The hands of the collectors will be untied. The offices of the Ministry of Economic Development have written new rules for collecting debts. Now collectors have the right to demand from banks information on accounts of debtors.
They have been trying to come up with a law that would regulate the work of collectors for several years. Until now, the activities of debt collection agencies are not regulated by anything. However, next year the general debt market will exceed 1 trillion rubles. For example, now only public debts for housing and communal services amount to 580 billion rubles.
Now about 150 billion rubles of debts are concentrated in the hands of collectors. Most of them are bank loans. That is why collectors insist on the abolition of the principle of bank secrecy in the case of work with debtors. Over the past, the head of Rospotrebnadzor Gennady Onishchenko has already intervened. Which believes that the transfer of personal information to collectors is a direct violation of the rights of debtors.
Details were told by Sergey Rakhmanin, president of the Collection Business Workers Association.
Kaznin: Tell me, is there a lack of authority for collectors now? Indeed, in recent years, collectors have deliberately increased their influence and presence.
Makeeva: So how did collection agencies work so far, should they have some information about debtors or not enough?
Rakhmanin: Actually, there are two points of view, even in the collection community, about whether the law is needed or not. We are inclined, of course, to the point of view of the first that he is still needed. And he is needed for several reasons. The first of them is, nevertheless, to eliminate all possible debates between departments, to cancel all issues that human rights defenders have, and so on, and so on, including Rospotrebnadzor, so that clear rules of work are spelled out in the market , games, everything was clear. This is the main purpose of the law. Naturally, the law imposes, I must say right away, certain requirements on collection companies, which tighten their working conditions, and give some authority. In fact, I can say as a professional, these powers do not outweigh the requirements that this bill makes, but everything is leveled, balanced by the fact that the law is nevertheless necessary for the market, for introducing the market into a civilized plane, so that all questions .
Kaznin: Do you participate in the development of this bill?
Rakhmaninov: This is what you see, what the Ministry of Economic Development has issued now is a product of our labor.
KAZNIN: Your work?
Rakhmanin: Yes, two collection associations - the Collection Business Development Association, the National Association of Professional Collection Agencies based on the Association of Russian Banks in cooperation with the banking community. This law was presented a year ago in the summer at Interfax, and after that it was transferred to the work of the Ministry of Economic Development.
Kaznin: It would be logical if the opposite side also participated in the work on this bill.
Rakhmanin: They accepted.
Kaznin: They did too, right?
Rakhmanin: Accepted companies, collection companies, of course.
Kaznin: That is, is this a consensus bill?
Rakhmanin: Of course.
Makeeva: The second opinion, those who believe you said that there is no consensus in the fate of the collectors. Arguments against.
Rakhmanin: That, in fact, today, is absolutely accurate, it is proved, so to speak. civil legislation is enough for the legitimate work of collection companies. And it would be possible to continue to work this way, but taking into account the fact that the media, in society, are haunted by the times of the 90s, for some reason they are projected onto the collection business today, which, in general, is nothing it has nothing in common and this is wrong.
Makeeva: You might think that if the law did not prohibit the use of a bat, then now it will be spelled out and then everything will be fine. It’s all the same, one way or another, some cliches of the idea of how collectors beat out debts.
Rakhmanin: Of course. These are cliches that remained in the minds of our fellow citizens who went through Perestroika, turbulent times.
Makeeva: You say that there are as many requirements as powers. We still know about the powers, about access to the movement of money in accounts, but we don’t really know about the requirements. What law sets the requirements for the operation of collectors?
Rakhmanin: There are a lot of requirements. The first is the obligatory participation of collectors in self-regulatory organizations, which in itself is quite costly for companies. Companies must lay a serious financial resource, that is, in addition to paying membership dues, this is the creation of a compensation fund, this is professional liability insurance. This is enough for the company a burdensome, serious investment. And among the restrictions we can relate here a certain exact framework for, for example, even calls to the debtor. A certain time, what can be done, what cannot. For example, it is impossible to indicate information on envelopes with the ownership of this partner, the borrower of any debt. That is, this debt information cannot be disclosed. And so on and so forth. The list of these small restrictions is still wide enough.
Kaznin: In Europe, the laws of the work of collection agencies in the West are quite simple?
Rakhmanin: In each country is different. I wouldn’t stop in more detail now, so as not to load our viewer.
Kaznin: That is, and there are still questions in the world, is it?
Rakhmanin: And there are questions in the world. I can tell you that my colleagues from Italy, for example, communicated. They, I will not be mistaken, in my opinion, weekly report to the police station on the work of collection companies.
Makeeva: Does our law provide for this?
Rakhmanin: You know, this probably still does not make any sense, because the law in each country must take into account the mentality of the country. This is not going anywhere.
