Европейский суд начал рассматривать жалобу петербуржца на технические возможности спецслужб, позволяющие прослушивать телефонные переговоры. Истец предлагает передать «тумблер» сотовым операторам, чтобы было кому предъявлять претензии в случае несанкционированных ОРМ. Но возникает вопрос: достаточно ли этого в сложившейся системе получения разрешений на прослушивание телефонных переговоров?
Отдадим операторам
Петербургский корреспондент Фонда защиты гласности Роман Захаров обратился в Европейский суд по правам человека довольно давно – в 2006 году. Он жалуется на наличие у российских спецслужб технических возможностей прослушивать любые телефонные переговоры граждан. Роман Захаров считает, что сотрудники спецслужб могут «включать тумблеры прослушки» не только в соответствии с постановлениями суда – как это полагается по закону – а просто так, в связи с возникающими у конкретных исполнителей не всегда основанными на законе потребностями. Чем, по мнению заявителя, существенным образом нарушаются права граждан.
Роман Захаров просит Европейский суд обязать российское правительство отобрать у спецслужб «тумблеры прослушки» и передать их сотовым операторам. В этом случае, по мнению заявителя, ситуация с незаконными прослушиваниями телефонных переговоров граждан существенным образом изменится в лучшую сторону – представители спецслужб будут, как им и положено, обращаться в суды и, получив соответствующие постановления, приносить их сотовым операторам. А специально выделенные сотрудники сотовых компаний будут на основании этих постановлений предоставлять спецслужбам технические возможности для прослушки.
При таком порядке любой гражданин, которому покажется, будто его сотовый телефон прослушивается, может обратиться к своему сотовому оператору или, при необходимости, пожаловаться на своего сотового оператора – если выяснится, что прослушивание велось незаконно. В отличие от неуловимых оперативных подразделений, сотовых операторов вполне ограниченное и, что самое главное, понятное количество – есть кому предъявить претензии, значит, порядок гарантирован. Такова позиция Романа Захарова, которую примет или не примет Европейский суд.
Но такова ли ситуация на самом деле?
Тысячи неуловимых
А на самом деле это происходит так. В соответствии с действующим законодательством, постановление о разрешении прослушивания телефонных переговоров (равно, как и запросы соединений, мест расположения базовых станций сотовых операторов, обслуживающих интересующие спецслужбы телефоны и так далее) может вынести только суд субъекта Федерации. В нашем случае это Санкт-Петербургский городской суд.
В Петербурге работа сотовых операторов устроена таким образом, что единовременно возможно прослушивание примерно 500 абонентов. Это – техническая возможность. Для получения разрешения на проведение технических мероприятий в отношении каждого из этих 500 абонентов инициаторам из правоохранительных органов необходимо подготовить приличный пакет документов – где-то десяток страниц. Это означает, что как минимум пару десятков людей в погонах ежедневно и тысячи ежегодно осаждают Санкт-Петербургский городской суд с пакетами документов, обосновывающих необходимость проведения оперативно-технических мероприятий в отношении сотовых телефонов тех или иных граждан.
Логичен вопрос: верите ли вы, что каждый из таких пакетов документов тщательно и скрупулёзно исследуется в горсуде? Никто не верит – и не потому, что в суде работают плохие судьи, а потому, что в противном случае работа суда оказалась бы попросту парализованной. Обычно документы подписываются «не глядя» или почти «не глядя» – на основании сложившейся системы отношений. И такая система не приводит к регулярным скандалам по одной причине – непонятно, кому предъявлять претензии.
Ведь претензии обычно возникают не у простых граждан, необходимость проведения технических мероприятий в отношении которых оспорить довольно сложно. Претензии возникают у так называемых спецсубъектов (адвокаты, депутаты и прочие). Этим спецсубъектам (как и прочим гражданам, имеющим обыкновение попадать во всякие некрасивые истории), конечно же, не удастся доказать, что прослушивание их телефонов – «заказуха». Ведь, у оперсостава всегда найдутся обоснования. Нет, они будут доказывать, что при принятии решений о прослушивании их телефонов суд не соблюл предписанную законом процедуру.
