История этой военной речной флотилии необычна. Её неоднократно создавали – на время войн с Турцией в 1771–74, 1787–91, 1806–12, 1828–29 и 1877–78 гг., в период Крымской войны 1853–56 гг., в Первую мировую – а после них расформировывали. В очередной раз её организовали летом 1940 г., после возвращения в состав СССР Бессарабии, которую королевская Румыния захватила в 1918 г.В случае войны с нацистской Германией и союзной с ней Румынией, флотилия, вместе с частями Красной армии, должна была помешать переправе вражеских сил через Дунай и обеспечить последующее наступление своих войск. В неё зачислили часть кораблей Черноморского флота и Днепровской флотилии.
Советский монитор «Железняков»:
водоизмещение: 263 т.
скорость: 8 узлов
силовая установка: два дизеля общей мощностью 140л.с.
дальность плавания: 3700 миль
вооружение: два 102-мм орудия, две 45-мм пушки, два 37-мм зенитных автомата, три 7,62-мм пулемёта
бронирование: борт– 4...8 мм,палуба – 4 мм, рубка – 30 мм; длина – 512 м, ширина – 8,2 м, осадка – 0,8 м
экипаж: 72 краснофлотца и командира.
Румынский монитор «Ион Братиану»:
водоизмещение: 750 т
скорость: 13,5 узлов
силовая установка: две паровые машины общей мощностью 1800 л.с.
дальность плавания: 1200 км; вооружение: три 120-мм орудия, пять 37-мм пушек, два 20-мм автомата, четыре пулемёта;
бронирование: борт – 20...6 мм, палуба – 20...60 мм, рубка – 50...70 мм, башни – 35...75 мм; длина – 62 м, ширина –10,4 м,
осадка: 1,7 м,
экипаж: 120 человек.
В 1944–1951 гг. состоял в советской Дунайской флотилии под названием «Азов»
В июне 1941 г, дунайцы располагали пятью речными мониторами. У флагманского «Ударного» водоизмещением 252 т было два 130-мм орудия главного калибра, у четырёх типа «Железняков» (263 т) – по две 102-мм пушки. 22 бронекатера, водоизмещением по 26 т, несли 76,2-мм пушку в башне танка Т-28. На пяти 17-тонных катерных тральщиках, кроме специфического оборудования, было по пулемёту. Кроме того, флотилия имела отряд глиссеров и 18 вспомогательных судов. С началом боевых действий в состав флотилии вошёл дивизион морской пограничной охраны НКВД, включавший до 30 различных катеров (в т.ч. 4 малых охотника за подводными лодками). Все они базировались на Измаил, Рению, Килию и Вилково, которые, как и якорные стоянки, прикрывали зенитный артдивизион, 6 береговых батарей и 96-я отдельная истребительная эскадрилья.
Однако эти порты и фарватеры хорошо просматривались и могли обстреливаться с румынского берега. Флотилии были приданы стрелковая и пулемётные роты, в военное время ей предстояло взаимодействовать с 25-й Чапаевской и 51-й Перекопской дивизиями 14-го стрелкового корпуса.
Советской флотилии противостояла румынская речная дивизия. Её главной силой были 7 мониторов, принадлежавших бывшей Австро-Венгрии. Все они строились в 1907 – 1915 гг., имели водоизмещение от 460 до 560 т, были вооружены 3 – 4 пушками и гаубицами калибром 120 мм, а три плавучие батареи имели 152-мм орудия. В составе дивизии было ещё 13 сторожевых катеров, дислоцировалась же она в Галаце, Исакчи, Чатале и Переправе, которые защищались береговыми батареями и противодесантными заграждениями. Для поддержки дивизии выделили 650 румынских и 450 немецких самолётов.
С началом войны против СССР дивизии следовало разгромить Дунайскую флотилию, чтобы обеспечить беспрепятственную переправу 3-й и 4-й румынской, 11-й германской армий и 8-го венгерского корпуса. Превосходство изготовившихся к нападению в воздухе, на воде и суше войск было подавляющим. ...В 2 ч 22 июня 1941 г. в штабе флотилии приняли шифровку из Москвы с предупреждением, что 22–23 июня возможно нападение Германии и её союзников, поэтому следует немедленно перейти на повышенную боевую готовность.
