- Joined
- Aug 6, 2011
- Messages
- 2,514
- Reaction score
- 23
- Points
- 38
- Age
- 39
33 years ago, on December 29, 1978, the "limited contingent" of our troops was officially announced in Afghanistan. Very little is known about that undeclared war. Extraordinarily little information is also available about the particularly secret active special operations detachment of the USSR Ministry of Internal Affairs, Cobalt, which was carrying out the most important tasks.
The Afghan campaign, according to experts, once again fully confirmed the harm of underestimating the role of effective intelligence in the war. If at the time of the entry of Soviet troops into Afghanistan the share of reconnaissance units and subunits in the 40th Army did not exceed 5 percent, then in the future it was compelled to quadruple.
Intelligence data on gangs was collected by intelligence departments of the headquarters of divisions, brigades and regiments, as well as two intelligence points and the 797th intelligence center. Arsenal of military intelligence included a wide range of tools - from aerial photography and space reconnaissance to daily surveillance and intelligence work.
The unified intelligence center in Kabul began to provide information to Soviet troops from January 1980, consistently deploying operational intelligence teams in large centers, which were soon to begin to operate in almost all provinces of Afghanistan.
But it so happened that against the background of the widely known Afghan special operations of the top-secret units of the KGB of the USSR and the USSR Ministry of Defense, Alpha, Cascade, Zenit and Omega, the role of modest Soviet police officers seconded for the river has been completely undeservedly hushed up over the years.
And few people know what actually more than 3900 employees of the internal affairs bodies of the USSR were sent on official business trips to Afghanistan from that strange war to that strange war ...
Although, it would seem, the era of the so-called "Afghan war" was a very special stage in the development of the country's internal affairs bodies. It was then that for the first time, the Ministry of Internal Affairs had the opportunity to have its own representative office and conduct covert operational activities on the territory of a foreign state.
In the distant eighties of the last century, only a very limited circle of the country's leaders knew about the foreign reconnaissance and sabotage detachment of the militia special forces “Cobalt”.
It so happened that it was the operative police officers in those years who were most prepared to conduct the undercover development of numerous illegal armed formations of rebel Afghanistan.
That is why it became necessary to connect police detectives to intelligence activities in wartime conditions. Today it is possible to say with a high degree of probability that at that time not a single law enforcement agency, special state service had such operational experience and the organization of the fight against gangs that was accumulated by our police. And it turns out that ordinary police detectives, who lived daily on hard and real operative-search work, turned out to be more prepared for the hardships of the bloody counter-guerrilla war than representatives of the elite special services, for decades staffed mainly by children of prominent party officials and released secretaries of Komsomol organizations ...
That is why, taking into account the specifics of the tasks to be solved, the non-staff detachment of special forces of the Ministry of Internal Affairs of the USSR “Cobalt”, numbering up to 600 employees, was staffed mainly by officers with at least 10 years of operational experience with the “secret apparatus”. Priority in recruiting a classified special unit was given to operational officers, and also for their force cover, to snipers from among the military personnel of the internal troops of the USSR Ministry of Internal Affairs, who have good physical training.
The Cobalt detachment was formed in an atmosphere of strictest secrecy, and each of its employees had its own legend and operational cover. As a rule, police special forces sent to Afghanistan were registered as civilian advisers in various areas of activity, in particular in agriculture, youth organizations ...
***
The fact that the former chief of the Internal Affairs Directorate of the Chelyabinsk Region, Major General of Police Valery Valentinovich Smirnov, was the deputy commander of the legendary Cobalt during the most tense years of the Afghan war, I learned only shortly after his mysterious death.
It so happened that at the airborne training ground in Ryazan Selts there was a unique opportunity to freely communicate with the Hero of the Soviet Union, the lieutenant general at that time, the head of the Ryazan school of the airborne forces Albert Slyusar. Authoritative people brought us together, and so our conversation turned out to be quite frank.
From 1981 to 1984, Albert Evdokimovich was part of a limited contingent of Soviet troops in Afghanistan, where he commanded the 103rd Airborne Division.
Under his command, this unit successfully conducted a number of major military operations. Including the cascade operation included in the foreign military textbooks to defeat the Dushmani gangs in the Panjshir Valley, having suffered, incidentally, minimal losses in personnel and equipment. The military operations conducted under the leadership of General Slyusar were distinguished by deep thoughtfulness, high efficiency, and minimal human losses.
