согласно УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются «любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном этим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».
При этом Суд подчеркнул, что результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Закона об оперативно-розыскной деятельности, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем.
Комментируя определение, адвокат АБ «ЗКС» Кирилл Махов отметил, что Конституционным Судом РФ верно отмечено, что само по себе применение технических средств фиксации наблюдения событий не предполагает необходимости вынесения о том специального судебного решения при проведении ОРМ – это необходимо только в случае проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, которое может, в том числе, осуществляться с применением технических средств.
Эксперт добавил, что сведения (аудио- и видеозаписи), полученные в ходе ОРМ с использованием технических средств записи, становятся доказательствами по уголовному делу после проведения осмотра цифрового накопителя, на котором находятся данные записи и вынесения соответствующего постановления о признании вещественным доказательством. Но на практике часто возникают вопросы именно по порядку предоставления данных ОРМ в следственный орган.
«Приказами МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. “Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд” определен порядок представления оперативными подразделениями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд при наличии в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления. И уже в случае выявления нарушений данной инструкции возможно на предварительном следствии и в суде заявлять о признании недопустимыми доказательств, полученных в ходе ОРМ», – указал адвокат.
Кирилл Махов добавил, что очень часто у правоприменителей возникают вопросы в законности проведенных ОРМ и, как следствие, признании этих результатов доказательствами. Определение КС РФ в очередной раз подтверждает, что к изучению материалов уголовного дела и в особенности материалов проведенных ОРМ необходимо подходить с особенной тщательностью.
Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артем Осипов пояснил, что данное определение отражает устоявшиеся правовые позиции Конституционного Суда РФ в отношении конституционно-правового смысла положений ст. 89 УПК РФ.
При этом эксперт высказал сожаление, что данные правовые позиции на протяжении многих лет так и не привели к преодолению одного из главных парадоксов современного доказательственного права, связанного с неопределенностью условий и форм трансформации результатов ОРД в доказательства по уголовным делам. По его словам, ситуация усугублена несоответствием многих положений российского Закона об оперативно-розыскной деятельности международным стандартам правовой определенности, на что неоднократно обращал свое внимание ЕСПЧ в ряде постановлений («Ахлюстин против России» от 7 ноября 2017 г., «Веселов и другие против России» от 2 октября 2012 г., «Быков против России» от 10 марта 2009 г. и иные).
«Свидетельством такого несоответствия является и отсутствие независимой процедуры санкционирования ряда ОРМ, сопряженных с риском провокационного воздействия властей, и отсутствие положений о судебном санкционировании использования технических средств фиксации поведения и бесед фигурантов оперативных мероприятий за пределами их жилища. Отсутствие механизмов судебного контроля, сфера которого включала бы в себя оценку необходимости и пропорциональности проводимых ОРМ предусмотренным законом целям, не позволяет рассматривать плоды такой деятельности как в качестве источника надлежащих доказательств, так и доказательств в собственном смысле слова. Тем не менее на практике суды общей юрисдикции при рассмотрении уголовных дел в абсолютном большинстве случаев ссылаются в обвинительных приговорах на результаты ОРД именно как на доказательства, перечисляя через запятую показания свидетелей, рапорты и служебные записки», – пояснил Артем Осипов.
Эксперт заключил, что отсутствие принципиальной новизны в определении Конституционного Суда РФ указывает на то, что оно не приведет к заметному изменению правоприменительной практики.
Адвокат АП Краснодарского края Алексей Иванов в свою очередь отметил, что охотное использование результатов ОРД в качестве доказательств, не только правоохранительными органами, но и судами, не является секретом. «Несмотря на то что ранее КС РФ неоднократно высказывался о том, что “результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов”, для правоприменителя это не имеет решающего значения. А адвокатские возражения и ссылки на правовые позиции КС РФ нередко не принимаются во внимание, что только подстегивает правоохранительные органы к использованию в виде доказательств подобные “суррогаты”», – заметил эксперт.
Алексей Иванов считает, что заявитель жалобы поставил актуальный и давно требующий ответа вопрос: насколько практика признания в качестве доказательств по уголовному делу результатов негласной аудио- и видеозаписи, полученных без судебного решения, соответствует Конституции?
«Жаль, что в очередной раз при рассмотрении принципиальнейшего вопроса КС РФ не нашел оснований для рассмотрения жалобы по существу. Увы, но подобное давно стало печальным трендом в деятельности Конституционного Суда. А нежелание рассматривать жалобы по важнейшим вопросам сказывается на правоприменительной практике и негативно отражается на правах и свободах российских граждан», – заключил Алексей Иванов.
[DLMURL]https://www.advgazeta.ru/novosti/ks-rf-rezultaty-orm-ne-yavlyayutsya-dokazatelstvami/[/DLMURL]
Глеб Кузнецов
нтересная практика
Эксперты «АГ» сдержано отнеслись к определению КС, отметив, что отсутствие принципиальной новизны в высказанной позиции никак не скажется на правоприменительной практике, в которой результаты ОРМ нередко воспринимаются именно как доказательства. Один из адвокатов добавил, что нежелание Суда рассматривать по существу жалобы по важнейшим вопросам негативно отражается на правах и свободах российских граждан.
