- Регистрация
- 24 Июнь 2010
- Сообщения
- 687
- Реакции
- 5
- Баллы
- 18
- Возраст
- 40
Использование конкурентной разведки в борьбе с административными барьерами
Автор: Филипп Юдин
Эта статья рассказывает о практической операции специалиста конкурентной разведки и одновременно – журналиста журнала «Технологии разведки для бизнеса» в преодолении сопротивления чиновников, решавших свои личные проблемы с помощью государственных рычагов в сфере лицензирования. В результате, предприятие не только получило лицензию на месяц-полтора раньше, чем его пытались незаконно «продинамить» чиновники, но и смогло значительно укрепить свои позиции в вопросах лицензирования своей деятельности. Одновременно улучшились условия лицензирования и для других операторов рынка.
Статья длинная и довольно нудная – т.к. в ней достаточно подробно рассказана ситуация, имевшая место на практике, а, кроме того, описаны системные, теоретические основы решения подобных ситуаций.
В одном из таких субъектов РФ к корреспонденту электронного журнала «Технологии разведки для бизнеса» обратились предприниматели с жалобой. Жаловались, что орган, ответственный за выдачу лицензии на лицензируемый вид предпринимательской деятельности, всячески препятствует выдаче такой лицензии, затягивая сроки под разнообразными предлогами. Предприниматели установили, что такое отношение у лицензирующего органа носит избирательный характер, а значит, в отношении их предприятия проводится дискриминация.
Корреспондент журнала «Технологии разведки для бизнеса» начал сбор материала, дабы разобраться в ситуации.
Здесь мы немного отвлечемся от конкретного случая и сделаем небольшой обзор по общей тактике противодействия чиновникам.
Принципиальные уязвимости чиновничества, на которые следует опираться.
Надо отметить, что известный принцип «Деньги любят тишину» в полной мере применим и к чиновникам. Несмотря на серьезные возможности «кошмарить» бизнес, чиновник очень уязвим по отношению к своему непосредственному начальнику. Можно сказать, что именно непосредственный начальник – главная угроза каждого, кто работает в государственном управлении.
Начальник делегирует подчиненным серьезные полномочия, спрашивает их выполнение, поощряет или наказывает за результат. Взамен наделению полномочиями подчиненных, начальник рассчитывает на то, что они обеспечат ему возможность работать, почти не вникая в ситуацию на нижерасположенных уровнях.
Влияние начальника на подчиненных обеспечено реальными рычагами воздействия на нижестоящих по иерархической лестнице.
Дело в том, что работа чиновника любого уровня детально регламентирована. Причем безукоризненное выполнение всех инструкций представляет собой практически невыполнимую задачу.
По этой причине, если начальник сочтет нужным поменять подчиненного на другого человека, он это сделает всегда. Ведь, в случае строптивости, неугодный подчиненный будет уволен практически всегда «за несоответствие», на абсолютно законных основаниях. Причем после сильной нервотрепки и с испорченным послужным списком.
При этом, за некорректную работу подчиненных наказывают их руководителя – поскольку тот и должен был обеспечить расстановку «правильных» людей на те или иные должности и обеспечить их корректную работу.
И руководители, и их подчиненные хорошо осведомлены об этой ситуации.
И еще один важный момент. Это принятый в чиновничьем аппарате путь прохождения жалобы. Ситуация такова: если жалоба «перепрыгивает через голову», ее направляют на рассмотрение тому чиновнику, под чьим непосредственным началом работают нарушители закона. Но при этом рассматривают полностью или отчасти как жалобу на этого начальника, который не смог урегулировать ситуацию сам, что и привело к появлению жалобы.
Разумеется, такая постановка вопроса не радует начальника и он старается выгородить себя и своих проштрафившихся подчиненных, насколько это возможно. Тем самым, выгораживая, в первую очередь, себя, как оказавшегося под ударом человека.
Поэтому более перспективный, по моему мнению, путь – жалоба непосредственному начальнику нарушающих закон чиновников. А уже при ее неэффективности – жалоба его вышестоящему начальнику. Но эта жалоба «наверх» идет уже не на «первичных виновников» проблемы, а на их начальника – не принимающего мер к восстановлению законности.
На уровне каждого конкретного руководителя, через голову которого был совершен прыжок, осознание подобного механизма обычно выражается словами «Почему вы ко мне сразу не пришли?».
Таким образом, основной принцип ведения действий по досудебному принуждению чиновников к соблюдению законности, можно сформулировать так: «Должно быть информационное воздействие на непосредственного начальника тех, кто препятствует предпринимательской деятельности. И при этом надо ему с первой минуты обозначить, что развитие ситуации может быть предано гласности».
Как показывает практика, после этого начальник начинает принимать экстренные меры по исправлению ситуации, при этом выдавая «на гора» документы, которые при беглом прочтении непосвященным в проблему человеком, будут казаться логичными и доказывающими отсутствие каких-либо проблем в его вотчине.
Т.е., если никто не станет «копать вглубь» (для чего и принимаются меры по устранению проблемы), то на бумаге все будет выглядеть изначально замечательно.
Это необходимо чиновнику не только для самоуспокоения (хотя и это ему важно). Это необходимо чиновнику и для того, чтобы положить в папку с жалобой симпатично выглядящий ответ на нее – показывая, как здорово идет работа даже с «необоснованными» жалобами в «безупречно работающем» учреждении.
Итак, вернемся к нашей конкретной ситуации с лицензирующим Органом.
Сбор материалов.
