- Регистрация
- 24 Июнь 2010
- Сообщения
- 311
- Реакции
- 9
- Баллы
- 38
- Возраст
- 50
"18 февраля 2012 | Автор: ирина инкогнито рейтинг: 5 из 5 - 8 голосов
Пять лет тому назад я совершил преступление. Героем я себя не чувствую, но и совесть меня не мучает. Почему? А вот почему.
Крым – это кличка собаки. Мой дедушка нашёл его щенком в 2001 году. Просто однажды зимой пришел со свертком, из которого торчала глазастая щенячья голова. Сам я не был свидетелем первого появления Крыма в доме, мне об этом рассказала мама. Щенка кто-то оставил на снегу у соседского забора, а так как дед нашёл его утром, то, понятное дело, ночь пёс провёл на морозе. Ничего, обогрели, молоком напоили, спасли, в общем. Так вот. Прижился новый член семьи сразу, а так как дед жил в избе один, никто против появления питомца не был. Пёсик оказался дворовых пород, но, как и все дворовые, был не в меру умён и сообразителен. К первому году жизни на Крымовом счету были: побеги со двора, обнесённого забором, - 3 раза; задушено соседских кур, которые, к слову, находились в запираемом помещении – 2 штуки; нассано в ботинки нехорошим людям, при полном отсутствии случаев френдли файера, - 5 раз. Были и ещё удивительные происшествия, но этот маленький юркий комок шерсти умнел не по дням, и к первому году жизни поймать его на проказах стало совершенно невозможно. То есть, понятно кто нашкодил, но с поличным не пойман. Несколько раз, например, при первых зассаных ботинках, Крым мастерски подставил кота, который был тыкан мордой в чужие, по сути, ссаки.
Своенравен по характеру, Крым никогда не пакостил лично деду, и каким-то чутьём чувствовал границу, которую нельзя переступать. При появлении во дворе незнакомцев, пёс должен оповестить хозяина громким лаем – это его основная работа, за это и кормили. Так однажды во двор зашёл один дедов знакомец. Крым добросовестно обгавкал нарушителя, но знакомец, вопреки
пёсьим ожиданиям, не остановился, а продолжил путь и никак не реагировал на источник шума. Тут нужно сделать небольшое отступление и описать Крымскую внешность. Роста пёс был небольшого, сантиметров 30 в холке, хвост крючком, окрас жёлтый, шерсть длинная, морда наглая. Продолжим. В станице (это так деревня называется в Краснодарском крае, если кто не знает), где живёт дед, таких собак называет пустолайками, и никто от них ничего, кроме звуковых эффектов, не ожидает. Да и не опасны они для взрослого человека – пинком отбросить можно легко, поэтому собаки такие на человека не нападают, держась на расстоянии вытянутой ноги. Вот и шёл этот знакомый мимо пса, даже не взглянул, наверное. Но Крым был молод и горяч, пинков никогда не получал, поэтому решил проявить инициативу. Возомнив себя потомком сенбернаров и прочих ротвейлеров, наш герой напрыгнул на нарушителя. Вернее на нарушительскую штанину. Что об этом подумала штанина, история умалчивает, но вот мысли дедова знакомого услышали по всей улице. Дедушка нашёл место событий по отборному мату, и застал своего гостя, сидящим на пятой точке и поднявшим ногу вверх под углом. На ноге, вцепившись в штанину удушающей хваткой, висел бесстрашный защитник хозяина и спаситель хозяйского имущества в одной морде. Крым вообще кусал только за одежду, это я об осознании границ дозволенного, так что, кроме неожиданности и испорченной одежды, укушенные никаких неудобств не испытывали.
После всех собачьих «художеств», терпение деда кончилось, и он решил посадить пса на цепь. Сказано – сделано. Всей семьёй построили конуру, определили место и вот первый день в роли цепного пса. Крым, принимавший активное участие в строительстве конуры (лично пометил две доски), будучи посаженным на цепь, остался недоволен. Выражалось недовольство громко, но хозяин решение принял, и менять его не собирался. Полаял Крым и успокоился. Справедливости ради, стоит отметить, что с цепи пса периодически отпускали, так что не всё так плохо, а для людей так вообще хорошо.
И вот потекла размеренная жизнь сторожевого пса. Кормят, поят, не обижают. Заходили мы к деду часто, пёс встречал нас весёлым громким лаем и был просто счастлив, когда кто-нибудь из родственников подходил потрепать загривок или почесать за ушком. По праздникам в миске у Крыма оказывались сочные кости, а не хлеб с похлёбкой, как обычно. Такие вот нехитрые собачьи радости. Дожил пёс, служа хозяину верой и правдой до шести лет.