The irreconcilable opposition of the Afghan mujahideen for the capture of General Slyusar and his head promised a prize of 500 thousand dollars.
As it turned out, it was in Afghanistan that the front-line friendship of paratrooper general Albert Slyusar and Lieutenant Colonel of the Chelyabinsk police Valery Smirnov was born. A year and a half, Valery Valentinovich personally carried out the undercover development of advanced militant bases near Kabul, in which about half of the population at that time clearly supported jihad.
His people personally went along all the goat’s paths, compiled detailed operational maps, and only after that Slyusar and Smirnov lifted the airborne assault into the sky. The most bloody battles then lasted a week. For a week, a Chelyabinsk policeman fought hand in hand with the “Rexes” from the GRU and Airborne Special Forces, literally with his head in charge of the integrity of his information.
For this crucial operation, the army command introduced Valery Valentinovich to the rank of Hero of the Soviet Union. But Smirnov, of course, did not receive the well-deserved award. Limited to the Order of the Red Star. In Moscow, power has once again changed. Following the Secretary General, the Minister of Defense also left. But the new marshal was not up to some “strange” police lieutenant colonel from provincial Chelyabinsk. Valery Valentinovich himself did not begin to remind about his merits. It was not in his rules.
***
It was after that Kabul operation that Airborne Forces General Albert Slyusar changed his opinion about the employees of the Soviet criminal investigation department for the better. How many of his paratrooper officers and cadets he talked about his friend Lt. Col. Smirnov ... How many of the best - the color of the nation - owed their lives to the highest professionalism of the seasoned military intelligence officer Valery Smirnov ...
What was an unusual reconnaissance police special forces created by colonel of the Astrakhan police Gennady Verzhbitsky and his deputy Chelyabinsk Valery Smirnov in the Middle East war?
In those difficult years, the non-staff team of the Cobalt Interior Ministry consisted of 23 reconnaissance groups deployed in remote Afghan provinces and one reserve unit in Kabul; if necessary, his employees quickly went on a mission to anywhere in a belligerent country.
Each reconnaissance group usually consisted of seven people, an armored personnel carrier and a radio station. Scouts were based in homes abandoned by the owners. Directly involved in the collection and processing of intelligence.
Directly among the local population, Tsaranda developed and helped carry out multi-step operations to introduce agents in gangs and refugee camps. As a result, they often managed to obtain information that made it possible to predict the actions of one or another leader of the gang, to find out the place of gathering of units.
To my deepest regret, the planned system of socialism did not become obsolete even in this war. Each cobaltman, in addition to his main job, it turns out, had to provide at least three effective air flights a month with bombing attacks on the accumulation of mujahideen, including in settlements.
Ordinary bombing attack was usually carried out as follows: a pair of fire support helicopters flew in, one of them was put agent "gunner", which indicated the target. Each helicopter dropped, as a rule, at least two aerial bombs on an object confirmed by a Cobalt employee. And then the companies advanced to the place of bombing, if it was, of course, possible ...
***
In the theory taught at military academies, there was a common belief that people living in the border regions of the USSR, recruited and trained by the local military intelligence agencies, would solve intelligence tasks independently on the territory of the enemy.
The practice of the Afghan war showed the opposite. These people could not become scouts due to the lack of moral readiness for such activities rather than intelligence qualifications.
The real scouts were police officers who did not know a single language in Afghanistan, but had good specialized training and sufficient experience in intense operational work. And those who have been trained for scouts for years by local residents have become just translators.
According to the assessment of retired Major General Alexander Lyakhovsky, a former assistant to the head of the operational group of the Ministry of Defense of the USSR, it was intelligence information supplied by Cobalt groups that was of particular value in planning military operations in Afghanistan.
At the same time, however, today we have to admit that the experience of operational investigative work in the conditions of the war, which was gained by the Cobalt fighters in Afghanistan, remained only in the memory of the participants of the forgotten Afghan war, it is not analyzed in special literature, it is not studied and not taught in educational institutions of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Now, looking at the actions of our special forces in various regional conflicts, you involuntarily notice: it does not seem that in our special theory the lessons of Afghanistan have really been worked out and taken into account.
