The Anti-Corruption Fund, founded by lawyer and politician Alexei Navalny, received long-awaited funding from private donors. About what the fund will do in the first place, Marker was told by its executive director Vladimir Ashurkov, who had worked for Alfa Group for six years.
- The fund received funding of 4.4 million rubles. What are your next steps?
- The Foundation has become the organizational and legal platform for several projects that we have been working on over the past year: RosPil, RosYama, RosVybory, Kind Truth Machine. Within the framework of the fund, we will continue to work on these projects and investigate certain major cases of corruption in state-owned companies and in public procurement. Most of the cases we handle come from publicly reported cases of abuse.
- How will financing be distributed? For example, are private detectives budgeted?
- The main expenses of the fund are staff costs, office rent (on Nikoloyamskaya street near the metro station “Taganskaya.” - “Marker”), and other administrative expenses. If necessary, we will attract experts in the field of law, finance, taxes. There will probably be work for private detectives .
- Suppose a situation: you are offered documents that 100% expose a corrupt official, but for a bribe. Do you agree?
- In Russia, there is enough public information about the facts of corruption. We do not plan to reward informants, but we will be grateful to them for the evidence.
- Is there any sign of the first thing the fund will do?
- The fund employs about 15 people. Only within the framework of RosPila, biddings were canceled or conditions for more than 100 cases of suspicious public procurements worth more than 40 billion rubles were changed. Another super-efficient project is RosYama.
During the year of its work, on the basis of about 5 thousand complaints on the project website, over 2 thousand road surface defects were repaired, and simply holes. We also continue to deal with cases that have already been made public - large, like corruption in the purchase of drilling rigs by VTB-Leasing or corruption in Gazprom, and less, for example, abuse in laying paving slabs in Moscow. So talking about the first case is not entirely correct.
- Already 15 people? Indeed, when creating RosPila, it was said that there would be only a few lawyers ...
- The fund brings together several projects, so all of their employees entered the state. We will count. RosPil - four lawyers and a coordinator. The fund has a press secretary and just a secretary. Two guys are involved in information projects. Two more lawyers are involved in the courts and other legal work not related to RosPil. Fedor Ezeev is engaged in RosYama. There is also a programmer who deals with sites. And Alexey and I are just about 15 people.
- And what if for some reason the current donors will not continue funding? Is there a guarantee that the fund will work for at least a year?
- No, there is no such guarantee. A number of donors promise to make monthly transfers - if that is so, then it will cover most of the costs, while the fund’s budget will remain at the current level, but not all costs.
- Is there any idea to create a trust fund from donations? To ensure that the activities of your fund are funded by income from endowment investments?
- Endowments are usually created to finance institutions that require eternal or at least long existence, such as universities. We are confident that although corruption is at the core of the existing regime, it will not last forever. So we have no plans for a trust fund.
- You yourself are both an employee and a donor of the fund. Is your salary supposed to be there?
- Neither I nor Alexey Navalny currently receive a salary in the fund. Perhaps this will change in the future, but so far there are no such plans.
- Which corrupt officials, in your opinion, are the most dangerous? What areas?
- Although economic corruption is a huge problem in our country, the most dangerous is political and judicial corruption, fraud and election abuse. It is she who is the main reason that there is no progress in the fight against economic corruption. When the institutions of feedback between society and the state, such as the real election of power and independent courts, are restored, rapid progress can be expected in the fight against economic corruption.
- The fund received funding of 4.4 million rubles. What are your next steps?
- The Foundation has become the organizational and legal platform for several projects that we have been working on over the past year: RosPil, RosYama, RosVybory, Kind Truth Machine. Within the framework of the fund, we will continue to work on these projects and investigate certain major cases of corruption in state-owned companies and in public procurement. Most of the cases we handle come from publicly reported cases of abuse.
- How will financing be distributed? For example, are private detectives budgeted?
- The main expenses of the fund are staff costs, office rent (on Nikoloyamskaya street near the metro station “Taganskaya.” - “Marker”), and other administrative expenses. If necessary, we will attract experts in the field of law, finance, taxes. There will probably be work for private detectives .
- Suppose a situation: you are offered documents that 100% expose a corrupt official, but for a bribe. Do you agree?
- In Russia, there is enough public information about the facts of corruption. We do not plan to reward informants, but we will be grateful to them for the evidence.
- Is there any sign of the first thing the fund will do?
- The fund employs about 15 people. Only within the framework of RosPila, biddings were canceled or conditions for more than 100 cases of suspicious public procurements worth more than 40 billion rubles were changed. Another super-efficient project is RosYama.
During the year of its work, on the basis of about 5 thousand complaints on the project website, over 2 thousand road surface defects were repaired, and simply holes. We also continue to deal with cases that have already been made public - large, like corruption in the purchase of drilling rigs by VTB-Leasing or corruption in Gazprom, and less, for example, abuse in laying paving slabs in Moscow. So talking about the first case is not entirely correct.
- Already 15 people? Indeed, when creating RosPila, it was said that there would be only a few lawyers ...