Корреспондент журнала «Технологии разведки для бизнеса» провел серию бесед с предпринимателями, которые обратились с жалобой. Выяснял расстановку сил и возможные мотивы, по которым избирательно тормозилась выдача лицензии.
Выяснилось следующее: в лицензирующем органе (мы будем его далее называть просто — Орган) в отделе, ответственном за выдачу лицензии на данный вид деятельности, работало всего два сотрудника (незадолго до инцидента добавился третий, но он не принимал участия в инциденте). Женщины, в возрасте около 40 лет. Одна из них – Мария Александровна (все имена и названия в тексте изменены) около 10 лет проработала на Предприятии, которое теперь и испытывает проблемы с получением лицензии. Уволилась Мария Александровна, формально – по собственному желанию. Но реально она уволилась – после того, как дважды была уличена в закупках товара, ненужного предприятию, у поставшиков, которые регулярно делали ей всякого рода материальные подношения.
Вторая – Елизавета Андреевна – однажды пыталась привлечь Предприятие к административной ответственности со штрафом в 50 тыс. рублей, но потерпела поражение в арбитражном суде в этой инициативе. Да еще получила от судьи во время процесса устно нелицеприятный комментарий: «нельзя работать так формально, как вы работаете».
Предприятию тогда вместо штрафа вынесли замечание, отразив в решении суда, что нарушение носит формальный характер и не несет общественной опасности. По имевшейся информации, Елизавета Андреевна очень болезненно переживала это поражение в суде, воспринимая его чуть ли не как личную обиду.
Были проведены беседы корреспондента и с другими предпринимателями, работающими на этом рынке и сталкивавшимся в ходе получения лицензий с отделом Органа, в котором работают Мария Александровна и Елизавета Андреевна.
Выяснилось, что обе дамы организовали работу следующим образом. По Закону, на выдачу лицензии отводится 45 дней. Из них 42 – до принятия решения комиссией о выдаче лицензии и еще три дня – на выдачу лицензии.
Мария Александровна организовала запись на сдачу документов по телефону. Причем записывала устно, никаких документов не выдавая и никаких номеров регистрации не сообщая. У Предприятия запись выглядела так: 12 августа 2009 года представитель Предприятия позвонил в Орган. Трубку сняла Мария Александровна. Ей был задан вопрос, когда можно прийти и сдать документы? Мария Александровна назначила 15 сентября. Причем, это срок, от которого Орган потом будет отсчитывать 45 дней! Когда представитель Предприятия спросил Марию Александровну, нельзя ли это сделать пораньше, та ответила: «Я сказала — 15 сентября. Другого времени нет».
Когда Предприятие появилось для сдачи документов, обнаружилось еще одно существенное нарушение законодательства: Орган потребовал, помимо предусмотренных Законом документов о праве на собственность помещения, еще и паспорт БТИ. Причем, понимая, что это противоречит Закону, Орган потребовал написать заявление о якобы добровольном желании сдать этот документ. Кстати, и документ от пожарной охраны тоже. Но в расписку, выдаваемую Органом о принятых им от Предприятия документах эти «добровольно сданные» бумаги не попали.
Почему Предприятие, отчетливо понимавшее незаконность требований Органа, не возражало? Потому, что оно рассчитывало попасть на лицензионную комиссию 18 сентября.
Далее ситуация развивалась следующим образом. Елизавета Андреевна, принявшая документы и фактически заставившая предприятие написать заявление о «добровольной» сдаче документов, непредусмотренных законодательством, увидела, что площадь помещения в Свидетельстве о регистрации – 100 кв. м., а в паспоте БТИ – 106 кв. м. При это ее не смутили два факта:
1. В аренду Предприятию сдавались не 100 и не 106 кв. м., а всего 80, т.е. часть помещения
2. В паспорте БТИ было прямо написано, что разница в 6 кв. метров возникла из-за того, что по новой методике БТИ в площадь помещения стала включаться площадь лоджий. Которые расположены на улице и в помещении не используются.
И Елизавета Андреевна потребовала от Предприятия внести изменения в Свидетельство о регистрации.
Предприятие попыталось выполнить это требование. И даже внесло изменения в Свидетельство о регистрации, оплатив срочное оформление. Но выдачу Свидетельства назначили на тот же день, когда заседает лицензионная комиссия.
Предприятие вышло на Надежду Анатольевну Ха. — руководителя отдела Органа, в подчинении которой находились Мария Александровна и Елизавета Андреевна, а также еще одно подразделение, выдающее лицензии по смежному виду деятельности.
Надежда Анатольевна Ха. выслушала представителя Предприятия и сказала: «Договаривайтесь с Елизаветой Андреевной, чтобы она вышла с проверкой». Шокированные этим «Договаривайтесь» (На каких условиях? Как? Почему?) услышанным от начальницы по отношению к ее подчиненной, предприниматели попытались, конечно, «договориться». Но, как и следовало ожидать, Елизавета Андреевна оказалась крайне занята.
В общем, нет ничего удивительного в том, что Предприятие на лицензионную комиссию не попало. И должно было подождать еще месяц или полтора – до следующей лицензионной комиссии. Чем мрачнее становились лица предпринимателей, тем более радостными – буквально светящимися счастьем – становились лица «служанок народа» — Елизаветы Андреевны и Марии Александровны. Судя по всему, дамы испытывали кураж от такого близкого (как им, видимо, тогда казалось) реванша.
Настала пора вступать конкурентной разведке. Пора так называемых «активных мероприятий».
Основное информационное воздействие.
В беседе с предпринимателями выяснилось, что лицензирующий орган располагается в здании профильного регионального министерства, вместе с другими подразделениями.