The 40th Army, no matter how our enemies slandered it, left Afghanistan with deployed military banners and a sense of military duty.
The Afghan campaign, according to experts, once again fully confirmed the harm of underestimating the role of effective intelligence in the war. If at the time of the entry of Soviet troops into Afghanistan the share of reconnaissance units and subunits in the 40th Army did not exceed 5 percent, then in the future it was compelled to quadruple.
Intelligence data on gangs was collected by intelligence departments of the headquarters of divisions, brigades and regiments, as well as two intelligence points and the 797th intelligence center. Arsenal of military intelligence included a wide range of tools - from aerial photography and space reconnaissance to daily surveillance and intelligence work.
The unified intelligence center in Kabul began to provide information to Soviet troops from January 1980, consistently deploying operational intelligence teams in large centers, which were soon to begin to operate in almost all provinces of Afghanistan.
But it so happened that against the background of the widely known Afghan special operations of the top-secret units of the KGB of the USSR and the USSR Ministry of Defense, Alpha, Cascade, Zenit and Omega, the role of modest Soviet police officers seconded for the river has been completely undeservedly hushed up over the years.
And few people know what actually more than 3900 employees of the internal affairs bodies of the USSR were sent on official business trips to Afghanistan from that strange war to that strange war ...
Although, it would seem, the era of the so-called "Afghan war" was a very special stage in the development of the country's internal affairs bodies. It was then that for the first time, the Ministry of Internal Affairs had the opportunity to have its own representative office and conduct covert operational activities on the territory of a foreign state.
In the distant eighties of the last century, only a very limited circle of the country's leaders knew about the foreign reconnaissance and sabotage detachment of the militia special forces “Cobalt”.
It so happened that it was the operative police officers in those years who were most prepared to conduct the undercover development of numerous illegal armed formations of rebel Afghanistan.
That is why it became necessary to connect police detectives to intelligence activities in wartime conditions. Today it is possible to say with a high degree of probability that at that time not a single law enforcement agency, special state service had such operational experience and the organization of the fight against gangs that was accumulated by our police. And it turns out that ordinary police detectives, who lived daily on hard and real operative-search work, turned out to be more prepared for the hardships of the bloody counter-guerrilla war than representatives of the elite special services, for decades staffed mainly by children of prominent party officials and released secretaries of Komsomol organizations ...
That is why, taking into account the specifics of the tasks to be solved, the non-staff detachment of special forces of the Ministry of Internal Affairs of the USSR “Cobalt”, numbering up to 600 employees, was staffed mainly by officers with at least 10 years of operational experience with the “secret apparatus”. Priority in recruiting a classified special unit was given to operational officers, and also for their force cover, to snipers from among the military personnel of the internal troops of the USSR Ministry of Internal Affairs, who have good physical training.
The Cobalt detachment was formed in an atmosphere of strictest secrecy, and each of its employees had its own legend and operational cover. As a rule, police special forces sent to Afghanistan were registered as civilian advisers in various areas of activity, in particular in agriculture, youth organizations ...
***
The fact that the former chief of the Internal Affairs Directorate of the Chelyabinsk Region, Major General of Police Valery Valentinovich Smirnov, was the deputy commander of the legendary Cobalt during the most tense years of the Afghan war, I learned only shortly after his mysterious death.
It so happened that at the airborne training ground in Ryazan Selts there was a unique opportunity to freely communicate with the Hero of the Soviet Union, the lieutenant general at that time, the head of the Ryazan school of the airborne forces Albert Slyusar. Authoritative people brought us together, and so our conversation turned out to be quite frank.
From 1981 to 1984, Albert Evdokimovich was part of a limited contingent of Soviet troops in Afghanistan, where he commanded the 103rd Airborne Division.
Under his command, this unit successfully conducted a number of major military operations. Including the cascade operation included in the foreign military textbooks to defeat the Dushmani gangs in the Panjshir Valley, having suffered, incidentally, minimal losses in personnel and equipment. The military operations conducted under the leadership of General Slyusar were distinguished by deep thoughtfulness, high efficiency, and minimal human losses.
The irreconcilable opposition of the Afghan mujahideen for the capture of General Slyusar and his head promised a prize of 500 thousand dollars.
