A hidden or disguised survey (questioning) is perhaps the most common of the methods of private investigation, which the detective uses in his practice. At the same time, this method of obtaining information in the literature is almost never found. When a lawyer needs to establish who is living in a rented apartment, or when a patent attorney wants to find out the intentions of the trademark owner, no one usually thinks how the detective interviews the interlocutor, what questions he asks him and who does he introduce himself to. And in vain. Because only a small number of customers understand that the detective has only one attempt to talk about his subject of investigation (the second time the respondent may not be in place). Harmless, as it might seem at first glance, the survey is connected with real contact with a “living” person who is rarely interested in anyone else besides him knowing the true state of affairs. So errors are inevitable.
Why did it happen that we practically don’t talk about the methods of the detective? This one has a rather long history, and it takes us to the “zero” years of the last century, when the tradition of philanthropy arose and in society it was widely believed that there was no private investigation profession, that is, a private person can work voluntarily, for free and only for the purposes of political investigation, and for private affairs the detective cannot and should not work. After almost 100 years, with the adoption of the Law on Private Detective and Security Activities, the situation generally did not improve. For example, the prevailing opinion is that only a former law enforcement officer can work as a detective, and therefore in his activity he can use the methods and methods of collecting information that he was “taught” while still in service. As a former opera, he should not have any other skills or abilities other than those listed in the law on the ARD. He just has to do what he did before at work, but for the money. And it is desirable that he fulfill the order as his customer imagines, that is, with pursuit and surveillance, interrogations, searches and weapons to the advantage. There is no place for a poll in this list of operational-search actions. It turns out that the most anticipated image of a detective for a modern customer is an operative police officer working part-time in his spare time.
In short, all the efforts of the creators of television series, writers of detective novels and popular articles on security are aimed at leveling the public importance and usefulness of private detective activity, that is, removing the detective from the field of view of the professional legal community. The conversation is not even about the detective’s skills and abilities, but about what violations of the law he brings the results of his public investigations, so when it comes to the detective, there is always such a blank spot, that is, an invisible specialist who supposedly has connections in law enforcement bodies and can collect as if any confidential information. There is no question of the usual covert interview, or the ability to ask questions, because it will never occur to any of the customers that the detective will question the interlocutor before receiving his consent. According to the customer, there will be plenty of evidence only if the detective traces the person, describes in the report what he looked like, where he was, what places he visited with and, sorry for my fantasies - who he was on. Even in terms of common sense, this is a completely insane situation.
When detectives began not only to collect data, but also to look for ways to consolidate and present the collected facts in civil and arbitration courts, they suddenly found that a detective would need colossal professional competence to conduct a survey correctly. This is not at all a simple private search action - to come to a person and follow a line when all the conditions, both common sense and the respondent himself, are not interested in giving information that could harm him. When we covertly interrogate (interrogate) the owner of a counterfeit ceramic tile factory or the head of a counterfeit medicine workshop, the intruder will not reveal his evil intent to the detective. On the contrary, he is all waiting for a provocation and, therefore, communicates with any of his environment, as with a potential provocateur. And for the results of a private investigation, such “distrustful” communication is simply death.
What is required of the detective? For example, we found that a detective, conducting a hidden survey, solves three enormous complexity problems: relevance, legality, and finally - his own competence.
What is the relevance problem in a private investigation? This is a search and a survey of information carriers of facts directly related to the objectives of the investigation, that is, it is a search for an object that will be a source of information. When we conduct covert interviews, we need to collect the information received from persons who are competent in the issues of the investigation that we are solving, so that we don’t say that we talked with Pavel at the warehouse entrance, Vanya in the factory cafeteria, Masha in the reception director and Nadya the cleaner from the clearing company, and they interviewed the head of OO Cosmos company, General Director L. Ivanov, the sales manager of OO Cosmos 1 V.S. Galkin, the chief accountant of Osmos PJSC A. Petrova To do this, the detective is required to go through certain procedures.
Preliminary selection of interviewees is better to start at the planning stage of the investigation. For example, the circle of these persons becomes clear from the moment of receipt of extract from the Unified State Register of Legal Entities, as well as after researching the company’s website and is then clarified by electronic correspondence and telephone conversations with the company’s management. But a random choice of person for the survey is also possible. You can imagine: you go to the business center, where the company’s office is probably located, and on the ground floor there is a list of tenants of the building with office numbers and phone numbers of their owners. The detective will definitely use this list to, for example, order a pass to inspect the premises of the building or to subsequently conduct a telephone survey of the neighbors of the company being checked. It happens that someone comes out of a door located next to the desired office. How can you miss this person, who also has the right to be interviewed? Of course not, a good detective should find out his opinion about his neighbors. A similar procedure, which can be described as following the standard of free interrogation, requires the detective to display such qualities as caution and measure. Sometimes, the detective, breaks down from this procedure and begins to do all kinds of miracles: to interrogate everyone in the stairwells, adjoining territories, somewhere else, thereby violating the standards of professional work.