Было установлено также, что вся входящая корреспонденция получается канцелярией регионального министерства централизованно.
На основании этой информации, было принято решение озвучить, что, по-видимому, в лицензирующем органе создана коррупционная ниша. Эти сведения решили направить госпоже Ха – как непосредственному начальнику Елизаветы Андреевны и Марии Александровны, тормозящих деятельность предприятия.
Но, дабы госпожа Ха не смогла «замять» вопрос и «спустить его на тормозах», требовалось направить информацию таким образом, чтобы она была на бумажном носителе, носила официальный характер, но не была упрятана в конверт, а наоборот – выделялась, привлекала всеобщее внимание и была легко доступна для ознакомления каждому, кто взял ее в руки. Такой формат официального документа существует: ТЕЛЕГРАММА.
Вот текст этой телеграммы. Текст подлинный, он лишь обезличен и в нем имена заменены на те, что в тексте статьи. Стоимость этого документа составила 1600 рублей (включая копию и уведомление о вручении). Диктовали эту телеграму по телефону из офиса предприятия в течение часа.
Лицензирующий Орган. Начальнику отдела лицензирования …… Надежде Анатольевне Ха.
Информирую Вас, что 15 сентября от ООО «ХХХХХ» Вашим специалистом Елизаветой Андреевной принят пакет документов на осуществление …… деятельности по адресу: …………… Номер пакета документов xxx-xxx-xx. Документы вам представлены согласно ФЗ ……… и согласно пункту x статьи xxx Федерального Закона в полном объеме.
Лицензирующий орган не вправе требовать от соискателя лицензии представления документов, не предусмотренных настоящим Федеральным законом.
Тем не менее, ваши работники Елизавета Андреевна и Мария Александровна принудили наше предприятие в нарушение этого прямого требования Закона и сверх необходимого перечня документов на лицензирование предоставить им технический паспорт БТИ. Для прикрытия этого незаконного требования, пользуясь нашим зависимым положением, они потребовали написать заявление о якобы добровольной нашей просьбе принять эти документы. Под давлением мы согласились, надеясь, что это поможет нам избежать затягивания сроков получения лицензии. Затем Елизавета Андреевна потребовала внести изменения в Свидетельства о государственной регистрации права на нежилое помещение, часть которого арендовано под ……… Считаем, что принуждение предприятия предоставлять документы сверх необходимого перечня и надуманный предлог, что ваши работники тем самым проверяют, не было ли незаконных перепланировок помещения, не относится к вашим полномочиям и к вашей компетенции.
Считаем также, что работники вашего отдела создали технологию работы, которая может иметь целью де-факто удлинить установленные государством сроки получения лицензии, удлинив срок допуска лицензиата к сдаче документов на лицензирование и, возможно, тем самым склонить лицензиата к поискам неофициальных путей сокращения этих сроков. Считаем, что в вашей организации вашими подчиненными или вами создана потенциальная (как минимум) коррупционная ниша. Примером, по нашему мнению, может служить сложившийся в вашем отделе порядок задержки сроков лицензирования. Например, ООО «xxxxxxxx» записывалось на сдачу документов 12 августа 2009 года в первой половине дня по телефону отдела. Трубку взяла Мария Александровна. Она заявила следующее: « Есть время на 15 сентября в 10 часов. Будете записываться? На возражение, что это слишком долго, Мария Александровна заявила: «Я же сказала, что другого времени нет».
Таким образом, специалистами Елизаветой Андреевной и Марией Александровной в нарушение закона закладывается срок не 45 дней, а значительно превышающий 45 дней срок лицензирования. Вероятно, в целях заметания следов такой противоправной деятельности, никаких документов, фиксирующих такое положение, в вашем учреждении не ведется. Во всяком случае, нам это неизвестно, как неизвестно, куда записываются на прием соискатели, как и кем проверяется эта запись и существует ли техническая возможность у ваших сотрудников произвольно принимать какие-либо организации вне этой незаконно установленной очереди, и делались ли такие преференции фактически.
Г-жа Ха, прошу проверить, как ваши подчиненные Елизавета Андреевна и Мария Александровна ведут журнал учета записи предприятий и ИП на сдачу документов на лицензирование, указывают ли они дату обращения предприятия или записывают только дату приема документов? Кто проверяет правильность и законность ведения журнала? Сколько предприятий за 2009 год прошло в более короткие сроки, чем мы?
Г-жа Ха, под вашим должностным давлением нами сданы 17 сентября 2009 документы в Учреждение юстиции для внесения изменений (уточнение общего количества кв. метров нежилого помещения xxxxxxxx) в действующие Свидетельства собственников о государственной регистрации права. Расписка Учреждения юстиции номер xxx-xxx-x от 17 сентября 2009 г. При этом сотрудники БТИ прямо сказали, что никакой необходимости получать новое регистрационное удостоверение на самом деле нет. Что имеющейся в их техпаспорте записи о том, что в площадь помещения просто добавлены лоджии, которые существовали всегда, достаточно для прояснения ситуации. Сообщаю Вам, что получение документов, к которому вы нас вынудили, делается только на платной основе.
Госпожа Ха. Прошу Вас принять меры и ускорить лицензирование нашего предприятия. Прошу обратить внимание, что мы заключали договор с «Подразделением помощи в лицензировании», связанный с лицензированием, что к нам выезжала по направлению директора «Подразделения помощи в лицензировании» на проверку объекта эксперт Антонина Ефремовна.