А случается это по весьма простой причине. Сотрудник правоохранительных органов, которому нужно (неважно, зачем) получить у суда разрешение на проведение технических мероприятий в отношении того или иного спецсубъекта, не станет обозначать, что речь идёт про спецсубъект. Просто «Иванов Иван Иванович» – что не напряжёт судью, потому что таких в Петербурге почти 6 миллионов. А потом оказавшийся спецсубъектом «Иванов Иван Иванович», конечно же, возмутится, но судья будет не виноват – он же не знал, кто это на самом деле. Инициатора же такого мероприятия можно поискать – процедура будет долгой и безуспешной.
Это в их силах
И вот, представим: «тумблеры прослушки» отбирают от спецслужб и передают сотовым операторам. Но жизнь спецсубъектов – тех, кто могут жаловаться на незаконную прослушку и имеют перспективу быть услышанными – от этого не упрощается. Им снова придётся искать изворотливых оперативников, назвавших их в документах «Ивановыми Иванами Ивановичами», потому что сотовые операторы всё равно не будут отвечать за вынесенные судами постановления. Они будут отвечать за законность включения «тумблеров прослушки», но они же не могут контролировать процедуру вынесения соответствующих решений судами. А процедура эта пока что такая, какая есть – мы описали её выше. Отсюда вопрос: решает ли иск Романа Захарова проблему в целом в случае успеха в суде? Или он сделал и делает то, что в его силах, а в случае принятия соответствующего решения Европейским судом по правам человека и реализации такого решения в России, обо всём остальном позаботятся другие? В принципе, темой изменения сложившейся системы выдачи судами санкций на прослушивание телефонных переговоров могли бы озадачиться депутаты Государственной думы на законодательном уровне. Это, кстати, в их интересах (они – тоже спецсубъекты!) и в их силах.
Константин Шмелёв, «Фонтанка.ру»
https://www.fontanka.ru/2014/09/30/050/
Отдадим операторам
Петербургский корреспондент Фонда защиты гласности Роман Захаров обратился в Европейский суд по правам человека довольно давно – в 2006 году. Он жалуется на наличие у российских спецслужб технических возможностей прослушивать любые телефонные переговоры граждан. Роман Захаров считает, что сотрудники спецслужб могут «включать тумблеры прослушки» не только в соответствии с постановлениями суда – как это полагается по закону – а просто так, в связи с возникающими у конкретных исполнителей не всегда основанными на законе потребностями. Чем, по мнению заявителя, существенным образом нарушаются права граждан.
Роман Захаров просит Европейский суд обязать российское правительство отобрать у спецслужб «тумблеры прослушки» и передать их сотовым операторам. В этом случае, по мнению заявителя, ситуация с незаконными прослушиваниями телефонных переговоров граждан существенным образом изменится в лучшую сторону – представители спецслужб будут, как им и положено, обращаться в суды и, получив соответствующие постановления, приносить их сотовым операторам. А специально выделенные сотрудники сотовых компаний будут на основании этих постановлений предоставлять спецслужбам технические возможности для прослушки.
При таком порядке любой гражданин, которому покажется, будто его сотовый телефон прослушивается, может обратиться к своему сотовому оператору или, при необходимости, пожаловаться на своего сотового оператора – если выяснится, что прослушивание велось незаконно. В отличие от неуловимых оперативных подразделений, сотовых операторов вполне ограниченное и, что самое главное, понятное количество – есть кому предъявить претензии, значит, порядок гарантирован. Такова позиция Романа Захарова, которую примет или не примет Европейский суд.
Но такова ли ситуация на самом деле?