Makeeva: Does our mentality not provide for close cooperation with the police?
Rakhmanin: You represent our valiant police, the police that we respect, which we will visit every week ...
Makeeva: You also say it in cliches now.
Rakhmanin: No, absolutely free. ... Each week there will be a collection company report to hand over. Can you imagine it? It's somehow hard for me to imagine. In fact, the law, first of all, what we were guided by, it should be sound. Because such distortions are very easy to actually allow, such as, for example, restricting the same call time to the debtor until 20:00. Imagine who you can call until 20:00 just by the home phone, if he only indicated it in the loan agreement? Of course, from 10 p.m. to 11 p.m. is normal generally accepted time.
Kaznin: If, nevertheless, for example, you get the opportunity to find out bank secrets, you will learn about which accounts, what money the bank accounts with the debtor, what do you do then, do you simply withdraw this money?
Rakhmanin: First, no one has the right to pick them up, according to our legislation. This, first, opens up the possibility of seizing, for example, the assets of the debtor, in court (this is a common legal practice), and in the process of negotiating an understanding of what the debtor is talking about. If the information that he possesses these assets, but indicates that he cannot repay, then the corresponding conclusions need to be drawn from this, which means that you need to either conduct a hearing and seize these assets, or somehow adjust the negotiations. I would like to comment: this is a rather serious step on the part of the Ministry of Economic Development, which paints them as officials, because it is brave for them, precisely because many can reproach the department for excessive democracy, that here they are (I mean the Ministry of Economic Development), that they, as it were, indulge, as they say now, collectors, exactors. In fact, if we objectively say, then today the debtor is much more protected than the creditor and serious distortions in such relationships are also unacceptable. Because if our creditor is not protected in any way or weak, and the debtor is completely protected, this primarily damages the banking system.
Kaznin: The creditor is in the bank after all, but the banks know how to protect themselves.
Rakhmanin: You know, mostly in the media they talk about banks, because this topic is so relevant. Almost all are creditors in our Russian business, in the economy. These are companies that render their services with a deferred payment, they are also creditors, there are also debts there, these are companies managing housing and communal services, these are insurance companies whose claims are not realized, who violated the insured event, and so on, telecommunications companies, these are the provision of communication services.
Makeeva: And who are the collectors working with now? How is this market built? Are these mostly citizens-debtors of banks or are they enterprises? And how big is the debt now, if we talk about the period of the crisis, say, and judge by the debt? Do people really continue, so to speak, to suffer losses and not pay debts to banks or enterprises? In general, how can you describe this?
Rakhmanin: I can say that the range of clients of collection companies is quite wide. As I began to list, I won’t go any further; these are companies from any business sphere.
Makeeva: If so, in percentage terms, where is the physical person, and where are the enterprises? Is it mostly an individual or not?
Rakhmanin: Individuals-debtors, you mean?
Makeeva: Yes, yes.
Rakhmanin: Basically, of course, yes, still more than half, but also corporate debts, corporate debts of banks, these are borrowers - legal entities. This is also a fairly large sector of debts. And I can tell you that almost all conferences and events in the media about him do not talk about these debts. According to some estimates, I now, unfortunately, did not arm myself with numbers, because our conversation is not about statistics, as I understand it, it was several times higher, for example, in European countries, corporate debts, and also with us than debts consumer loans, that is, debts of individuals.
Makeeva: Sergey Anatolyevich, where did you work before before doing collection work? ..
Rakhmanin: I have always dealt with economic security. I was engaged in education, I have a technical education, these are radar systems and equipment, a university of communications.
Kaznin: Our viewers ask: is collection agency a business in the first place or not?
Rakhmanin: Of course. This is a business that exists all over the world. It exists, for example, for a very long time in the United States, over 50 years, and Europe for a long time, and only in Russia we have been talking about this for 5 years, probably.
source
They have been trying to come up with a law that would regulate the work of collectors for several years. Until now, the activities of debt collection agencies are not regulated by anything. However, next year the general debt market will exceed 1 trillion rubles. For example, now only public debts for housing and communal services amount to 580 billion rubles.
Now about 150 billion rubles of debts are concentrated in the hands of collectors. Most of them are bank loans. That is why collectors insist on the abolition of the principle of bank secrecy in the case of work with debtors. Over the past, the head of Rospotrebnadzor Gennady Onishchenko has already intervened. Which believes that the transfer of personal information to collectors is a direct violation of the rights of debtors.
Details were told by Sergey Rakhmanin, president of the Collection Business Workers Association.
Kaznin: Tell me, is there a lack of authority for collectors now? Indeed, in recent years, collectors have deliberately increased their influence and presence.
Makeeva: So how did collection agencies work so far, should they have some information about debtors or not enough?
