Here's another MODOVTS lit up 
))
"This is the former detective Katya Shumyakina. Katya is another policeman who has sided with the people ... Please love and favor. Our man," Olga Romanova, the head of the organization "Sitting Russia," wrote in early September on her Facebook page and With a photo of an attractive young woman, more than 600 likes and almost 80 comments appeared per day. Most of them were complimentary, but there were also such things as “there are no former garbage”, “I don’t believe in a good opera”.
“It happens, but not enough,” admits 31-year-old Ekaterina Shumyakina, now a successful employee of a law firm and the owner of a private detective agency. “Very little. I left because I don’t want to work with scum. I’m not scum. And to be silent means to support "
We are sitting in a cafe on Kitay-Gorod, where the organization "Russia Sitting" holds its next informal meeting of members and sympathizers. The composition is standard: relatives of prisoners, recently released, lawyers and journalists. But now also former law enforcement officials. On the contrary, Katya is Roman Khabarov, the former senior district policeman from Voronezh, the author of the acclaimed material "The Police Degraded Before My Eyes."
She was silent for almost two years - since she quit the Ministry of Internal Affairs in December 2010 (as she explains, fearing to damage the case, because of which she decided to quit). “I honestly didn’t really trust the journalists. And then I heard Olga (Romanova) on the radio, and I believed her.”
First, Katya called the radio with a comment, and then wrote to the SMS program: "Contact me, I have an interesting business for you."
Terrible tragedies and scary witnesses
19-year-old Ekaterina Gavrilova, then an assistant to the deputy of the Moscow City Duma, came to the police with a statement about the theft of her passport. And she liked the people and the atmosphere in the department so much, and the operative Konstantin was so similar to her father that she immediately asked for a job. Despite her youth and a complete lack of experience, she was taken - first on paper, then on duty in the subway, then on as an investigator, and as a result - into the "slaughter" department by an officer authorized to specialize in serious and especially serious crimes.
"There were many cases: interesting, tragic. Basically, of course, the tragedies were terrible. They threw the 8-month-old child out of the window, then everything except the grandfather burned out - just on the ninth day. Or here's the story: a woman lived with a man, they addicted, she had a 3-year-old girl, and a man kicked a girl in the stomach, she died for two days in agony from internal bleeding, and then they were dragged to the prosecutor’s office. Her child died, and she wondered how much her peasant would be given. I attacked her , my colleagues even took me out of the office. I say: "You are a bastard, you have a child killed, and what are you thinking ?!" And she doesn’t care ... ".
- In your blog you wrote about full-time witnesses and full-time witnesses. Who are they?
- Each cop has its own full-time witnesses, for whom they sign when necessary. And if it suddenly comes to a subpoena, they are told what to tell in court.
- You also had those?
- I had a friend, always ready to speak as a witness, but I honestly took him to the scene of the incident, I didn’t sign for him. Especially if you need to leave at night - it was useful, you will not find people at night. I do not consider this a very terrible violation, if we are talking about apartment theft, for example. But if this is street robbery or article 228 (drugs), then this, of course, is very dangerous.
- Tossed up?
- It's not that they throw it, but they can do it this way: 0.5 grams is not enough - they are added.
- What for?
- They think so: he’s still a criminal, he still has a dose with him.
- And it happened that those who came to you are innocent?
- I had two. No, three.
One of these three is entrepreneur Armen Baghdasaryan. It was because of his work that Katya ceased to be an opera.
Baghdasaryan case
In early February 2007, citizen Natalya Maksakova brought a statement to the police against her close acquaintance Armen Baghdasaryan and accused him of raping her young daughter from her first marriage. For several years, the owner of the shop, a 50-year-old father of two adult children, Baghdasaryan kept Maksakova and her daughter. In January, the three of them went on vacation to Egypt, after which the relations between Armen and Natalia deteriorated, and they broke up. In her statement, Maksakova claimed that Baghdasaryan had raped her daughter many times, which she did not suspect, and had just found out by accident when the girl talked about this grandmother. Violence allegedly occurred at a hotel in Egypt while the mother was bathing in the shower, as well as earlier in the apartment of Baghdasaryan, where he brought the child after taking from the kindergarten. During interrogation, the girl told the terrible details of what “Uncle Armen” did to her (what she said can be qualified as rape in a perverted form - I will omit the dirty details from the interrogation protocol that I have at my disposal), though later, answering other questions , told how good he is, and that she is not at all afraid of him. The strange testimonies of the child, the inconsistent testimony of her mother and, conversely, the consistent and consistent testimonies of the suspect himself raised some doubts from the investigators. When they saw the results of the examination, doubts disappeared: according to the doctors, the girl was virgin, and the structure of her internal organs excluded any introduction of any object there.
\
The case of the absence of a crime event was closed three times: first, investigator Kasatkin, and then, after an additional check was ordered by the authorities, investigator Volodin. When Vasily Kasatkin received another bossy request to return the case for further investigation and check again, he called Katya Gavrilova, who was considered a specialist in investigating crimes of sexual freedom and sexual integrity; in plain language - in the field of rape and sexual assault. “When we started the test, it immediately became clear that it wasn’t him who was to blame, but she,” recalls the former opera. with this case, only confirmed my first impression. "
In favor of the entrepreneur was the fact that his first wife, Nadezhda Belousova, was fighting for him, by then she was happily living a second marriage and raising a young daughter. Until recently, they and Baghdasaryan lived in the same apartment, where in addition to Armen, Nadezhda, her second husband and child, her sister lived. It was in this apartment, according to the victim, that there were acts of violence - although its inhabitants could not recall the case that there was no one in the apartment for a long time. None of the neighbors said a bad word about the defendant, and no one could remember that he had once taken other people's children into the apartment.
At Petrovka 38, both the accused and the mother of the victim conducted a polygraph test. The results showed that Baghdasaryan answered the questions truthfully, while Maksakova, on the contrary, opposed the study in every way, and when answering questions about the motives for submitting the application (“Revenge?”, “Wanted to make her marry?”), High reactions were received.
Another witness was found - a man who met Maksakova just in the midst of the Baghdasaryan scandal. He told the investigators that he had decided to take care of Natalia, but stopped all communication with her after her boastful admission that she had created the owner of the photo studio "such problems that he would pay dearly for this, and maybe he would be put in prison" and that " so she does with all the men who abandon her. "
In the report on the case, the investigator Yekaterina Gavrilova wrote: “Based on the operational work, I believe that Baghdasaryan was not involved in the alleged criminal offense ...” Investigator Kasatkin once again closed the case, and the head of the Department of Internal Affairs of the South-Western Administrative District, Major General Andrei Puchkov, signed an order that "for exemplary performance of official duties, skillful actions and high professionalism" in the investigation of Baghdasaryan’s case, which allowed the investigation to "render the lawful and an informed decision, "Katya Gavrilova received an award and a bonus of 3,500 rubles.
Soon after, the newspaper Petrovka-38 devoted a whole strip to it. The article titled “Establish the Truth” with Katina smiling at the center was watched for a long time at the young opera’s house, and her mother, who was initially against her daughter’s campaign in the police, was more proud than others.
Baghdasaryan’s case was gone into the archive, as it seemed then, forever: neither the mother nor the grandmother of the “victim” showed any desire to appeal the decision to close the case, nor went to complain to the prosecutor’s office, nor to the higher police authorities, or to the press.
