What is issued by an employee of the Russian special services
5:00 11.11.2018, Nikita Kovalenko
The FSB was worried about leaks of personal data from various official records, but the problem is also in the encryption of employees
This happened after the appearance in the media due to the scandal surrounding the Skripals case of investigations allegedly containing information about "GRU officers." However, the problem here is not only in the leaks themselves, but also in the way the Russian special services work to encrypt their employees. What could be the gaps here?
The FSB is conducting a large-scale investigation related to the leak of personal data from service bases, primarily the Rospasport base and the Federal Tax Service base on property, as it became known the day before.
There are already first results: the detention of a border guard in the North-West Region, who allegedly sold information about the trips of Alexander Petrov and Ruslan Boshirov and a number of other persons abroad, including to the UK. Also, an employee of the Federal Tax Service was detained.
According to Rosbalt with reference to its sources, more than 60 searches were conducted in total. The focus of the FSB was on government officials and private investigators.
The publication reports on the initiation of several criminal cases on the facts of illegal receipt of information constituting a banking, tax, commercial secret related to violation of privacy and abuse of authority by persons engaged in private detective activities.
Recall, the Investigation Management Center, the Bellingcat research group, and The Insider previously published the results of their investigation. It concerns not only Petrov and Boshirov, suspected by the British authorities of the poisoning of Sergey Skripal. Information was published about the staff of the General Staff of the General Staff of the Armed Forces of the Russian Federation (former GRU), in particular, names were declassified, including those who work abroad.
The investigation also claims that children of GU employees living in a departmental dormitory were added 100 years in the passport data. However, their parents did not get into official databases at all. Several cases of domestic conflicts involving GU employees have been made public.
Commenting on the FSB operation and detention, retired KGB colonel Mikhail Lyubimov on the air, NSN was surprised how this could happen. According to him, an ordinary border guard could not have access to data revealing the type of activity of persons crossing the border.
“How can he know who they really are? I can’t imagine it. I drove through border posts a thousand times. You show this passport, so what? And does the border guard know what I'm doing? Or what, he checks, and it says there: a comrade so-and-so - an employee of the GRU? I do not understand this. Maybe now another system in which everyone points out. But for what? It’s also not clear, ”he wonders.
In its turn Foreign Intelligence Service veteran, retired colonel Lev Korolkov noted in a comment by BFM that "the border guards themselves, who handed over this information, might not know the target."
According to him, they could simply turn to them with a request to track certain people under some convincing excuse, or even, possibly, for money.
“They looked at the checkpoint database at each checkpoint,” he explained, adding that there are those on the wanted list through Interpol, our internal wanted list, and so on.
All this suggests that the problem is not only in the leaks themselves from various official records, but also in the fact that intelligence officers in general can be calculated from such databases. That is, the question arises of how well the work of our special services is conducted on the legend and encryption of their employees.
This work, firstly, is often carried out according to Soviet manuals. But the nuance is that the Soviet system was more closed and everyday life was much more subject to state control. In a modern open and digitalized democratic society, it is much more difficult for the special services to conduct such supervision. Old methods often do not work.
So, on their territory, the Russian special services feel overconfident, believing that no one will track them in their homeland. However, things have not been like that for a long time.
Various databases regularly fall on the Internet - as a result of hacks, and the employees of some state institutions, as I could see during the current FSB check, are pretty careless about personal data of citizens.
In addition, after the collapse of the USSR, the special services were going through hard times, and this fully reflected on the encryption work, which is still being conducted quite casually.
“The question is that this work, in principle, was left to chance, given to human resources departments that simply don’t know how to do it,” Vzglyad told the newspaper military analyst Evgeny Krutikov .
“Decades of comfortable and peaceful living have led people to lose their scent. They stopped doing basic things, lost the idea that they should fulfill their duties sufficiently accurately, ”he said.
“Work on encryption is often carried out generally on a residual basis. If the employee himself does not think about his legend and does not find an opportunity to make it reliable enough, then no one will care about this. Only when the question arises of some kind of official necessity, which cannot be dispensed with with a legend, then they will come up with something hastily according to the template, ”the newspaper“ Vzglyad ”told retired officer of one of the Russian special services , adding that ideally encryption should be dealt with immediately, from the moment a person enters the service in intelligence or counterintelligence agencies.
The security services themselves are sometimes not able to independently provide themselves with legend without help, and some also take this carelessly, the source said.
Actually, this is evidenced by the publication of data on domestic conflicts involving GU officers. Of course, during the conflict, if such a thing arose at all, in no case should the representatives of the special services shine their departmental affiliation.
There are other nuances that the special services lose sight of when encrypting their employees.
Social insurance, taxation and banks
For any employee, the employer pays taxes. In the case of scouts, taxes are paid for them by the intelligence agency of which they are employees.
As a retired Russian special services officer noted, you can impersonate yourself as a diplomat, journalist, businessman or anyone else, but if there is a leak from the tax authorities, then it will at least show that the Foreign Ministry, some kind of media, a company or another organization does not make deductions for it in the tax. And the more active is the struggle with “gray” salaries, the more acute this problem is for special services.
A similar problem is with contributions to pension funds. Only in the case of intelligence officers they are not made by anyone at all, a retired intelligence officer explained. Moreover, some of them do not have SNILS at all.
After all, the military has its own departmental pensions. How well protected are pension fund databases is a rhetorical question.
With the spread of cashless payments, another problem arose. Intelligence officers began to receive cash allowance (salary) on a card issued by a specialized branch of a bank, military analyst Yevgeny Krutikov told the newspaper Vzglyad. At the same time, according to him, such a card simply does not exist for the bank database.
“This creates problems, for example, with the legend for a businessman,” Krutikov emphasized.