Конституционный Суд вынес Определение № 2801-О/2017 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на ст. 89 «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» УПК РФ. По мнению заявителя, данное законоположение противоречит Конституции РФ, так как позволяет признавать в качестве доказательств по уголовному делу результаты негласной аудио- и видеозаписи, полученные без судебного решения и без рассекречивания сведений о характеристиках технических средств, использованных при проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Отказывая заявителю, КС РФ вновь указал, что применение технических средств фиксации наблюдаемых событий не предопределяет необходимости вынесения о том специального судебного решения, которое признается обязательным условием для проведения отдельных оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина. А осуществление негласных ОРМ с соблюдением требований конспирации и засекречивания сведений в области оперативно-розыскной деятельности, в том числе сведений об использованных средствах, само по себе также не нарушает прав граждан.
Конституционный Суд напомнил, что, согласно УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются «любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном этим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».
При этом Суд подчеркнул, что результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Закона об оперативно-розыскной деятельности, могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем.
Комментируя определение, адвокат АБ «ЗКС» Кирилл Махов отметил, что Конституционным Судом РФ верно отмечено, что само по себе применение технических средств фиксации наблюдения событий не предполагает необходимости вынесения о том специального судебного решения при проведении ОРМ – это необходимо только в случае проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, которое может, в том числе, осуществляться с применением технических средств.
Эксперт добавил, что сведения (аудио- и видеозаписи), полученные в ходе ОРМ с использованием технических средств записи, становятся доказательствами по уголовному делу после проведения осмотра цифрового накопителя, на котором находятся данные записи и вынесения соответствующего постановления о признании вещественным доказательством. Но на практике часто возникают вопросы именно по порядку предоставления данных ОРМ в следственный орган.
«Приказами МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. “Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд” определен порядок представления оперативными подразделениями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд при наличии в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления. И уже в случае выявления нарушений данной инструкции возможно на предварительном следствии и в суде заявлять о признании недопустимыми доказательств, полученных в ходе ОРМ», – указал адвокат.
Кирилл Махов добавил, что очень часто у правоприменителей возникают вопросы в законности проведенных ОРМ и, как следствие, признании этих результатов доказательствами. Определение КС РФ в очередной раз подтверждает, что к изучению материалов уголовного дела и в особенности материалов проведенных ОРМ необходимо подходить с особенной тщательностью.
Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артем Осипов пояснил, что данное определение отражает устоявшиеся правовые позиции Конституционного Суда РФ в отношении конституционно-правового смысла положений ст. 89 УПК РФ.
При этом эксперт высказал сожаление, что данные правовые позиции на протяжении многих лет так и не привели к преодолению одного из главных парадоксов современного доказательственного права, связанного с неопределенностью условий и форм трансформации результатов ОРД в доказательства по уголовным делам. По его словам, ситуация усугублена несоответствием многих положений российского Закона об оперативно-розыскной деятельности международным стандартам правовой определенности, на что неоднократно обращал свое внимание ЕСПЧ в ряде постановлений («Ахлюстин против России» от 7 ноября 2017 г., «Веселов и другие против России» от 2 октября 2012 г., «Быков против России» от 10 марта 2009 г. и иные).
«Свидетельством такого несоответствия является и отсутствие независимой процедуры санкционирования ряда ОРМ, сопряженных с риском провокационного воздействия властей, и отсутствие положений о судебном санкционировании использования технических средств фиксации поведения и бесед фигурантов оперативных мероприятий за пределами их жилища. Отсутствие механизмов судебного контроля, сфера которого включала бы в себя оценку необходимости и пропорциональности проводимых ОРМ предусмотренным законом целям, не позволяет рассматривать плоды такой деятельности как в качестве источника надлежащих доказательств, так и доказательств в собственном смысле слова. Тем не менее на практике суды общей юрисдикции при рассмотрении уголовных дел в абсолютном большинстве случаев ссылаются в обвинительных приговорах на результаты ОРД именно как на доказательства, перечисляя через запятую показания свидетелей, рапорты и служебные записки», – пояснил Артем Осипов.
Эксперт заключил, что отсутствие принципиальной новизны в определении Конституционного Суда РФ указывает на то, что оно не приведет к заметному изменению правоприменительной практики.
Адвокат АП Краснодарского края Алексей Иванов в свою очередь отметил, что охотное использование результатов ОРД в качестве доказательств, не только правоохранительными органами, но и судами, не является секретом. «Несмотря на то что ранее КС РФ неоднократно высказывался о том, что “результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов”, для правоприменителя это не имеет решающего значения. А адвокатские возражения и ссылки на правовые позиции КС РФ нередко не принимаются во внимание, что только подстегивает правоохранительные органы к использованию в виде доказательств подобные “суррогаты”», – заметил эксперт.
Алексей Иванов считает, что заявитель жалобы поставил актуальный и давно требующий ответа вопрос: насколько практика признания в качестве доказательств по уголовному делу результатов негласной аудио- и видеозаписи, полученных без судебного решения, соответствует Конституции?
«Жаль, что в очередной раз при рассмотрении принципиальнейшего вопроса КС РФ не нашел оснований для рассмотрения жалобы по существу. Увы, но подобное давно стало печальным трендом в деятельности Конституционного Суда. А нежелание рассматривать жалобы по важнейшим вопросам сказывается на правоприменительной практике и негативно отражается на правах и свободах российских граждан», – заключил Алексей Иванов.
[DLMURL]https://www.advgazeta.ru/novosti/ks-rf-rezultaty-orm-ne-yavlyayutsya-dokazatelstvami/[/DLMURL]
Глеб Кузнецов