Rakhmanin: Actually, there are two points of view, even in the collection community, about whether the law is needed or not. We are inclined, of course, to the point of view of the first that he is still needed. And he is needed for several reasons. The first of them is, nevertheless, to eliminate all possible debates between departments, to cancel all issues that human rights defenders have, and so on, and so on, including Rospotrebnadzor, so that clear rules of work are spelled out in the market , games, everything was clear. This is the main purpose of the law. Naturally, the law imposes, I must say right away, certain requirements on collection companies, which tighten their working conditions, and give some authority. In fact, I can say as a professional, these powers do not outweigh the requirements that this bill makes, but everything is leveled, balanced by the fact that the law is nevertheless necessary for the market, for introducing the market into a civilized plane, so that all questions .
Kaznin: Do you participate in the development of this bill?
Rakhmaninov: This is what you see, what the Ministry of Economic Development has issued now is a product of our labor.
KAZNIN: Your work?
Rakhmanin: Yes, two collection associations - the Collection Business Development Association, the National Association of Professional Collection Agencies based on the Association of Russian Banks in cooperation with the banking community. This law was presented a year ago in the summer at Interfax, and after that it was transferred to the work of the Ministry of Economic Development.
Kaznin: It would be logical if the opposite side also participated in the work on this bill.
Rakhmanin: They accepted.
Kaznin: They did too, right?
Rakhmanin: Accepted companies, collection companies, of course.
Kaznin: That is, is this a consensus bill?
Rakhmanin: Of course.
Makeeva: The second opinion, those who believe you said that there is no consensus in the fate of the collectors. Arguments against.
Rakhmanin: That, in fact, today, is absolutely accurate, it is proved, so to speak. civil legislation is enough for the legitimate work of collection companies. And it would be possible to continue to work this way, but taking into account the fact that the media, in society, are haunted by the times of the 90s, for some reason they are projected onto the collection business today, which, in general, is nothing it has nothing in common and this is wrong.
Makeeva: You might think that if the law did not prohibit the use of a bat, then now it will be spelled out and then everything will be fine. It’s all the same, one way or another, some cliches of the idea of how collectors beat out debts.
Rakhmanin: Of course. These are cliches that remained in the minds of our fellow citizens who went through Perestroika, turbulent times.
Makeeva: You say that there are as many requirements as powers. We still know about the powers, about access to the movement of money in accounts, but we don’t really know about the requirements. What law sets the requirements for the operation of collectors?
Rakhmanin: There are a lot of requirements. The first is the obligatory participation of collectors in self-regulatory organizations, which in itself is quite costly for companies. Companies must lay a serious financial resource, that is, in addition to paying membership dues, this is the creation of a compensation fund, this is professional liability insurance. This is enough for the company a burdensome, serious investment. And among the restrictions we can relate here a certain exact framework for, for example, even calls to the debtor. A certain time, what can be done, what cannot. For example, it is impossible to indicate information on envelopes with the ownership of this partner, the borrower of any debt. That is, this debt information cannot be disclosed. And so on and so forth. The list of these small restrictions is still wide enough.
Kaznin: In Europe, the laws of the work of collection agencies in the West are quite simple?
Rakhmanin: In each country is different. I wouldn’t stop in more detail now, so as not to load our viewer.
Kaznin: That is, and there are still questions in the world, is it?
Rakhmanin: And there are questions in the world. I can tell you that my colleagues from Italy, for example, communicated. They, I will not be mistaken, in my opinion, weekly report to the police station on the work of collection companies.
Makeeva: Does our law provide for this?
Rakhmanin: You know, this probably still does not make any sense, because the law in each country must take into account the mentality of the country. This is not going anywhere.
Makeeva: Does our mentality not provide for close cooperation with the police?
Rakhmanin: You represent our valiant police, the police that we respect, which we will visit every week ...
Makeeva: You also say it in cliches now.
Rakhmanin: No, absolutely free. ... Each week there will be a collection company report to hand over. Can you imagine it? It's somehow hard for me to imagine. In fact, the law, first of all, what we were guided by, it should be sound. Because such distortions are very easy to actually allow, such as, for example, restricting the same call time to the debtor until 20:00. Imagine who you can call until 20:00 just by the home phone, if he only indicated it in the loan agreement? Of course, from 10 p.m. to 11 p.m. is normal generally accepted time.
Kaznin: If, nevertheless, for example, you get the opportunity to find out bank secrets, you will learn about which accounts, what money the bank accounts with the debtor, what do you do then, do you simply withdraw this money?