Ekaterina Gavrilova married and became Ekaterina Shumyakina, raised her daughter and continued to investigate cases of rape and murder, but the situation around her began to change. Sometimes people exposed by her strangely evaded responsibility. “Here’s how to work, I don’t understand? You catch, you do everything, you do crazy work, and then they just chop you up - because they brought in money,” says Shumyakina. “I didn’t take it, others took it, but they still accused me, what I took. I was generally removed from my ORC (operational search unit) for six months until I came to the boss and told him: “Listen, give me a polygraph, any examinations, put me into hypnosis, because I don’t not taken in my life, I can’t buy or sell. Just let me work. "
She was returned to the department. And soon a friend called and said that the case of Baghdasaryan, by order from above, "in connection with the anti-pedophile campaign" was returned for further investigation. It was in August 2010 - in the same month, an investigation began in another "pedophile" case - Vladimir Makarov. The coincidence in time is not the only one: in both cases, the same experts are strangely present, whose testimony underlies the prosecution: polygraph examiner Igor Nesterenko and psychologists from the OZON center (in the Makarov case, there was Leyla Sokolova, in the Bagdasaryan case, Anna Solovyova. Both according to the organization’s website, they were engaged in the area of “Interaction with the 2nd Department of Criminal Investigation Directorate of the Central Internal Affairs Directorate in Moscow and the Department of Criminalistics of the Office of the UPC in Moscow” - approx.
Polygraph examiner and clairvoyant
First, the investigators explained to the newly accused businessman that this was a simple formality, and, of course, the case would be closed again. But then it turned out that the data of the polygraph conducted on Petrovka was lost somewhere, and Armen Baghdasaryan was offered to go through a lie detector again. He agreed, and ended up with Igor Nesterenko, a privately practicing polygraph examiner who was known for his rather dubious conclusion in the case of Vladimir Makarov. In the Baghdasaryan case, Nesterenko also made a highly dubious conclusion - at least, as many of his fellow polygraph examiners considered it. Based on Baghdasaryan’s answers to questions like “Is your investigator in the case Olga? Svetlana? Maria?”, “Do you have a higher education?”, “Did you try to deceive the investigator in the case?”, “Did you touch the genitals?”, “Did you take a woman’s red bag at the Yugo-Zapadnaya metro station? " Nesterenko concluded that "Baghdasaryan from October 2006 to January 2007 at the address: Nagornaya St., Moscow ... touched the fingers of his hands with the external genitalia ... inserted fingers of his hands ... exposed before the minor .. ... laid bare ... he said that he would kill her mother and grandmother "(in more detail about the trial of Bogdasaryan and the role of Nesterenko in the process - in the MK article and in Novaya Gazeta).
As in the case of Makarov, the court believed the testimony of Nesterenko and considered it admissible evidence, ignoring the conclusion of the well-known criminalist, polygraph specialist Yaroslava Komissarova, who claimed that the examination of Nesterenko was conducted in violation of the methodological and procedural requirements, and the conclusions were not scientifically substantiated. At a roundtable of polygraph examiners recently held in Moscow recently, several people immediately called my person about non-grata in the expert community to my question about Nesterenko and advised the public to "make a noise about it."
Another witness whose testimony was deemed admissible and proving the defendant’s guilt was a fortuneteller: a woman who described her activities as “clairvoyance, healing prayer, oriental medicine and herbal medicine” testified that she “looked deep into this man (Baghdasaryan) and saw that it was a notorious, rude, nervous person. "
At the preliminary investigation, the clairvoyant Volkhonskaya collided with the opera Shumyakina in the corridor. “We faced her foreheads, she immediately told me, saying how I can protect the pedophile, to which I replied:“ You will die, you bastard! ”- Katya recalls. - And she died a month later from a stroke, and I was happy "You can blame me, but I’m still glad - this creature that condemned an innocent man and lied - she has a place there, not here."
Ekaterina Shumyakina acted at the trial as a witness for the defense, and more closely communicated with the family of the defendant. She gave advice and persuaded not to trust investigators and prosecutors: "He is so naive, he thought everything would be OK. I told him:" Do not believe it, not everyone is like me. "
And then Shumyakin, transferred shortly before from South-West to the Central District, was called into his office by one of the bosses. “He asked:“ What do you have there in the Southwest? ”I told everything, and he said:“ If you don’t want problems for us or yourself, leave this matter. ”I say:“ I understand you. ”Through 15 minutes brought the dismissal report.
And on April 21, 2011, Nadezhda Belousova called her and informed that 10 years of strict regime were given to Armen.
The man who swears
The verdict against Baghdasaryan easily resisted both the cassation and the Supreme Court. The convict went to serve his sentence in a Mordovian colony, and the attention of the press turned to other high-profile cases. Bagdasaryan’s case is rarely remembered today, usually next to the much more resonant case of Makarov. On the sidelines of the trial of Pussy Riot, I heard someone give an example of a clairvoyant story (they say that the Cathedral of Trull is not the limit, our courts believe the fortune-teller’s testimony), but they couldn’t remember what the case was.
But Shumyakina did not calm down. “For me, pulling Baghdasaryan is a matter of honor. Officer’s,” she says defiantly. Neither Katya nor Nadezhda — the first wife of Baghdasaryan visiting him in the colony — fully understand how they are going to do this. Theoretically, there was one more, the last instance - the Presidium of the Supreme Court. Chances are few, but worth a try, both women say. “Katya is a gift of fate. Whoever you tell will not be believed,” says Nadezhda Belousova. “I feel guilty of what happened in her life. Those who go against the system always suffer from us. Who is Kate? She first saw it on a polygraph. Moreover, with a Caucasian surname. "
I also heard about the Caucasian surname from Shumyakina - she does not hide that for operas this is an occasion to treat a person with greater suspicion. “In our country, Caucasians or Asians commit 80 percent of rapes,” Katya is sure. “But this is a completely different matter, here is a decent person, a victim of denunciation.”
We are sitting in a karaoke bar - after Shumyakina quit smoking, she relieves stress with songs. The room is noisy - a nearby company loudly fakes the "Hop, trash!" Chanson. My interlocutor does not drink - at the entrance she is waiting for "Hammer" - a gift from her husband, who had already left the organs for business.
“Do you regret leaving?”
- This is my decision. I could remain silent cattle - well, they planted and planted. Why do I need this? But I didn’t come (to the organs) for this. They asked me on RSN: "Well, when did you get xivy, felt like the ruler of fate, felt your power?" And I replied that without a certificate I feel my power, I have it in life. Because I'm a boa constrictor, and they are banderlogs. Nietzsche's “will to power,” I say, read it, and you will understand everything. I don’t need xiv in order to feel the power over people - that they listen to you, trust you - is not needed. My mother says I'm a tank. And Ranevskaya said that it’s better to be a good person swearing obscenities than a quiet well-educated creature. Here I am a man who swears.
- Do you miss opera work?
- I really miss, very much. I can’t regret what I did, but I miss. I really loved my job.
https://www.tv100.ru/video/view/krysy-na ... ora-79496 /
))"This is the former detective Katya Shumyakina. Katya is another policeman who has sided with the people ... Please love and favor. Our man," Olga Romanova, the head of the organization "Sitting Russia," wrote in early September on her Facebook page and With a photo of an attractive young woman, more than 600 likes and almost 80 comments appeared per day. Most of them were complimentary, but there were also such things as “there are no former garbage”, “I don’t believe in a good opera”.
“It happens, but not enough,” admits 31-year-old Ekaterina Shumyakina, now a successful employee of a law firm and the owner of a private detective agency. “Very little. I left because I don’t want to work with scum. I’m not scum. And to be silent means to support "
We are sitting in a cafe on Kitay-Gorod, where the organization "Russia Sitting" holds its next informal meeting of members and sympathizers. The composition is standard: relatives of prisoners, recently released, lawyers and journalists. But now also former law enforcement officials. On the contrary, Katya is Roman Khabarov, the former senior district policeman from Voronezh, the author of the acclaimed material "The Police Degraded Before My Eyes."
She was silent for almost two years - since she quit the Ministry of Internal Affairs in December 2010 (as she explains, fearing to damage the case, because of which she decided to quit). “I honestly didn’t really trust the journalists. And then I heard Olga (Romanova) on the radio, and I believed her.”
