- Регистрация
- 6 Август 2011
- Сообщения
- 2.514
- Реакции
- 23
- Баллы
- 38
- Возраст
- 39
33 года назад, 29 декабря 1978 года, было официально объявлено о вводе в Афганистан "ограниченного контингента" наших войск. О той необъявленной войне, и по сей день известно очень немногое. Необычайно мало информации и о активно действовавшем в Афганистане особо секретном отряде специального назначения МВД СССР "Кобальт", выполнявшем наиболее важные задачи.
Афганская кампания, по мнению экспертов, в очередной раз полностью подтвердила вред недооценки роли эффективной разведки на войне. Если в момент ввода советских войск в Афганистан доля разведывательных частей и подразделений в составе 40-й армии не превышала 5 процентов, то в последующем она вынужденно увеличилась в четыре раза.
Сбор разведывательных данных по бандформированиям осуществляли разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков, а также два разведывательных пункта и 797-й разведывательный центр. Арсенал военной разведки включал широкий набор средств — от аэрофотосъемки и космической разведки до ежедневного наблюдения и агентурной работы.
Единый разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года, последовательно размещая в крупных центрах оперативные агентурные группы, которые вскоре должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана.
Но так уж получилось, что на фоне широко известных афганских спецопераций сверхсекретных подразделений КГБ СССР и Минобороны СССР «Альфа», «Каскад», «Зенит» и «Омега» роль откомандированных за речку скромных советских милиционеров все эти годы совершенно незаслуженно замалчивалась.
И мало кто знает, чем же на самом деле занимались на той странной войне отправленные с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан более 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР...
Хотя, казалось бы, эпоха так называемой «афганской войны» была совершенно особым этапом в развитии органов внутренних дел страны. Именно тогда впервые МВД получило возможность иметь свое представительство и проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства.
В далекие восьмидесятые годы прошлого века об иностранном разведывательно-диверсионном отряде милицейского спецназа «Кобальт» знал лишь крайне ограниченный круг руководителей страны.
Так получилось, что именно оперативные работники милиции в те годы оказались наиболее подготовленными для проведения агентурной разработки многочисленных незаконных вооруженных формирований мятежного Афганистана.
Поэтому-то и возникла необходимость подключения к разведдеятельности в условиях военного времени еще и милицейских сыщиков. Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией. И оказывается, простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжелой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны, нежели представители элитных спецслужб, десятилетиями комплектовавшихся преимущественно детьми видных партийных чиновников и освобожденными секретарями комсомольских организаций...
Именно поэтому с учетом специфики решаемых задач внештатный отряд спецназа МВД СССР «Кобальт», насчитывавший до 600 сотрудников, укомплектовывался преимущественно офицерами, имеющими опыт оперативной работы с «негласным аппаратом» не менее 10 лет. Приоритет при наборе в засекреченное спецподразделение отдавался оперативным сотрудникам, а также для их силового прикрытия — снайперам из числа военнослужащих внутренних войск МВД СССР, имеющим хорошую физическую подготовку.
Отряд «Кобальт» формировался в обстановке строжайшей секретности, и каждый его сотрудник имел свою легенду и оперативное прикрытие. Как правило, милицейские спецназовцы, направленные в Афганистан, числились гражданскими советниками по различным направлениям деятельности, в частности по сельскому хозяйству, молодежной организации...
***
О том, что бывший начальник УВД Челябинской области генерал-майор милиции Валерий Валентинович Смирнов был заместителем командира легендарного «Кобальта» в самые напряженные годы афганской войны, я узнал только вскоре после его загадочной смерти.
Так получилось, что на учебном полигоне ВДВ в рязанских Сельцах представилась уникальная возможность вволю пообщаться с Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом в то время, начальником Рязанского училища воздушно-десантных войск Альбертом Слюсарем. Свели нас люди авторитетные, и поэтому наш разговор получился достаточно откровенным.
С 1981 по 1984 год Альберт Евдокимович находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, где командовал 103-й воздушно-десантной дивизией.
Под его командованием это соединение успешно провело ряд крупных военных операций. В том числе и вошедшую в иностранные военные учебники каскадную операцию по разгрому душманских бандформирований в долине Панджшер, понеся при этом, кстати, минимальные потери в личном составе и технике. Военные операции, проводимые под руководством генерала Слюсаря, отличались глубокой продуманностью, высокой результативностью, минимальными людскими потерями.
Непримиримая оппозиция афганских моджахедов за поимку генерала Слюсаря и его голову обещала премию в 500 тысяч долларов.