Indeed, it is strange if a person who appears to be in public, say, a financier, receives a salary on a non-existent bank card. Worse, it pays with a similar card. Accordingly, such a citizen also has no credit history. That is, banking can be safely added to the bases of tax and pension funds.
As Krutikov notes, all these situations can be resolved with a certain desire. In turn, a retired Russian intelligence officer explained that Russian intelligence agencies just need to negotiate with companies, publications and so on about the full registration of their employees in these organizations or create legal entities specifically for these purposes.
“That is, it is necessary to create a pool of various organizations in which special services officers will be registered as employees and through which they will be paid, deductions to the tax and pension funds, and, for example, a 2NDFL certificate can be issued,” he explained.
Military enlistment offices and the Ministry of Internal Affairs
A separate problem is with the registration to the draft board.
“There is one draft board in Moscow to which a person will be assigned, regardless of where he lives in the city. That is, the person’s registration is somewhere in Butovo, and he is assigned to the military registration and enlistment office, which is located in the center. This naturally raises questions, ”Krutikov said.
According to a retired employee of one of the Russian special services, in recent years, the personal files of intelligence officers began to be stored in military commissariats at the place of registration. However, there are notes on the personal files of the special services, these cases are “on special records”, separately from others, he stressed.
Some of the recruiting office staff know about this. The other part does not know, but if someone asks them to find a personal file of Sidorov or Ivanov standing on the military record, they will not find him in their usual place. And this is also a decrypting attribute.
According to the interlocutor, a way out of the situation could be the removal of “special account” folders from the military enlistment offices and replacing them with the most common ones, which will contain encryption information — about graduation from military departments, undergoing urgent or contract service (with all the necessary marks on passing regular military training) or generally about unsuitability for service on any grounds. But this issue must be resolved with the apparatus of the Ministry of Defense, to which the military commissariats are subordinate.
The ears of the intelligence agencies and in the databases of the Ministry of Internal Affairs are shining through. The source of information about secret service employees can be ordinary district police officers, which is associated with registration with the military registration and enlistment offices.
“The district police officers should be involved in the mobilization process in the event of a total war, so they have access to the bases of military commissariats,” Krutikov said.
Some intelligence officers have encountered unpleasant practices when local police officers sometimes visit them or their close relatives, suddenly starting to ask for something superfluous, a retired Russian intelligence officer noted.
The base of the migration service can also play a negative role in deciphering employees, since officers simply cannot get a common civil passport. You can add here the counts of the FSB border service. After all, intelligence officers are usually limited in the right to travel abroad, which is reflected in the databases of border guards.
And all of this unmasking data would be nice to remove from the archive of law enforcement agencies, the source said. And the intelligence services themselves could control the foreign trips of their officers. If they are so unreliable that they need additional control, then this may raise the question of their unsuitability.
Freedom of movement and social networks
By the way, the refusal to travel around the world in our time also cannot but arouse suspicion. Are there many businessmen, diplomats, political scientists, journalists in our country who for many years go on vacation exclusively to Russian resorts?
Do not forget about departmental housing and transport. Cars, buses and other vehicles on which officers of special services move, should not differ in any way from other transport, the retired intelligence officer emphasized. Otherwise, it inevitably causes unnecessary public attention.
As the newspaper Vzglyad wrote on Monday, there is a problem with departmental housing, when many employees are resettled in the same houses and areas. And sometimes they are even registered at the same address, which causes bewilderment, for example, when hundreds of such people come to the polling station during the election.
The problem of departmental housing was partially solved by the recent transition to a military mortgage - intelligence officers now ceased to settle closely, a retired officer of one of the Russian special services noted.
However, a military mortgage in itself is also a label. This means that it is required to replace it with a regular mortgage, the payment of which to the employee would simply be compensated by his department.
According to him, there is another nuance. The Russian special services have developed a very distrustful attitude to social networks - it is believed that it is better for officers not to shine in them. But only in our time it is this practice that causes the opposite effect.
It is difficult to imagine an ordinary citizen under the age of 50 who has never registered with any of the networks. Naturally, such people immediately raise suspicions. Profiles in social networks and at least some activity in them are simply necessary so as not to stand out from the background of fellow citizens, the expert is sure.
All these problems, according to Krutikov, are solvable.
“We need to turn our brains on a little, because individually it can always be solved, and putting it on some mass rails is difficult and requires tension,” he summed up.
What is issued by an employee of the Russian special services
5:00 11.11.2018, Nikita Kovalenko
The FSB was worried about leaks of personal data from various official records, but the problem is also in the encryption of employees
This happened after the appearance in the media due to the scandal surrounding the Skripals case of investigations allegedly containing information about "GRU officers." However, the problem here is not only in the leaks themselves, but also in the way the Russian special services work to encrypt their employees. What could be the gaps here?
The FSB is conducting a large-scale investigation related to the leak of personal data from service bases, primarily the Rospasport base and the Federal Tax Service base on property, as it became known the day before.
There are already first results: the detention of a border guard in the North-West Region, who allegedly sold information about the trips of Alexander Petrov and Ruslan Boshirov and a number of other persons abroad, including to the UK. Also, an employee of the Federal Tax Service was detained.
According to Rosbalt with reference to its sources, more than 60 searches were conducted in total. The focus of the FSB was on government officials and private investigators.
The publication reports on the initiation of several criminal cases on the facts of illegal receipt of information constituting a banking, tax, commercial secret related to violation of privacy and abuse of authority by persons engaged in private detective activities.
Recall, the Investigation Management Center, the Bellingcat research group, and The Insider previously published the results of their investigation. It concerns not only Petrov and Boshirov, suspected by the British authorities of the poisoning of Sergey Skripal. Information was published about the staff of the General Staff of the General Staff of the Armed Forces of the Russian Federation (former GRU), in particular, names were declassified, including those who work abroad.