First, Katya called the radio with a comment, and then wrote to the SMS program: "Contact me, I have an interesting business for you."
Terrible tragedies and scary witnesses
19-year-old Ekaterina Gavrilova, then an assistant to the deputy of the Moscow City Duma, came to the police with a statement about the theft of her passport. And she liked the people and the atmosphere in the department so much, and the operative Konstantin was so similar to her father that she immediately asked for a job. Despite her youth and a complete lack of experience, she was taken - first on paper, then on duty in the subway, then on as an investigator, and as a result - into the "slaughter" department by an officer authorized to specialize in serious and especially serious crimes.
"There were many cases: interesting, tragic. Basically, of course, the tragedies were terrible. They threw the 8-month-old child out of the window, then everything except the grandfather burned out - just on the ninth day. Or here's the story: a woman lived with a man, they addicted, she had a 3-year-old girl, and a man kicked a girl in the stomach, she died for two days in agony from internal bleeding, and then they were dragged to the prosecutor’s office. Her child died, and she wondered how much her peasant would be given. I attacked her , my colleagues even took me out of the office. I say: "You are a bastard, you have a child killed, and what are you thinking ?!" And she doesn’t care ... ".
- In your blog you wrote about full-time witnesses and full-time witnesses. Who are they?
- Each cop has its own full-time witnesses, for whom they sign when necessary. And if it suddenly comes to a subpoena, they are told what to tell in court.
- You also had those?
- I had a friend, always ready to speak as a witness, but I honestly took him to the scene of the incident, I didn’t sign for him. Especially if you need to leave at night - it was useful, you will not find people at night. I do not consider this a very terrible violation, if we are talking about apartment theft, for example. But if this is street robbery or article 228 (drugs), then this, of course, is very dangerous.
- Tossed up?
- It's not that they throw it, but they can do it this way: 0.5 grams is not enough - they are added.
- What for?
- They think so: he’s still a criminal, he still has a dose with him.
- And it happened that those who came to you are innocent?
- I had two. No, three.
One of these three is entrepreneur Armen Baghdasaryan. It was because of his work that Katya ceased to be an opera.
Baghdasaryan case
In early February 2007, citizen Natalya Maksakova brought a statement to the police against her close acquaintance Armen Baghdasaryan and accused him of raping her young daughter from her first marriage. For several years, the owner of the shop, a 50-year-old father of two adult children, Baghdasaryan kept Maksakova and her daughter. In January, the three of them went on vacation to Egypt, after which the relations between Armen and Natalia deteriorated, and they broke up. In her statement, Maksakova claimed that Baghdasaryan had raped her daughter many times, which she did not suspect, and had just found out by accident when the girl talked about this grandmother. Violence allegedly occurred at a hotel in Egypt while the mother was bathing in the shower, as well as earlier in the apartment of Baghdasaryan, where he brought the child after taking from the kindergarten. During interrogation, the girl told the terrible details of what “Uncle Armen” did to her (what she said can be qualified as rape in a perverted form - I will omit the dirty details from the interrogation protocol that I have at my disposal), though later, answering other questions , told how good he is, and that she is not at all afraid of him. The strange testimonies of the child, the inconsistent testimony of her mother and, conversely, the consistent and consistent testimonies of the suspect himself raised some doubts from the investigators. When they saw the results of the examination, doubts disappeared: according to the doctors, the girl was virgin, and the structure of her internal organs excluded any introduction of any object there.
The case of the absence of a crime event was closed three times: first, investigator Kasatkin, and then, after an additional check was ordered by the authorities, investigator Volodin. When Vasily Kasatkin received another bossy request to return the case for further investigation and check again, he called Katya Gavrilova, who was considered a specialist in investigating crimes of sexual freedom and sexual integrity; in plain language - in the field of rape and sexual assault. “When we started the test, it immediately became clear that it wasn’t him who was to blame, but she,” recalls the former opera. with this case, only confirmed my first impression. "
In favor of the entrepreneur was the fact that his first wife, Nadezhda Belousova, was fighting for him, by then she was happily living a second marriage and raising a young daughter. Until recently, they and Baghdasaryan lived in the same apartment, where in addition to Armen, Nadezhda, her second husband and child, her sister lived. It was in this apartment, according to the victim, that there were acts of violence - although its inhabitants could not recall the case that there was no one in the apartment for a long time. None of the neighbors said a bad word about the defendant, and no one could remember that he had once taken other people's children into the apartment.
At Petrovka 38, both the accused and the mother of the victim conducted a polygraph test. The results showed that Baghdasaryan answered the questions truthfully, while Maksakova, on the contrary, opposed the study in every way, and when answering questions about the motives for submitting the application (“Revenge?”, “Wanted to make her marry?”), High reactions were received.
Another witness was found - a man who met Maksakova just in the midst of the Baghdasaryan scandal. He told the investigators that he had decided to take care of Natalia, but stopped all communication with her after her boastful admission that she had created the owner of the photo studio "such problems that he would pay dearly for this, and maybe he would be put in prison" and that " so she does with all the men who abandon her. "
In the report on the case, the investigator Yekaterina Gavrilova wrote: “Based on the operational work, I believe that Baghdasaryan was not involved in the alleged criminal offense ...” Investigator Kasatkin once again closed the case, and the head of the Department of Internal Affairs of the South-Western Administrative District, Major General Andrei Puchkov, signed an order that "for exemplary performance of official duties, skillful actions and high professionalism" in the investigation of Baghdasaryan’s case, which allowed the investigation to "render the lawful and an informed decision, "Katya Gavrilova received an award and a bonus of 3,500 rubles.
Soon after, the newspaper Petrovka-38 devoted a whole strip to it. The article titled “Establish the Truth” with Katina smiling at the center was watched for a long time at the young opera’s house, and her mother, who was initially against her daughter’s campaign in the police, was more proud than others.
Baghdasaryan’s case was gone into the archive, as it seemed then, forever: neither the mother nor the grandmother of the “victim” showed any desire to appeal the decision to close the case, nor went to complain to the prosecutor’s office, nor to the higher police authorities, or to the press.
Ekaterina Gavrilova married and became Ekaterina Shumyakina, raised her daughter and continued to investigate cases of rape and murder, but the situation around her began to change. Sometimes people exposed by her strangely evaded responsibility. “Here’s how to work, I don’t understand? You catch, you do everything, you do crazy work, and then they just chop you up - because they brought in money,” says Shumyakina. “I didn’t take it, others took it, but they still accused me, what I took. I was generally removed from my ORC (operational search unit) for six months until I came to the boss and told him: “Listen, give me a polygraph, any examinations, put me into hypnosis, because I don’t not taken in my life, I can’t buy or sell. Just let me work. "
She was returned to the department. And soon a friend called and said that the case of Baghdasaryan, by order from above, "in connection with the anti-pedophile campaign" was returned for further investigation. It was in August 2010 - in the same month, an investigation began in another "pedophile" case - Vladimir Makarov. The coincidence in time is not the only one: in both cases, the same experts are strangely present, whose testimony underlies the prosecution: polygraph examiner Igor Nesterenko and psychologists from the OZON center (in the Makarov case, there was Leyla Sokolova, in the Bagdasaryan case, Anna Solovyova. Both according to the organization’s website, they were engaged in the area of “Interaction with the 2nd Department of Criminal Investigation Directorate of the Central Internal Affairs Directorate in Moscow and the Department of Criminalistics of the Office of the UPC in Moscow” - approx.