Ночью с 23-го на 24-е февраля было уже по-весеннему тепло. На праздник вся родня собралась у нас в доме. А так, как праздновали весело, решили ночевать тоже у нас. Поутру, я пошел провожать дедушку до дома, потому что похмелье никто не отменял, а дед вечером усугубил самогон пивом. Зашли мы во двор, прошли до крыльца и только тут я подсознательно почувствовал, что что-то не правильно, чего-то не хватает. Минуту соображал и понял – тишина. Никто не встретил нас приветливым лаем. Оставив дедушку разуваться на крыльце, я пошёл к конуре. Крыма я сразу не увидел, но понял, что случилось что-то плохое. Вокруг конуры валялось много старых кирпичей, миска была перевёрнута, конура пробита в нескольких местах. Проследив по цепи, я нашёл тело пса за конурой. Никогда мне не уже не забыть того, что я увидел. Крым был просто разбит, другого слова не подобрать, весь в запёкшейся крови. Голова, туловище, лапы, всё превратилось в месиво. И что самое страшное, пёс был ещё жив. Он дышал, и, почуяв меня рядом, даже попытался скулить. Слёзы катились у меня из глаз. Я понял, что собаку забили кирпичами, но не понимал за что. Что мог сделать цепной пёс, чем заслужил такую жуткую смерть? Успокаивая бедное животное, я всё же решил взять его на руки, чтобы хоть немного облегчить страдания. Как оказалось, его били, даже когда он не мог больше стоять, и, упав на бок, он частично сохранил правую часть морды и правый глаз. Вот этим своим единственным глазом Крым смотрел на меня и плакал. Никогда в жизни до этого я не видел, чтобы собака плакала, и никогда после. Увидев меня, пёс глубоко вздохнул, и умер.
Невозможно описать, что творилось у меня в душе. Тех нелюдей, кто на это пошел, я готов был разорвать голыми руками. В тот же день мы с дедом расспросили соседей. Как выяснилось, ночью мимо двора ходили местные алкаши. Понятное дело, тоже защитники отечества и тоже причастные к вооруженным силам. В хлам, короче. Чем им не понравилась именно наша собака, никто сказать не мог, соседи вмешались, когда пёс уже не лаял, а кричал. Дело было так: не понятно зачем, эти подонки вошли во двор. По тёмным окнам, видимо, эти уроды догадались, что хозяев нет дома, может стащить что-то хотели. В общем Крым – единственное препятствие. Для большинства собак брошенный кирпич, даже если он не попал в цель – отличный повод забиться в конуру до прихода хозяев. Но наш Крым был отчаянно смел. Его не испугали ни враги, ни кирпичи, ни полученные травмы. Как говорили соседи, пёс ни разу не заскулил от боли. Сперва слышался лай, а затем, видимо когда кирпич сломал собаке челюсти – крик. До последнего пёс защищал двор от нападавших, хотя мог спасти свою жизнь, спрятавшись в конуре. Только после того, как шум стал невыносимым, соседи вышли из дома, чем спугнули подонков. Однако двоих из этой шайки люди опознали. Это были жители соседней улицы, вся округа прекрасно знала компанию отморозков, потому что по утрам они либо клянчили деньги на опохмел, либо напрашивались на работу за еду. А вечером устраивали шумные попойки с привлечением милиции. Собирались обычно в доме у одного из них, все это знали. Деревня есть деревня.
Уже на следующую ночь, вооружившись черенками от лопат, популярными тогда среди станичной молодёжи, мы с батей проникли в дом, где бухали эти гады. Подошли мы со стороны огорода, так что никто нас не видел. Собак, понятное дело, во дворе не было. Подробности помню плохо. Всё как в тумане. Зашли в открытую дверь, прошли комнату, где воняло перегаром, и начали бить всё, что выделялось на полу и диване. Ночи на юге тёмные, а в доме так и вообще было «глаз выколи», поэтому сначала били не прицельно, а вот когда начались крики боли, тогда и цели появились. Сколько мы там пробыли, я не помню. Били, пока крики не прекратились, а затем просто ушли. Трупы нашли через четыре дня.
Ещё раз повторюсь, я не считаю себя героем. Более того, сейчас, когда у меня появились жена и ребёнок, я на такой шаг не пошёл бы. Но тогда я не думал ни о милиции, ни о том, что бью людей из-за собаки. Но есть внутреннее ощущение, что сделал всё правильно.