The investigation also claims that children of GU employees living in a departmental dormitory were added 100 years in the passport data. However, their parents did not get into official databases at all. Several cases of domestic conflicts involving GU employees have been made public.
Commenting on the FSB operation and detention, retired KGB colonel Mikhail Lyubimov on the air, NSN was surprised how this could happen. According to him, an ordinary border guard could not have access to data revealing the type of activity of persons crossing the border.
“How can he know who they really are? I can’t imagine it. I drove through border posts a thousand times. You show this passport, so what? And does the border guard know what I'm doing? Or what, he checks, and it says there: a comrade so-and-so - an employee of the GRU? I do not understand this. Maybe now another system in which everyone points out. But for what? It’s also not clear, ”he wonders.
In its turn Foreign Intelligence Service veteran, retired colonel Lev Korolkov noted in a comment by BFM that "the border guards themselves, who handed over this information, might not know the target."
According to him, they could simply turn to them with a request to track certain people under some convincing excuse, or even, possibly, for money.
“They looked at the checkpoint database at each checkpoint,” he explained, adding that there are those on the wanted list through Interpol, our internal wanted list, and so on.
All this suggests that the problem is not only in the leaks themselves from various official records, but also in the fact that intelligence officers in general can be calculated from such databases. That is, the question arises of how well the work of our special services is conducted on the legend and encryption of their employees.
This work, firstly, is often carried out according to Soviet manuals. But the nuance is that the Soviet system was more closed and everyday life was much more subject to state control. In a modern open and digitalized democratic society, it is much more difficult for the special services to conduct such supervision. Old methods often do not work.
So, on their territory, the Russian special services feel overconfident, believing that no one will track them in their homeland. However, things have not been like that for a long time.
Various databases regularly fall on the Internet - as a result of hacks, and the employees of some state institutions, as I could see during the current FSB check, are pretty careless about personal data of citizens.
In addition, after the collapse of the USSR, the special services were going through hard times, and this fully reflected on the encryption work, which is still being conducted quite casually.
“The question is that this work, in principle, was left to chance, given to human resources departments that simply don’t know how to do it,” Vzglyad told the newspaper military analyst Evgeny Krutikov .
“Decades of comfortable and peaceful living have led people to lose their scent. They stopped doing basic things, lost the idea that they should fulfill their duties sufficiently accurately, ”he said.
“Work on encryption is often carried out generally on a residual basis. If the employee himself does not think about his legend and does not find an opportunity to make it reliable enough, then no one will care about this. Only when the question arises of some kind of official necessity, which cannot be dispensed with with a legend, then they will come up with something hastily according to the template, ”the newspaper“ Vzglyad ”told retired officer of one of the Russian special services , adding that ideally encryption should be dealt with immediately, from the moment a person enters the service in intelligence or counterintelligence agencies.
The security services themselves are sometimes not able to independently provide themselves with legend without help, and some also take this carelessly, the source said.
Actually, this is evidenced by the publication of data on domestic conflicts involving GU officers. Of course, during the conflict, if such a thing arose at all, in no case should the representatives of the special services shine their departmental affiliation.
There are other nuances that the special services lose sight of when encrypting their employees.
Social insurance, taxation and banks
For any employee, the employer pays taxes. In the case of scouts, taxes are paid for them by the intelligence agency of which they are employees.
As a retired Russian special services officer noted, you can impersonate yourself as a diplomat, journalist, businessman or anyone else, but if there is a leak from the tax authorities, then it will at least show that the Foreign Ministry, some kind of media, a company or another organization does not make deductions for it in the tax. And the more active is the struggle with “gray” salaries, the more acute this problem is for special services.
A similar problem is with contributions to pension funds. Only in the case of intelligence officers they are not made by anyone at all, a retired intelligence officer explained. Moreover, some of them do not have SNILS at all.
After all, the military has its own departmental pensions. How well protected are pension fund databases is a rhetorical question.
With the spread of cashless payments, another problem arose. Intelligence officers began to receive cash allowance (salary) on a card issued by a specialized branch of a bank, military analyst Yevgeny Krutikov told the newspaper Vzglyad. At the same time, according to him, such a card simply does not exist for the bank database.
“This creates problems, for example, with the legend for a businessman,” Krutikov emphasized.
Indeed, it is strange if a person who appears to be in public, say, a financier, receives a salary on a non-existent bank card. Worse, it pays with a similar card. Accordingly, such a citizen also has no credit history. That is, banking can be safely added to the bases of tax and pension funds.
As Krutikov notes, all these situations can be resolved with a certain desire. In turn, a retired Russian intelligence officer explained that Russian intelligence agencies just need to negotiate with companies, publications and so on about the full registration of their employees in these organizations or create legal entities specifically for these purposes.
“That is, it is necessary to create a pool of various organizations in which special services officers will be registered as employees and through which they will be paid, deductions to the tax and pension funds, and, for example, a 2NDFL certificate can be issued,” he explained.
Military enlistment offices and the Ministry of Internal Affairs
A separate problem is with the registration to the draft board.
“There is one draft board in Moscow to which a person will be assigned, regardless of where he lives in the city. That is, the person’s registration is somewhere in Butovo, and he is assigned to the military registration and enlistment office, which is located in the center. This naturally raises questions, ”Krutikov said.
According to a retired employee of one of the Russian special services, in recent years, the personal files of intelligence officers began to be stored in military commissariats at the place of registration. However, there are notes on the personal files of the special services, these cases are “on special records”, separately from others, he stressed.
Some of the recruiting office staff know about this. The other part does not know, but if someone asks them to find a personal file of Sidorov or Ivanov standing on the military record, they will not find him in their usual place. And this is also a decrypting attribute.