Polygraph examiner and clairvoyant
First, the investigators explained to the newly accused businessman that this was a simple formality, and, of course, the case would be closed again. But then it turned out that the data of the polygraph conducted on Petrovka was lost somewhere, and Armen Baghdasaryan was offered to go through a lie detector again. He agreed, and ended up with Igor Nesterenko, a privately practicing polygraph examiner who was known for his rather dubious conclusion in the case of Vladimir Makarov. In the Baghdasaryan case, Nesterenko also made a highly dubious conclusion - at least, as many of his fellow polygraph examiners considered it. Based on Baghdasaryan’s answers to questions like “Is your investigator in the case Olga? Svetlana? Maria?”, “Do you have a higher education?”, “Did you try to deceive the investigator in the case?”, “Did you touch the genitals?”, “Did you take a woman’s red bag at the Yugo-Zapadnaya metro station? " Nesterenko concluded that "Baghdasaryan from October 2006 to January 2007 at the address: Nagornaya St., Moscow ... touched the fingers of his hands with the external genitalia ... inserted fingers of his hands ... exposed before the minor .. ... laid bare ... he said that he would kill her mother and grandmother "(in more detail about the trial of Bogdasaryan and the role of Nesterenko in the process - in the MK article and in Novaya Gazeta).
As in the case of Makarov, the court believed the testimony of Nesterenko and considered it admissible evidence, ignoring the conclusion of the well-known criminalist, polygraph specialist Yaroslava Komissarova, who claimed that the examination of Nesterenko was conducted in violation of the methodological and procedural requirements, and the conclusions were not scientifically substantiated. At a roundtable of polygraph examiners recently held in Moscow recently, several people immediately called my person about non-grata in the expert community to my question about Nesterenko and advised the public to "make a noise about it."
Another witness whose testimony was deemed admissible and proving the defendant’s guilt was a fortuneteller: a woman who described her activities as “clairvoyance, healing prayer, oriental medicine and herbal medicine” testified that she “looked deep into this man (Baghdasaryan) and saw that it was a notorious, rude, nervous person. "
At the preliminary investigation, the clairvoyant Volkhonskaya collided with the opera Shumyakina in the corridor. “We faced her foreheads, she immediately told me, saying how I can protect the pedophile, to which I replied:“ You will die, you bastard! ”- Katya recalls. - And she died a month later from a stroke, and I was happy "You can blame me, but I’m still glad - this creature that condemned an innocent man and lied - she has a place there, not here."
Ekaterina Shumyakina acted at the trial as a witness for the defense, and more closely communicated with the family of the defendant. She gave advice and persuaded not to trust investigators and prosecutors: "He is so naive, he thought everything would be OK. I told him:" Do not believe it, not everyone is like me. "
And then Shumyakin, transferred shortly before from South-West to the Central District, was called into his office by one of the bosses. “He asked:“ What do you have there in the Southwest? ”I told everything, and he said:“ If you don’t want problems for us or yourself, leave this matter. ”I say:“ I understand you. ”Through 15 minutes brought the dismissal report.
And on April 21, 2011, Nadezhda Belousova called her and informed that 10 years of strict regime were given to Armen.
The man who swears
The verdict against Baghdasaryan easily resisted both the cassation and the Supreme Court. The convict went to serve his sentence in a Mordovian colony, and the attention of the press turned to other high-profile cases. Bagdasaryan’s case is rarely remembered today, usually next to the much more resonant case of Makarov. On the sidelines of the trial of Pussy Riot, I heard someone give an example of a clairvoyant story (they say that the Cathedral of Trull is not the limit, our courts believe the fortune-teller’s testimony), but they couldn’t remember what the case was.
But Shumyakina did not calm down. “For me, pulling Baghdasaryan is a matter of honor. Officer’s,” she says defiantly. Neither Katya nor Nadezhda — the first wife of Baghdasaryan visiting him in the colony — fully understand how they are going to do this. Theoretically, there was one more, the last instance - the Presidium of the Supreme Court. Chances are few, but worth a try, both women say. “Katya is a gift of fate. Whoever you tell will not be believed,” says Nadezhda Belousova. “I feel guilty of what happened in her life. Those who go against the system always suffer from us. Who is Kate? She first saw it on a polygraph. Moreover, with a Caucasian surname. "
I also heard about the Caucasian surname from Shumyakina - she does not hide that for operas this is an occasion to treat a person with greater suspicion. “In our country, Caucasians or Asians commit 80 percent of rapes,” Katya is sure. “But this is a completely different matter, here is a decent person, a victim of denunciation.”
We are sitting in a karaoke bar - after Shumyakina quit smoking, she relieves stress with songs. The room is noisy - a nearby company loudly fakes the "Hop, trash!" Chanson. My interlocutor does not drink - at the entrance she is waiting for "Hammer" - a gift from her husband, who had already left the organs for business.
“Do you regret leaving?”
- This is my decision. I could remain silent cattle - well, they planted and planted. Why do I need this? But I didn’t come (to the organs) for this. They asked me on RSN: "Well, when did you get xivy, felt like the ruler of fate, felt your power?" And I replied that without a certificate I feel my power, I have it in life. Because I'm a boa constrictor, and they are banderlogs. Nietzsche's “will to power,” I say, read it, and you will understand everything. I don’t need xiv in order to feel the power over people - that they listen to you, trust you - is not needed. My mother says I'm a tank. And Ranevskaya said that it’s better to be a good person swearing obscenities than a quiet well-educated creature. Here I am a man who swears.
- Do you miss opera work?
- I really miss, very much. I can’t regret what I did, but I miss. I really loved my job.
https://www.tv100.ru/video/view/krysy-na ... ora-79496 /
Original message
Вот еще МОДовцы засветились ))
"Это бывший оперуполномоченный Катя Шумякина. Катя — еще один милиционер, перешедший на сторону народа... Прошу любить и жаловать. Наш человек", — написала в начале сентября на своей страничке в Facebook глава организации "Русь сидящая" Ольга Романова, и рядом с фотографией привлекательной молодой женщины за сутки появилось более 600 лайков и почти 80 комментариев. Большинство — комплиментарные, но были и такие: «бывших мусоров не бывает», «я не верю в хорошего опера».
"Бывает, но мало, — признается 31-летняя Екатерина Шумякина, сейчас успешный сотрудник юридической фирмы и хозяйка частного детективного агентства. — Очень мало. Я ушла, потому что не хочу я работать с мразями. Я не мразь. А молчать — значит поддерживать".
Мы сидим в кафе на Китай-городе, где организация "Русь сидящая" проводит свою очередную неформальную встречу членов и сочувствующих. Состав стандартный: родственники осужденных, недавно освободившиеся, адвокаты и журналисты. Но теперь еще и бывшие сотрудники правоохранительных органов. Напротив Кати — бывший старший участковый из Воронежа Роман Хабаров, автор нашумевшего материала "Милиция деградировала у меня на глазах".
Она молчала почти два года — с тех пор как уволилась из МВД в декабре 2010 (как она объясняет, боясь повредить делу, из-за которого решила уволиться). "Я, честно, не очень доверяла журналистам. А потом услышала Ольгу (Романову) по радио, и ей поверила".
Сначала Катя позвонила на радио с комментарием, а потом написала в программу СМС: "Свяжитесь со мной, у меня для вас есть интересное дело".
Жуткие трагедии и страшные понятые
В милицию 19-летняя Екатерина Гаврилова, тогда помощник депутата Мосгордумы, пришла с заявлением о краже паспорта. И ей так понравились люди и обстановка в отделении, а оперативник Константин был так похож на ее отца, что она тут же попросилась на работу. Несмотря на молодость и полное отсутствие опыта, ее взяли — сначала на бумажки, потом дежурить в метрополитене, далее следователем, и в итоге — в "убойный" отдел оперуполномоченным, специализирующимся на тяжких и особо тяжких преступлениях.
"Случаев было много: интересных, трагичных. В основном, конечно, трагедии жуткие. 8-месячного ребенка выкинули из окна, потом все, кроме деда сгорели — как раз на девятый день. Или вот история: баба жила с мужиком, они наркоманили, у нее была 3-летняя девочка, и мужик девочку ударил ногой в живот, она два дня умирала в муках от внутреннего кровотечения. Потом их приволокли в прокуратуру. У нее умер ребенок, а она думала, сколько ее мужику дадут. Я на нее набросилась, меня коллеги даже из кабинета вывели. Я говорю: "Ты — сволочь, у тебя ребенка убили, а ты о чем думаешь?!" А ей пофигу...".