Rakhmanin: First, no one has the right to pick them up, according to our legislation. This, first, opens up the possibility of seizing, for example, the assets of the debtor, in court (this is a common legal practice), and in the process of negotiating an understanding of what the debtor is talking about. If the information that he possesses these assets, but indicates that he cannot repay, then the corresponding conclusions need to be drawn from this, which means that you need to either conduct a hearing and seize these assets, or somehow adjust the negotiations. I would like to comment: this is a rather serious step on the part of the Ministry of Economic Development, which paints them as officials, because it is brave for them, precisely because many can reproach the department for excessive democracy, that here they are (I mean the Ministry of Economic Development), that they, as it were, indulge, as they say now, collectors, exactors. In fact, if we objectively say, then today the debtor is much more protected than the creditor and serious distortions in such relationships are also unacceptable. Because if our creditor is not protected in any way or weak, and the debtor is completely protected, this primarily damages the banking system.
Kaznin: The creditor is in the bank after all, but the banks know how to protect themselves.
Rakhmanin: You know, mostly in the media they talk about banks, because this topic is so relevant. Almost all are creditors in our Russian business, in the economy. These are companies that render their services with a deferred payment, they are also creditors, there are also debts there, these are companies managing housing and communal services, these are insurance companies whose claims are not realized, who violated the insured event, and so on, telecommunications companies, these are the provision of communication services.
Makeeva: And who are the collectors working with now? How is this market built? Are these mostly citizens-debtors of banks or are they enterprises? And how big is the debt now, if we talk about the period of the crisis, say, and judge by the debt? Do people really continue, so to speak, to suffer losses and not pay debts to banks or enterprises? In general, how can you describe this?
Rakhmanin: I can say that the range of clients of collection companies is quite wide. As I began to list, I won’t go any further; these are companies from any business sphere.
Makeeva: If so, in percentage terms, where is the physical person, and where are the enterprises? Is it mostly an individual or not?
Rakhmanin: Individuals-debtors, you mean?
Makeeva: Yes, yes.
Rakhmanin: Basically, of course, yes, still more than half, but also corporate debts, corporate debts of banks, these are borrowers - legal entities. This is also a fairly large sector of debts. And I can tell you that almost all conferences and events in the media about him do not talk about these debts. According to some estimates, I now, unfortunately, did not arm myself with numbers, because our conversation is not about statistics, as I understand it, it was several times higher, for example, in European countries, corporate debts, and also with us than debts consumer loans, that is, debts of individuals.
Makeeva: Sergey Anatolyevich, where did you work before before doing collection work? ..
Rakhmanin: I have always dealt with economic security. I was engaged in education, I have a technical education, these are radar systems and equipment, a university of communications.
Kaznin: Our viewers ask: is collection agency a business in the first place or not?
Rakhmanin: Of course. This is a business that exists all over the world. It exists, for example, for a very long time in the United States, over 50 years, and Europe for a long time, and only in Russia we have been talking about this for 5 years, probably.
source
Original message
Коллекторам развяжут руки. В кабинетах Минэкономразвития написали новые правила сбора долгов. Теперь коллекторы вправе требовать у банков информацию о счетах должников.
Придумать закон, который регулировал бы работу коллекторов, пытаются уже несколько лет. До сих пор деятельность агентств по выбиванию долгов ничем не регулируется. Однако, общий рынок задолженностей уже в следующем году превысит 1 трлн рублей. К примеру, уже сейчас только долги граждан за услуги ЖКХ составляют 580 млрд рублей.
Сейчас в руках коллекторов сосредоточены порядка 150 млрд рублей долгов. Из них большая часть – это банковские кредиты. Оттого коллекторы и настаивают на отмене принципа банковской тайны в случае работы с должниками. За последних уже вступился глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко. Который считает, что передача персональной информации коллекторам – это прямое нарушение прав должников.
Подробности рассказал Сергей Рахманин - президент Ассоциации работников коллекторского бизнеса.
Казнин: Скажите, а сейчас не хватает коллекторам полномочий? Ведь в последние годы коллекторы целенаправленно наращивают свое влияние и присутствие.
Макеева: Как же работали коллекторские агентства до сих пор, информацией какой-то о должниках они должны были владеть или недостаточно?
Рахманин: На самом деле, существует две точки зрения, даже в коллекторском сообществе о том, нужен закон или нет. Мы склоняемся, конечно, к точке зрения первой, что он все-таки нужен. И нужен он по нескольким причинам. Первая из них – это, все-таки, устранить все возможные прения между ведомствами, отменить все вопросы, которые возникают у правозащитников и так далее, и так далее, в том числе и у Роспотребнадзора для того, чтобы на рынке были прописаны четкие правила работы, игры, все было ясно. Это основное назначение закона. Естественно, закон налагает, сразу скажу, определенные требования на коллекторские компании, которые ужесточают условия их работы, ну и дают некие полномочия. На самом деле, я могу сказать как профессионал, полномочия эти не перевешивают отнюдь те требования, которые предъявляет этот законопроект, но все нивелируется, уравновешивается тем, что закон все-таки необходим для рынка, для введения рынка в цивилизованную плоскость, чтобы отпали все вопросы.