The relevance problem is closely intertwined with law. We need not only to be able to call the right subscriber and make an appointment, we also need to get the consent of the respondent to record the upcoming conversation on the recorder. This is the biggest misfortune of all private investigations, as a rule, they talk about this - about a large number of court refusals to recognize the detective’s audio recordings as evidence, since the respondents (mainly violators) did not agree to record the conversation on the recorder.
At the same time, detectives forget the most important thing - that the conversation can be recorded not only on the recorder or camcorder, that is, recording is not always just recording on some kind of magnetic or electronic media. When a detective, turning to the person being interviewed by him, simultaneously takes out a pen and a notebook from his jacket pocket and directly asks the question: “Do you mind if I record our conversation?”, In most cases the respondent will always answer in the affirmative: “Yes, write to your health, I don't mind ”- this answer simply follows from the question of the detective. The person has no reason to refuse the counterparty (detective) in his right to make notes in a notebook. One thing to remember here. By our actions, we are not deceiving anyone, but from the very beginning we are trying to take control of the conversation with a lead in the direction of its legal purity. It is only important that the interviewee indirectly be aware that if he now talks about his illegal activities (for example, he is proud of the advantages of his falsification over its original), he nevertheless takes into account all the consequences that may result from this meeting . At the same time, he has nothing against fixing this confession, whether it was made under a tape recorder or on paper. And the consequences will certainly be, because the interlocutor, agreeing to the recording, signed an invisible contract.
But that is not all. It would seem that this is already a huge job, a huge qualification, which is required from the detective.
The second part that I have already mentioned is the mistakes of the detective. What is meant? It is not enough just to talk with a person, because you need to make sure that he answers consciously to the questions that we ask. There are a lot of interesting things that we notice when we analyze past affairs. For example, we ask a counterfeiter: “Who owns your tent?” We have the answers “nobody” and “specific person”. The seller answers, “It is not customary to trade on behalf of the IP in this market, but my owner is not here now if you want to talk to him by phone. That is, we see that the seller is not going to disclose installation information about the owner of the trading pavilion. The detective did not receive the necessary answer to this question and therefore did not reach the result of the investigation, in other words, the detective could not confirm his qualifications.
A professional detective always conducts a very cautious policy here, building a conversation, because it is very important to arrange a person, you need to give him time to open up. Although there is always such a dilemma: quickly end the conversation and leave. If the detective is unprofessional, he will push and say directly: “What is your name and who is the owner of this tent?”, Then he will not see success. These are not even nuances, of which there are many in the detective’s work — this is an inadmissible expenditure of the detective’s only resource, since, as noted above, there is usually only one attempt at a secret interview with a detective.
We single out the so-called successful practices of conducting covert interviews. I will simply list them. The first is, of course, the practice of obtaining consent to the survey, which is recommended to be obtained not only at the beginning of the survey, but also at the end of the survey. The interrogated detective may later state that he understood what he was participating in only at the end, and not at the beginning of the conversation. From here, it is best to end the conversation with a phrase, for example, "Thank you, I wrote everything down." The second successful practice is the adjustment of relevance. When the interviewee says: “No, I’m not a wholesale manager, I’m a retail sales manager”, or “I don’t have a wholesale price list”, the detective can correct this situation: “Well, until your colleague is there, send me a retail price list ...” etc. The third practice is a spiral survey or loop. If the seller says: “Yes, but in general I can call the owner,” we must aggressively suggest the seller use the detective’s phone.
I have listed only three practices, in fact there are dozens of them. We see how complicated the profession of a detective is and how underestimated his methods of conducting private investigations are. In the end, only one thing can be said: the detective’s fee is only 10% of the budget spent by the company to pay for lawyer services and other representation expenses in a particular case. And given that in 9 out of 10 cases companies operate on the private investigation market without a license, then this is just a disaster, this is just the main reason that falsifications of the detective case are very common.
Why did it happen that we practically don’t talk about the methods of the detective? This one has a rather long history, and it takes us to the “zero” years of the last century, when the tradition of philanthropy arose and in society it was widely believed that there was no private investigation profession, that is, a private person can work voluntarily, for free and only for the purposes of political investigation, and for private affairs the detective cannot and should not work. After almost 100 years, with the adoption of the Law on Private Detective and Security Activities, the situation generally did not improve. For example, the prevailing opinion is that only a former law enforcement officer can work as a detective, and therefore in his activity he can use the methods and methods of collecting information that he was “taught” while still in service. As a former opera, he should not have any other skills or abilities other than those listed in the law on the ARD. He just has to do what he did before at work, but for the money. And it is desirable that he fulfill the order as his customer imagines, that is, with pursuit and surveillance, interrogations, searches and weapons to the advantage. There is no place for a poll in this list of operational-search actions. It turns out that the most anticipated image of a detective for a modern customer is an operative police officer working part-time in his spare time.