Как выяснилось, именно в Афганистане зародилась фронтовая дружба генерала-десантника Альберта Слюсаря и подполковника челябинской милиции Валерия Смирнова. Полтора года Валерий Валентинович лично осуществлял агентурную разработку передовых баз боевиков под Кабулом, в котором примерно половина населения в то время явно поддерживала джихад.
Его люди лично прошли по всем козьим тропкам, составили подробнейшие оперативные карты, и только после этого Слюсарь и Смирнов подняли в небо десантную авиацию. Кровопролитнейшие бои тогда длились неделю. Неделю челябинский милиционер дрался рука об руку с «рексами» из спецназа ГРУ и ВДВ, буквально головой отвечая за безупречность своей информации.
За эту важнейшую операцию командование армии представило Валерия Валентиновича к званию Героя Советского Союза. Но заслуженной награды Смирнов, конечно же, не получил. Ограничились орденом Красной Звезды. В Москве в очередной раз сменилась власть. Вслед за генсеком ушел и министр обороны. А новому маршалу было не до какого-то «странного» подполковника милиции из провинциального Челябинска. Сам же Валерий Валентинович напоминать о своих заслугах не стал. Не в его это было правилах.
***
Именно после той кабульской операции генерал ВДВ Альберт Слюсарь на всю жизнь изменил в лучшую сторону свое мнение о сотрудниках советского уголовного розыска. Скольким своим офицерам-десантникам и курсантам он рассказывал о своем друге подполковнике Смирнове... О том, сколько лучших из лучших — цвет нации — были обязаны своей жизнью высочайшему профессионализму матерого военного разведчика Валерия Смирнова...
Что же собой представлял необычный разведывательный милицейский спецназ, созданный полковником астраханской милиции Геннадием Вержбицким и его заместителем челябинцем Валерием Смирновым в условиях ближневосточной войны?
Внештатная команда МВД «Кобальт» в те тяжелейшие годы состояла из 23 разведгрупп, дислоцированных по отдаленным афганским провинциям, и одного резервного подразделения в Кабуле; при необходимости его сотрудники оперативно отправлялись с заданием в любую точку воюющей страны.
В каждой разведгруппе обычно было по семь человек, БТР и радиостанция. Базировались разведчики в брошенных хозяевами жилищах. Непосредственно участвовали в сборе и обработке разведданных.
Непосредственно среди местного населения разрабатывали и помогали «Царандою» проводить многоходовые операции по внедрению агентуры в бандформирования и лагеря беженцев. В результате им нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного главаря бандформирования, узнать место сбора отрядов.
К глубочайшему сожалению, плановая система социализма не изживала себя даже и на этой войне. Каждый кобальтовец кроме своей основной работы, оказывается, должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению моджахедов, в том числе по населенным пунктам.
Рядовой бомбоштурмовой удар обычно проводился так: прилетала пара вертолетов огневой поддержки, на один из них сажали агента-«наводчика», который указывал цель. Каждый вертолет сбрасывал на объект, подтвержденный сотрудником «Кобальта», как правило, не менее двух авиабомб. А затем роты выдвигались к месту бомбометания, если это было, конечно, возможно...
***
В теории, преподаваемой в военных академиях, существовало расхожее мнение, что живущие в приграничных районах СССР люди, привлеченные и обученные местными органами военной агентурной разведки, будут решать разведывательные задачи самостоятельно на территории противника.
Практика афганской войны показала обратное. Эти люди не смогли стать разведчиками в связи с отсутствием скорее моральной готовности к подобной деятельности, чем разведывательной квалификации.
Настоящими разведчиками стали милицейские офицеры, не знающие ни одного языка Афганистана, но имеющие хорошую специальную подготовку и достаточный опыт напряженной оперативной работы. А те, кого из местных жителей годами готовили на разведчиков, стали у них всего лишь переводчиками.
По оценке генерал-майора в отставке Александра Ляховского, бывшего помощника руководителя оперативной группы Минобороны СССР, особую ценность при планировании войсковых операций в Афганистане представляла именно разведывательная информация, поставляемая группами «Кобальта».
При этом, однако, сегодня приходится констатировать, что опыт оперативно-розыскной работы в условиях войны, который был наработан бойцами «Кобальта» в Афганистане, остался только в памяти участников забытой афганской войны, не анализируется в специальной литературе, не изучается и не преподается в образовательных учреждениях МВД России.
Сейчас, глядя на действия наших специальных формирований в тех или иных региональных конфликтах, невольно замечаешь: не похоже, чтобы в нашей специальной теории уроки Афганистана по-настоящему были проработаны и учтены.