— В своем блоге ты писала о штатных понятых и штатных свидетелях. Кто они?
— У каждого мента есть свои штатные понятые, за которых они расписываются, когда надо. А если вдруг доходит до вызова в суд — им говорят, что надо рассказывать в суде.
— У тебя тоже такие были?
— У меня был знакомый, всегда готовый выступить понятым, но я его честно брала с собой на место происшествия, за него не расписывалась. Особенно если надо ночью выехать — он был полезен, ночью людей не найдешь. Я не считаю это очень страшным нарушением, если речь идет о квартирной краже, например. Но если это уличные грабежи или статья 228 (наркотики) — то это, конечно, очень опасно.
— Подбрасывают?
— Не то чтобы подбрасывают, но могут сделать так: не хватает 0,5 грамма — их досыпают.
— Зачем?
— Они считают так: он же все равно преступник, у него же все равно есть с собой доза.
— А бывало, что те, кто к вам попадал — невиновные?
— У меня двое было. Нет, трое.
Один из этих троих — предприниматель Армен Багдасарян. Именно из-за его дела Катя перестала быть опером.
Дело Багдасаряна
В начале февраля 2007 года гражданка Наталья Максакова принесла в милицию заявление на своего близкого знакомого Армена Багдасаряна и обвинила его в изнасиловании своей малолетней дочери от первого брака. На протяжении нескольких лет владелец фотоателье, 50-летний отец двоих взрослых детей, Багдасарян содержал Максакову и ее дочь. В январе они втроем ездили отдыхать в Египет, после чего отношения Армена и Натальи ухудшились, и они расстались. В своем заявлении Максакова утверждала, что Багдасарян многократно насиловал ее дочь, о чем она не подозревала, и узнала только что случайно, когда девочка проговорилась об этом бабушке. Насилие якобы происходило в отеле в Египте, пока мать мылась в душе, а также ранее в квартире Багдасаряна, куда он приводил ребенка после того, как забирал из детского сада. На допросе девочка рассказывала ужасные подробности того, что с ней делал "дядя Армен" (то, что она рассказывала, можно квалифицировать как изнасилование в извращенной форме — опущу грязные детали из имеющегося в моем распоряжении протокола допроса), правда потом, отвечая на другие вопросы, рассказывала, какой он хороший, и что она его совсем не боится. Странные показания ребенка, сбивчивые показания ее матери и, напротив, последовательные и непротиворечивые показания самого подозреваемого вызвали некоторые сомнения у следователей. Когда же они увидели результаты экспертизы, сомнения отпали: по заключению медиков, девочка была девственна, а строение ее внутренних органов исключало всякое внедрение туда какого-либо предмета.
\
Дело за отсутствием события преступления закрывали три раза: сначала следователь Касаткин, а потом — после проведения по приказу начальства дополнительной проверки — следователь Володина. Когда Василию Касаткину пришла очередная начальственная просьба вернуть дело на доследование и проверить все еще раз, он позвонил Кате Гавриловой, считавшейся специалистом по расследованию преступлений в сфере половой свободы и половой неприкосновенности; простым языком — в сфере изнасилований и насильственных действий сексуального характера. "Когда мы начали проверку, мне стало сразу понятно, что виноват не он, а она, — вспоминает бывший опер. — За все эти годы я видела много насильников и убийц и неплохо разбираюсь в людях. И все факты, которые мы проверяли в связи с этим делом, только подтверждали мое первое впечатление".
В пользу предпринимателя говорило и то, что за него билась его первая жена — Надежда Белоусова, к тому времени счастливо живущая вторым браком и воспитывающая малолетнюю дочь. С Багдасаряном они до последнего времени проживали в одной квартире, где помимо Армена, Надежды, ее второго мужа и ребенка, жила ее сестра. Именно в этой квартире, по словам потерпевшей, происходили акты насилия — хотя ее обитатели не могли вспомнить случая, чтобы в квартире долго никого не было. Ни один из соседей не сказал о подследственном дурного слова, да и никто не смог припомнить, чтобы он когда-то водил в квартиру чужих детей.
На Петровке, 38 и обвиняемому, и матери потерпевшей провели исследование на полиграфе. Результаты показали, что Багдасарян отвечал на вопросы правдиво, Максакова же, напротив, всячески противодействовала исследованию, а при ответах на вопросы о мотивах подачи заявления ("Месть?", "Хотела заставить жениться на ней?") были получены высокие реакции.
Нашелся и еще один свидетель — мужчина, познакомившийся с Максаковой как раз в разгар скандала с Багдасаряном. Он рассказал следователям, что решил было поухаживать за Натальей, но прекратил с ней всякое общение после ее хвастливого признания, что она создала хозяину фотосалона "такие проблемы, что он дорого за это заплатит, а может быть, его еще и посадят" и что "так она поступает со всеми мужчинами, которые ее бросают".
В рапорте по делу оперуполномоченный Екатерина Гаврилова написала: "На основании проведенной оперативной работы полагаю, что Багдасарян не причастен к инкриминируемому преступному деянию...". Следователь Касаткин в очередной раз закрыл дело, а начальник управления внутренних дел Юго-Западного административного округа генерал-майор Андрей Пучков подписал приказ, которым "за образцовое исполнение служебных обязанностей, умелые действия и высокий профессионализм" в расследовании дела Багдасаряна, позволившие следствию "вынести законное и обоснованное решение", Катя Гаврилова получила поощрение и премию в 3500 рублей.
Вскоре после этого газета "Петровка-38" посвятила ей целую полосу. Статью под заголовком "Установить истину" с Катиной улыбающейся фотографией в центре долго смотрели дома у молодого опера, и мама, которая изначально была против похода дочери в милицию, гордилась больше других.
Дело Багдасаряна ушло в архив, как тогда казалось, навсегда: ни мать, ни бабушка "потерпевшей" не проявили никакого желания обжаловать постановление о закрытии дела, не пошли жаловаться ни в прокуратуру, ни вышестоящему милицейскому начальству, ни прессе.
Екатерина Гаврилова вышла замуж и стала Екатериной Шумякиной, растила дочь и продолжала расследовать дела об изнасилованиях и убийствах, но обстановка вокруг нее начала меняться. Иногда разоблаченные ею люди странным образом уходили от ответственности. "Вот как работать, я не понимаю? Ты ловишь, ты все делаешь, ты проводишь безумную работу, и потом тебе просто все рубят — потому что занесли бабки, — говорит Шумякина. — Я не брала, брали другие, а меня еще обвиняли, что я взяла. Меня вообще из моей ОРЧ (оперативно-розыскной части) убирали на полгода, пока я не пришла к начальнику и не сказала ему: "Послушайте, проведите мне полиграф, любые экспертизы, в гипноз меня введите, потому что я ни рубля не взяла в моей жизни, меня нельзя купить или продать. Только дайте мне работать".
Ее вернули в отдел. А вскоре позвонил знакомый и сообщил, что дело Багдасаряна по распоряжению сверху "в связи с антипедофильской кампанией" вернули на доследование. Это было в августе 2010-го — в том же месяце началось следствие по другому "педофильскому" делу — Владимира Макарова. Совпадение по времени — не единственное: в обоих делах странным образом присутствуют одни и те же эксперты, чьи показания ложатся в основу обвинения: полиграфолог Игорь Нестеренко и психологи из центра ОЗОН (в деле Макарова была Лейла Соколова, в деле Багдасаряна — Анна Соловьева. Обе они согласно сайту организации занимались направлением "Взаимодействие со 2-м отделением УУР ГУВД по г. Москве и Отделом криминалистики Управления СКП по г. Москве" — Прим. ред.).