«Большими могли быть потери в первые дни войны в Севастополе, Измаиле, Кронштадте, Таллинне и Полярном, если бы командование не приняло бы всех мер предосторожности – писал адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, в 1941 г. – народный комиссар Военно-морского флота. – Почти два года на флотах шла разработка документов по системе готовностей. Самая высокая, №1, тут всё оружие и все механизмы должны быть способны вступить в действие немедленно». Командующий флотилией контр-адмирал Н.О. Абрамов велел рассредоточить и замаскировать корабли и поднять по тревоге подразделения и части. В 4 ч 25 мин по советским кораблям и уже опустевшим стоянкам открыли огонь румынские мониторы и батареи. К Измаилу устремилась дюжина бомбардировщиков, но зенитчики и истребители сбили 5 машин, и через 2–3 мин после начала артобстрела дунайцы нанесли ответный удар, заодно потопив двинувшиеся к советскому берегу катера и баржи с войсками. А в ночь с 22 на 23 июня 4 бронекатера, прикрываемые мониторами «Железняков», «Жемчужин» и «Ростовцев» и 152-мм пушками-гаубицами береговой батареи № 724, демонстративно поставили 24 мины на фарватере реки Писика.
Румынским артиллеристам удалось лишь легко повредить бронекатер БКА-112. Противник продолжал обстреливать Измаил со стоявших в Тулче кораблей и батареями в Килия-Веке и на полуострове Сату-Ноу. Их решили привести к молчанию. Утром 14 июня лётчики 96-й эскадрильи провели разведку и к Сату-Ноу направились 4 бронекатера с ротой бойцов 79-го морского пограничного отряда и взводом «спешенных» дунайцев. Их сопровождали мониторы «Ударный» и «Мартынов», береговые батареи, в том числе 725-я были готовы открыть огонь.
Для румын десант оказался неожиданным. «Кое-где дошло до рукопашной, но особой стойкости противник не выказал – вспоминал вице-адмирал В.В. Григорьев, тогда – начальник штаба флотилии. – Около 70 солдат сдалось в плен, многие разбрелись по плавням. Ни среди наших пограничников, ни во взводе моряков не было ни одного убитого. Раненые были и в десантном отряде, и на бронекатерах. Высадка далась легче, чем можно было рассчитывать. Противник не ожидал десанта, не допускал, что мы предпримем его так скоро».
Трофеями дунайцев стали две 75-мм пушки и 10 пулемётов. Около 17 ч бронекатера и пограничные катера доставили на захваченный плацдарм батальон 287-го полка 51-й дивизии. Вечером 4 румынских монитора попробовали было выйти из Галаца, чтобы помочь своим, но, попав под огонь береговых батарей, поспешили вернуться. А дунайцы к вечеру овладели селением Пардина, островами Татару, Большим и Малым Делляром и закрепились на вражеской территории общей длиной 40 км и шириной 3–5 км. ...На остальных участках западной границы пограничники и войска удерживали её либо отходили под натиском неприятеля.
Тем временем дунайцы готовили бросок на Килия-Веке. На рассвете 26 июня бомбардировщики Черноморского флота обработали позиции противника, тоже сделали артиллеристы кораблей флотилии, причём в нескольких местах, чтобы румыны не угадали район десанта. На 4 бронированных и 10 пограничных катерах приняли 23-й полк 25-й стрелковой дивизии и взвод моряков, операцию обеспечивали 2 монитора, 99-й гаубичный полк и береговая батарея №65. На этот раз фактор внезапности не сработал – румыны открыли огонь по отряду.
«Впереди шли «полтинники» и ЗИСы (вспомогательные катера проекта 50 и оснащённые автомобильными моторами) – рассказывал писателю Л.С. Соболеву командир сторожевого катера ПСК-125 лейтенант Тимошенко. – Встретили огнём. Потом стали бить по мне, и я открыл огонь. Катера пошли к берегу и начали высадку. Я развернулся против течения, стрелял с места, но стоять было противно – свистят пули, валятся мины...» В рубку одного бронекатера попал снаряд, ранило командира, а у рулевого, старшины 2-й статьи Ф. Щербахи, оторвало ступню. Ничего никому не сказав, он остался у штурвала, приткнул катер к берегу, дождался высадки десанта, вывел катер из-под обстрела и только тогда произнёс «Управляться не могу», опустился на палубу и умер.