40-я армия, как бы ни клеветали на нее наши недруги, покинула Афганистан с развернутыми боевыми знаменами и чувством выполненного воинского долга.
Афганская кампания, по мнению экспертов, в очередной раз полностью подтвердила вред недооценки роли эффективной разведки на войне. Если в момент ввода советских войск в Афганистан доля разведывательных частей и подразделений в составе 40-й армии не превышала 5 процентов, то в последующем она вынужденно увеличилась в четыре раза.
Сбор разведывательных данных по бандформированиям осуществляли разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков, а также два разведывательных пункта и 797-й разведывательный центр. Арсенал военной разведки включал широкий набор средств — от аэрофотосъемки и космической разведки до ежедневного наблюдения и агентурной работы.
Единый разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года, последовательно размещая в крупных центрах оперативные агентурные группы, которые вскоре должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана.
Но так уж получилось, что на фоне широко известных афганских спецопераций сверхсекретных подразделений КГБ СССР и Минобороны СССР «Альфа», «Каскад», «Зенит» и «Омега» роль откомандированных за речку скромных советских милиционеров все эти годы совершенно незаслуженно замалчивалась.
И мало кто знает, чем же на самом деле занимались на той странной войне отправленные с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан более 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР...
Хотя, казалось бы, эпоха так называемой «афганской войны» была совершенно особым этапом в развитии органов внутренних дел страны. Именно тогда впервые МВД получило возможность иметь свое представительство и проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства.
В далекие восьмидесятые годы прошлого века об иностранном разведывательно-диверсионном отряде милицейского спецназа «Кобальт» знал лишь крайне ограниченный круг руководителей страны.
Так получилось, что именно оперативные работники милиции в те годы оказались наиболее подготовленными для проведения агентурной разработки многочисленных незаконных вооруженных формирований мятежного Афганистана.
Поэтому-то и возникла необходимость подключения к разведдеятельности в условиях военного времени еще и милицейских сыщиков. Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией. И оказывается, простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжелой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны, нежели представители элитных спецслужб, десятилетиями комплектовавшихся преимущественно детьми видных партийных чиновников и освобожденными секретарями комсомольских организаций...
Именно поэтому с учетом специфики решаемых задач внештатный отряд спецназа МВД СССР «Кобальт», насчитывавший до 600 сотрудников, укомплектовывался преимущественно офицерами, имеющими опыт оперативной работы с «негласным аппаратом» не менее 10 лет. Приоритет при наборе в засекреченное спецподразделение отдавался оперативным сотрудникам, а также для их силового прикрытия — снайперам из числа военнослужащих внутренних войск МВД СССР, имеющим хорошую физическую подготовку.
Отряд «Кобальт» формировался в обстановке строжайшей секретности, и каждый его сотрудник имел свою легенду и оперативное прикрытие. Как правило, милицейские спецназовцы, направленные в Афганистан, числились гражданскими советниками по различным направлениям деятельности, в частности по сельскому хозяйству, молодежной организации...
***
О том, что бывший начальник УВД Челябинской области генерал-майор милиции Валерий Валентинович Смирнов был заместителем командира легендарного «Кобальта» в самые напряженные годы афганской войны, я узнал только вскоре после его загадочной смерти.
Так получилось, что на учебном полигоне ВДВ в рязанских Сельцах представилась уникальная возможность вволю пообщаться с Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом в то время, начальником Рязанского училища воздушно-десантных войск Альбертом Слюсарем. Свели нас люди авторитетные, и поэтому наш разговор получился достаточно откровенным.
С 1981 по 1984 год Альберт Евдокимович находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, где командовал 103-й воздушно-десантной дивизией.
Под его командованием это соединение успешно провело ряд крупных военных операций. В том числе и вошедшую в иностранные военные учебники каскадную операцию по разгрому душманских бандформирований в долине Панджшер, понеся при этом, кстати, минимальные потери в личном составе и технике. Военные операции, проводимые под руководством генерала Слюсаря, отличались глубокой продуманностью, высокой результативностью, минимальными людскими потерями.
Непримиримая оппозиция афганских моджахедов за поимку генерала Слюсаря и его голову обещала премию в 500 тысяч долларов.
Как выяснилось, именно в Афганистане зародилась фронтовая дружба генерала-десантника Альберта Слюсаря и подполковника челябинской милиции Валерия Смирнова. Полтора года Валерий Валентинович лично осуществлял агентурную разработку передовых баз боевиков под Кабулом, в котором примерно половина населения в то время явно поддерживала джихад.