Полиграфолог и ясновидящая
Сначала следователи объясняли вновь обвиняемому предпринимателю, что это простая формальность, и дело, конечно же, опять закроют. Но потом выяснилось, что данные полиграфа, проводившегося на Петровке, куда-то затерялись, и Армену Багдасаряну предложили пройти детектор лжи еще раз. Тот согласился, и попал к Игорю Нестеренко — частно практикующему полиграфологу, известному весьма сомнительным заключением в деле Владимира Макарова. В деле Багдасаряна Нестеренко также произвел в высшей степени сомнительное заключение — так, по крайней мере, сочли многие его коллеги-полиграфологи. На основании ответов Багдасаряна на вопросы типа "Вашего следователя по делу зовут Ольга? Светлана? Мария?", "Вы имеете высшее образование?", "Вы пытались обманывать следователя по делу?", "Вы касались половых органов?", "Вы отнимали красную сумку у женщины у метро Юго-Западная?" Нестеренко сделал выводы о том, что "Багдасарян с октября 2006 г. по январь 2007 г. по адресу: Москва, ул. Нагорная... касался пальцами своих рук наружных половых органов... вводил пальцы своих рук… обнажался перед малолетней... обнажал... говорил что убьет ее маму и бабушку" (подробно о суде над Богдасаряном и роли Нестеренко в процессе — в статье МК и в "Новой газете").
Как и в деле Макарова, суд поверил показаниям Нестеренко и счел их допустимым доказательством, проигнорировав заключение известного криминалиста, специалиста по полиграфу Ярославы Комиссаровой, утверждавшей, что экспертиза Нестеренко была проведена с нарушением методических и процессуальных требований, а выводы не являются научно обоснованными. На прошедшем на днях в Москве круглом столе полиграфологов сразу несколько человек на мой вопрос о Нестеренко назвали его персоной нон-грата в экспертном сообществе и посоветовали общественности "устроить, наконец, шум по этому поводу".
Еще одним свидетелем, чьи показания суд счел допустимыми и доказывающими вину подсудимого, была гадалка: женщина, охарактеризовавшая свою деятельность суду как "занятия ясновидением, целительной молитвой, восточной медициной и лечением травами", показала, что "заглянула вглубь этого человека (Багдасаряна) и увидела, что это закомплексованный, грубый, нервный человек".
На предварительном следствии ясновидящая Волхонская столкнулась в коридоре с опером Шумякиной. "Мы с ней столкнулись лбами, она мне сразу же сказала, мол, как я могу защищать педофила, на что я ей ответила: "Ты сдохнешь, сволочь!" — вспоминает Катя. — И она сдохла через месяц от инсульта, а я радовалась. Вы меня можете осуждать, но я и сейчас рада — эта тварь, которая осудила невиновного человека и наврала — ей место там, а не здесь".
Екатерина Шумякина выступала на процессе как свидетель защиты, и все теснее общалась с семьей подсудимого. Давала советы, и уговаривала не верить следователям и прокурорам: "Он такой наивный, он думал, что все будет ОК. Я ему говорила: "Не верьте, не все такие, как я".
А потом Шумякину, переведенную незадолго до этого из Юго-западного в Центральный округ, вызвал в свой кабинет один из начальников. "Он спросил: "Что у тебя там на Юго-Западе?". Я все рассказала, а он говорит: "Если не хочешь проблем ни нам, ни себе — оставь это дело". Я говорю: "Я вас поняла". Через 15 минут принесла рапорт на увольнение.
А 21 апреля 2011 года ей позвонила Надежда Белоусова и сообщила, что Армену дали 10 лет строгого режима.
Человек, который ругается матом
Приговор Багдасаряну легко устоял и в кассации, и в Верховном суде. Осужденный отправился отбывать срок в мордовскую колонию, а внимание прессы переключилось на другие громкие дела. Дело Багдасаряна сегодня вспоминают редко, как правило, рядом с куда более резонансным делом Макарова. В кулуарах процесса над Pussy Riot я слышала, как кто-то приводил в пример историю с ясновидящей (мол, Трулльский собор — это не предел, у нас суды верят показаниям гадалки), но что это было за дело, вспомнить не смогли.
Но Шумякина не успокоилась. "Для меня вытащить Багдасаряна — дело чести. Офицерской", — с вызовом говорит она. Как они собираются это делать, ни Катя, ни Надежда — первая жена Багдасаряна, навещающая его в колонии, — до конца не понимают. Теоретически осталась еще одна, последняя инстанция — президиум Верховного суда. Шансов мало, но попробовать стоит, считают обе женщины. "Катя — это подарок судьбы. Кому расскажешь — не поверят, — говорит Надежда Белоусова. — Я чувствую себя виноватой в том, что произошло в ее жизни. У нас всегда страдают те, кто идет против системы. Кто он Кате? Она впервые увидела его на полиграфе. Тем более — с кавказской фамилией".
Про кавказскую фамилию я слышала и от Шумякиной — она не скрывает, что для оперов это повод относиться к человеку с бОльшим подозрением. "У нас 80 процентов изнасилований совершают кавказцы или азиаты, — уверена Катя. — Но тут совсем другое дело, тут порядочный человек, жертва доноса".
Мы сидим в караоке-баре — после того, как Шумякина бросила курить, она снимает стресс песнями. В зале шумно — соседняя компания громко фальшивит шансон "Хоп, мусорок!". Моя собеседница не пьет — у входа ее ждет "Хаммер" — подарок мужа, еще раньше ушедшего из органов в бизнес.
— Не жалеешь, что ушла?
— Это мое решение. Я могла молчаливой скотиной остаться — ну посадили и посадили. Зачем мне это надо? Но я пришла (в органы) не за этим. Меня на РСН спрашивали: "Ну что, когда получили ксиву, почувствовали себя властителем судеб, почувствовали свою власть?" А я ответила, что и без удостоверения чувствую свою власть, она у меня есть по жизни. Потому, что я удав, а они — бандерлоги. "Волю к власти" Ницше, говорю, почитайте, и все поймете. Мне ксива для того, чтобы чувствовать власть над людьми — чтобы они к тебе прислушивались, доверяли — не нужна. Моя мама говорит, что я — танк. А Раневская говорила, что лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой воспитанной тварью. Вот я человек, который ругается матом.
— А по работе опером не скучаешь?
— Очень скучаю, очень. Я не могу жалеть о том, что я сделала, но я скучаю. Я очень любила свою работу.
https://www.tv100.ru/video/view/krysy-na ... ora-79496/
))"Это бывший оперуполномоченный Катя Шумякина. Катя — еще один милиционер, перешедший на сторону народа... Прошу любить и жаловать. Наш человек", — написала в начале сентября на своей страничке в Facebook глава организации "Русь сидящая" Ольга Романова, и рядом с фотографией привлекательной молодой женщины за сутки появилось более 600 лайков и почти 80 комментариев. Большинство — комплиментарные, но были и такие: «бывших мусоров не бывает», «я не верю в хорошего опера».
"Бывает, но мало, — признается 31-летняя Екатерина Шумякина, сейчас успешный сотрудник юридической фирмы и хозяйка частного детективного агентства. — Очень мало. Я ушла, потому что не хочу я работать с мразями. Я не мразь. А молчать — значит поддерживать".
Мы сидим в кафе на Китай-городе, где организация "Русь сидящая" проводит свою очередную неформальную встречу членов и сочувствующих. Состав стандартный: родственники осужденных, недавно освободившиеся, адвокаты и журналисты. Но теперь еще и бывшие сотрудники правоохранительных органов. Напротив Кати — бывший старший участковый из Воронежа Роман Хабаров, автор нашумевшего материала "Милиция деградировала у меня на глазах".