Румыны потеряли две сотни солдат убитыми, 720 уцелевших предпочли сложить оружие. Дунайцы захватили 8 пушек, калибром 75 мм, 30 пулемётов, около тысячи винтовок и плацдарм длиной 12 км, потеряв 5 бойцов убитыми, 7 ранеными. 3 бронекатера получили повреждения. Теперь флотилия и армейцы владели территорией агрессора, простирающейся от Пардины до Переправы, включая острова, на 70–75 км. Румынские батареи замолчали, их мониторы отстаивались на базах. Измаильский порт заработал, советские боевые корабли беспрепятственно ходили по реке. В ночь на 27 июня 4 бронекатера, «Ударный» и «Мартынов» поставили мины у Тулчи и отогнали огнём попытавшихся им помешать два румынских монитора. Заметим, что до 4 июля корабли вражеской речной дивизии несколько раз пробовали вырваться из Галаца, но их незамедлительно загоняли обратно мониторы, береговые батареи и истребители, сбрасывая на них бомбы.
Однако войска, занявшие плацдарм, не получали подкреплений, которые требовались на других участках фронта. Напротив, к 29 июня на нём оставили два неполных батальона и 30 июня румыны, обстреляв их позиции на Сату-Ноу, двинули в наступление пехоту. Её тут же обстреляли и рассеяли «Ударный», «Мартынов», бронекатер, береговые батареи и истребители. Тем временем ухудшилось положение на Южном фронте, и 9 июля начальник штаба 14-го стрелкового корпуса известил контр-адмирала Н.О. Абрамова о вынужденном «отходе с дунайского рубежа последних сухопутных частей». А румыны только у Тулчи сосредоточили более 6 тыс. «штыков». Было ясно, что силами одной флотилии плацдарм не удержать, с Дуная придётся уходить, и противник постарается не пропустить её в Чёрном море. А в устье Дуная, у Переправы, стояла батарея, простреливавшая реку и советский берег.
Для её уничтожения на двух бронекатерах послали 25 моряков, поддержанных артиллеристами «Мартынова», «Жемчужина». Операцию назначили на ночь 11 июля, но начали на рассвете и румыны, заметив корабли, открыли огонь. Уклоняясь, бронекатер БКА-134 выскочил на мель и загорелся, вспыхнул и поспешивший ему на помощь БКА-113. Командование флотили приступило к подготовке отхода. И вот, 17 июля из Измаила в Одессу ушли вспомогательные суда, на следующий день бронекатера перекрыли минами фарватер у Измаила. Боевые корабли и катера незаметно для противника оставили Килийское гирло, в озере Кагул пришлось затопить сильно повреждённые бронекатер и два катерных тральщика (ещё 4 бронекатера погибли в боях), но более 100 кораблей, катеров и вспомогательных судов благополучно пришли в Одессу.
Потом дунайцы сражались на Днепре и в Азовском море. «Железняков», преобразованный в корабль-памятник в Киеве «Больше нигде на всём фронте советскому солдату не довелось в то время ступить на землю врага и, хоть ненадолго, на ней закрепиться – писал маршал Советского Союза Н.И. Крылов. – Батальоны, переправленные моряками через Дунай, словно напомнили агрессору – рано или поздно мы придём туда, откуда на нас напали, и кончатьвойну будем там». Что и произошло в августе 1944 г. Разгромив немецкие и румынские войска под Кишинёвом и Аккерманом, Красная армия вступила в Румынию, правительство которой 25 августа отреклось от германского союзника и перешло на сторону его победителей. А ещё в апреле того же года возродили Дунайскую флотилию, зачислив в неё уцелевшего «Железнякова», бронекатера и ...5 трофейных румынских мониторов.