Складывается настойчивое впечатление, что проверки нашего предприятия проводятся вашим учреждением с предвзятостью, по сравнению с проверками других предприятий. Во всяком случае, нам известно, что эксперты «Подразделения помощи в лицензировании» в плановом порядке проверяют десятки …… предприятий, при этом вы принимаете их квалификацию и считаете членами комиссии, не выезжаете повторно с проверкой и не затягиваете таким образом сроки лицензирования. В отношении нашего предприятия происходит не так. Вопрос: почему? Что имеется в виду? Чем руководствуетесь? Не является ли это недоброжелательностью наших бывших сотрудников или их подруг? Вы информированы, что на протяжении десяти лет в нашей организации работали ст. специалистами Мария Александровна и третий сотрудник Вашего Отдела — Беляева?
Просим прекратить противоправную практику искусственного затягивания сроков лицензирования под надуманными предлогами, а также требования документов, не предусмотренных законодательством. Просим также лицензировать нашу организацию в срок 45 дней с момента, когда ваши сотрудники были уведомлены о том, что мы готовы сдать документы. Т.е., с 12 августа 2009 года.
Директор ООО «ХХХХХ»
Дополнительное информационное воздействие.
В тексте телеграммы упомянуто «Подразделение помощи в лицензировании». Это государственное учреждение, которым руководит подруга госпожи Ха – госпожа Алена Николаевна Фокина. Именно эксперт Фокиной проверяла соответствие предприятия условиям лицензирования, и ее данные собрались повторно проверять сотрудники Органа, преследовавшие свои личные интересы.
Журналист Электронного Журнала «Технологии разведки для бизнеса» позвонил госпоже Фокиной и попросил дать ему интервью для подготовки материала об административных барьерах бизнесу. Фокина сначала согласилась дать интервью, но затем взяла тайм-аут. По истечении этого тайм-аута она сначала пыталась уклониться от разговора, передав через секретаря, что ее нет на месте. Но, когда журналист сказал, что не только Фокина – человек занятой, но и он тоже занятой человек, и ему хотелось бы спланировать свое время, Фокина вдруг оказалась на работе и подошла к телефону.
И тут же попросила направить ей вопросы письменно. Однако на вопрос, что произошло за это время, и почему она передумала, Фокина стала отвечать сбивчиво, а потом и вовсе попыталась разыграть обиду за «плохой тон, которым с ней разговаривают». Стало понятно, что она говорит чужими фразами, инструктаж, полученный ею, — неполный, а своих идей у нее просто нет.
Журналист спокойно объяснил Фокиной, что всего лишь интересуется причинами переменчивости ее решений, не споря с ними по существу.
И тогда Фокина сообщила, чтобы журналист обращался к пресс-секретарю министерства. Это произошло после следующего диалога:
Фокина: Как вы разговариваете с женщиной?!
Журналист: Простите, а как я разговариваю?
Фокина: Ну… Вы грубите! Вы сказали, что я женщина незанятая!
Журналист: Извините, но я просто спросил, в чем причина переменчивости Вашего решения. Что произошло за время с нашего предыдущего разговора. А гендерными категориями я на работе вообще не мыслю
Фокина: А я – капризная женщина и мыслю гендерными категориями!
Журналист: Подождите, я запишу: «Я… капризная… женщина…»
Фокина: Куда вы записываете?!!!
Журналист: На листочек. Ручкой.
Фокина: Зачем?!!!
Журналист: возможно, опубликую ваши ответы на мои вопросы.
Фокина: Вы не имеете права!
Журналист: Почему?
Фокина: Вы должны спросить мое согласие, показать мне текст!
Журналист: Но вы же только что сами это сказали: «я капризная женщина». Это ведь ваши слова?
Тут-то запаниковавшая Фокина и дала координаты пресс-секретаря министерства.
Журналист позвонил ему через пять минут. Фокина – видимо, через две.
Я не вижу смысла приводить здесь вопросы, заданные Фокиной – т.к. они имели целью показать, что интерес к деятельности подруг-начальниц из министерства носит комплексный характер и что каждой из них могут быть публично заданы вопросы по деятельности их подразделений, а потом опубликованы ответы чиновниц.
Развязка
В результате прохождения телеграммы по коридорам министерства, и одновременно – встречи журналиста журнала «Технологии разведки для бизнеса» с пресс-секретарем министерства, картина общения с Предприятием разительно изменилась.
Госпожа Ха по собственной инициативе встретилась с руководством Предприятия, причем была готова приехать прямо в офис. На встрече говорила стандартное: «Что ж вы мне сразу не сказали» и выражала желание побыстрее закончить инцидент положительно.
Лицензия была выдана предприятию в течение недели – на внеочередной комиссии.
А сотрудники лицензирующего органа вдруг стали необыкновенно вежливыми со всем предпринимателями.
Пресс-секретарь министерства поблагодарил журналиста журнала «Технологии разведки для бизнеса» за информацию о том, какие безобразия на местах допускают клерки. Пообещал разобраться и навести порядок, т.к. министерству и реальных проблем хватает, поэтому проблемы, создаваемые изнутри нерадивыми подчиненными, руководству не нужны.
Фокина прислала отписку, рапортующую о том, что у нее в подразделении все идеально хорошо (предварительно позвонив в редакцию и спросив, есть ли там такой журналист на самом деле). Поскольку «копать» нестыковки и несоответствия ее слов действительности никто не стал, на этом и остановились.