In short, all the efforts of the creators of television series, writers of detective novels and popular articles on security are aimed at leveling the public importance and usefulness of private detective activity, that is, removing the detective from the field of view of the professional legal community. The conversation is not even about the detective’s skills and abilities, but about what violations of the law he brings the results of his public investigations, so when it comes to the detective, there is always such a blank spot, that is, an invisible specialist who supposedly has connections in law enforcement bodies and can collect as if any confidential information. There is no question of the usual covert interview, or the ability to ask questions, because it will never occur to any of the customers that the detective will question the interlocutor before receiving his consent. According to the customer, there will be plenty of evidence only if the detective traces the person, describes in the report what he looked like, where he was, what places he visited with and, sorry for my fantasies - who he was on. Even in terms of common sense, this is a completely insane situation.
When detectives began not only to collect data, but also to look for ways to consolidate and present the collected facts in civil and arbitration courts, they suddenly found that a detective would need colossal professional competence to conduct a survey correctly. This is not at all a simple private search action - to come to a person and follow a line when all the conditions, both common sense and the respondent himself, are not interested in giving information that could harm him. When we covertly interrogate (interrogate) the owner of a counterfeit ceramic tile factory or the head of a counterfeit medicine workshop, the intruder will not reveal his evil intent to the detective. On the contrary, he is all waiting for a provocation and, therefore, communicates with any of his environment, as with a potential provocateur. And for the results of a private investigation, such “distrustful” communication is simply death.
What is required of the detective? For example, we found that a detective, conducting a hidden survey, solves three enormous complexity problems: relevance, legality, and finally - his own competence.
What is the relevance problem in a private investigation? This is a search and a survey of information carriers of facts directly related to the objectives of the investigation, that is, it is a search for an object that will be a source of information. When we conduct covert interviews, we need to collect the information received from persons who are competent in the issues of the investigation that we are solving, so that we don’t say that we talked with Pavel at the warehouse entrance, Vanya in the factory cafeteria, Masha in the reception director and Nadya the cleaner from the clearing company, and they interviewed the head of OO Cosmos company, General Director L. Ivanov, the sales manager of OO Cosmos 1 V.S. Galkin, the chief accountant of Osmos PJSC A. Petrova To do this, the detective is required to go through certain procedures.
Preliminary selection of interviewees is better to start at the planning stage of the investigation. For example, the circle of these persons becomes clear from the moment of receipt of extract from the Unified State Register of Legal Entities, as well as after researching the company’s website and is then clarified by electronic correspondence and telephone conversations with the company’s management. But a random choice of person for the survey is also possible. You can imagine: you go to the business center, where the company’s office is probably located, and on the ground floor there is a list of tenants of the building with office numbers and phone numbers of their owners. The detective will definitely use this list to, for example, order a pass to inspect the premises of the building or to subsequently conduct a telephone survey of the neighbors of the company being checked. It happens that someone comes out of a door located next to the desired office. How can you miss this person, who also has the right to be interviewed? Of course not, a good detective should find out his opinion about his neighbors. A similar procedure, which can be described as following the standard of free interrogation, requires the detective to display such qualities as caution and measure. Sometimes, the detective, breaks down from this procedure and begins to do all kinds of miracles: to interrogate everyone in the stairwells, adjoining territories, somewhere else, thereby violating the standards of professional work.
The relevance problem is closely intertwined with law. We need not only to be able to call the right subscriber and make an appointment, we also need to get the consent of the respondent to record the upcoming conversation on the recorder. This is the biggest misfortune of all private investigations, as a rule, they talk about this - about a large number of court refusals to recognize the detective’s audio recordings as evidence, since the respondents (mainly violators) did not agree to record the conversation on the recorder.
At the same time, detectives forget the most important thing - that the conversation can be recorded not only on the recorder or camcorder, that is, recording is not always just recording on some kind of magnetic or electronic media. When a detective, turning to the person being interviewed by him, simultaneously takes out a pen and a notebook from his jacket pocket and directly asks the question: “Do you mind if I record our conversation?”, In most cases the respondent will always answer in the affirmative: “Yes, write to your health, I don't mind ”- this answer simply follows from the question of the detective. The person has no reason to refuse the counterparty (detective) in his right to make notes in a notebook. One thing to remember here. By our actions, we are not deceiving anyone, but from the very beginning we are trying to take control of the conversation with a lead in the direction of its legal purity. It is only important that the interviewee indirectly be aware that if he now talks about his illegal activities (for example, he is proud of the advantages of his falsification over its original), he nevertheless takes into account all the consequences that may result from this meeting . At the same time, he has nothing against fixing this confession, whether it was made under a tape recorder or on paper. And the consequences will certainly be, because the interlocutor, agreeing to the recording, signed an invisible contract.