В 1951 г. их вернули прежнему владельцу, который через 9 лет отправил их на разделку. А переживший войну «Железняков» – остальные пять речных мониторов этого типа погибли – прослужил до 1952 г., потом использовался как вспомогательное плавсредство. В августе 1965 г. его отправили на киевский судостроительный завод «Ленинская кузница», где он был построен в 1934–1936 гг., восстановили и в июне 1969 г. воздвигли на постамент, превратив в корабль-памятник военным морякам и речникам Великой Отечественной".
Советский монитор «Железняков»:
водоизмещение: 263 т.
скорость: 8 узлов
силовая установка: два дизеля общей мощностью 140л.с.
дальность плавания: 3700 миль
вооружение: два 102-мм орудия, две 45-мм пушки, два 37-мм зенитных автомата, три 7,62-мм пулемёта
бронирование: борт– 4...8 мм,палуба – 4 мм, рубка – 30 мм; длина – 512 м, ширина – 8,2 м, осадка – 0,8 м
экипаж: 72 краснофлотца и командира.
Румынский монитор «Ион Братиану»:
водоизмещение: 750 т
скорость: 13,5 узлов
силовая установка: две паровые машины общей мощностью 1800 л.с.
дальность плавания: 1200 км; вооружение: три 120-мм орудия, пять 37-мм пушек, два 20-мм автомата, четыре пулемёта;
бронирование: борт – 20...6 мм, палуба – 20...60 мм, рубка – 50...70 мм, башни – 35...75 мм; длина – 62 м, ширина –10,4 м,
осадка: 1,7 м,
экипаж: 120 человек.
В 1944–1951 гг. состоял в советской Дунайской флотилии под названием «Азов»
В июне 1941 г, дунайцы располагали пятью речными мониторами. У флагманского «Ударного» водоизмещением 252 т было два 130-мм орудия главного калибра, у четырёх типа «Железняков» (263 т) – по две 102-мм пушки. 22 бронекатера, водоизмещением по 26 т, несли 76,2-мм пушку в башне танка Т-28. На пяти 17-тонных катерных тральщиках, кроме специфического оборудования, было по пулемёту. Кроме того, флотилия имела отряд глиссеров и 18 вспомогательных судов. С началом боевых действий в состав флотилии вошёл дивизион морской пограничной охраны НКВД, включавший до 30 различных катеров (в т.ч. 4 малых охотника за подводными лодками). Все они базировались на Измаил, Рению, Килию и Вилково, которые, как и якорные стоянки, прикрывали зенитный артдивизион, 6 береговых батарей и 96-я отдельная истребительная эскадрилья.
Однако эти порты и фарватеры хорошо просматривались и могли обстреливаться с румынского берега. Флотилии были приданы стрелковая и пулемётные роты, в военное время ей предстояло взаимодействовать с 25-й Чапаевской и 51-й Перекопской дивизиями 14-го стрелкового корпуса.
Советской флотилии противостояла румынская речная дивизия. Её главной силой были 7 мониторов, принадлежавших бывшей Австро-Венгрии. Все они строились в 1907 – 1915 гг., имели водоизмещение от 460 до 560 т, были вооружены 3 – 4 пушками и гаубицами калибром 120 мм, а три плавучие батареи имели 152-мм орудия. В составе дивизии было ещё 13 сторожевых катеров, дислоцировалась же она в Галаце, Исакчи, Чатале и Переправе, которые защищались береговыми батареями и противодесантными заграждениями. Для поддержки дивизии выделили 650 румынских и 450 немецких самолётов.
С началом войны против СССР дивизии следовало разгромить Дунайскую флотилию, чтобы обеспечить беспрепятственную переправу 3-й и 4-й румынской, 11-й германской армий и 8-го венгерского корпуса. Превосходство изготовившихся к нападению в воздухе, на воде и суше войск было подавляющим. ...В 2 ч 22 июня 1941 г. в штабе флотилии приняли шифровку из Москвы с предупреждением, что 22–23 июня возможно нападение Германии и её союзников, поэтому следует немедленно перейти на повышенную боевую готовность.