As it turned out, it was in Afghanistan that the front-line friendship of paratrooper general Albert Slyusar and Lieutenant Colonel of the Chelyabinsk police Valery Smirnov was born. A year and a half, Valery Valentinovich personally carried out the undercover development of advanced militant bases near Kabul, in which about half of the population at that time clearly supported jihad.
His people personally went along all the goat’s paths, compiled detailed operational maps, and only after that Slyusar and Smirnov lifted the airborne assault into the sky. The most bloody battles then lasted a week. For a week, a Chelyabinsk policeman fought hand in hand with the “Rexes” from the GRU and Airborne Special Forces, literally with his head in charge of the integrity of his information.
For this crucial operation, the army command introduced Valery Valentinovich to the rank of Hero of the Soviet Union. But Smirnov, of course, did not receive the well-deserved award. Limited to the Order of the Red Star. In Moscow, power has once again changed. Following the Secretary General, the Minister of Defense also left. But the new marshal was not up to some “strange” police lieutenant colonel from provincial Chelyabinsk. Valery Valentinovich himself did not begin to remind about his merits. It was not in his rules.
***
It was after that Kabul operation that Airborne Forces General Albert Slyusar changed his opinion about the employees of the Soviet criminal investigation department for the better. How many of his paratrooper officers and cadets he talked about his friend Lt. Col. Smirnov ... How many of the best - the color of the nation - owed their lives to the highest professionalism of the seasoned military intelligence officer Valery Smirnov ...
What was an unusual reconnaissance police special forces created by colonel of the Astrakhan police Gennady Verzhbitsky and his deputy Chelyabinsk Valery Smirnov in the Middle East war?
In those difficult years, the non-staff team of the Cobalt Interior Ministry consisted of 23 reconnaissance groups deployed in remote Afghan provinces and one reserve unit in Kabul; if necessary, his employees quickly went on a mission to anywhere in a belligerent country.
Each reconnaissance group usually consisted of seven people, an armored personnel carrier and a radio station. Scouts were based in homes abandoned by the owners. Directly involved in the collection and processing of intelligence.
Directly among the local population, Tsaranda developed and helped carry out multi-step operations to introduce agents in gangs and refugee camps. As a result, they often managed to obtain information that made it possible to predict the actions of one or another leader of the gang, to find out the place of gathering of units.
To my deepest regret, the planned system of socialism did not become obsolete even in this war. Each cobaltman, in addition to his main job, it turns out, had to provide at least three effective air flights a month with bombing attacks on the accumulation of mujahideen, including in settlements.
Ordinary bombing attack was usually carried out as follows: a pair of fire support helicopters flew in, one of them was put agent "gunner", which indicated the target. Each helicopter dropped, as a rule, at least two aerial bombs on an object confirmed by a Cobalt employee. And then the companies advanced to the place of bombing, if it was, of course, possible ...
***
In the theory taught at military academies, there was a common belief that people living in the border regions of the USSR, recruited and trained by the local military intelligence agencies, would solve intelligence tasks independently on the territory of the enemy.
The practice of the Afghan war showed the opposite. These people could not become scouts due to the lack of moral readiness for such activities rather than intelligence qualifications.
The real scouts were police officers who did not know a single language in Afghanistan, but had good specialized training and sufficient experience in intense operational work. And those who have been trained for scouts for years by local residents have become just translators.
According to the assessment of retired Major General Alexander Lyakhovsky, a former assistant to the head of the operational group of the Ministry of Defense of the USSR, it was intelligence information supplied by Cobalt groups that was of particular value in planning military operations in Afghanistan.
At the same time, however, today we have to admit that the experience of operational investigative work in the conditions of the war, which was gained by the Cobalt fighters in Afghanistan, remained only in the memory of the participants of the forgotten Afghan war, it is not analyzed in special literature, it is not studied and not taught in educational institutions of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Now, looking at the actions of our special forces in various regional conflicts, you involuntarily notice: it does not seem that in our special theory the lessons of Afghanistan have really been worked out and taken into account.
The 40th Army, no matter how our enemies slandered it, left Afghanistan with deployed military banners and a sense of military duty.
Original message
33 года назад, 29 декабря 1978 года, было официально объявлено о вводе в Афганистан "ограниченного контингента" наших войск. О той необъявленной войне, и по сей день известно очень немногое. Необычайно мало информации и о активно действовавшем в Афганистане особо секретном отряде специального назначения МВД СССР "Кобальт", выполнявшем наиболее важные задачи.