But that is not all. It would seem that this is already a huge job, a huge qualification, which is required from the detective.
The second part that I have already mentioned is the mistakes of the detective. What is meant? It is not enough just to talk with a person, because you need to make sure that he answers consciously to the questions that we ask. There are a lot of interesting things that we notice when we analyze past affairs. For example, we ask a counterfeiter: “Who owns your tent?” We have the answers “nobody” and “specific person”. The seller answers, “It is not customary to trade on behalf of the IP in this market, but my owner is not here now if you want to talk to him by phone. That is, we see that the seller is not going to disclose installation information about the owner of the trading pavilion. The detective did not receive the necessary answer to this question and therefore did not reach the result of the investigation, in other words, the detective could not confirm his qualifications.
A professional detective always conducts a very cautious policy here, building a conversation, because it is very important to arrange a person, you need to give him time to open up. Although there is always such a dilemma: quickly end the conversation and leave. If the detective is unprofessional, he will push and say directly: “What is your name and who is the owner of this tent?”, Then he will not see success. These are not even nuances, of which there are many in the detective’s work — this is an inadmissible expenditure of the detective’s only resource, since, as noted above, there is usually only one attempt at a secret interview with a detective.
We single out the so-called successful practices of conducting covert interviews. I will simply list them. The first is, of course, the practice of obtaining consent to the survey, which is recommended to be obtained not only at the beginning of the survey, but also at the end of the survey. The interrogated detective may later state that he understood what he was participating in only at the end, and not at the beginning of the conversation. From here, it is best to end the conversation with a phrase, for example, "Thank you, I wrote everything down." The second successful practice is the adjustment of relevance. When the interviewee says: “No, I’m not a wholesale manager, I’m a retail sales manager”, or “I don’t have a wholesale price list”, the detective can correct this situation: “Well, until your colleague is there, send me a retail price list ...” etc. The third practice is a spiral survey or loop. If the seller says: “Yes, but in general I can call the owner,” we must aggressively suggest the seller use the detective’s phone.
I have listed only three practices, in fact there are dozens of them. We see how complicated the profession of a detective is and how underestimated his methods of conducting private investigations are. In the end, only one thing can be said: the detective’s fee is only 10% of the budget spent by the company to pay for lawyer services and other representation expenses in a particular case. And given that in 9 out of 10 cases companies operate on the private investigation market without a license, then this is just a disaster, this is just the main reason that falsifications of the detective case are very common.
Original message
Скрытый или замаскированный опрос (расспрос), пожалуй, наиболее распространенный из методов частного расследования, что применяет детектив в своей практической деятельности. В то же время этот способ получения сведений в литературе почти не встречается. Когда адвокату необходимо установить, проживающих в съемной квартире лиц, или когда патентный поверенный желает выяснить намерения правообладателя товарного знака - никто, как правило, не задумывается каким образом детектив опрашивает собеседника, какие задает ему вопросы и кем он при этом представляется. И напрасно. Потому-что лишь небольшое число заказчиков понимают, что у детектива имеется всего одна попытка разговорить свой объект расследования (второй раз опрашиваемого может на месте и не быть). Безобидный, как может показаться на первый взгляд, опрос связан с реальным контактом с «живым» человеком, который редко заинтересован в том, чтобы кто-нибудь ещё кроме него знал истинное положение дел. А значит неизбежны ошибки.
Почему так произошло, что о методах работы детектива у нас практически не говорят? У этого есть довольно длинная история, и она уводит нас в «нулевые» годы ещё прошлого века, когда зарождалась традиция филёрства и в обществе было широко распространено мнение о том, что профессии частного сыска нет, то есть частное лицо может работать добровольно, безвозмездно и только для целей политического сыска, а по частным делам детектив работать не может и не должен. Спустя почти 100 лет, с принятием Закона «О частной детективной и охранной деятельности» ситуация в общем лучше не стала. К примеру, до сих пор преобладает мнение, что детективом может работать только бывший сотрудник правоохранительных органов, и следовательно в своей деятельности он может использовать те методы и способы сбора сведений, которым его «научили» ещё на службе. Как бывший опер, он не должен обладать никакими другими навыками или умениями, отличными от тех, что перечислены в законе об ОРД. Он просто должен делать то, что делал раньше на работе, но за деньги. И желательно, чтобы он выполнил поручение так, как то себе представляет его заказчик, то есть с погоней и слежкой, допросами, обысками и с оружием на перевес. Опросу в этом перечне оперативно-разыскных действий места нет. Получается, что самый ожидаемый образ детектива для современного заказчика — это подрабатывающий в свободное от работы время оперативный сотрудник полиции.