Дед мне потом говорил: «Пёс прожил до утра лишь затем, чтобы убедиться, что с нами всё в порядке, и свой собачий долг он исполнил». Как только Крым увидел меня, на этом свете его уже ничего не держало, поэтому и умер он у меня на руках. Прости, дружище, что не уберегли."
https://www.xa-xa.org/2012/02/18/pro-sob ... stost.html
Пять лет тому назад я совершил преступление. Героем я себя не чувствую, но и совесть меня не мучает. Почему? А вот почему.
Крым – это кличка собаки. Мой дедушка нашёл его щенком в 2001 году. Просто однажды зимой пришел со свертком, из которого торчала глазастая щенячья голова. Сам я не был свидетелем первого появления Крыма в доме, мне об этом рассказала мама. Щенка кто-то оставил на снегу у соседского забора, а так как дед нашёл его утром, то, понятное дело, ночь пёс провёл на морозе. Ничего, обогрели, молоком напоили, спасли, в общем. Так вот. Прижился новый член семьи сразу, а так как дед жил в избе один, никто против появления питомца не был. Пёсик оказался дворовых пород, но, как и все дворовые, был не в меру умён и сообразителен. К первому году жизни на Крымовом счету были: побеги со двора, обнесённого забором, - 3 раза; задушено соседских кур, которые, к слову, находились в запираемом помещении – 2 штуки; нассано в ботинки нехорошим людям, при полном отсутствии случаев френдли файера, - 5 раз. Были и ещё удивительные происшествия, но этот маленький юркий комок шерсти умнел не по дням, и к первому году жизни поймать его на проказах стало совершенно невозможно. То есть, понятно кто нашкодил, но с поличным не пойман. Несколько раз, например, при первых зассаных ботинках, Крым мастерски подставил кота, который был тыкан мордой в чужие, по сути, ссаки.
Своенравен по характеру, Крым никогда не пакостил лично деду, и каким-то чутьём чувствовал границу, которую нельзя переступать. При появлении во дворе незнакомцев, пёс должен оповестить хозяина громким лаем – это его основная работа, за это и кормили. Так однажды во двор зашёл один дедов знакомец. Крым добросовестно обгавкал нарушителя, но знакомец, вопреки
пёсьим ожиданиям, не остановился, а продолжил путь и никак не реагировал на источник шума. Тут нужно сделать небольшое отступление и описать Крымскую внешность. Роста пёс был небольшого, сантиметров 30 в холке, хвост крючком, окрас жёлтый, шерсть длинная, морда наглая. Продолжим. В станице (это так деревня называется в Краснодарском крае, если кто не знает), где живёт дед, таких собак называет пустолайками, и никто от них ничего, кроме звуковых эффектов, не ожидает. Да и не опасны они для взрослого человека – пинком отбросить можно легко, поэтому собаки такие на человека не нападают, держась на расстоянии вытянутой ноги. Вот и шёл этот знакомый мимо пса, даже не взглянул, наверное. Но Крым был молод и горяч, пинков никогда не получал, поэтому решил проявить инициативу. Возомнив себя потомком сенбернаров и прочих ротвейлеров, наш герой напрыгнул на нарушителя. Вернее на нарушительскую штанину. Что об этом подумала штанина, история умалчивает, но вот мысли дедова знакомого услышали по всей улице. Дедушка нашёл место событий по отборному мату, и застал своего гостя, сидящим на пятой точке и поднявшим ногу вверх под углом. На ноге, вцепившись в штанину удушающей хваткой, висел бесстрашный защитник хозяина и спаситель хозяйского имущества в одной морде. Крым вообще кусал только за одежду, это я об осознании границ дозволенного, так что, кроме неожиданности и испорченной одежды, укушенные никаких неудобств не испытывали.
После всех собачьих «художеств», терпение деда кончилось, и он решил посадить пса на цепь. Сказано – сделано. Всей семьёй построили конуру, определили место и вот первый день в роли цепного пса. Крым, принимавший активное участие в строительстве конуры (лично пометил две доски), будучи посаженным на цепь, остался недоволен. Выражалось недовольство громко, но хозяин решение принял, и менять его не собирался. Полаял Крым и успокоился. Справедливости ради, стоит отметить, что с цепи пса периодически отпускали, так что не всё так плохо, а для людей так вообще хорошо.
И вот потекла размеренная жизнь сторожевого пса. Кормят, поят, не обижают. Заходили мы к деду часто, пёс встречал нас весёлым громким лаем и был просто счастлив, когда кто-нибудь из родственников подходил потрепать загривок или почесать за ушком. По праздникам в миске у Крыма оказывались сочные кости, а не хлеб с похлёбкой, как обычно. Такие вот нехитрые собачьи радости. Дожил пёс, служа хозяину верой и правдой до шести лет.