- The fund brings together several projects, so all of their employees entered the state. We will count. RosPil - four lawyers and a coordinator. The fund has a press secretary and just a secretary. Two guys are involved in information projects. Two more lawyers are involved in the courts and other legal work not related to RosPil. Fedor Ezeev is engaged in RosYama. There is also a programmer who deals with sites. And Alexey and I are just about 15 people.
- And what if for some reason the current donors will not continue funding? Is there a guarantee that the fund will work for at least a year?
- No, there is no such guarantee. A number of donors promise to make monthly transfers - if that is so, then it will cover most of the costs, while the fund’s budget will remain at the current level, but not all costs.
- Is there any idea to create a trust fund from donations? To ensure that the activities of your fund are funded by income from endowment investments?
- Endowments are usually created to finance institutions that require eternal or at least long existence, such as universities. We are confident that although corruption is at the core of the existing regime, it will not last forever. So we have no plans for a trust fund.
- You yourself are both an employee and a donor of the fund. Is your salary supposed to be there?
- Neither I nor Alexey Navalny currently receive a salary in the fund. Perhaps this will change in the future, but so far there are no such plans.
- Which corrupt officials, in your opinion, are the most dangerous? What areas?
- Although economic corruption is a huge problem in our country, the most dangerous is political and judicial corruption, fraud and election abuse. It is she who is the main reason that there is no progress in the fight against economic corruption. When the institutions of feedback between society and the state, such as the real election of power and independent courts, are restored, rapid progress can be expected in the fight against economic corruption.
Original message
Фонд борьбы с коррупцией, основателем которого является адвокат и политик Алексей Навальный, получил долгожданное финансирование от частных доноров. О том, чем фонд займется в первую очередь, «Маркеру» рассказал его исполнительный директор Владимир Ашурков, до того шесть лет проработавший в «Альфа-групп».
— Фонд получил финансирование — 4,4 млн рублей. Какие планируете следующие шаги?
— Фонд стал организационной и юридической платформой для нескольких проектов, над которыми мы работали в последний год: «РосПил», «РосЯма», «РосВыборы», «Добрая машина правды». В рамках фонда мы продолжим как работу по этим проектам и расследования отдельных крупных случаев коррупции в госкомпаниях и при госзакупках. Большинство дел, которыми мы занимаемся, возникают из публичной информации о случаях злоупотреблений.
— Как будет распределяться финансирование? Например, частные детективы предусмотрены в смете?
— Основные расходы фонда — оплата персонала, аренда офиса (на Николоямской улице неподалеку от ст. м. «Таганская». — «Маркер»), другие административные расходы. По необходимости будем привлекать экспертов в области права, финансов, налогов. Вероятно, найдется работа и для частных детективов.
— Предположим ситуацию: вам предлагают документы, на 100% изобличающие коррупционера, но за взятку. Согласитесь?
— В России достаточно и публичной информации о фактах коррупции. Мы не планируем вознаграждать информаторов, но будем им благодарны за доказательную информацию.
— Есть ли на примете первое дело, которым займется фонд?
— В фонде работает порядка 15 человек. Только в рамках «РосПила» были отменены торги или изменены условия по более чем 100 случаям подозрительных госзакупок на сумму свыше 40 млрд рублей. Еще один суперэффективный проект — «РосЯма».
За год его работы на основе около 5 тыс. жалоб на сайте проекта было заделано свыше 2 тыс. дефектов дорожного покрытия, а попросту ям. Мы также продолжаем заниматься уже обнародованными случаями — большими, как коррупция при закупке буровых установок «ВТБ-Лизингом» или коррупция в «Газпроме», и поменьше, например злоупотреблениями при укладке тротуарной плитки в Москве. Так что говорить о первом деле не вполне корректно.
— Уже 15 человек? Ведь при создании «РосПила» говорилось, что будет только несколько юристов...
— Фонд объединяет несколько проектов, поэтому в штат вошли все их сотрудники. Подсчитаем. «РосПил» — четыре юриста и координатор. В фонде есть пресс-секретарь и просто секретарь. Двое ребят занимаются информационными проектами. Еще два юриста занимаются судами и другой юридической работой, не связанной с «РосПилом». Федор Езеев занимается «РосЯмой». Есть еще программист, который занимается сайтами. И мы с Алексеем — как раз вроде 15 человек.
— А что если по каким-либо причинам нынешние доноры не будут продолжать финансирование? Есть ли гарантия, что фонд проработает хотя бы год?
— Нет, такой гарантии нет. Ряд доноров обещают делать ежемесячные переводы — если всё так и будет, то это покроет большую часть расходов, притом что бюджет фонда останется на текущем уровне, но не все расходы.
— Нет ли идеи создать целевой фонд из пожертвований? Чтобы деятельность вашего фонда финансировалась за счет дохода от вложений эндаумента?