Вот так технологии конкурентной разведки, привнесенные в журналистику, помогают ликвидировать коррупционные ниши и ставить на место зарвавшихся чиновников. Если, конечно, издание уважаемое – подобно журналу «Технологии разведки для бизнеса».
https://assay.gov.ua/w/assaygovua.nsf/0/ ... 53002BC86A
Автор: Филипп Юдин
Эта статья рассказывает о практической операции специалиста конкурентной разведки и одновременно – журналиста журнала «Технологии разведки для бизнеса» в преодолении сопротивления чиновников, решавших свои личные проблемы с помощью государственных рычагов в сфере лицензирования. В результате, предприятие не только получило лицензию на месяц-полтора раньше, чем его пытались незаконно «продинамить» чиновники, но и смогло значительно укрепить свои позиции в вопросах лицензирования своей деятельности. Одновременно улучшились условия лицензирования и для других операторов рынка.
Статья длинная и довольно нудная – т.к. в ней достаточно подробно рассказана ситуация, имевшая место на практике, а, кроме того, описаны системные, теоретические основы решения подобных ситуаций.
В одном из таких субъектов РФ к корреспонденту электронного журнала «Технологии разведки для бизнеса» обратились предприниматели с жалобой. Жаловались, что орган, ответственный за выдачу лицензии на лицензируемый вид предпринимательской деятельности, всячески препятствует выдаче такой лицензии, затягивая сроки под разнообразными предлогами. Предприниматели установили, что такое отношение у лицензирующего органа носит избирательный характер, а значит, в отношении их предприятия проводится дискриминация.
Корреспондент журнала «Технологии разведки для бизнеса» начал сбор материала, дабы разобраться в ситуации.
Здесь мы немного отвлечемся от конкретного случая и сделаем небольшой обзор по общей тактике противодействия чиновникам.
Принципиальные уязвимости чиновничества, на которые следует опираться.
Надо отметить, что известный принцип «Деньги любят тишину» в полной мере применим и к чиновникам. Несмотря на серьезные возможности «кошмарить» бизнес, чиновник очень уязвим по отношению к своему непосредственному начальнику. Можно сказать, что именно непосредственный начальник – главная угроза каждого, кто работает в государственном управлении.
Начальник делегирует подчиненным серьезные полномочия, спрашивает их выполнение, поощряет или наказывает за результат. Взамен наделению полномочиями подчиненных, начальник рассчитывает на то, что они обеспечат ему возможность работать, почти не вникая в ситуацию на нижерасположенных уровнях.
Влияние начальника на подчиненных обеспечено реальными рычагами воздействия на нижестоящих по иерархической лестнице.
Дело в том, что работа чиновника любого уровня детально регламентирована. Причем безукоризненное выполнение всех инструкций представляет собой практически невыполнимую задачу.
По этой причине, если начальник сочтет нужным поменять подчиненного на другого человека, он это сделает всегда. Ведь, в случае строптивости, неугодный подчиненный будет уволен практически всегда «за несоответствие», на абсолютно законных основаниях. Причем после сильной нервотрепки и с испорченным послужным списком.
При этом, за некорректную работу подчиненных наказывают их руководителя – поскольку тот и должен был обеспечить расстановку «правильных» людей на те или иные должности и обеспечить их корректную работу.
И руководители, и их подчиненные хорошо осведомлены об этой ситуации.
И еще один важный момент. Это принятый в чиновничьем аппарате путь прохождения жалобы. Ситуация такова: если жалоба «перепрыгивает через голову», ее направляют на рассмотрение тому чиновнику, под чьим непосредственным началом работают нарушители закона. Но при этом рассматривают полностью или отчасти как жалобу на этого начальника, который не смог урегулировать ситуацию сам, что и привело к появлению жалобы.
Разумеется, такая постановка вопроса не радует начальника и он старается выгородить себя и своих проштрафившихся подчиненных, насколько это возможно. Тем самым, выгораживая, в первую очередь, себя, как оказавшегося под ударом человека.
Поэтому более перспективный, по моему мнению, путь – жалоба непосредственному начальнику нарушающих закон чиновников. А уже при ее неэффективности – жалоба его вышестоящему начальнику. Но эта жалоба «наверх» идет уже не на «первичных виновников» проблемы, а на их начальника – не принимающего мер к восстановлению законности.
На уровне каждого конкретного руководителя, через голову которого был совершен прыжок, осознание подобного механизма обычно выражается словами «Почему вы ко мне сразу не пришли?».
Таким образом, основной принцип ведения действий по досудебному принуждению чиновников к соблюдению законности, можно сформулировать так: «Должно быть информационное воздействие на непосредственного начальника тех, кто препятствует предпринимательской деятельности. И при этом надо ему с первой минуты обозначить, что развитие ситуации может быть предано гласности».
Как показывает практика, после этого начальник начинает принимать экстренные меры по исправлению ситуации, при этом выдавая «на гора» документы, которые при беглом прочтении непосвященным в проблему человеком, будут казаться логичными и доказывающими отсутствие каких-либо проблем в его вотчине.
Т.е., если никто не станет «копать вглубь» (для чего и принимаются меры по устранению проблемы), то на бумаге все будет выглядеть изначально замечательно.
Это необходимо чиновнику не только для самоуспокоения (хотя и это ему важно). Это необходимо чиновнику и для того, чтобы положить в папку с жалобой симпатично выглядящий ответ на нее – показывая, как здорово идет работа даже с «необоснованными» жалобами в «безупречно работающем» учреждении.
Итак, вернемся к нашей конкретной ситуации с лицензирующим Органом.
Сбор материалов.
Корреспондент журнала «Технологии разведки для бизнеса» провел серию бесед с предпринимателями, которые обратились с жалобой. Выяснял расстановку сил и возможные мотивы, по которым избирательно тормозилась выдача лицензии.