Короче говоря, все усилия создателей телесериалов, писателей детективных романов и популярных статей по безопасности направлены на то, чтобы нивелировать общественную значимость и полезность частной сыскной деятельности, то есть убрать детектива из поля зрения профессионального юридического сообщества. Разговор даже идет не о навыках сыщика и умениях, а о том, какими нарушениями закона он привносит итоги своих публичных расследований, поэтому, когда речь заходит о детективе, всегда возникает такое белое пятно, то есть специалист-невидимка, который якобы имеет связи в правоохранительных органах и может собрать как будто бы любую конфиденциальную информацию. Об обычном скрытом опросе, или умении задавать вопросы не идет никакой речи, поскольку, никому из заказчиков в голову не придёт, что детектив будет расспрашивать собеседника прежде получив у него согласие. По мнению заказчика доказательств будет предостаточно только если детектив выследит человека, опишет в рапорте как тот выглядел, где бывал, какие места с кем посещал и, простите за мои фантазии - на ком лежал. Даже с точки зрения здравого смысла это совершенно безумная ситуация.
Когда сыщики начали не только собирать данные, но и искать способы закреплять и представлять в гражданских и арбитражных судах собранные факты, они вдруг обнаружили, что от детектива, чтобы правильно проводить опрос требуется колоссальная профессиональная компетенция. Это вовсе не простое частно-разыскное действие — прийти к человеку и выдержать линию, когда все условия — и здравый смысл, и сам опрашиваемый — не заинтересован сообщить сведения, которые могут нанести ему вред. Когда мы скрытно опрашиваем (выспрашиваем) владельца завода по производству контрафактной керамической плитки или начальника цеха поддельных лекарств, нарушитель не будет раскрывать детективу свой злой умысел. Напротив, он весь в ожидании провокации и, следовательно, общается с любым из своего окружения, как с потенциальным провокатором. А для результатов частного расследования такое «недоверительное» общение — это просто смерть.
Что же требуется от детектива? Например, мы обнаружили, что сыщик, проводя скрытый опрос, решает три колоссальные по сложности задачи: относимости, законности, и наконец — собственной компетенции.
Что такое задача относимости в частном сыске? Это поиск и опрос носителей сведений о фактах напрямую связанных с целями расследования, то есть это поиски объекта, который будет являться источником информации. Когда мы проводим скрытые опросы, нам нужно собрать полученные сведения от лиц, которые компетентны в решаемых нами вопросах расследования, чтобы нам не говорить о том, что мы поговорили с Павлом на проходной склада, Ваней в заводской столовой, Машей в приемной директора и Надей уборщицей из клиринговой компании, а опросили руководителя компании ОО «Космос» генерального директора Иванова Л.С, менеджера отдела сбыта ОО «Космос 1» Галкину В.С., главного бухгалтера ПАО «Осмос» Петрову А.С. Чтобы это сделать, от детектива требуется пройти определенные процедуры.
Предварительный отбор опрашиваемых лиц начинать лучше еще на этапе планирования расследования. Например, круг этих лиц становится понятен с момента получения выписки из ЕГРЮЛ, а также после исследования сайта компании и потом уточняется путём электронной переписки и телефонных переговоров с менеджментом компании. Но возможен и случайный выбор человека для опроса. Можете себе представить: вы идете в бизнес-центр, где вероятно располагается офис компании, а на первом этаже вывешен список арендаторов здания с номерами офисов и телефонами их владельцев. Детектив обязательно воспользуется этим списком, чтобы к примеру заказать пропуск для осмотра помещений здания или для того чтобы в последующем провести телефонный опрос соседей проверяемой компании. Бывает, что из расположенной рядом с искомым офисом двери кто-то выходит. Разве вы можете пропустить этого человека, который тоже имеет право быть опрошенным? Конечно нет, хороший детектив должен узнать его мнение о соседях. Подобная процедура, которую можно обозначить, как следование стандарту свободного опроса - требует проявления детективом таких качеств как осторожность и мера. Иногда, детектив, срывается с этой процедуры и начинает творить всякие чудеса: опрашивать всякого на лестничных клетках, придомовых территориях, еще где-то, нарушая тем самым стандарты профессиональной работы.
Задача относимости тесно переплетается с законностью. Нужно не только уметь позвонить нужному абоненту и договориться о встрече, нам нужно еще получить согласие опрашиваемого записать предстоящий разговор на диктофон. Это самая большая беда всех частных расследований, как правило, об этом и говорят — о большом количестве отказов судов признать аудиозаписи полученные детективом в качестве доказательств, поскольку опрашиваемые (в основном нарушители) не соглашались фиксировать беседу на диктофон.