Тысячи неуловимых
А на самом деле это происходит так. В соответствии с действующим законодательством, постановление о разрешении прослушивания телефонных переговоров (равно, как и запросы соединений, мест расположения базовых станций сотовых операторов, обслуживающих интересующие спецслужбы телефоны и так далее) может вынести только суд субъекта Федерации. В нашем случае это Санкт-Петербургский городской суд.
В Петербурге работа сотовых операторов устроена таким образом, что единовременно возможно прослушивание примерно 500 абонентов. Это – техническая возможность. Для получения разрешения на проведение технических мероприятий в отношении каждого из этих 500 абонентов инициаторам из правоохранительных органов необходимо подготовить приличный пакет документов – где-то десяток страниц. Это означает, что как минимум пару десятков людей в погонах ежедневно и тысячи ежегодно осаждают Санкт-Петербургский городской суд с пакетами документов, обосновывающих необходимость проведения оперативно-технических мероприятий в отношении сотовых телефонов тех или иных граждан.
Логичен вопрос: верите ли вы, что каждый из таких пакетов документов тщательно и скрупулёзно исследуется в горсуде? Никто не верит – и не потому, что в суде работают плохие судьи, а потому, что в противном случае работа суда оказалась бы попросту парализованной. Обычно документы подписываются «не глядя» или почти «не глядя» – на основании сложившейся системы отношений. И такая система не приводит к регулярным скандалам по одной причине – непонятно, кому предъявлять претензии.
Ведь претензии обычно возникают не у простых граждан, необходимость проведения технических мероприятий в отношении которых оспорить довольно сложно. Претензии возникают у так называемых спецсубъектов (адвокаты, депутаты и прочие). Этим спецсубъектам (как и прочим гражданам, имеющим обыкновение попадать во всякие некрасивые истории), конечно же, не удастся доказать, что прослушивание их телефонов – «заказуха». Ведь, у оперсостава всегда найдутся обоснования. Нет, они будут доказывать, что при принятии решений о прослушивании их телефонов суд не соблюл предписанную законом процедуру.
А случается это по весьма простой причине. Сотрудник правоохранительных органов, которому нужно (неважно, зачем) получить у суда разрешение на проведение технических мероприятий в отношении того или иного спецсубъекта, не станет обозначать, что речь идёт про спецсубъект. Просто «Иванов Иван Иванович» – что не напряжёт судью, потому что таких в Петербурге почти 6 миллионов. А потом оказавшийся спецсубъектом «Иванов Иван Иванович», конечно же, возмутится, но судья будет не виноват – он же не знал, кто это на самом деле. Инициатора же такого мероприятия можно поискать – процедура будет долгой и безуспешной.
Это в их силах
И вот, представим: «тумблеры прослушки» отбирают от спецслужб и передают сотовым операторам. Но жизнь спецсубъектов – тех, кто могут жаловаться на незаконную прослушку и имеют перспективу быть услышанными – от этого не упрощается. Им снова придётся искать изворотливых оперативников, назвавших их в документах «Ивановыми Иванами Ивановичами», потому что сотовые операторы всё равно не будут отвечать за вынесенные судами постановления. Они будут отвечать за законность включения «тумблеров прослушки», но они же не могут контролировать процедуру вынесения соответствующих решений судами. А процедура эта пока что такая, какая есть – мы описали её выше. Отсюда вопрос: решает ли иск Романа Захарова проблему в целом в случае успеха в суде? Или он сделал и делает то, что в его силах, а в случае принятия соответствующего решения Европейским судом по правам человека и реализации такого решения в России, обо всём остальном позаботятся другие? В принципе, темой изменения сложившейся системы выдачи судами санкций на прослушивание телефонных переговоров могли бы озадачиться депутаты Государственной думы на законодательном уровне. Это, кстати, в их интересах (они – тоже спецсубъекты!) и в их силах.
Константин Шмелёв, «Фонтанка.ру»
https://www.fontanka.ru/2014/09/30/050/