Казнин: А вы участвуете в разработке этого законопроекта?
Рахманин: Вот то, что вы видите, то, что сейчас Минэкономразвития выдало - это продукт нашего труда.
Казнин: Вашего труда?
Рахманин: Да, двух коллекторских ассоциаций - Ассоциации по развитию коллекторского бизнеса, Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств на базе Ассоциации российских банков в содружестве с банковским сообществом. Этот закон был презентован год назад летом в «Интерфаксе» и после этого был передан в работу Минэкономразвития.
Казнин: Было бы логично, если бы вместе с вами принимали участие в работе над этим законопроектом и противоположная сторона.
Рахманин: Они принимали.
Казнин: Принимали тоже, да?
Рахманин: Принимали компании, коллекторские компании, конечно.
Казнин: То есть, это консенсусный законопроект?
Рахманин: Конечно.
Макеева: Второе мнение, те, кто считает, вы сказали, что в судьбе коллекторов тоже нет единого мнения. Аргументы против.
Рахманин: То, что, на самом деле, на сегодняшний день, это совершенно точно, это доказано, так скажем. гражданского законодательства хватает вполне для законной работы коллекторских компаний. И можно было бы и дальше так работать, но с учетом того, что в средствах массовой информации, в обществе никому не дают покоя времена 90-х годов, их почему-то проецируют на коллекторский бизнес сегодня, что, в общем-то, ничего общего между собой не имеет и это неправильно.
Макеева: Можно подумать, если закон не запрещал использовать биту, то теперь это будет прописано и тогда будет все хорошо. Это все равно, так или иначе, какие-то штампы представления о том, как коллекторы выбивают долги.
Рахманин: Конечно. Это штампы, оставшиеся в умах наших сограждан, которые прошли Перестройку, бурные времена.
Макеева: Вы говорите, что требований столько же, сколько полномочий. Мы пока знаем про полномочия, про доступ к движению денег по счетам, а про требования не очень знаем. Вот какой закон устанавливает требования к работе коллекторов?
Рахманин: Требований достаточно много. Первое - это обязательное участие в саморегулируемых организациях коллекторов, что само по себе достаточно затратно для компаний. Компании должны закладывать серьезный финансовый ресурс, то есть, это помимо уплаты членских взносов, это создание компенсационного фонда, это страхование профессиональной ответственности. Это достаточно для компании обременительные, серьезные инвестиции. И к числу ограничений мы здесь можем отнести определенные точные рамки по, например, даже звонкам должнику. Определенное время, что можно делать, что нельзя. Например, нельзя информацию на конвертах указывать с принадлежностью этого товарища, заемщика какой-либо задолжности. То есть, эту информацию о долге нельзя раскрывать. И так далее, и так далее. Перечень вот этих небольших еще ограничений достаточно широк.
Казнин: В Европе ведь достаточно просты законы работы коллекторских агентств, на Западе?
Рахманин: В каждой стране по-разному. Я бы сейчас подробнее не останавливался, чтобы не загружать зрителя нашего.
Казнин: То есть, и в мире есть еще вопросы, получается?
Рахманин: И в мире есть вопросы. Я вам могу сказать, что мы с коллегами из Италии, например, общались. Они, я не ошибусь, по-моему, еженедельно сдают отчет в полицейский участок о работе коллекторских компаний.
Макеева: А наш закон такое предусматривает?
Рахманин: Вы знаете, это, наверное, все-таки не имеет никакого смысла, потому что закон в каждой стране должен учитывать менталитет страны. Вот от этого никуда не денешься.
Макеева: Наш менталитет не предусматривает тесной работы совместно и с полицейскими?
Рахманин: Вы представляете нашу доблестную милицию, полицию, которую мы уважаем, в которую каждую неделю будем…
Макеева: Это тоже сейчас штампами говорите.
Рахманин: Нет, абсолютно свободно. …Каждую неделю будет отчет коллекторская компания сдавать. Вы можете это себе представить? Мне как-то сложно это представить. На самом деле, закон, вот в первую очередь то, чем мы руководствовались, он должен быть здравый. Потому что такие перекосы очень легко на самом деле допустить, как то, например, ограничения того же времени звонка должнику до 20:00. Представьте, кому до 20:00 вы можете дозвониться просто по домашнему телефону, если он в кредитном договоре его только и указал? Конечно, до 22:00 до 23:00 - нормальное общепринятое время.
Казнин: Если все-таки, например, вы получаете возможность узнавать банковскую тайну, узнаете о том, какие счета, какие деньги на счетах в банке у должника, вы что потом делаете, вы просто забираете эти деньги?