Она молчала почти два года — с тех пор как уволилась из МВД в декабре 2010 (как она объясняет, боясь повредить делу, из-за которого решила уволиться). "Я, честно, не очень доверяла журналистам. А потом услышала Ольгу (Романову) по радио, и ей поверила".
Сначала Катя позвонила на радио с комментарием, а потом написала в программу СМС: "Свяжитесь со мной, у меня для вас есть интересное дело".
Жуткие трагедии и страшные понятые
В милицию 19-летняя Екатерина Гаврилова, тогда помощник депутата Мосгордумы, пришла с заявлением о краже паспорта. И ей так понравились люди и обстановка в отделении, а оперативник Константин был так похож на ее отца, что она тут же попросилась на работу. Несмотря на молодость и полное отсутствие опыта, ее взяли — сначала на бумажки, потом дежурить в метрополитене, далее следователем, и в итоге — в "убойный" отдел оперуполномоченным, специализирующимся на тяжких и особо тяжких преступлениях.
"Случаев было много: интересных, трагичных. В основном, конечно, трагедии жуткие. 8-месячного ребенка выкинули из окна, потом все, кроме деда сгорели — как раз на девятый день. Или вот история: баба жила с мужиком, они наркоманили, у нее была 3-летняя девочка, и мужик девочку ударил ногой в живот, она два дня умирала в муках от внутреннего кровотечения. Потом их приволокли в прокуратуру. У нее умер ребенок, а она думала, сколько ее мужику дадут. Я на нее набросилась, меня коллеги даже из кабинета вывели. Я говорю: "Ты — сволочь, у тебя ребенка убили, а ты о чем думаешь?!" А ей пофигу...".
— В своем блоге ты писала о штатных понятых и штатных свидетелях. Кто они?
— У каждого мента есть свои штатные понятые, за которых они расписываются, когда надо. А если вдруг доходит до вызова в суд — им говорят, что надо рассказывать в суде.
— У тебя тоже такие были?
— У меня был знакомый, всегда готовый выступить понятым, но я его честно брала с собой на место происшествия, за него не расписывалась. Особенно если надо ночью выехать — он был полезен, ночью людей не найдешь. Я не считаю это очень страшным нарушением, если речь идет о квартирной краже, например. Но если это уличные грабежи или статья 228 (наркотики) — то это, конечно, очень опасно.
— Подбрасывают?
— Не то чтобы подбрасывают, но могут сделать так: не хватает 0,5 грамма — их досыпают.
— Зачем?
— Они считают так: он же все равно преступник, у него же все равно есть с собой доза.
— А бывало, что те, кто к вам попадал — невиновные?
— У меня двое было. Нет, трое.
Один из этих троих — предприниматель Армен Багдасарян. Именно из-за его дела Катя перестала быть опером.
Дело Багдасаряна
В начале февраля 2007 года гражданка Наталья Максакова принесла в милицию заявление на своего близкого знакомого Армена Багдасаряна и обвинила его в изнасиловании своей малолетней дочери от первого брака. На протяжении нескольких лет владелец фотоателье, 50-летний отец двоих взрослых детей, Багдасарян содержал Максакову и ее дочь. В январе они втроем ездили отдыхать в Египет, после чего отношения Армена и Натальи ухудшились, и они расстались. В своем заявлении Максакова утверждала, что Багдасарян многократно насиловал ее дочь, о чем она не подозревала, и узнала только что случайно, когда девочка проговорилась об этом бабушке. Насилие якобы происходило в отеле в Египте, пока мать мылась в душе, а также ранее в квартире Багдасаряна, куда он приводил ребенка после того, как забирал из детского сада. На допросе девочка рассказывала ужасные подробности того, что с ней делал "дядя Армен" (то, что она рассказывала, можно квалифицировать как изнасилование в извращенной форме — опущу грязные детали из имеющегося в моем распоряжении протокола допроса), правда потом, отвечая на другие вопросы, рассказывала, какой он хороший, и что она его совсем не боится. Странные показания ребенка, сбивчивые показания ее матери и, напротив, последовательные и непротиворечивые показания самого подозреваемого вызвали некоторые сомнения у следователей. Когда же они увидели результаты экспертизы, сомнения отпали: по заключению медиков, девочка была девственна, а строение ее внутренних органов исключало всякое внедрение туда какого-либо предмета.
Дело за отсутствием события преступления закрывали три раза: сначала следователь Касаткин, а потом — после проведения по приказу начальства дополнительной проверки — следователь Володина. Когда Василию Касаткину пришла очередная начальственная просьба вернуть дело на доследование и проверить все еще раз, он позвонил Кате Гавриловой, считавшейся специалистом по расследованию преступлений в сфере половой свободы и половой неприкосновенности; простым языком — в сфере изнасилований и насильственных действий сексуального характера. "Когда мы начали проверку, мне стало сразу понятно, что виноват не он, а она, — вспоминает бывший опер. — За все эти годы я видела много насильников и убийц и неплохо разбираюсь в людях. И все факты, которые мы проверяли в связи с этим делом, только подтверждали мое первое впечатление".
В пользу предпринимателя говорило и то, что за него билась его первая жена — Надежда Белоусова, к тому времени счастливо живущая вторым браком и воспитывающая малолетнюю дочь. С Багдасаряном они до последнего времени проживали в одной квартире, где помимо Армена, Надежды, ее второго мужа и ребенка, жила ее сестра. Именно в этой квартире, по словам потерпевшей, происходили акты насилия — хотя ее обитатели не могли вспомнить случая, чтобы в квартире долго никого не было. Ни один из соседей не сказал о подследственном дурного слова, да и никто не смог припомнить, чтобы он когда-то водил в квартиру чужих детей.
На Петровке, 38 и обвиняемому, и матери потерпевшей провели исследование на полиграфе. Результаты показали, что Багдасарян отвечал на вопросы правдиво, Максакова же, напротив, всячески противодействовала исследованию, а при ответах на вопросы о мотивах подачи заявления ("Месть?", "Хотела заставить жениться на ней?") были получены высокие реакции.
Нашелся и еще один свидетель — мужчина, познакомившийся с Максаковой как раз в разгар скандала с Багдасаряном. Он рассказал следователям, что решил было поухаживать за Натальей, но прекратил с ней всякое общение после ее хвастливого признания, что она создала хозяину фотосалона "такие проблемы, что он дорого за это заплатит, а может быть, его еще и посадят" и что "так она поступает со всеми мужчинами, которые ее бросают".
В рапорте по делу оперуполномоченный Екатерина Гаврилова написала: "На основании проведенной оперативной работы полагаю, что Багдасарян не причастен к инкриминируемому преступному деянию...". Следователь Касаткин в очередной раз закрыл дело, а начальник управления внутренних дел Юго-Западного административного округа генерал-майор Андрей Пучков подписал приказ, которым "за образцовое исполнение служебных обязанностей, умелые действия и высокий профессионализм" в расследовании дела Багдасаряна, позволившие следствию "вынести законное и обоснованное решение", Катя Гаврилова получила поощрение и премию в 3500 рублей.
Вскоре после этого газета "Петровка-38" посвятила ей целую полосу. Статью под заголовком "Установить истину" с Катиной улыбающейся фотографией в центре долго смотрели дома у молодого опера, и мама, которая изначально была против похода дочери в милицию, гордилась больше других.
Дело Багдасаряна ушло в архив, как тогда казалось, навсегда: ни мать, ни бабушка "потерпевшей" не проявили никакого желания обжаловать постановление о закрытии дела, не пошли жаловаться ни в прокуратуру, ни вышестоящему милицейскому начальству, ни прессе.