— Эндаументы обычно создаются для финансирования учреждений, которые предполагают вечное или по крайней мере долгое существование, например университетов. Мы уверены, что, хотя коррупция является стержнем существующего режима, она вечной не будет. Так что планов относительно целевого фонда у нас нет.
— Вы сами являетесь и сотрудником, и донором фонда. А зарплата у вас там предполагается?
— Ни я, ни Алексей Навальный в настоящее время не получаем зарплату в фонде. Возможно, в будущем это изменится, но пока таких планов нет.
— Какие коррупционеры, на ваш взгляд, наиболее опасны? Из каких сфер?
— Хотя экономическая коррупция является огромной проблемой в нашей стране, наиболее опасной мне представляется политическая и судебная коррупция, фальсификации и злоупотребления на выборах. Именно она является основной причиной того, что нет прогресса в борьбе с экономической коррупцией. Когда институты обратной связи между обществом и государством, такие как реальная выборность власти и независимые суды, будут восстановлены, можно ожидать быстрого прогресса и в области борьбы с экономической коррупцией.
— Фонд получил финансирование — 4,4 млн рублей. Какие планируете следующие шаги?
— Фонд стал организационной и юридической платформой для нескольких проектов, над которыми мы работали в последний год: «РосПил», «РосЯма», «РосВыборы», «Добрая машина правды». В рамках фонда мы продолжим как работу по этим проектам и расследования отдельных крупных случаев коррупции в госкомпаниях и при госзакупках. Большинство дел, которыми мы занимаемся, возникают из публичной информации о случаях злоупотреблений.
— Как будет распределяться финансирование? Например, частные детективы предусмотрены в смете?
— Основные расходы фонда — оплата персонала, аренда офиса (на Николоямской улице неподалеку от ст. м. «Таганская». — «Маркер»), другие административные расходы. По необходимости будем привлекать экспертов в области права, финансов, налогов. Вероятно, найдется работа и для частных детективов.
— Предположим ситуацию: вам предлагают документы, на 100% изобличающие коррупционера, но за взятку. Согласитесь?
— В России достаточно и публичной информации о фактах коррупции. Мы не планируем вознаграждать информаторов, но будем им благодарны за доказательную информацию.
— Есть ли на примете первое дело, которым займется фонд?
— В фонде работает порядка 15 человек. Только в рамках «РосПила» были отменены торги или изменены условия по более чем 100 случаям подозрительных госзакупок на сумму свыше 40 млрд рублей. Еще один суперэффективный проект — «РосЯма».
За год его работы на основе около 5 тыс. жалоб на сайте проекта было заделано свыше 2 тыс. дефектов дорожного покрытия, а попросту ям. Мы также продолжаем заниматься уже обнародованными случаями — большими, как коррупция при закупке буровых установок «ВТБ-Лизингом» или коррупция в «Газпроме», и поменьше, например злоупотреблениями при укладке тротуарной плитки в Москве. Так что говорить о первом деле не вполне корректно.
— Уже 15 человек? Ведь при создании «РосПила» говорилось, что будет только несколько юристов...
— Фонд объединяет несколько проектов, поэтому в штат вошли все их сотрудники. Подсчитаем. «РосПил» — четыре юриста и координатор. В фонде есть пресс-секретарь и просто секретарь. Двое ребят занимаются информационными проектами. Еще два юриста занимаются судами и другой юридической работой, не связанной с «РосПилом». Федор Езеев занимается «РосЯмой». Есть еще программист, который занимается сайтами. И мы с Алексеем — как раз вроде 15 человек.
— А что если по каким-либо причинам нынешние доноры не будут продолжать финансирование? Есть ли гарантия, что фонд проработает хотя бы год?
— Нет, такой гарантии нет. Ряд доноров обещают делать ежемесячные переводы — если всё так и будет, то это покроет большую часть расходов, притом что бюджет фонда останется на текущем уровне, но не все расходы.
— Нет ли идеи создать целевой фонд из пожертвований? Чтобы деятельность вашего фонда финансировалась за счет дохода от вложений эндаумента?
— Эндаументы обычно создаются для финансирования учреждений, которые предполагают вечное или по крайней мере долгое существование, например университетов. Мы уверены, что, хотя коррупция является стержнем существующего режима, она вечной не будет. Так что планов относительно целевого фонда у нас нет.
— Вы сами являетесь и сотрудником, и донором фонда. А зарплата у вас там предполагается?
— Ни я, ни Алексей Навальный в настоящее время не получаем зарплату в фонде. Возможно, в будущем это изменится, но пока таких планов нет.
— Какие коррупционеры, на ваш взгляд, наиболее опасны? Из каких сфер?
— Хотя экономическая коррупция является огромной проблемой в нашей стране, наиболее опасной мне представляется политическая и судебная коррупция, фальсификации и злоупотребления на выборах. Именно она является основной причиной того, что нет прогресса в борьбе с экономической коррупцией. Когда институты обратной связи между обществом и государством, такие как реальная выборность власти и независимые суды, будут восстановлены, можно ожидать быстрого прогресса и в области борьбы с экономической коррупцией.