При этом детективы забывают самое главное — что разговор может быть зафиксирован не только на диктофон или видеокамеру, то есть запись это не всегда именно запись на какой-то магнитный или электронный носитель. Когда детектив обращаясь к опрашиваемому им лицу одновременно достает из кармана пиджака ручку, блокнот и прямо задает вопрос: «Вы, не против если я буду записывать наш разговор?», то в большинстве случаев опрашиваемый всегда ответит утвердительно: «Да записывайте на здоровье, я не против» — этот ответ просто следует из вопроса детектива. У человека нет повода отказать контрагенту (детективу) в его праве делать пометки в блокноте. Здесь нужно не забывать еще одну вещь. Своими действиями мы никого не обманываем, а пытаемся с самого начала взять контроль над беседой с упреждением в сторону её юридической чистоты. Важно только, чтобы опрашиваемый косвенно отдавал себе отчет, в том что, если сейчас он рассказывает о своей незаконной деятельности (например, гордится преимуществами своей подделки над её оригиналом), он все-таки принимает во внимание все последствия, которые от этой встречи могут быть. В то же время, он ничего не имеет против фиксации этого признания, будь оно сделано под запись диктофона или на бумажном носителе. А последствия обязательно будут, потому что собеседник, согласившись на запись, подписал невидимый контракт.
Но это еще не все. Казалось бы, вот уже огромная работа, огромная квалификация, которая требуется от детектива.
Вторая часть, которую я уже упомянул, — это ошибки детектива. Что имеется в виду? Недостаточно просто поговорить с человеком, ведь нужно сделать так, чтобы он отвечал осознанно на те вопросы, которые мы задаем. Здесь возникает очень много интересных вещей, которые мы замечаем, если анализируем прошлые дела. Например, мы спрашиваем контрафактчика: «Кто владелец твоей палатки?» У нас есть ответы «никто» и «конкретное лицо». Продавец, отвечает, - На этом рынке не принято торговать от имени ИП, а моего хозяина сейчас нет, если хочешь поговори с ним по телефону. То есть мы видим, что продавец не собирается раскрывать установочные сведения о владельце торгового павильона. На этот вопрос детектив не получил нужный ответ и следовательно не достиг результата расследования, иначе говоря, сыщик не смог подтвердить свою квалификацию.
Профессиональный детектив всегда ведет здесь очень осторожную политику выстраивая разговор, потому что очень важно расположить человека, нужно дать ему время раскрыться. Хотя возникает всегда такая дилемма: быстрее закончить разговор и уйти. Если детектив непрофессионал, будет напирать и говорить прямо: «Как ваше имя и кто хозяин этой палатки?», тогда успеха ему не видать. Это даже не нюансы, которых в работе детектива очень много - это непозволительное расходование единственного ресурса детектива, поскольку как уже отмечалось выше - попытка скрытого интервью у сыщика как правило одна.
Мы выделяем так называемые успешные практики проведения скрытого опроса (расспроса). Я их просто перечислю. Первая — это, конечно, практика получения согласия на опрос, которое рекомендуется получить не только в начале опроса, но и по его окончании. Опрашиваемый детективом может в последствии заявить, что понял, в чем он участвует только в конце, а не в начале беседы. Отсюда, беседу лучше всего закончить фразой, например «Спасибо, я все записал». Вторая успешная практика — поправка относимости. Когда опрашиваемый говорит: «Нет, я не оптовый менеджер, я менеджер розничных продаж», или «У меня нет прайса оптовых цен», детектив может поправить эту ситуацию: «Хорошо, пока нет вашего коллеги, отправьте мне розничный прайс-лист…» и так далее. Третья практика — это спиральный опрос или петля. Если продавец говорит: «Да, но я, в общем-то, могу позвонить хозяину», нужно настойчиво предложить продавцу воспользоваться телефоном детектива.
Я перечислил всего три практики, на самом деле их десятки. Мы видим, насколько сложна профессия детектива и насколько недооценены его методы проведения частных расследований. В конце можно сказать только одно: гонорар детектива составляет всего 10% от бюджета уходящего у компании на оплату адвокатских услуг и других представительских расходов по конкретному делу. И если учесть, что на рынке частного сыска в 9 из 10 случаев работают компании без лицензии, то это просто катастрофа, это как раз основная причина того, что фальсификации детективного дела весьма распространены.
Почему так произошло, что о методах работы детектива у нас практически не говорят? У этого есть довольно длинная история, и она уводит нас в «нулевые» годы ещё прошлого века, когда зарождалась традиция филёрства и в обществе было широко распространено мнение о том, что профессии частного сыска нет, то есть частное лицо может работать добровольно, безвозмездно и только для целей политического сыска, а по частным делам детектив работать не может и не должен. Спустя почти 100 лет, с принятием Закона «О частной детективной и охранной деятельности» ситуация в общем лучше не стала. К примеру, до сих пор преобладает мнение, что детективом может работать только бывший сотрудник правоохранительных органов, и следовательно в своей деятельности он может использовать те методы и способы сбора сведений, которым его «научили» ещё на службе. Как бывший опер, он не должен обладать никакими другими навыками или умениями, отличными от тех, что перечислены в законе об ОРД. Он просто должен делать то, что делал раньше на работе, но за деньги. И желательно, чтобы он выполнил поручение так, как то себе представляет его заказчик, то есть с погоней и слежкой, допросами, обысками и с оружием на перевес. Опросу в этом перечне оперативно-разыскных действий места нет. Получается, что самый ожидаемый образ детектива для современного заказчика — это подрабатывающий в свободное от работы время оперативный сотрудник полиции.