Афганская кампания, по мнению экспертов, в очередной раз полностью подтвердила вред недооценки роли эффективной разведки на войне. Если в момент ввода советских войск в Афганистан доля разведывательных частей и подразделений в составе 40-й армии не превышала 5 процентов, то в последующем она вынужденно увеличилась в четыре раза.
Сбор разведывательных данных по бандформированиям осуществляли разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков, а также два разведывательных пункта и 797-й разведывательный центр. Арсенал военной разведки включал широкий набор средств — от аэрофотосъемки и космической разведки до ежедневного наблюдения и агентурной работы.
Единый разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года, последовательно размещая в крупных центрах оперативные агентурные группы, которые вскоре должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана.
Но так уж получилось, что на фоне широко известных афганских спецопераций сверхсекретных подразделений КГБ СССР и Минобороны СССР «Альфа», «Каскад», «Зенит» и «Омега» роль откомандированных за речку скромных советских милиционеров все эти годы совершенно незаслуженно замалчивалась.
И мало кто знает, чем же на самом деле занимались на той странной войне отправленные с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан более 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР...
Хотя, казалось бы, эпоха так называемой «афганской войны» была совершенно особым этапом в развитии органов внутренних дел страны. Именно тогда впервые МВД получило возможность иметь свое представительство и проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства.
В далекие восьмидесятые годы прошлого века об иностранном разведывательно-диверсионном отряде милицейского спецназа «Кобальт» знал лишь крайне ограниченный круг руководителей страны.
Так получилось, что именно оперативные работники милиции в те годы оказались наиболее подготовленными для проведения агентурной разработки многочисленных незаконных вооруженных формирований мятежного Афганистана.
Поэтому-то и возникла необходимость подключения к разведдеятельности в условиях военного времени еще и милицейских сыщиков. Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией. И оказывается, простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжелой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны, нежели представители элитных спецслужб, десятилетиями комплектовавшихся преимущественно детьми видных партийных чиновников и освобожденными секретарями комсомольских организаций...
Именно поэтому с учетом специфики решаемых задач внештатный отряд спецназа МВД СССР «Кобальт», насчитывавший до 600 сотрудников, укомплектовывался преимущественно офицерами, имеющими опыт оперативной работы с «негласным аппаратом» не менее 10 лет. Приоритет при наборе в засекреченное спецподразделение отдавался оперативным сотрудникам, а также для их силового прикрытия — снайперам из числа военнослужащих внутренних войск МВД СССР, имеющим хорошую физическую подготовку.
Отряд «Кобальт» формировался в обстановке строжайшей секретности, и каждый его сотрудник имел свою легенду и оперативное прикрытие. Как правило, милицейские спецназовцы, направленные в Афганистан, числились гражданскими советниками по различным направлениям деятельности, в частности по сельскому хозяйству, молодежной организации...
***
О том, что бывший начальник УВД Челябинской области генерал-майор милиции Валерий Валентинович Смирнов был заместителем командира легендарного «Кобальта» в самые напряженные годы афганской войны, я узнал только вскоре после его загадочной смерти.
Так получилось, что на учебном полигоне ВДВ в рязанских Сельцах представилась уникальная возможность вволю пообщаться с Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом в то время, начальником Рязанского училища воздушно-десантных войск Альбертом Слюсарем. Свели нас люди авторитетные, и поэтому наш разговор получился достаточно откровенным.
С 1981 по 1984 год Альберт Евдокимович находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, где командовал 103-й воздушно-десантной дивизией.
Под его командованием это соединение успешно провело ряд крупных военных операций. В том числе и вошедшую в иностранные военные учебники каскадную операцию по разгрому душманских бандформирований в долине Панджшер, понеся при этом, кстати, минимальные потери в личном составе и технике. Военные операции, проводимые под руководством генерала Слюсаря, отличались глубокой продуманностью, высокой результативностью, минимальными людскими потерями.
Непримиримая оппозиция афганских моджахедов за поимку генерала Слюсаря и его голову обещала премию в 500 тысяч долларов.
Как выяснилось, именно в Афганистане зародилась фронтовая дружба генерала-десантника Альберта Слюсаря и подполковника челябинской милиции Валерия Смирнова. Полтора года Валерий Валентинович лично осуществлял агентурную разработку передовых баз боевиков под Кабулом, в котором примерно половина населения в то время явно поддерживала джихад.