Выяснилось следующее: в лицензирующем органе (мы будем его далее называть просто — Орган) в отделе, ответственном за выдачу лицензии на данный вид деятельности, работало всего два сотрудника (незадолго до инцидента добавился третий, но он не принимал участия в инциденте). Женщины, в возрасте около 40 лет. Одна из них – Мария Александровна (все имена и названия в тексте изменены) около 10 лет проработала на Предприятии, которое теперь и испытывает проблемы с получением лицензии. Уволилась Мария Александровна, формально – по собственному желанию. Но реально она уволилась – после того, как дважды была уличена в закупках товара, ненужного предприятию, у поставшиков, которые регулярно делали ей всякого рода материальные подношения.
Вторая – Елизавета Андреевна – однажды пыталась привлечь Предприятие к административной ответственности со штрафом в 50 тыс. рублей, но потерпела поражение в арбитражном суде в этой инициативе. Да еще получила от судьи во время процесса устно нелицеприятный комментарий: «нельзя работать так формально, как вы работаете».
Предприятию тогда вместо штрафа вынесли замечание, отразив в решении суда, что нарушение носит формальный характер и не несет общественной опасности. По имевшейся информации, Елизавета Андреевна очень болезненно переживала это поражение в суде, воспринимая его чуть ли не как личную обиду.
Были проведены беседы корреспондента и с другими предпринимателями, работающими на этом рынке и сталкивавшимся в ходе получения лицензий с отделом Органа, в котором работают Мария Александровна и Елизавета Андреевна.
Выяснилось, что обе дамы организовали работу следующим образом. По Закону, на выдачу лицензии отводится 45 дней. Из них 42 – до принятия решения комиссией о выдаче лицензии и еще три дня – на выдачу лицензии.
Мария Александровна организовала запись на сдачу документов по телефону. Причем записывала устно, никаких документов не выдавая и никаких номеров регистрации не сообщая. У Предприятия запись выглядела так: 12 августа 2009 года представитель Предприятия позвонил в Орган. Трубку сняла Мария Александровна. Ей был задан вопрос, когда можно прийти и сдать документы? Мария Александровна назначила 15 сентября. Причем, это срок, от которого Орган потом будет отсчитывать 45 дней! Когда представитель Предприятия спросил Марию Александровну, нельзя ли это сделать пораньше, та ответила: «Я сказала — 15 сентября. Другого времени нет».
Когда Предприятие появилось для сдачи документов, обнаружилось еще одно существенное нарушение законодательства: Орган потребовал, помимо предусмотренных Законом документов о праве на собственность помещения, еще и паспорт БТИ. Причем, понимая, что это противоречит Закону, Орган потребовал написать заявление о якобы добровольном желании сдать этот документ. Кстати, и документ от пожарной охраны тоже. Но в расписку, выдаваемую Органом о принятых им от Предприятия документах эти «добровольно сданные» бумаги не попали.
Почему Предприятие, отчетливо понимавшее незаконность требований Органа, не возражало? Потому, что оно рассчитывало попасть на лицензионную комиссию 18 сентября.
Далее ситуация развивалась следующим образом. Елизавета Андреевна, принявшая документы и фактически заставившая предприятие написать заявление о «добровольной» сдаче документов, непредусмотренных законодательством, увидела, что площадь помещения в Свидетельстве о регистрации – 100 кв. м., а в паспоте БТИ – 106 кв. м. При это ее не смутили два факта:
1. В аренду Предприятию сдавались не 100 и не 106 кв. м., а всего 80, т.е. часть помещения
2. В паспорте БТИ было прямо написано, что разница в 6 кв. метров возникла из-за того, что по новой методике БТИ в площадь помещения стала включаться площадь лоджий. Которые расположены на улице и в помещении не используются.
И Елизавета Андреевна потребовала от Предприятия внести изменения в Свидетельство о регистрации.
Предприятие попыталось выполнить это требование. И даже внесло изменения в Свидетельство о регистрации, оплатив срочное оформление. Но выдачу Свидетельства назначили на тот же день, когда заседает лицензионная комиссия.
Предприятие вышло на Надежду Анатольевну Ха. — руководителя отдела Органа, в подчинении которой находились Мария Александровна и Елизавета Андреевна, а также еще одно подразделение, выдающее лицензии по смежному виду деятельности.
Надежда Анатольевна Ха. выслушала представителя Предприятия и сказала: «Договаривайтесь с Елизаветой Андреевной, чтобы она вышла с проверкой». Шокированные этим «Договаривайтесь» (На каких условиях? Как? Почему?) услышанным от начальницы по отношению к ее подчиненной, предприниматели попытались, конечно, «договориться». Но, как и следовало ожидать, Елизавета Андреевна оказалась крайне занята.
В общем, нет ничего удивительного в том, что Предприятие на лицензионную комиссию не попало. И должно было подождать еще месяц или полтора – до следующей лицензионной комиссии. Чем мрачнее становились лица предпринимателей, тем более радостными – буквально светящимися счастьем – становились лица «служанок народа» — Елизаветы Андреевны и Марии Александровны. Судя по всему, дамы испытывали кураж от такого близкого (как им, видимо, тогда казалось) реванша.
Настала пора вступать конкурентной разведке. Пора так называемых «активных мероприятий».
Основное информационное воздействие.
В беседе с предпринимателями выяснилось, что лицензирующий орган располагается в здании профильного регионального министерства, вместе с другими подразделениями.
Было установлено также, что вся входящая корреспонденция получается канцелярией регионального министерства централизованно.