Ночью с 23-го на 24-е февраля было уже по-весеннему тепло. На праздник вся родня собралась у нас в доме. А так, как праздновали весело, решили ночевать тоже у нас. Поутру, я пошел провожать дедушку до дома, потому что похмелье никто не отменял, а дед вечером усугубил самогон пивом. Зашли мы во двор, прошли до крыльца и только тут я подсознательно почувствовал, что что-то не правильно, чего-то не хватает. Минуту соображал и понял – тишина. Никто не встретил нас приветливым лаем. Оставив дедушку разуваться на крыльце, я пошёл к конуре. Крыма я сразу не увидел, но понял, что случилось что-то плохое. Вокруг конуры валялось много старых кирпичей, миска была перевёрнута, конура пробита в нескольких местах. Проследив по цепи, я нашёл тело пса за конурой. Никогда мне не уже не забыть того, что я увидел. Крым был просто разбит, другого слова не подобрать, весь в запёкшейся крови. Голова, туловище, лапы, всё превратилось в месиво. И что самое страшное, пёс был ещё жив. Он дышал, и, почуяв меня рядом, даже попытался скулить. Слёзы катились у меня из глаз. Я понял, что собаку забили кирпичами, но не понимал за что. Что мог сделать цепной пёс, чем заслужил такую жуткую смерть? Успокаивая бедное животное, я всё же решил взять его на руки, чтобы хоть немного облегчить страдания. Как оказалось, его били, даже когда он не мог больше стоять, и, упав на бок, он частично сохранил правую часть морды и правый глаз. Вот этим своим единственным глазом Крым смотрел на меня и плакал. Никогда в жизни до этого я не видел, чтобы собака плакала, и никогда после. Увидев меня, пёс глубоко вздохнул, и умер.
Невозможно описать, что творилось у меня в душе. Тех нелюдей, кто на это пошел, я готов был разорвать голыми руками. В тот же день мы с дедом расспросили соседей. Как выяснилось, ночью мимо двора ходили местные алкаши. Понятное дело, тоже защитники отечества и тоже причастные к вооруженным силам. В хлам, короче. Чем им не понравилась именно наша собака, никто сказать не мог, соседи вмешались, когда пёс уже не лаял, а кричал. Дело было так: не понятно зачем, эти подонки вошли во двор. По тёмным окнам, видимо, эти уроды догадались, что хозяев нет дома, может стащить что-то хотели. В общем Крым – единственное препятствие. Для большинства собак брошенный кирпич, даже если он не попал в цель – отличный повод забиться в конуру до прихода хозяев. Но наш Крым был отчаянно смел. Его не испугали ни враги, ни кирпичи, ни полученные травмы. Как говорили соседи, пёс ни разу не заскулил от боли. Сперва слышался лай, а затем, видимо когда кирпич сломал собаке челюсти – крик. До последнего пёс защищал двор от нападавших, хотя мог спасти свою жизнь, спрятавшись в конуре. Только после того, как шум стал невыносимым, соседи вышли из дома, чем спугнули подонков. Однако двоих из этой шайки люди опознали. Это были жители соседней улицы, вся округа прекрасно знала компанию отморозков, потому что по утрам они либо клянчили деньги на опохмел, либо напрашивались на работу за еду. А вечером устраивали шумные попойки с привлечением милиции. Собирались обычно в доме у одного из них, все это знали. Деревня есть деревня.
Уже на следующую ночь, вооружившись черенками от лопат, популярными тогда среди станичной молодёжи, мы с батей проникли в дом, где бухали эти гады. Подошли мы со стороны огорода, так что никто нас не видел. Собак, понятное дело, во дворе не было. Подробности помню плохо. Всё как в тумане. Зашли в открытую дверь, прошли комнату, где воняло перегаром, и начали бить всё, что выделялось на полу и диване. Ночи на юге тёмные, а в доме так и вообще было «глаз выколи», поэтому сначала били не прицельно, а вот когда начались крики боли, тогда и цели появились. Сколько мы там пробыли, я не помню. Били, пока крики не прекратились, а затем просто ушли. Трупы нашли через четыре дня.
Ещё раз повторюсь, я не считаю себя героем. Более того, сейчас, когда у меня появились жена и ребёнок, я на такой шаг не пошёл бы. Но тогда я не думал ни о милиции, ни о том, что бью людей из-за собаки. Но есть внутреннее ощущение, что сделал всё правильно.
Дед мне потом говорил: «Пёс прожил до утра лишь затем, чтобы убедиться, что с нами всё в порядке, и свой собачий долг он исполнил». Как только Крым увидел меня, на этом свете его уже ничего не держало, поэтому и умер он у меня на руках. Прости, дружище, что не уберегли."
https://www.xa-xa.org/2012/02/18/pro-sob ... stost.html