«Большими могли быть потери в первые дни войны в Севастополе, Измаиле, Кронштадте, Таллинне и Полярном, если бы командование не приняло бы всех мер предосторожности – писал адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, в 1941 г. – народный комиссар Военно-морского флота. – Почти два года на флотах шла разработка документов по системе готовностей. Самая высокая, №1, тут всё оружие и все механизмы должны быть способны вступить в действие немедленно». Командующий флотилией контр-адмирал Н.О. Абрамов велел рассредоточить и замаскировать корабли и поднять по тревоге подразделения и части. В 4 ч 25 мин по советским кораблям и уже опустевшим стоянкам открыли огонь румынские мониторы и батареи. К Измаилу устремилась дюжина бомбардировщиков, но зенитчики и истребители сбили 5 машин, и через 2–3 мин после начала артобстрела дунайцы нанесли ответный удар, заодно потопив двинувшиеся к советскому берегу катера и баржи с войсками. А в ночь с 22 на 23 июня 4 бронекатера, прикрываемые мониторами «Железняков», «Жемчужин» и «Ростовцев» и 152-мм пушками-гаубицами береговой батареи № 724, демонстративно поставили 24 мины на фарватере реки Писика.
Румынским артиллеристам удалось лишь легко повредить бронекатер БКА-112. Противник продолжал обстреливать Измаил со стоявших в Тулче кораблей и батареями в Килия-Веке и на полуострове Сату-Ноу. Их решили привести к молчанию. Утром 14 июня лётчики 96-й эскадрильи провели разведку и к Сату-Ноу направились 4 бронекатера с ротой бойцов 79-го морского пограничного отряда и взводом «спешенных» дунайцев. Их сопровождали мониторы «Ударный» и «Мартынов», береговые батареи, в том числе 725-я были готовы открыть огонь.
Для румын десант оказался неожиданным. «Кое-где дошло до рукопашной, но особой стойкости противник не выказал – вспоминал вице-адмирал В.В. Григорьев, тогда – начальник штаба флотилии. – Около 70 солдат сдалось в плен, многие разбрелись по плавням. Ни среди наших пограничников, ни во взводе моряков не было ни одного убитого. Раненые были и в десантном отряде, и на бронекатерах. Высадка далась легче, чем можно было рассчитывать. Противник не ожидал десанта, не допускал, что мы предпримем его так скоро».
Трофеями дунайцев стали две 75-мм пушки и 10 пулемётов. Около 17 ч бронекатера и пограничные катера доставили на захваченный плацдарм батальон 287-го полка 51-й дивизии. Вечером 4 румынских монитора попробовали было выйти из Галаца, чтобы помочь своим, но, попав под огонь береговых батарей, поспешили вернуться. А дунайцы к вечеру овладели селением Пардина, островами Татару, Большим и Малым Делляром и закрепились на вражеской территории общей длиной 40 км и шириной 3–5 км. ...На остальных участках западной границы пограничники и войска удерживали её либо отходили под натиском неприятеля.
Тем временем дунайцы готовили бросок на Килия-Веке. На рассвете 26 июня бомбардировщики Черноморского флота обработали позиции противника, тоже сделали артиллеристы кораблей флотилии, причём в нескольких местах, чтобы румыны не угадали район десанта. На 4 бронированных и 10 пограничных катерах приняли 23-й полк 25-й стрелковой дивизии и взвод моряков, операцию обеспечивали 2 монитора, 99-й гаубичный полк и береговая батарея №65. На этот раз фактор внезапности не сработал – румыны открыли огонь по отряду.
«Впереди шли «полтинники» и ЗИСы (вспомогательные катера проекта 50 и оснащённые автомобильными моторами) – рассказывал писателю Л.С. Соболеву командир сторожевого катера ПСК-125 лейтенант Тимошенко. – Встретили огнём. Потом стали бить по мне, и я открыл огонь. Катера пошли к берегу и начали высадку. Я развернулся против течения, стрелял с места, но стоять было противно – свистят пули, валятся мины...» В рубку одного бронекатера попал снаряд, ранило командира, а у рулевого, старшины 2-й статьи Ф. Щербахи, оторвало ступню. Ничего никому не сказав, он остался у штурвала, приткнул катер к берегу, дождался высадки десанта, вывел катер из-под обстрела и только тогда произнёс «Управляться не могу», опустился на палубу и умер.