На основании этой информации, было принято решение озвучить, что, по-видимому, в лицензирующем органе создана коррупционная ниша. Эти сведения решили направить госпоже Ха – как непосредственному начальнику Елизаветы Андреевны и Марии Александровны, тормозящих деятельность предприятия.
Но, дабы госпожа Ха не смогла «замять» вопрос и «спустить его на тормозах», требовалось направить информацию таким образом, чтобы она была на бумажном носителе, носила официальный характер, но не была упрятана в конверт, а наоборот – выделялась, привлекала всеобщее внимание и была легко доступна для ознакомления каждому, кто взял ее в руки. Такой формат официального документа существует: ТЕЛЕГРАММА.
Вот текст этой телеграммы. Текст подлинный, он лишь обезличен и в нем имена заменены на те, что в тексте статьи. Стоимость этого документа составила 1600 рублей (включая копию и уведомление о вручении). Диктовали эту телеграму по телефону из офиса предприятия в течение часа.
Лицензирующий Орган. Начальнику отдела лицензирования …… Надежде Анатольевне Ха.
Информирую Вас, что 15 сентября от ООО «ХХХХХ» Вашим специалистом Елизаветой Андреевной принят пакет документов на осуществление …… деятельности по адресу: …………… Номер пакета документов xxx-xxx-xx. Документы вам представлены согласно ФЗ ……… и согласно пункту x статьи xxx Федерального Закона в полном объеме.
Лицензирующий орган не вправе требовать от соискателя лицензии представления документов, не предусмотренных настоящим Федеральным законом.
Тем не менее, ваши работники Елизавета Андреевна и Мария Александровна принудили наше предприятие в нарушение этого прямого требования Закона и сверх необходимого перечня документов на лицензирование предоставить им технический паспорт БТИ. Для прикрытия этого незаконного требования, пользуясь нашим зависимым положением, они потребовали написать заявление о якобы добровольной нашей просьбе принять эти документы. Под давлением мы согласились, надеясь, что это поможет нам избежать затягивания сроков получения лицензии. Затем Елизавета Андреевна потребовала внести изменения в Свидетельства о государственной регистрации права на нежилое помещение, часть которого арендовано под ……… Считаем, что принуждение предприятия предоставлять документы сверх необходимого перечня и надуманный предлог, что ваши работники тем самым проверяют, не было ли незаконных перепланировок помещения, не относится к вашим полномочиям и к вашей компетенции.
Считаем также, что работники вашего отдела создали технологию работы, которая может иметь целью де-факто удлинить установленные государством сроки получения лицензии, удлинив срок допуска лицензиата к сдаче документов на лицензирование и, возможно, тем самым склонить лицензиата к поискам неофициальных путей сокращения этих сроков. Считаем, что в вашей организации вашими подчиненными или вами создана потенциальная (как минимум) коррупционная ниша. Примером, по нашему мнению, может служить сложившийся в вашем отделе порядок задержки сроков лицензирования. Например, ООО «xxxxxxxx» записывалось на сдачу документов 12 августа 2009 года в первой половине дня по телефону отдела. Трубку взяла Мария Александровна. Она заявила следующее: « Есть время на 15 сентября в 10 часов. Будете записываться? На возражение, что это слишком долго, Мария Александровна заявила: «Я же сказала, что другого времени нет».
Таким образом, специалистами Елизаветой Андреевной и Марией Александровной в нарушение закона закладывается срок не 45 дней, а значительно превышающий 45 дней срок лицензирования. Вероятно, в целях заметания следов такой противоправной деятельности, никаких документов, фиксирующих такое положение, в вашем учреждении не ведется. Во всяком случае, нам это неизвестно, как неизвестно, куда записываются на прием соискатели, как и кем проверяется эта запись и существует ли техническая возможность у ваших сотрудников произвольно принимать какие-либо организации вне этой незаконно установленной очереди, и делались ли такие преференции фактически.
Г-жа Ха, прошу проверить, как ваши подчиненные Елизавета Андреевна и Мария Александровна ведут журнал учета записи предприятий и ИП на сдачу документов на лицензирование, указывают ли они дату обращения предприятия или записывают только дату приема документов? Кто проверяет правильность и законность ведения журнала? Сколько предприятий за 2009 год прошло в более короткие сроки, чем мы?
Г-жа Ха, под вашим должностным давлением нами сданы 17 сентября 2009 документы в Учреждение юстиции для внесения изменений (уточнение общего количества кв. метров нежилого помещения xxxxxxxx) в действующие Свидетельства собственников о государственной регистрации права. Расписка Учреждения юстиции номер xxx-xxx-x от 17 сентября 2009 г. При этом сотрудники БТИ прямо сказали, что никакой необходимости получать новое регистрационное удостоверение на самом деле нет. Что имеющейся в их техпаспорте записи о том, что в площадь помещения просто добавлены лоджии, которые существовали всегда, достаточно для прояснения ситуации. Сообщаю Вам, что получение документов, к которому вы нас вынудили, делается только на платной основе.
Госпожа Ха. Прошу Вас принять меры и ускорить лицензирование нашего предприятия. Прошу обратить внимание, что мы заключали договор с «Подразделением помощи в лицензировании», связанный с лицензированием, что к нам выезжала по направлению директора «Подразделения помощи в лицензировании» на проверку объекта эксперт Антонина Ефремовна.