According to the interlocutor, a way out of the situation could be the removal of “special account” folders from the military enlistment offices and replacing them with the most common ones, which will contain encryption information — about graduation from military departments, undergoing urgent or contract service (with all the necessary marks on passing regular military training) or generally about unsuitability for service on any grounds. But this issue must be resolved with the apparatus of the Ministry of Defense, to which the military commissariats are subordinate.
The ears of the intelligence agencies and in the databases of the Ministry of Internal Affairs are shining through. The source of information about secret service employees can be ordinary district police officers, which is associated with registration with the military registration and enlistment offices.
“The district police officers should be involved in the mobilization process in the event of a total war, so they have access to the bases of military commissariats,” Krutikov said.
Some intelligence officers have encountered unpleasant practices when local police officers sometimes visit them or their close relatives, suddenly starting to ask for something superfluous, a retired Russian intelligence officer noted.
The base of the migration service can also play a negative role in deciphering employees, since officers simply cannot get a common civil passport. You can add here the counts of the FSB border service. After all, intelligence officers are usually limited in the right to travel abroad, which is reflected in the databases of border guards.
And all of this unmasking data would be nice to remove from the archive of law enforcement agencies, the source said. And the intelligence services themselves could control the foreign trips of their officers. If they are so unreliable that they need additional control, then this may raise the question of their unsuitability.
Freedom of movement and social networks
By the way, the refusal to travel around the world in our time also cannot but arouse suspicion. Are there many businessmen, diplomats, political scientists, journalists in our country who for many years go on vacation exclusively to Russian resorts?
Do not forget about departmental housing and transport. Cars, buses and other vehicles on which officers of special services move, should not differ in any way from other transport, the retired intelligence officer emphasized. Otherwise, it inevitably causes unnecessary public attention.
As the newspaper Vzglyad wrote on Monday, there is a problem with departmental housing, when many employees are resettled in the same houses and areas. And sometimes they are even registered at the same address, which causes bewilderment, for example, when hundreds of such people come to the polling station during the election.
The problem of departmental housing was partially solved by the recent transition to a military mortgage - intelligence officers now ceased to settle closely, a retired officer of one of the Russian special services noted.
However, a military mortgage in itself is also a label. This means that it is required to replace it with a regular mortgage, the payment of which to the employee would simply be compensated by his department.
According to him, there is another nuance. The Russian special services have developed a very distrustful attitude to social networks - it is believed that it is better for officers not to shine in them. But only in our time it is this practice that causes the opposite effect.
It is difficult to imagine an ordinary citizen under the age of 50 who has never registered with any of the networks. Naturally, such people immediately raise suspicions. Profiles in social networks and at least some activity in them are simply necessary so as not to stand out from the background of fellow citizens, the expert is sure.
All these problems, according to Krutikov, are solvable.
“We need to turn our brains on a little, because individually it can always be solved, and putting it on some mass rails is difficult and requires tension,” he summed up.
What is issued by an employee of the Russian special services
Original message
Что выдает сотрудника российских спецслужб
5:00 1.11.2018 , Никита Коваленко
В ФСБ обеспокоились утечками персональных данных из различных служебных учетов, но проблема также и в работе по зашифровке сотрудников
Произошло это после появления в СМИ из-за скандала вокруг дела Скрипалей расследований, якобы содержащих сведения о «сотрудниках ГРУ». Однако проблема тут не только в самих утечках, а еще и в том, как российские спецслужбы ведут работу по зашифровке своих сотрудников. В чем тут могут быть пробелы?
ФСБ проводит масштабное расследование, связанное с утечкой персональных данных из служебных баз, прежде всего базы «Роспаспорт» и базы ФНС об имуществе, как стало известно накануне.
Есть уже и первые итоги: задержание сотрудника пограничной службы в Северо-Западном регионе, который, предположительно, продал информацию о поездках Александра Петрова и Руслана Боширова и ряда других лиц за рубеж, в том числе в Великобританию. Также задержан сотрудник ФНС.
Как пишет «Росбалт» со ссылкой на свои источники, всего было проведено более 60 обысков. В центре внимания ФСБ оказались сотрудники госструктур и частные сыщики.
Издание сообщает о возбуждении нескольких уголовных дел по фактам незаконного получения сведений, составляющих банковскую, налоговую, коммерческую тайну, связанных с нарушением неприкосновенности частной жизни и превышением полномочий лицами, занимающимися частной детективной деятельностью.
Напомним, Центр управления расследований, исследовательская группа Bellingcat и издание The Insider ранее обнародовали результаты своего расследования. Оно касается не только Петрова и Боширова, подозреваемых властями Великобритании в отравлении Сергея Скрипаля. Была обнародована информация о сотрудниках ГУ ГШ ВС РФ (бывшее ГРУ), в частности были рассекречены имена, в том числе тех из них, кто работает за рубежом.
В расследовании также утверждается, что детям сотрудников ГУ, проживающим в ведомственном общежитии, добавили 100 лет в паспортных данных. При этом их родители вообще не попали в официальные базы данных. Обнародованы и несколько случаев бытовых конфликтов с участием сотрудников ГУ.
Комментируя операцию ФСБ и задержания, полковник КГБ в отставке Михаил Любимов в эфире НСН удивился, как такое могло произойти. По его словам, рядовой пограничник не мог иметь доступа к данным, раскрывающим род деятельности лиц, пересекающих границу.
«Как он может знать, кем они на самом деле являются? Этого я не представляю. Я тысячу раз проезжал через пограничные заставы. Показываешь этот паспорт, ну и что? И что, пограничник знает, чем я занимаюсь? Или что, он проверяет, и там указано: товарищ такой-то – сотрудник ГРУ? Я этого не понимаю. Может, сейчас другая система, в которой все указывают. Но для чего? Тоже не понятно», – недоумевает он.