Его люди лично прошли по всем козьим тропкам, составили подробнейшие оперативные карты, и только после этого Слюсарь и Смирнов подняли в небо десантную авиацию. Кровопролитнейшие бои тогда длились неделю. Неделю челябинский милиционер дрался рука об руку с «рексами» из спецназа ГРУ и ВДВ, буквально головой отвечая за безупречность своей информации.
За эту важнейшую операцию командование армии представило Валерия Валентиновича к званию Героя Советского Союза. Но заслуженной награды Смирнов, конечно же, не получил. Ограничились орденом Красной Звезды. В Москве в очередной раз сменилась власть. Вслед за генсеком ушел и министр обороны. А новому маршалу было не до какого-то «странного» подполковника милиции из провинциального Челябинска. Сам же Валерий Валентинович напоминать о своих заслугах не стал. Не в его это было правилах.
***
Именно после той кабульской операции генерал ВДВ Альберт Слюсарь на всю жизнь изменил в лучшую сторону свое мнение о сотрудниках советского уголовного розыска. Скольким своим офицерам-десантникам и курсантам он рассказывал о своем друге подполковнике Смирнове... О том, сколько лучших из лучших — цвет нации — были обязаны своей жизнью высочайшему профессионализму матерого военного разведчика Валерия Смирнова...
Что же собой представлял необычный разведывательный милицейский спецназ, созданный полковником астраханской милиции Геннадием Вержбицким и его заместителем челябинцем Валерием Смирновым в условиях ближневосточной войны?
Внештатная команда МВД «Кобальт» в те тяжелейшие годы состояла из 23 разведгрупп, дислоцированных по отдаленным афганским провинциям, и одного резервного подразделения в Кабуле; при необходимости его сотрудники оперативно отправлялись с заданием в любую точку воюющей страны.
В каждой разведгруппе обычно было по семь человек, БТР и радиостанция. Базировались разведчики в брошенных хозяевами жилищах. Непосредственно участвовали в сборе и обработке разведданных.
Непосредственно среди местного населения разрабатывали и помогали «Царандою» проводить многоходовые операции по внедрению агентуры в бандформирования и лагеря беженцев. В результате им нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного главаря бандформирования, узнать место сбора отрядов.
К глубочайшему сожалению, плановая система социализма не изживала себя даже и на этой войне. Каждый кобальтовец кроме своей основной работы, оказывается, должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению моджахедов, в том числе по населенным пунктам.
Рядовой бомбоштурмовой удар обычно проводился так: прилетала пара вертолетов огневой поддержки, на один из них сажали агента-«наводчика», который указывал цель. Каждый вертолет сбрасывал на объект, подтвержденный сотрудником «Кобальта», как правило, не менее двух авиабомб. А затем роты выдвигались к месту бомбометания, если это было, конечно, возможно...
***
В теории, преподаваемой в военных академиях, существовало расхожее мнение, что живущие в приграничных районах СССР люди, привлеченные и обученные местными органами военной агентурной разведки, будут решать разведывательные задачи самостоятельно на территории противника.
Практика афганской войны показала обратное. Эти люди не смогли стать разведчиками в связи с отсутствием скорее моральной готовности к подобной деятельности, чем разведывательной квалификации.
Настоящими разведчиками стали милицейские офицеры, не знающие ни одного языка Афганистана, но имеющие хорошую специальную подготовку и достаточный опыт напряженной оперативной работы. А те, кого из местных жителей годами готовили на разведчиков, стали у них всего лишь переводчиками.
По оценке генерал-майора в отставке Александра Ляховского, бывшего помощника руководителя оперативной группы Минобороны СССР, особую ценность при планировании войсковых операций в Афганистане представляла именно разведывательная информация, поставляемая группами «Кобальта».
При этом, однако, сегодня приходится констатировать, что опыт оперативно-розыскной работы в условиях войны, который был наработан бойцами «Кобальта» в Афганистане, остался только в памяти участников забытой афганской войны, не анализируется в специальной литературе, не изучается и не преподается в образовательных учреждениях МВД России.
Сейчас, глядя на действия наших специальных формирований в тех или иных региональных конфликтах, невольно замечаешь: не похоже, чтобы в нашей специальной теории уроки Афганистана по-настоящему были проработаны и учтены.
40-я армия, как бы ни клеветали на нее наши недруги, покинула Афганистан с развернутыми боевыми знаменами и чувством выполненного воинского долга.