Румыны потеряли две сотни солдат убитыми, 720 уцелевших предпочли сложить оружие. Дунайцы захватили 8 пушек, калибром 75 мм, 30 пулемётов, около тысячи винтовок и плацдарм длиной 12 км, потеряв 5 бойцов убитыми, 7 ранеными. 3 бронекатера получили повреждения. Теперь флотилия и армейцы владели территорией агрессора, простирающейся от Пардины до Переправы, включая острова, на 70–75 км. Румынские батареи замолчали, их мониторы отстаивались на базах. Измаильский порт заработал, советские боевые корабли беспрепятственно ходили по реке. В ночь на 27 июня 4 бронекатера, «Ударный» и «Мартынов» поставили мины у Тулчи и отогнали огнём попытавшихся им помешать два румынских монитора. Заметим, что до 4 июля корабли вражеской речной дивизии несколько раз пробовали вырваться из Галаца, но их незамедлительно загоняли обратно мониторы, береговые батареи и истребители, сбрасывая на них бомбы.
Однако войска, занявшие плацдарм, не получали подкреплений, которые требовались на других участках фронта. Напротив, к 29 июня на нём оставили два неполных батальона и 30 июня румыны, обстреляв их позиции на Сату-Ноу, двинули в наступление пехоту. Её тут же обстреляли и рассеяли «Ударный», «Мартынов», бронекатер, береговые батареи и истребители. Тем временем ухудшилось положение на Южном фронте, и 9 июля начальник штаба 14-го стрелкового корпуса известил контр-адмирала Н.О. Абрамова о вынужденном «отходе с дунайского рубежа последних сухопутных частей». А румыны только у Тулчи сосредоточили более 6 тыс. «штыков». Было ясно, что силами одной флотилии плацдарм не удержать, с Дуная придётся уходить, и противник постарается не пропустить её в Чёрном море. А в устье Дуная, у Переправы, стояла батарея, простреливавшая реку и советский берег.
Для её уничтожения на двух бронекатерах послали 25 моряков, поддержанных артиллеристами «Мартынова», «Жемчужина». Операцию назначили на ночь 11 июля, но начали на рассвете и румыны, заметив корабли, открыли огонь. Уклоняясь, бронекатер БКА-134 выскочил на мель и загорелся, вспыхнул и поспешивший ему на помощь БКА-113. Командование флотили приступило к подготовке отхода. И вот, 17 июля из Измаила в Одессу ушли вспомогательные суда, на следующий день бронекатера перекрыли минами фарватер у Измаила. Боевые корабли и катера незаметно для противника оставили Килийское гирло, в озере Кагул пришлось затопить сильно повреждённые бронекатер и два катерных тральщика (ещё 4 бронекатера погибли в боях), но более 100 кораблей, катеров и вспомогательных судов благополучно пришли в Одессу.
Потом дунайцы сражались на Днепре и в Азовском море. «Железняков», преобразованный в корабль-памятник в Киеве «Больше нигде на всём фронте советскому солдату не довелось в то время ступить на землю врага и, хоть ненадолго, на ней закрепиться – писал маршал Советского Союза Н.И. Крылов. – Батальоны, переправленные моряками через Дунай, словно напомнили агрессору – рано или поздно мы придём туда, откуда на нас напали, и кончатьвойну будем там». Что и произошло в августе 1944 г. Разгромив немецкие и румынские войска под Кишинёвом и Аккерманом, Красная армия вступила в Румынию, правительство которой 25 августа отреклось от германского союзника и перешло на сторону его победителей. А ещё в апреле того же года возродили Дунайскую флотилию, зачислив в неё уцелевшего «Железнякова», бронекатера и ...5 трофейных румынских мониторов.
В 1951 г. их вернули прежнему владельцу, который через 9 лет отправил их на разделку. А переживший войну «Железняков» – остальные пять речных мониторов этого типа погибли – прослужил до 1952 г., потом использовался как вспомогательное плавсредство. В августе 1965 г. его отправили на киевский судостроительный завод «Ленинская кузница», где он был построен в 1934–1936 гг., восстановили и в июне 1969 г. воздвигли на постамент, превратив в корабль-памятник военным морякам и речникам Великой Отечественной".