Его люди лично прошли по всем козьим тропкам, составили подробнейшие оперативные карты, и только после этого Слюсарь и Смирнов подняли в небо десантную авиацию. Кровопролитнейшие бои тогда длились неделю. Неделю челябинский милиционер дрался рука об руку с «рексами» из спецназа ГРУ и ВДВ, буквально головой отвечая за безупречность своей информации.
За эту важнейшую операцию командование армии представило Валерия Валентиновича к званию Героя Советского Союза. Но заслуженной награды Смирнов, конечно же, не получил. Ограничились орденом Красной Звезды. В Москве в очередной раз сменилась власть. Вслед за генсеком ушел и министр обороны. А новому маршалу было не до какого-то «странного» подполковника милиции из провинциального Челябинска. Сам же Валерий Валентинович напоминать о своих заслугах не стал. Не в его это было правилах.
***
Именно после той кабульской операции генерал ВДВ Альберт Слюсарь на всю жизнь изменил в лучшую сторону свое мнение о сотрудниках советского уголовного розыска. Скольким своим офицерам-десантникам и курсантам он рассказывал о своем друге подполковнике Смирнове... О том, сколько лучших из лучших — цвет нации — были обязаны своей жизнью высочайшему профессионализму матерого военного разведчика Валерия Смирнова...
Что же собой представлял необычный разведывательный милицейский спецназ, созданный полковником астраханской милиции Геннадием Вержбицким и его заместителем челябинцем Валерием Смирновым в условиях ближневосточной войны?
Внештатная команда МВД «Кобальт» в те тяжелейшие годы состояла из 23 разведгрупп, дислоцированных по отдаленным афганским провинциям, и одного резервного подразделения в Кабуле; при необходимости его сотрудники оперативно отправлялись с заданием в любую точку воюющей страны.
В каждой разведгруппе обычно было по семь человек, БТР и радиостанция. Базировались разведчики в брошенных хозяевами жилищах. Непосредственно участвовали в сборе и обработке разведданных.
Непосредственно среди местного населения разрабатывали и помогали «Царандою» проводить многоходовые операции по внедрению агентуры в бандформирования и лагеря беженцев. В результате им нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного главаря бандформирования, узнать место сбора отрядов.
К глубочайшему сожалению, плановая система социализма не изживала себя даже и на этой войне. Каждый кобальтовец кроме своей основной работы, оказывается, должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению моджахедов, в том числе по населенным пунктам.
Рядовой бомбоштурмовой удар обычно проводился так: прилетала пара вертолетов огневой поддержки, на один из них сажали агента-«наводчика», который указывал цель. Каждый вертолет сбрасывал на объект, подтвержденный сотрудником «Кобальта», как правило, не менее двух авиабомб. А затем роты выдвигались к месту бомбометания, если это было, конечно, возможно...
***
В теории, преподаваемой в военных академиях, существовало расхожее мнение, что живущие в приграничных районах СССР люди, привлеченные и обученные местными органами военной агентурной разведки, будут решать разведывательные задачи самостоятельно на территории противника.
Практика афганской войны показала обратное. Эти люди не смогли стать разведчиками в связи с отсутствием скорее моральной готовности к подобной деятельности, чем разведывательной квалификации.
Настоящими разведчиками стали милицейские офицеры, не знающие ни одного языка Афганистана, но имеющие хорошую специальную подготовку и достаточный опыт напряженной оперативной работы. А те, кого из местных жителей годами готовили на разведчиков, стали у них всего лишь переводчиками.
По оценке генерал-майора в отставке Александра Ляховского, бывшего помощника руководителя оперативной группы Минобороны СССР, особую ценность при планировании войсковых операций в Афганистане представляла именно разведывательная информация, поставляемая группами «Кобальта».
При этом, однако, сегодня приходится констатировать, что опыт оперативно-розыскной работы в условиях войны, который был наработан бойцами «Кобальта» в Афганистане, остался только в памяти участников забытой афганской войны, не анализируется в специальной литературе, не изучается и не преподается в образовательных учреждениях МВД России.