Складывается настойчивое впечатление, что проверки нашего предприятия проводятся вашим учреждением с предвзятостью, по сравнению с проверками других предприятий. Во всяком случае, нам известно, что эксперты «Подразделения помощи в лицензировании» в плановом порядке проверяют десятки …… предприятий, при этом вы принимаете их квалификацию и считаете членами комиссии, не выезжаете повторно с проверкой и не затягиваете таким образом сроки лицензирования. В отношении нашего предприятия происходит не так. Вопрос: почему? Что имеется в виду? Чем руководствуетесь? Не является ли это недоброжелательностью наших бывших сотрудников или их подруг? Вы информированы, что на протяжении десяти лет в нашей организации работали ст. специалистами Мария Александровна и третий сотрудник Вашего Отдела — Беляева?
Просим прекратить противоправную практику искусственного затягивания сроков лицензирования под надуманными предлогами, а также требования документов, не предусмотренных законодательством. Просим также лицензировать нашу организацию в срок 45 дней с момента, когда ваши сотрудники были уведомлены о том, что мы готовы сдать документы. Т.е., с 12 августа 2009 года.
Директор ООО «ХХХХХ»
Дополнительное информационное воздействие.
В тексте телеграммы упомянуто «Подразделение помощи в лицензировании». Это государственное учреждение, которым руководит подруга госпожи Ха – госпожа Алена Николаевна Фокина. Именно эксперт Фокиной проверяла соответствие предприятия условиям лицензирования, и ее данные собрались повторно проверять сотрудники Органа, преследовавшие свои личные интересы.
Журналист Электронного Журнала «Технологии разведки для бизнеса» позвонил госпоже Фокиной и попросил дать ему интервью для подготовки материала об административных барьерах бизнесу. Фокина сначала согласилась дать интервью, но затем взяла тайм-аут. По истечении этого тайм-аута она сначала пыталась уклониться от разговора, передав через секретаря, что ее нет на месте. Но, когда журналист сказал, что не только Фокина – человек занятой, но и он тоже занятой человек, и ему хотелось бы спланировать свое время, Фокина вдруг оказалась на работе и подошла к телефону.
И тут же попросила направить ей вопросы письменно. Однако на вопрос, что произошло за это время, и почему она передумала, Фокина стала отвечать сбивчиво, а потом и вовсе попыталась разыграть обиду за «плохой тон, которым с ней разговаривают». Стало понятно, что она говорит чужими фразами, инструктаж, полученный ею, — неполный, а своих идей у нее просто нет.
Журналист спокойно объяснил Фокиной, что всего лишь интересуется причинами переменчивости ее решений, не споря с ними по существу.
И тогда Фокина сообщила, чтобы журналист обращался к пресс-секретарю министерства. Это произошло после следующего диалога:
Фокина: Как вы разговариваете с женщиной?!
Журналист: Простите, а как я разговариваю?
Фокина: Ну… Вы грубите! Вы сказали, что я женщина незанятая!
Журналист: Извините, но я просто спросил, в чем причина переменчивости Вашего решения. Что произошло за время с нашего предыдущего разговора. А гендерными категориями я на работе вообще не мыслю
Фокина: А я – капризная женщина и мыслю гендерными категориями!
Журналист: Подождите, я запишу: «Я… капризная… женщина…»
Фокина: Куда вы записываете?!!!
Журналист: На листочек. Ручкой.
Фокина: Зачем?!!!
Журналист: возможно, опубликую ваши ответы на мои вопросы.
Фокина: Вы не имеете права!
Журналист: Почему?
Фокина: Вы должны спросить мое согласие, показать мне текст!
Журналист: Но вы же только что сами это сказали: «я капризная женщина». Это ведь ваши слова?
Тут-то запаниковавшая Фокина и дала координаты пресс-секретаря министерства.
Журналист позвонил ему через пять минут. Фокина – видимо, через две.
Я не вижу смысла приводить здесь вопросы, заданные Фокиной – т.к. они имели целью показать, что интерес к деятельности подруг-начальниц из министерства носит комплексный характер и что каждой из них могут быть публично заданы вопросы по деятельности их подразделений, а потом опубликованы ответы чиновниц.
Развязка
В результате прохождения телеграммы по коридорам министерства, и одновременно – встречи журналиста журнала «Технологии разведки для бизнеса» с пресс-секретарем министерства, картина общения с Предприятием разительно изменилась.
Госпожа Ха по собственной инициативе встретилась с руководством Предприятия, причем была готова приехать прямо в офис. На встрече говорила стандартное: «Что ж вы мне сразу не сказали» и выражала желание побыстрее закончить инцидент положительно.
Лицензия была выдана предприятию в течение недели – на внеочередной комиссии.
А сотрудники лицензирующего органа вдруг стали необыкновенно вежливыми со всем предпринимателями.
Пресс-секретарь министерства поблагодарил журналиста журнала «Технологии разведки для бизнеса» за информацию о том, какие безобразия на местах допускают клерки. Пообещал разобраться и навести порядок, т.к. министерству и реальных проблем хватает, поэтому проблемы, создаваемые изнутри нерадивыми подчиненными, руководству не нужны.
Фокина прислала отписку, рапортующую о том, что у нее в подразделении все идеально хорошо (предварительно позвонив в редакцию и спросив, есть ли там такой журналист на самом деле). Поскольку «копать» нестыковки и несоответствия ее слов действительности никто не стал, на этом и остановились.
Вот так технологии конкурентной разведки, привнесенные в журналистику, помогают ликвидировать коррупционные ниши и ставить на место зарвавшихся чиновников. Если, конечно, издание уважаемое – подобно журналу «Технологии разведки для бизнеса».
https://assay.gov.ua/w/assaygovua.nsf/0/ ... 53002BC86A