Короче говоря, все усилия создателей телесериалов, писателей детективных романов и популярных статей по безопасности направлены на то, чтобы нивелировать общественную значимость и полезность частной сыскной деятельности, то есть убрать детектива из поля зрения профессионального юридического сообщества. Разговор даже идет не о навыках сыщика и умениях, а о том, какими нарушениями закона он привносит итоги своих публичных расследований, поэтому, когда речь заходит о детективе, всегда возникает такое белое пятно, то есть специалист-невидимка, который якобы имеет связи в правоохранительных органах и может собрать как будто бы любую конфиденциальную информацию. Об обычном скрытом опросе, или умении задавать вопросы не идет никакой речи, поскольку, никому из заказчиков в голову не придёт, что детектив будет расспрашивать собеседника прежде получив у него согласие. По мнению заказчика доказательств будет предостаточно только если детектив выследит человека, опишет в рапорте как тот выглядел, где бывал, какие места с кем посещал и, простите за мои фантазии - на ком лежал. Даже с точки зрения здравого смысла это совершенно безумная ситуация.
Когда сыщики начали не только собирать данные, но и искать способы закреплять и представлять в гражданских и арбитражных судах собранные факты, они вдруг обнаружили, что от детектива, чтобы правильно проводить опрос требуется колоссальная профессиональная компетенция. Это вовсе не простое частно-разыскное действие — прийти к человеку и выдержать линию, когда все условия — и здравый смысл, и сам опрашиваемый — не заинтересован сообщить сведения, которые могут нанести ему вред. Когда мы скрытно опрашиваем (выспрашиваем) владельца завода по производству контрафактной керамической плитки или начальника цеха поддельных лекарств, нарушитель не будет раскрывать детективу свой злой умысел. Напротив, он весь в ожидании провокации и, следовательно, общается с любым из своего окружения, как с потенциальным провокатором. А для результатов частного расследования такое «недоверительное» общение — это просто смерть.
Что же требуется от детектива? Например, мы обнаружили, что сыщик, проводя скрытый опрос, решает три колоссальные по сложности задачи: относимости, законности, и наконец — собственной компетенции.
Что такое задача относимости в частном сыске? Это поиск и опрос носителей сведений о фактах напрямую связанных с целями расследования, то есть это поиски объекта, который будет являться источником информации. Когда мы проводим скрытые опросы, нам нужно собрать полученные сведения от лиц, которые компетентны в решаемых нами вопросах расследования, чтобы нам не говорить о том, что мы поговорили с Павлом на проходной склада, Ваней в заводской столовой, Машей в приемной директора и Надей уборщицей из клиринговой компании, а опросили руководителя компании ОО «Космос» генерального директора Иванова Л.С, менеджера отдела сбыта ОО «Космос 1» Галкину В.С., главного бухгалтера ПАО «Осмос» Петрову А.С. Чтобы это сделать, от детектива требуется пройти определенные процедуры.
Предварительный отбор опрашиваемых лиц начинать лучше еще на этапе планирования расследования. Например, круг этих лиц становится понятен с момента получения выписки из ЕГРЮЛ, а также после исследования сайта компании и потом уточняется путём электронной переписки и телефонных переговоров с менеджментом компании. Но возможен и случайный выбор человека для опроса. Можете себе представить: вы идете в бизнес-центр, где вероятно располагается офис компании, а на первом этаже вывешен список арендаторов здания с номерами офисов и телефонами их владельцев. Детектив обязательно воспользуется этим списком, чтобы к примеру заказать пропуск для осмотра помещений здания или для того чтобы в последующем провести телефонный опрос соседей проверяемой компании. Бывает, что из расположенной рядом с искомым офисом двери кто-то выходит. Разве вы можете пропустить этого человека, который тоже имеет право быть опрошенным? Конечно нет, хороший детектив должен узнать его мнение о соседях. Подобная процедура, которую можно обозначить, как следование стандарту свободного опроса - требует проявления детективом таких качеств как осторожность и мера. Иногда, детектив, срывается с этой процедуры и начинает творить всякие чудеса: опрашивать всякого на лестничных клетках, придомовых территориях, еще где-то, нарушая тем самым стандарты профессиональной работы.