Сейчас, глядя на действия наших специальных формирований в тех или иных региональных конфликтах, невольно замечаешь: не похоже, чтобы в нашей специальной теории уроки Афганистана по-настоящему были проработаны и учтены.
40-я армия, как бы ни клеветали на нее наши недруги, покинула Афганистан с развернутыми боевыми знаменами и чувством выполненного воинского долга.
Афганская кампания, по мнению экспертов, в очередной раз полностью подтвердила вред недооценки роли эффективной разведки на войне. Если в момент ввода советских войск в Афганистан доля разведывательных частей и подразделений в составе 40-й армии не превышала 5 процентов, то в последующем она вынужденно увеличилась в четыре раза.
Сбор разведывательных данных по бандформированиям осуществляли разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков, а также два разведывательных пункта и 797-й разведывательный центр. Арсенал военной разведки включал широкий набор средств — от аэрофотосъемки и космической разведки до ежедневного наблюдения и агентурной работы.
Единый разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года, последовательно размещая в крупных центрах оперативные агентурные группы, которые вскоре должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана.
Но так уж получилось, что на фоне широко известных афганских спецопераций сверхсекретных подразделений КГБ СССР и Минобороны СССР «Альфа», «Каскад», «Зенит» и «Омега» роль откомандированных за речку скромных советских милиционеров все эти годы совершенно незаслуженно замалчивалась.
И мало кто знает, чем же на самом деле занимались на той странной войне отправленные с 1978 по 1992 год в служебные командировки в Афганистан более 3900 сотрудников органов внутренних дел СССР...
Хотя, казалось бы, эпоха так называемой «афганской войны» была совершенно особым этапом в развитии органов внутренних дел страны. Именно тогда впервые МВД получило возможность иметь свое представительство и проводить негласные оперативные мероприятия на территории иностранного государства.
В далекие восьмидесятые годы прошлого века об иностранном разведывательно-диверсионном отряде милицейского спецназа «Кобальт» знал лишь крайне ограниченный круг руководителей страны.
Так получилось, что именно оперативные работники милиции в те годы оказались наиболее подготовленными для проведения агентурной разработки многочисленных незаконных вооруженных формирований мятежного Афганистана.
Поэтому-то и возникла необходимость подключения к разведдеятельности в условиях военного времени еще и милицейских сыщиков. Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что в тот период ни одна правоохранительная структура, специальная служба государства не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандами, который был накоплен нашей милицией. И оказывается, простые милицейские сыщики, ежедневно жившие тяжелой и реальной оперативно-розыскной работой, оказались более подготовленными к тяготам кровавой контрпартизанской войны, нежели представители элитных спецслужб, десятилетиями комплектовавшихся преимущественно детьми видных партийных чиновников и освобожденными секретарями комсомольских организаций...
Именно поэтому с учетом специфики решаемых задач внештатный отряд спецназа МВД СССР «Кобальт», насчитывавший до 600 сотрудников, укомплектовывался преимущественно офицерами, имеющими опыт оперативной работы с «негласным аппаратом» не менее 10 лет. Приоритет при наборе в засекреченное спецподразделение отдавался оперативным сотрудникам, а также для их силового прикрытия — снайперам из числа военнослужащих внутренних войск МВД СССР, имеющим хорошую физическую подготовку.
Отряд «Кобальт» формировался в обстановке строжайшей секретности, и каждый его сотрудник имел свою легенду и оперативное прикрытие. Как правило, милицейские спецназовцы, направленные в Афганистан, числились гражданскими советниками по различным направлениям деятельности, в частности по сельскому хозяйству, молодежной организации...
***
О том, что бывший начальник УВД Челябинской области генерал-майор милиции Валерий Валентинович Смирнов был заместителем командира легендарного «Кобальта» в самые напряженные годы афганской войны, я узнал только вскоре после его загадочной смерти.
Так получилось, что на учебном полигоне ВДВ в рязанских Сельцах представилась уникальная возможность вволю пообщаться с Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом в то время, начальником Рязанского училища воздушно-десантных войск Альбертом Слюсарем. Свели нас люди авторитетные, и поэтому наш разговор получился достаточно откровенным.
С 1981 по 1984 год Альберт Евдокимович находился в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, где командовал 103-й воздушно-десантной дивизией.