Рахманин: Во-первых, забрать их просто никто не имеет право, по нашему законодательству. Это, первое, открывает возможность к наложению ареста, например, на активы должника, по суду (это общераспространенная законная практика), и в процессе проведения переговоров понимание, о чем говорит должник. Если информация о том, что он этими активами обладает, а говорит о том, что погасить не может, то соответствующие выводы нужно из этого делать, значит, нужно либо судебное заседание проводить и арестовывать эти активы, либо как-то корректировать переговоры. Я бы как прокомментировал: это достаточно серьезный шаг со стороны Минэкономразвития, который их красит как чиновников, потому что он смелый для них, именно потому, что многие могут упрекнуть ведомство в излишней демократичности, что вот они идут (я имею в виду Минэкономразвитие), в том, что они так сказать, потворствуют, как сейчас говорят, коллекторам, взыскателям. На самом деле, если объективно говорить, то на сегодняшний день должник гораздо сильнее защищен чем кредитор и допустить серьезные перекосы в таких взаимоотношениях тоже недопустимо. Потому что, если кредитор у нас никак не защищен или слабо, а должник полностью защищен, это наносит, в первую очередь, урон банковской системе.
Казнин: Кредитор в самом банке все-таки, а банки-то умеют себя защищать.
Рахманин: Вы знаете, в основном, в средствах массовой информации говорят о банках, потому что вот эта тема такая животрепещущая. Кредиторами в нашем российском бизнесе, в экономике, практически все являются. Это компании, которые с отсрочкой платежа оказывают свои услуги, они тоже кредиторы, там тоже есть задолженность, это компании, управляющие в сфере ЖКХ, это страховые компании, у которых иски не реализованы, кто нарушил страховой случай и так далее, телекоммуникационные компании, это оказание услуг связи.
Макеева: А коллекторы с кем вообще сейчас работают? Как выстроен этот рынок? В основном это граждане-должники банков или это предприятия? И насколько сейчас велика задолжность, если говорить о периоде кризиса, скажем, и судить по задолженност? Действительно ли сейчас люди продолжают, так сказать, терпеть убытки и не выплачивать долги банкам или предприятиям? В целом как вы это можете описать?
Рахманин: Я могу сказать, что спектр клиентов у коллекторских компаний достаточно широк. Я уже как начал перечислять, дальше не буду, это компании из любой сферы бизнеса.
Макеева: Если так, в процентном отношении, где физлица, а где предприятия? В основном это физлица или нет?
Рахманин: Физлица-должники, вы имеете в виду?
Макеева: Да, да.
Рахманин: В основном, конечно да, все-таки больше половины, но и также корпоративные долги, корпоративные долги банков, это заемщики - юридические лица. Это тоже достаточно большой сектор долгов. И я вам могу сказать, что про него практически на всех конференциях и мероприятиях в СМИ, об этих долгах не говорят. По некоторым оценкам, я сейчас, к сожалению, не вооружался цифрами, потому что у нас беседа не на статистику настроена, я так понял, то в несколько раз даже превышало, например, в странах Европы корпоративные долги, и также у нас, нежели долги по потребительскому кредитованию, то есть долги физлиц.
Макеева: Сергей Анатольевич, а вы раньше где работали до того, как заняться коллекторским?..
Рахманин: Я всегда занимался экономической безопасностью. По образованию я занимался, техническое образование у меня, это радиолокационные системы и техника, университет связи.
Казнин: Наши зрители спрашивают: коллекторские агентства - это бизнес в первую очередь или нет?
Рахманин: Конечно. Это бизнес, который существует во всем мире. Он существует, например, очень долго в США, свыше 50 лет, а Европе достаточно долго и только у нас в России мы об этом говорим 5 лет, наверное.
источник
Придумать закон, который регулировал бы работу коллекторов, пытаются уже несколько лет. До сих пор деятельность агентств по выбиванию долгов ничем не регулируется. Однако, общий рынок задолженностей уже в следующем году превысит 1 трлн рублей. К примеру, уже сейчас только долги граждан за услуги ЖКХ составляют 580 млрд рублей.
Сейчас в руках коллекторов сосредоточены порядка 150 млрд рублей долгов. Из них большая часть – это банковские кредиты. Оттого коллекторы и настаивают на отмене принципа банковской тайны в случае работы с должниками. За последних уже вступился глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко. Который считает, что передача персональной информации коллекторам – это прямое нарушение прав должников.
Подробности рассказал Сергей Рахманин - президент Ассоциации работников коллекторского бизнеса.
Казнин: Скажите, а сейчас не хватает коллекторам полномочий? Ведь в последние годы коллекторы целенаправленно наращивают свое влияние и присутствие.