В свою очередь ветеран Службы внешней разведки, полковник в отставке Лев Корольков отметил в комментарии BFM, что «сами пограничники, которые эту информацию сдали, могли и не знать цель».
По его словам, к ним могли просто обратиться с просьбой отследить определенных людей под каким-то убедительным предлогом или даже, возможно, за деньги.
«Они посмотрели в базу данных КПП, которая есть на каждом КПП», – объяснил он, добавив, что в такой базе есть те, кто находится в розыске по линии Интерпола, по линии нашего внутреннего розыска и так далее.
Все это говорит о том, что проблема далеко не только в самих утечках из различных служебных учетов, а еще и в том, что офицеров разведки вообще можно по таким базам данных вычислить. То есть встает вопрос о том, насколько качественно ведется работа наших спецслужб по легендированию и зашифровке своих сотрудников.
Данная работа, во-первых, зачастую ведется по еще советским методичкам. Но нюанс в том, что советская система была более закрытой и повседневная жизнь куда больше поддавалась контролю государства. В современном же открытом и цифровизированном демократическом обществе вести такой надзор спецслужбам гораздо сложнее. Старые методы зачастую не работают.
Так, на своей территории российские спецслужбы чувствуют себя чересчур самоуверенно, считая, что на родине их никто не отследит. Однако дела давно уже обстоят не так.
В интернет регулярно падают различные базы данных – в результате взломов, а сотрудники некоторых госучреждений, в чем могла убедиться в ходе нынешней проверки ФСБ, к личным данным граждан относятся довольно беспечно.
Кроме того, после распада СССР спецслужбы переживали не лучшие времена, и это в полной мере отразилось и на работе по зашифровке, которая до сих пор ведется довольно небрежно.
«Вопрос в том, что эта работа в принципе была поставлена на самотек, отдана отделам кадров, которые элементарно не умеют это делать», – сказал газете «Взгляд» военный аналитик Евгений Крутиков.
«Десятилетия комфортного и спокойного проживания привели к тому, что люди утратили нюх. Они перестали делать элементарные вещи, потеряли представление о том, что должны выполнять свои обязанности в достаточной степени точно», – считает он.
«Работа по зашифровке зачастую ведется вообще по остаточному принципу. Если сам сотрудник не подумает о своей легенде и не найдет возможности сделать ее достаточно надежной, то никто этим и не озаботится. Только когда уже встанет вопрос о какой-то служебной необходимости, при которой без легенды никак не обойтись, тогда уже ему наспех по шаблону что-то придумают», – заявил газете «Взгляд» отставной офицер одной из российских спецслужб, добавив, что в идеале зашифровкой необходимо заниматься сразу, с момента поступления человека на службу в разведывательные или контрразведывательные органы.
Сами же сотрудники спецслужб порой не в силах самостоятельно, без помощи, обеспечить себе легендирование, а некоторые также относятся к этому беспечно, отметил собеседник.
Собственно, об этом свидетельствует обнародование данных о бытовых конфликтах с участием офицеров ГУ. Конечно же, в ходе конфликта, если такой вообще возник, ни в коем случае представители спецслужб не должны светить свою ведомственную принадлежность.
Есть и другие нюансы, которые упускают из виду спецслужбы в работе по зашифровке своих сотрудников.
Соцстрахование, налогообложение и банки
За любого своего сотрудника работодатель платит налоги. В случае с разведчиками налоги за них платит та спецслужба, сотрудниками которой они являются.
Как отметил отставной офицер российской спецслужбы, можно сколько угодно выдавать себя за дипломата, журналиста, бизнесмена или еще кого-нибудь, но если произойдет утечка из налоговых органов, то по ней как минимум будет видно, что МИД, какое-то СМИ, фирма или другая организация отчисления за него в налоговую не делает. И чем активнее идет борьба с «серыми» зарплатами, тем острее данная проблема для спецслужб.
Схожая проблема и с отчислениями в пенсионные фонды. Только они в случае с офицерами разведки не делаются никем вообще, объяснил отставной сотрудник спецслужбы. Более того, у некоторых из них вообще нет СНИЛС.
Ведь у военных – собственные, ведомственные пенсии. Насколько защищены базы данных пенсионных фондов – вопрос риторический.
С распространением безналичных расчетов встала еще одна проблема. Сотрудники спецслужб стали получать денежное довольствие (зарплату) на карту, которую выдает какое-нибудь специализированное отделение какого-то банка, рассказал газете «Взгляд» военный аналитик Евгений Крутиков. При этом, по его словам, для базы данных банка такой карты просто не существует.
«Это создает проблемы, например, с легендированием под бизнесмена», – подчеркнул Крутиков.
Действительно, странно, если человек, который на публике представляется, допустим, финансистом, получает зарплату на несуществующую банковскую карту. Хуже того – расплачивается подобной картой. Кредитной истории у такого гражданина, соответственно, тоже никакой нет. То есть к базам налоговой и пенсионных фондов смело можно прибавить и банковские.
Как отмечает Крутиков, всем этим ситуациям можно найти решение при определенном желании. В свою очередь отставной офицер российских спецслужб пояснил, что российским разведорганам необходимо просто договариваться с компаниями, изданиями и так далее о полноценном оформлении своих сотрудников в эти организации или же создавать специально для этих целей юридические лица.
«То есть нужно создать пул различных организаций, в которых будут числиться работниками офицеры спецслужб и через которые им будет проводиться заработная плата, отчисления в налоговую и пенсионный фонд, и может быть выдана, например, справка 2НДФЛ», – объяснил он.
Военкоматы и МВД
Отдельная проблема – с припиской к военкомату.
«Есть в Москве один военкомат, к которому человек будет приписан вне зависимости от того, где он в городе проживает. То есть регистрация человека где-нибудь в Бутово, а приписан он к военкомату, который в центре находится. Это, естественно, вызывает вопросы», – отметил Крутиков.