Задача относимости тесно переплетается с законностью. Нужно не только уметь позвонить нужному абоненту и договориться о встрече, нам нужно еще получить согласие опрашиваемого записать предстоящий разговор на диктофон. Это самая большая беда всех частных расследований, как правило, об этом и говорят — о большом количестве отказов судов признать аудиозаписи полученные детективом в качестве доказательств, поскольку опрашиваемые (в основном нарушители) не соглашались фиксировать беседу на диктофон.
При этом детективы забывают самое главное — что разговор может быть зафиксирован не только на диктофон или видеокамеру, то есть запись это не всегда именно запись на какой-то магнитный или электронный носитель. Когда детектив обращаясь к опрашиваемому им лицу одновременно достает из кармана пиджака ручку, блокнот и прямо задает вопрос: «Вы, не против если я буду записывать наш разговор?», то в большинстве случаев опрашиваемый всегда ответит утвердительно: «Да записывайте на здоровье, я не против» — этот ответ просто следует из вопроса детектива. У человека нет повода отказать контрагенту (детективу) в его праве делать пометки в блокноте. Здесь нужно не забывать еще одну вещь. Своими действиями мы никого не обманываем, а пытаемся с самого начала взять контроль над беседой с упреждением в сторону её юридической чистоты. Важно только, чтобы опрашиваемый косвенно отдавал себе отчет, в том что, если сейчас он рассказывает о своей незаконной деятельности (например, гордится преимуществами своей подделки над её оригиналом), он все-таки принимает во внимание все последствия, которые от этой встречи могут быть. В то же время, он ничего не имеет против фиксации этого признания, будь оно сделано под запись диктофона или на бумажном носителе. А последствия обязательно будут, потому что собеседник, согласившись на запись, подписал невидимый контракт.
Но это еще не все. Казалось бы, вот уже огромная работа, огромная квалификация, которая требуется от детектива.
Вторая часть, которую я уже упомянул, — это ошибки детектива. Что имеется в виду? Недостаточно просто поговорить с человеком, ведь нужно сделать так, чтобы он отвечал осознанно на те вопросы, которые мы задаем. Здесь возникает очень много интересных вещей, которые мы замечаем, если анализируем прошлые дела. Например, мы спрашиваем контрафактчика: «Кто владелец твоей палатки?» У нас есть ответы «никто» и «конкретное лицо». Продавец, отвечает, - На этом рынке не принято торговать от имени ИП, а моего хозяина сейчас нет, если хочешь поговори с ним по телефону. То есть мы видим, что продавец не собирается раскрывать установочные сведения о владельце торгового павильона. На этот вопрос детектив не получил нужный ответ и следовательно не достиг результата расследования, иначе говоря, сыщик не смог подтвердить свою квалификацию.
Профессиональный детектив всегда ведет здесь очень осторожную политику выстраивая разговор, потому что очень важно расположить человека, нужно дать ему время раскрыться. Хотя возникает всегда такая дилемма: быстрее закончить разговор и уйти. Если детектив непрофессионал, будет напирать и говорить прямо: «Как ваше имя и кто хозяин этой палатки?», тогда успеха ему не видать. Это даже не нюансы, которых в работе детектива очень много - это непозволительное расходование единственного ресурса детектива, поскольку как уже отмечалось выше - попытка скрытого интервью у сыщика как правило одна.
Мы выделяем так называемые успешные практики проведения скрытого опроса (расспроса). Я их просто перечислю. Первая — это, конечно, практика получения согласия на опрос, которое рекомендуется получить не только в начале опроса, но и по его окончании. Опрашиваемый детективом может в последствии заявить, что понял, в чем он участвует только в конце, а не в начале беседы. Отсюда, беседу лучше всего закончить фразой, например «Спасибо, я все записал». Вторая успешная практика — поправка относимости. Когда опрашиваемый говорит: «Нет, я не оптовый менеджер, я менеджер розничных продаж», или «У меня нет прайса оптовых цен», детектив может поправить эту ситуацию: «Хорошо, пока нет вашего коллеги, отправьте мне розничный прайс-лист…» и так далее. Третья практика — это спиральный опрос или петля. Если продавец говорит: «Да, но я, в общем-то, могу позвонить хозяину», нужно настойчиво предложить продавцу воспользоваться телефоном детектива.
Я перечислил всего три практики, на самом деле их десятки. Мы видим, насколько сложна профессия детектива и насколько недооценены его методы проведения частных расследований. В конце можно сказать только одно: гонорар детектива составляет всего 10% от бюджета уходящего у компании на оплату адвокатских услуг и других представительских расходов по конкретному делу. И если учесть, что на рынке частного сыска в 9 из 10 случаев работают компании без лицензии, то это просто катастрофа, это как раз основная причина того, что фальсификации детективного дела весьма распространены.
as one might say, they are worthy of use 