Екатерина Гаврилова вышла замуж и стала Екатериной Шумякиной, растила дочь и продолжала расследовать дела об изнасилованиях и убийствах, но обстановка вокруг нее начала меняться. Иногда разоблаченные ею люди странным образом уходили от ответственности. "Вот как работать, я не понимаю? Ты ловишь, ты все делаешь, ты проводишь безумную работу, и потом тебе просто все рубят — потому что занесли бабки, — говорит Шумякина. — Я не брала, брали другие, а меня еще обвиняли, что я взяла. Меня вообще из моей ОРЧ (оперативно-розыскной части) убирали на полгода, пока я не пришла к начальнику и не сказала ему: "Послушайте, проведите мне полиграф, любые экспертизы, в гипноз меня введите, потому что я ни рубля не взяла в моей жизни, меня нельзя купить или продать. Только дайте мне работать".
Ее вернули в отдел. А вскоре позвонил знакомый и сообщил, что дело Багдасаряна по распоряжению сверху "в связи с антипедофильской кампанией" вернули на доследование. Это было в августе 2010-го — в том же месяце началось следствие по другому "педофильскому" делу — Владимира Макарова. Совпадение по времени — не единственное: в обоих делах странным образом присутствуют одни и те же эксперты, чьи показания ложатся в основу обвинения: полиграфолог Игорь Нестеренко и психологи из центра ОЗОН (в деле Макарова была Лейла Соколова, в деле Багдасаряна — Анна Соловьева. Обе они согласно сайту организации занимались направлением "Взаимодействие со 2-м отделением УУР ГУВД по г. Москве и Отделом криминалистики Управления СКП по г. Москве" — Прим. ред.).
Полиграфолог и ясновидящая
Сначала следователи объясняли вновь обвиняемому предпринимателю, что это простая формальность, и дело, конечно же, опять закроют. Но потом выяснилось, что данные полиграфа, проводившегося на Петровке, куда-то затерялись, и Армену Багдасаряну предложили пройти детектор лжи еще раз. Тот согласился, и попал к Игорю Нестеренко — частно практикующему полиграфологу, известному весьма сомнительным заключением в деле Владимира Макарова. В деле Багдасаряна Нестеренко также произвел в высшей степени сомнительное заключение — так, по крайней мере, сочли многие его коллеги-полиграфологи. На основании ответов Багдасаряна на вопросы типа "Вашего следователя по делу зовут Ольга? Светлана? Мария?", "Вы имеете высшее образование?", "Вы пытались обманывать следователя по делу?", "Вы касались половых органов?", "Вы отнимали красную сумку у женщины у метро Юго-Западная?" Нестеренко сделал выводы о том, что "Багдасарян с октября 2006 г. по январь 2007 г. по адресу: Москва, ул. Нагорная... касался пальцами своих рук наружных половых органов... вводил пальцы своих рук… обнажался перед малолетней... обнажал... говорил что убьет ее маму и бабушку" (подробно о суде над Богдасаряном и роли Нестеренко в процессе — в статье МК и в "Новой газете").
Как и в деле Макарова, суд поверил показаниям Нестеренко и счел их допустимым доказательством, проигнорировав заключение известного криминалиста, специалиста по полиграфу Ярославы Комиссаровой, утверждавшей, что экспертиза Нестеренко была проведена с нарушением методических и процессуальных требований, а выводы не являются научно обоснованными. На прошедшем на днях в Москве круглом столе полиграфологов сразу несколько человек на мой вопрос о Нестеренко назвали его персоной нон-грата в экспертном сообществе и посоветовали общественности "устроить, наконец, шум по этому поводу".
Еще одним свидетелем, чьи показания суд счел допустимыми и доказывающими вину подсудимого, была гадалка: женщина, охарактеризовавшая свою деятельность суду как "занятия ясновидением, целительной молитвой, восточной медициной и лечением травами", показала, что "заглянула вглубь этого человека (Багдасаряна) и увидела, что это закомплексованный, грубый, нервный человек".
На предварительном следствии ясновидящая Волхонская столкнулась в коридоре с опером Шумякиной. "Мы с ней столкнулись лбами, она мне сразу же сказала, мол, как я могу защищать педофила, на что я ей ответила: "Ты сдохнешь, сволочь!" — вспоминает Катя. — И она сдохла через месяц от инсульта, а я радовалась. Вы меня можете осуждать, но я и сейчас рада — эта тварь, которая осудила невиновного человека и наврала — ей место там, а не здесь".
Екатерина Шумякина выступала на процессе как свидетель защиты, и все теснее общалась с семьей подсудимого. Давала советы, и уговаривала не верить следователям и прокурорам: "Он такой наивный, он думал, что все будет ОК. Я ему говорила: "Не верьте, не все такие, как я".
А потом Шумякину, переведенную незадолго до этого из Юго-западного в Центральный округ, вызвал в свой кабинет один из начальников. "Он спросил: "Что у тебя там на Юго-Западе?". Я все рассказала, а он говорит: "Если не хочешь проблем ни нам, ни себе — оставь это дело". Я говорю: "Я вас поняла". Через 15 минут принесла рапорт на увольнение.
А 21 апреля 2011 года ей позвонила Надежда Белоусова и сообщила, что Армену дали 10 лет строгого режима.
Человек, который ругается матом
Приговор Багдасаряну легко устоял и в кассации, и в Верховном суде. Осужденный отправился отбывать срок в мордовскую колонию, а внимание прессы переключилось на другие громкие дела. Дело Багдасаряна сегодня вспоминают редко, как правило, рядом с куда более резонансным делом Макарова. В кулуарах процесса над Pussy Riot я слышала, как кто-то приводил в пример историю с ясновидящей (мол, Трулльский собор — это не предел, у нас суды верят показаниям гадалки), но что это было за дело, вспомнить не смогли.
Но Шумякина не успокоилась. "Для меня вытащить Багдасаряна — дело чести. Офицерской", — с вызовом говорит она. Как они собираются это делать, ни Катя, ни Надежда — первая жена Багдасаряна, навещающая его в колонии, — до конца не понимают. Теоретически осталась еще одна, последняя инстанция — президиум Верховного суда. Шансов мало, но попробовать стоит, считают обе женщины. "Катя — это подарок судьбы. Кому расскажешь — не поверят, — говорит Надежда Белоусова. — Я чувствую себя виноватой в том, что произошло в ее жизни. У нас всегда страдают те, кто идет против системы. Кто он Кате? Она впервые увидела его на полиграфе. Тем более — с кавказской фамилией".
Про кавказскую фамилию я слышала и от Шумякиной — она не скрывает, что для оперов это повод относиться к человеку с бОльшим подозрением. "У нас 80 процентов изнасилований совершают кавказцы или азиаты, — уверена Катя. — Но тут совсем другое дело, тут порядочный человек, жертва доноса".
Мы сидим в караоке-баре — после того, как Шумякина бросила курить, она снимает стресс песнями. В зале шумно — соседняя компания громко фальшивит шансон "Хоп, мусорок!". Моя собеседница не пьет — у входа ее ждет "Хаммер" — подарок мужа, еще раньше ушедшего из органов в бизнес.
— Не жалеешь, что ушла?
— Это мое решение. Я могла молчаливой скотиной остаться — ну посадили и посадили. Зачем мне это надо? Но я пришла (в органы) не за этим. Меня на РСН спрашивали: "Ну что, когда получили ксиву, почувствовали себя властителем судеб, почувствовали свою власть?" А я ответила, что и без удостоверения чувствую свою власть, она у меня есть по жизни. Потому, что я удав, а они — бандерлоги. "Волю к власти" Ницше, говорю, почитайте, и все поймете. Мне ксива для того, чтобы чувствовать власть над людьми — чтобы они к тебе прислушивались, доверяли — не нужна. Моя мама говорит, что я — танк. А Раневская говорила, что лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой воспитанной тварью. Вот я человек, который ругается матом.
— А по работе опером не скучаешь?
— Очень скучаю, очень. Я не могу жалеть о том, что я сделала, но я скучаю. Я очень любила свою работу.
https://www.tv100.ru/video/view/krysy-na ... ora-79496/