Как сообщил отставной сотрудник одной из российских спецслужб, в последние годы личные дела офицеров разведки стали храниться в военкоматах по месту прописки. Однако на личных делах сотрудников специальных служб имеются пометки, лежат эти дела «на специальном учете», отдельно от других, подчеркнул он.
Часть сотрудников военкомата об этом знает. Другая часть не знает, однако если их кто-нибудь попросит найти личное дело стоящего на воинском учете Сидорова или Иванова, они его на привычном месте не найдут. И это также дешифрующий признак.
Выходом из ситуации, по мнению собеседника, могло бы стать изъятие из военкоматов «спецучетных» папок и замена их самыми обычными, в которых будут отражены зашифровочные сведения – об окончании учебы на военных кафедрах, прохождении срочной или контрактной службы (со всеми необходимыми отметками о прохождениях регулярных военных сборов) или вообще о негодности к службе по каким-либо признакам. Но этот вопрос надо решать с аппаратом Минобороны, которому подчиняются военкоматы.
Просвечивают уши у сотрудников спецслужб и в базах учета МВД. Источником информации о сотрудниках спецслужб могут быть обычные участковые, что связано с припиской к военкоматам.
«Участковые должны задействоваться в процессе мобилизации в случае тотальной войны, поэтому у них есть доступ к базам военкоматов», – сообщает Крутиков.
Некоторые офицеры разведки сталкивались с неприятной практикой, когда участковые иногда навещают их или их близких родственников, начиная вдруг выспрашивать что-то лишнее, отметил отставной офицер российской спецслужбы.
Негативную роль в расшифровке сотрудников могут сыграть и базы миграционной службы, так как общегражданский загранпаспорт офицеры получить просто так не могут. Можно сюда прибавить и учеты погранслужбы ФСБ. Ведь сотрудники спецслужб обычно ограничены в праве выезда за рубеж, что и отражено в базах данных пограничников.
И все эти демаскирующие данные было бы неплохо изъять из архива силовых ведомств, полагает собеседник. А контролировать зарубежные поездки своих офицеров могли бы и сами спецслужбы. Если же они настолько ненадежны, что за ними нужен дополнительный контроль, то это может ставить уже вопрос об их профнепригодности.
Свобода передвижений и соцсети
К слову, сам по себе отказ от поездок по миру в наше время также не может не вызывать подозрений. Много ли в нашей стране бизнесменов, дипломатов, политологов, журналистов, которые в течение многих лет ездят в отпуск исключительно на российские курорты?
Не стоит забывать и про ведомственное жилье и транспорт. Автомобили, автобусы и прочие транспортные средства, на которых передвигаются офицеры спецслужб, не должны никак отличаться от прочего транспорта, подчеркнул отставной сотрудник спецслужбы. Иначе это неизбежно вызывает лишнее внимание публики.
Как писала в понедельник газета «Взгляд», существует и проблема с ведомственным жильем, когда множество сотрудников расселяют в одних и тех же домах и районах. А порой и вовсе их прописывают по одному адресу, что вызывает недоумение, например, когда сотни таких людей приходят на избирательный участок во время выборов.
Проблему с ведомственным жильем отчасти решил недавний переход к военной ипотеке – разведчики теперь перестали селиться кучно, отметил отставной офицер одной из российских спецслужб.
Однако сама по себе военная ипотека – это также метка. Значит, требуется заменить ее ипотекой обычной, оплату которой сотруднику просто компенсировало бы его ведомство.
По его словам, есть и еще один нюанс. В российских спецслужбах сложилось очень недоверчивое отношение к социальным сетям – считается, что лучше в них офицерам не светиться. Вот только в наше время именно эта практика вызывает обратный эффект.
Сложно представить себе обычного гражданина младше 50 лет, который никогда не регистрировался ни в одной из сетей. Естественно, такие люди сразу вызывают подозрения. Профили в соцсетях и хоть какая-то активность в них просто необходимы, чтобы не выделяться на фоне сограждан, уверен эксперт.
Все перечисленные проблемы, по мнению Крутикова, решаемы.
«Надо немножко включать мозги, потому что в индивидуальном порядке это можно решить всегда, а поставить это на некие массовые рельсы сложно и требует напряжения», – резюмировал он.
Что выдает сотрудника российских спецслужб
5:00 1.11.2018 , Никита Коваленко
В ФСБ обеспокоились утечками персональных данных из различных служебных учетов, но проблема также и в работе по зашифровке сотрудников
Произошло это после появления в СМИ из-за скандала вокруг дела Скрипалей расследований, якобы содержащих сведения о «сотрудниках ГРУ». Однако проблема тут не только в самих утечках, а еще и в том, как российские спецслужбы ведут работу по зашифровке своих сотрудников. В чем тут могут быть пробелы?
ФСБ проводит масштабное расследование, связанное с утечкой персональных данных из служебных баз, прежде всего базы «Роспаспорт» и базы ФНС об имуществе, как стало известно накануне.
Есть уже и первые итоги: задержание сотрудника пограничной службы в Северо-Западном регионе, который, предположительно, продал информацию о поездках Александра Петрова и Руслана Боширова и ряда других лиц за рубеж, в том числе в Великобританию. Также задержан сотрудник ФНС.
Как пишет «Росбалт» со ссылкой на свои источники, всего было проведено более 60 обысков. В центре внимания ФСБ оказались сотрудники госструктур и частные сыщики.
Издание сообщает о возбуждении нескольких уголовных дел по фактам незаконного получения сведений, составляющих банковскую, налоговую, коммерческую тайну, связанных с нарушением неприкосновенности частной жизни и превышением полномочий лицами, занимающимися частной детективной деятельностью.