Макеева: Как же работали коллекторские агентства до сих пор, информацией какой-то о должниках они должны были владеть или недостаточно?
Рахманин: На самом деле, существует две точки зрения, даже в коллекторском сообществе о том, нужен закон или нет. Мы склоняемся, конечно, к точке зрения первой, что он все-таки нужен. И нужен он по нескольким причинам. Первая из них – это, все-таки, устранить все возможные прения между ведомствами, отменить все вопросы, которые возникают у правозащитников и так далее, и так далее, в том числе и у Роспотребнадзора для того, чтобы на рынке были прописаны четкие правила работы, игры, все было ясно. Это основное назначение закона. Естественно, закон налагает, сразу скажу, определенные требования на коллекторские компании, которые ужесточают условия их работы, ну и дают некие полномочия. На самом деле, я могу сказать как профессионал, полномочия эти не перевешивают отнюдь те требования, которые предъявляет этот законопроект, но все нивелируется, уравновешивается тем, что закон все-таки необходим для рынка, для введения рынка в цивилизованную плоскость, чтобы отпали все вопросы.
Казнин: А вы участвуете в разработке этого законопроекта?
Рахманин: Вот то, что вы видите, то, что сейчас Минэкономразвития выдало - это продукт нашего труда.
Казнин: Вашего труда?
Рахманин: Да, двух коллекторских ассоциаций - Ассоциации по развитию коллекторского бизнеса, Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств на базе Ассоциации российских банков в содружестве с банковским сообществом. Этот закон был презентован год назад летом в «Интерфаксе» и после этого был передан в работу Минэкономразвития.
Казнин: Было бы логично, если бы вместе с вами принимали участие в работе над этим законопроектом и противоположная сторона.
Рахманин: Они принимали.
Казнин: Принимали тоже, да?
Рахманин: Принимали компании, коллекторские компании, конечно.
Казнин: То есть, это консенсусный законопроект?
Рахманин: Конечно.
Макеева: Второе мнение, те, кто считает, вы сказали, что в судьбе коллекторов тоже нет единого мнения. Аргументы против.
Рахманин: То, что, на самом деле, на сегодняшний день, это совершенно точно, это доказано, так скажем. гражданского законодательства хватает вполне для законной работы коллекторских компаний. И можно было бы и дальше так работать, но с учетом того, что в средствах массовой информации, в обществе никому не дают покоя времена 90-х годов, их почему-то проецируют на коллекторский бизнес сегодня, что, в общем-то, ничего общего между собой не имеет и это неправильно.
Макеева: Можно подумать, если закон не запрещал использовать биту, то теперь это будет прописано и тогда будет все хорошо. Это все равно, так или иначе, какие-то штампы представления о том, как коллекторы выбивают долги.
Рахманин: Конечно. Это штампы, оставшиеся в умах наших сограждан, которые прошли Перестройку, бурные времена.
Макеева: Вы говорите, что требований столько же, сколько полномочий. Мы пока знаем про полномочия, про доступ к движению денег по счетам, а про требования не очень знаем. Вот какой закон устанавливает требования к работе коллекторов?
Рахманин: Требований достаточно много. Первое - это обязательное участие в саморегулируемых организациях коллекторов, что само по себе достаточно затратно для компаний. Компании должны закладывать серьезный финансовый ресурс, то есть, это помимо уплаты членских взносов, это создание компенсационного фонда, это страхование профессиональной ответственности. Это достаточно для компании обременительные, серьезные инвестиции. И к числу ограничений мы здесь можем отнести определенные точные рамки по, например, даже звонкам должнику. Определенное время, что можно делать, что нельзя. Например, нельзя информацию на конвертах указывать с принадлежностью этого товарища, заемщика какой-либо задолжности. То есть, эту информацию о долге нельзя раскрывать. И так далее, и так далее. Перечень вот этих небольших еще ограничений достаточно широк.
Казнин: В Европе ведь достаточно просты законы работы коллекторских агентств, на Западе?
Рахманин: В каждой стране по-разному. Я бы сейчас подробнее не останавливался, чтобы не загружать зрителя нашего.
Казнин: То есть, и в мире есть еще вопросы, получается?
Рахманин: И в мире есть вопросы. Я вам могу сказать, что мы с коллегами из Италии, например, общались. Они, я не ошибусь, по-моему, еженедельно сдают отчет в полицейский участок о работе коллекторских компаний.
Макеева: А наш закон такое предусматривает?
Рахманин: Вы знаете, это, наверное, все-таки не имеет никакого смысла, потому что закон в каждой стране должен учитывать менталитет страны. Вот от этого никуда не денешься.
Макеева: Наш менталитет не предусматривает тесной работы совместно и с полицейскими?