Напомним, Центр управления расследований, исследовательская группа Bellingcat и издание The Insider ранее обнародовали результаты своего расследования. Оно касается не только Петрова и Боширова, подозреваемых властями Великобритании в отравлении Сергея Скрипаля. Была обнародована информация о сотрудниках ГУ ГШ ВС РФ (бывшее ГРУ), в частности были рассекречены имена, в том числе тех из них, кто работает за рубежом.
В расследовании также утверждается, что детям сотрудников ГУ, проживающим в ведомственном общежитии, добавили 100 лет в паспортных данных. При этом их родители вообще не попали в официальные базы данных. Обнародованы и несколько случаев бытовых конфликтов с участием сотрудников ГУ.
Комментируя операцию ФСБ и задержания, полковник КГБ в отставке Михаил Любимов в эфире НСН удивился, как такое могло произойти. По его словам, рядовой пограничник не мог иметь доступа к данным, раскрывающим род деятельности лиц, пересекающих границу.
«Как он может знать, кем они на самом деле являются? Этого я не представляю. Я тысячу раз проезжал через пограничные заставы. Показываешь этот паспорт, ну и что? И что, пограничник знает, чем я занимаюсь? Или что, он проверяет, и там указано: товарищ такой-то – сотрудник ГРУ? Я этого не понимаю. Может, сейчас другая система, в которой все указывают. Но для чего? Тоже не понятно», – недоумевает он.
В свою очередь ветеран Службы внешней разведки, полковник в отставке Лев Корольков отметил в комментарии BFM, что «сами пограничники, которые эту информацию сдали, могли и не знать цель».
По его словам, к ним могли просто обратиться с просьбой отследить определенных людей под каким-то убедительным предлогом или даже, возможно, за деньги.
«Они посмотрели в базу данных КПП, которая есть на каждом КПП», – объяснил он, добавив, что в такой базе есть те, кто находится в розыске по линии Интерпола, по линии нашего внутреннего розыска и так далее.
Все это говорит о том, что проблема далеко не только в самих утечках из различных служебных учетов, а еще и в том, что офицеров разведки вообще можно по таким базам данных вычислить. То есть встает вопрос о том, насколько качественно ведется работа наших спецслужб по легендированию и зашифровке своих сотрудников.
Данная работа, во-первых, зачастую ведется по еще советским методичкам. Но нюанс в том, что советская система была более закрытой и повседневная жизнь куда больше поддавалась контролю государства. В современном же открытом и цифровизированном демократическом обществе вести такой надзор спецслужбам гораздо сложнее. Старые методы зачастую не работают.
Так, на своей территории российские спецслужбы чувствуют себя чересчур самоуверенно, считая, что на родине их никто не отследит. Однако дела давно уже обстоят не так.
В интернет регулярно падают различные базы данных – в результате взломов, а сотрудники некоторых госучреждений, в чем могла убедиться в ходе нынешней проверки ФСБ, к личным данным граждан относятся довольно беспечно.
Кроме того, после распада СССР спецслужбы переживали не лучшие времена, и это в полной мере отразилось и на работе по зашифровке, которая до сих пор ведется довольно небрежно.
«Вопрос в том, что эта работа в принципе была поставлена на самотек, отдана отделам кадров, которые элементарно не умеют это делать», – сказал газете «Взгляд» военный аналитик Евгений Крутиков.
«Десятилетия комфортного и спокойного проживания привели к тому, что люди утратили нюх. Они перестали делать элементарные вещи, потеряли представление о том, что должны выполнять свои обязанности в достаточной степени точно», – считает он.
«Работа по зашифровке зачастую ведется вообще по остаточному принципу. Если сам сотрудник не подумает о своей легенде и не найдет возможности сделать ее достаточно надежной, то никто этим и не озаботится. Только когда уже встанет вопрос о какой-то служебной необходимости, при которой без легенды никак не обойтись, тогда уже ему наспех по шаблону что-то придумают», – заявил газете «Взгляд» отставной офицер одной из российских спецслужб, добавив, что в идеале зашифровкой необходимо заниматься сразу, с момента поступления человека на службу в разведывательные или контрразведывательные органы.
Сами же сотрудники спецслужб порой не в силах самостоятельно, без помощи, обеспечить себе легендирование, а некоторые также относятся к этому беспечно, отметил собеседник.
Собственно, об этом свидетельствует обнародование данных о бытовых конфликтах с участием офицеров ГУ. Конечно же, в ходе конфликта, если такой вообще возник, ни в коем случае представители спецслужб не должны светить свою ведомственную принадлежность.
Есть и другие нюансы, которые упускают из виду спецслужбы в работе по зашифровке своих сотрудников.
Соцстрахование, налогообложение и банки
За любого своего сотрудника работодатель платит налоги. В случае с разведчиками налоги за них платит та спецслужба, сотрудниками которой они являются.
Как отметил отставной офицер российской спецслужбы, можно сколько угодно выдавать себя за дипломата, журналиста, бизнесмена или еще кого-нибудь, но если произойдет утечка из налоговых органов, то по ней как минимум будет видно, что МИД, какое-то СМИ, фирма или другая организация отчисления за него в налоговую не делает. И чем активнее идет борьба с «серыми» зарплатами, тем острее данная проблема для спецслужб.
Схожая проблема и с отчислениями в пенсионные фонды. Только они в случае с офицерами разведки не делаются никем вообще, объяснил отставной сотрудник спецслужбы. Более того, у некоторых из них вообще нет СНИЛС.
Ведь у военных – собственные, ведомственные пенсии. Насколько защищены базы данных пенсионных фондов – вопрос риторический.
С распространением безналичных расчетов встала еще одна проблема. Сотрудники спецслужб стали получать денежное довольствие (зарплату) на карту, которую выдает какое-нибудь специализированное отделение какого-то банка, рассказал газете «Взгляд» военный аналитик Евгений Крутиков. При этом, по его словам, для базы данных банка такой карты просто не существует.
«Это создает проблемы, например, с легендированием под бизнесмена», – подчеркнул Крутиков.
Действительно, странно, если человек, который на публике представляется, допустим, финансистом, получает зарплату на несуществующую банковскую карту. Хуже того – расплачивается подобной картой. Кредитной истории у такого гражданина, соответственно, тоже никакой нет. То есть к базам налоговой и пенсионных фондов смело можно прибавить и банковские.
Как отмечает Крутиков, всем этим ситуациям можно найти решение при определенном желании. В свою очередь отставной офицер российских спецслужб пояснил, что российским разведорганам необходимо просто договариваться с компаниями, изданиями и так далее о полноценном оформлении своих сотрудников в эти организации или же создавать специально для этих целей юридические лица.
«То есть нужно создать пул различных организаций, в которых будут числиться работниками офицеры спецслужб и через которые им будет проводиться заработная плата, отчисления в налоговую и пенсионный фонд, и может быть выдана, например, справка 2НДФЛ», – объяснил он.
Военкоматы и МВД
Отдельная проблема – с припиской к военкомату.
«Есть в Москве один военкомат, к которому человек будет приписан вне зависимости от того, где он в городе проживает. То есть регистрация человека где-нибудь в Бутово, а приписан он к военкомату, который в центре находится. Это, естественно, вызывает вопросы», – отметил Крутиков.
Как сообщил отставной сотрудник одной из российских спецслужб, в последние годы личные дела офицеров разведки стали храниться в военкоматах по месту прописки. Однако на личных делах сотрудников специальных служб имеются пометки, лежат эти дела «на специальном учете», отдельно от других, подчеркнул он.
Часть сотрудников военкомата об этом знает. Другая часть не знает, однако если их кто-нибудь попросит найти личное дело стоящего на воинском учете Сидорова или Иванова, они его на привычном месте не найдут. И это также дешифрующий признак.
Выходом из ситуации, по мнению собеседника, могло бы стать изъятие из военкоматов «спецучетных» папок и замена их самыми обычными, в которых будут отражены зашифровочные сведения – об окончании учебы на военных кафедрах, прохождении срочной или контрактной службы (со всеми необходимыми отметками о прохождениях регулярных военных сборов) или вообще о негодности к службе по каким-либо признакам. Но этот вопрос надо решать с аппаратом Минобороны, которому подчиняются военкоматы.
Просвечивают уши у сотрудников спецслужб и в базах учета МВД. Источником информации о сотрудниках спецслужб могут быть обычные участковые, что связано с припиской к военкоматам.
«Участковые должны задействоваться в процессе мобилизации в случае тотальной войны, поэтому у них есть доступ к базам военкоматов», – сообщает Крутиков.
Некоторые офицеры разведки сталкивались с неприятной практикой, когда участковые иногда навещают их или их близких родственников, начиная вдруг выспрашивать что-то лишнее, отметил отставной офицер российской спецслужбы.
Негативную роль в расшифровке сотрудников могут сыграть и базы миграционной службы, так как общегражданский загранпаспорт офицеры получить просто так не могут. Можно сюда прибавить и учеты погранслужбы ФСБ. Ведь сотрудники спецслужб обычно ограничены в праве выезда за рубеж, что и отражено в базах данных пограничников.
И все эти демаскирующие данные было бы неплохо изъять из архива силовых ведомств, полагает собеседник. А контролировать зарубежные поездки своих офицеров могли бы и сами спецслужбы. Если же они настолько ненадежны, что за ними нужен дополнительный контроль, то это может ставить уже вопрос об их профнепригодности.
Свобода передвижений и соцсети
К слову, сам по себе отказ от поездок по миру в наше время также не может не вызывать подозрений. Много ли в нашей стране бизнесменов, дипломатов, политологов, журналистов, которые в течение многих лет ездят в отпуск исключительно на российские курорты?
Не стоит забывать и про ведомственное жилье и транспорт. Автомобили, автобусы и прочие транспортные средства, на которых передвигаются офицеры спецслужб, не должны никак отличаться от прочего транспорта, подчеркнул отставной сотрудник спецслужбы. Иначе это неизбежно вызывает лишнее внимание публики.
Как писала в понедельник газета «Взгляд», существует и проблема с ведомственным жильем, когда множество сотрудников расселяют в одних и тех же домах и районах. А порой и вовсе их прописывают по одному адресу, что вызывает недоумение, например, когда сотни таких людей приходят на избирательный участок во время выборов.
Проблему с ведомственным жильем отчасти решил недавний переход к военной ипотеке – разведчики теперь перестали селиться кучно, отметил отставной офицер одной из российских спецслужб.
Однако сама по себе военная ипотека – это также метка. Значит, требуется заменить ее ипотекой обычной, оплату которой сотруднику просто компенсировало бы его ведомство.
По его словам, есть и еще один нюанс. В российских спецслужбах сложилось очень недоверчивое отношение к социальным сетям – считается, что лучше в них офицерам не светиться. Вот только в наше время именно эта практика вызывает обратный эффект.
Сложно представить себе обычного гражданина младше 50 лет, который никогда не регистрировался ни в одной из сетей. Естественно, такие люди сразу вызывают подозрения. Профили в соцсетях и хоть какая-то активность в них просто необходимы, чтобы не выделяться на фоне сограждан, уверен эксперт.
Все перечисленные проблемы, по мнению Крутикова, решаемы.
«Надо немножко включать мозги, потому что в индивидуальном порядке это можно решить всегда, а поставить это на некие массовые рельсы сложно и требует напряжения», – резюмировал он.
Что выдает сотрудника российских спецслужб