Рахманин: Вы представляете нашу доблестную милицию, полицию, которую мы уважаем, в которую каждую неделю будем…
Макеева: Это тоже сейчас штампами говорите.
Рахманин: Нет, абсолютно свободно. …Каждую неделю будет отчет коллекторская компания сдавать. Вы можете это себе представить? Мне как-то сложно это представить. На самом деле, закон, вот в первую очередь то, чем мы руководствовались, он должен быть здравый. Потому что такие перекосы очень легко на самом деле допустить, как то, например, ограничения того же времени звонка должнику до 20:00. Представьте, кому до 20:00 вы можете дозвониться просто по домашнему телефону, если он в кредитном договоре его только и указал? Конечно, до 22:00 до 23:00 - нормальное общепринятое время.
Казнин: Если все-таки, например, вы получаете возможность узнавать банковскую тайну, узнаете о том, какие счета, какие деньги на счетах в банке у должника, вы что потом делаете, вы просто забираете эти деньги?
Рахманин: Во-первых, забрать их просто никто не имеет право, по нашему законодательству. Это, первое, открывает возможность к наложению ареста, например, на активы должника, по суду (это общераспространенная законная практика), и в процессе проведения переговоров понимание, о чем говорит должник. Если информация о том, что он этими активами обладает, а говорит о том, что погасить не может, то соответствующие выводы нужно из этого делать, значит, нужно либо судебное заседание проводить и арестовывать эти активы, либо как-то корректировать переговоры. Я бы как прокомментировал: это достаточно серьезный шаг со стороны Минэкономразвития, который их красит как чиновников, потому что он смелый для них, именно потому, что многие могут упрекнуть ведомство в излишней демократичности, что вот они идут (я имею в виду Минэкономразвитие), в том, что они так сказать, потворствуют, как сейчас говорят, коллекторам, взыскателям. На самом деле, если объективно говорить, то на сегодняшний день должник гораздо сильнее защищен чем кредитор и допустить серьезные перекосы в таких взаимоотношениях тоже недопустимо. Потому что, если кредитор у нас никак не защищен или слабо, а должник полностью защищен, это наносит, в первую очередь, урон банковской системе.
Казнин: Кредитор в самом банке все-таки, а банки-то умеют себя защищать.
Рахманин: Вы знаете, в основном, в средствах массовой информации говорят о банках, потому что вот эта тема такая животрепещущая. Кредиторами в нашем российском бизнесе, в экономике, практически все являются. Это компании, которые с отсрочкой платежа оказывают свои услуги, они тоже кредиторы, там тоже есть задолженность, это компании, управляющие в сфере ЖКХ, это страховые компании, у которых иски не реализованы, кто нарушил страховой случай и так далее, телекоммуникационные компании, это оказание услуг связи.
Макеева: А коллекторы с кем вообще сейчас работают? Как выстроен этот рынок? В основном это граждане-должники банков или это предприятия? И насколько сейчас велика задолжность, если говорить о периоде кризиса, скажем, и судить по задолженност? Действительно ли сейчас люди продолжают, так сказать, терпеть убытки и не выплачивать долги банкам или предприятиям? В целом как вы это можете описать?
Рахманин: Я могу сказать, что спектр клиентов у коллекторских компаний достаточно широк. Я уже как начал перечислять, дальше не буду, это компании из любой сферы бизнеса.
Макеева: Если так, в процентном отношении, где физлица, а где предприятия? В основном это физлица или нет?
Рахманин: Физлица-должники, вы имеете в виду?
Макеева: Да, да.
Рахманин: В основном, конечно да, все-таки больше половины, но и также корпоративные долги, корпоративные долги банков, это заемщики - юридические лица. Это тоже достаточно большой сектор долгов. И я вам могу сказать, что про него практически на всех конференциях и мероприятиях в СМИ, об этих долгах не говорят. По некоторым оценкам, я сейчас, к сожалению, не вооружался цифрами, потому что у нас беседа не на статистику настроена, я так понял, то в несколько раз даже превышало, например, в странах Европы корпоративные долги, и также у нас, нежели долги по потребительскому кредитованию, то есть долги физлиц.
Макеева: Сергей Анатольевич, а вы раньше где работали до того, как заняться коллекторским?..
Рахманин: Я всегда занимался экономической безопасностью. По образованию я занимался, техническое образование у меня, это радиолокационные системы и техника, университет связи.
Казнин: Наши зрители спрашивают: коллекторские агентства - это бизнес в первую очередь или нет?
Рахманин: Конечно. Это бизнес, который существует во всем мире. Он существует, например, очень долго в США, свыше 50 лет, а Европе достаточно долго и только у нас в России мы об этом говорим 5 лет, наверное.
источник