Под его командованием это соединение успешно провело ряд крупных военных операций. В том числе и вошедшую в иностранные военные учебники каскадную операцию по разгрому душманских бандформирований в долине Панджшер, понеся при этом, кстати, минимальные потери в личном составе и технике. Военные операции, проводимые под руководством генерала Слюсаря, отличались глубокой продуманностью, высокой результативностью, минимальными людскими потерями.
Непримиримая оппозиция афганских моджахедов за поимку генерала Слюсаря и его голову обещала премию в 500 тысяч долларов.
Как выяснилось, именно в Афганистане зародилась фронтовая дружба генерала-десантника Альберта Слюсаря и подполковника челябинской милиции Валерия Смирнова. Полтора года Валерий Валентинович лично осуществлял агентурную разработку передовых баз боевиков под Кабулом, в котором примерно половина населения в то время явно поддерживала джихад.
Его люди лично прошли по всем козьим тропкам, составили подробнейшие оперативные карты, и только после этого Слюсарь и Смирнов подняли в небо десантную авиацию. Кровопролитнейшие бои тогда длились неделю. Неделю челябинский милиционер дрался рука об руку с «рексами» из спецназа ГРУ и ВДВ, буквально головой отвечая за безупречность своей информации.
За эту важнейшую операцию командование армии представило Валерия Валентиновича к званию Героя Советского Союза. Но заслуженной награды Смирнов, конечно же, не получил. Ограничились орденом Красной Звезды. В Москве в очередной раз сменилась власть. Вслед за генсеком ушел и министр обороны. А новому маршалу было не до какого-то «странного» подполковника милиции из провинциального Челябинска. Сам же Валерий Валентинович напоминать о своих заслугах не стал. Не в его это было правилах.
***
Именно после той кабульской операции генерал ВДВ Альберт Слюсарь на всю жизнь изменил в лучшую сторону свое мнение о сотрудниках советского уголовного розыска. Скольким своим офицерам-десантникам и курсантам он рассказывал о своем друге подполковнике Смирнове... О том, сколько лучших из лучших — цвет нации — были обязаны своей жизнью высочайшему профессионализму матерого военного разведчика Валерия Смирнова...
Что же собой представлял необычный разведывательный милицейский спецназ, созданный полковником астраханской милиции Геннадием Вержбицким и его заместителем челябинцем Валерием Смирновым в условиях ближневосточной войны?
Внештатная команда МВД «Кобальт» в те тяжелейшие годы состояла из 23 разведгрупп, дислоцированных по отдаленным афганским провинциям, и одного резервного подразделения в Кабуле; при необходимости его сотрудники оперативно отправлялись с заданием в любую точку воюющей страны.
В каждой разведгруппе обычно было по семь человек, БТР и радиостанция. Базировались разведчики в брошенных хозяевами жилищах. Непосредственно участвовали в сборе и обработке разведданных.
Непосредственно среди местного населения разрабатывали и помогали «Царандою» проводить многоходовые операции по внедрению агентуры в бандформирования и лагеря беженцев. В результате им нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного главаря бандформирования, узнать место сбора отрядов.
К глубочайшему сожалению, плановая система социализма не изживала себя даже и на этой войне. Каждый кобальтовец кроме своей основной работы, оказывается, должен был обеспечить в месяц не менее трех эффективных авиавылетов с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению моджахедов, в том числе по населенным пунктам.
Рядовой бомбоштурмовой удар обычно проводился так: прилетала пара вертолетов огневой поддержки, на один из них сажали агента-«наводчика», который указывал цель. Каждый вертолет сбрасывал на объект, подтвержденный сотрудником «Кобальта», как правило, не менее двух авиабомб. А затем роты выдвигались к месту бомбометания, если это было, конечно, возможно...
***
В теории, преподаваемой в военных академиях, существовало расхожее мнение, что живущие в приграничных районах СССР люди, привлеченные и обученные местными органами военной агентурной разведки, будут решать разведывательные задачи самостоятельно на территории противника.
Практика афганской войны показала обратное. Эти люди не смогли стать разведчиками в связи с отсутствием скорее моральной готовности к подобной деятельности, чем разведывательной квалификации.
Настоящими разведчиками стали милицейские офицеры, не знающие ни одного языка Афганистана, но имеющие хорошую специальную подготовку и достаточный опыт напряженной оперативной работы. А те, кого из местных жителей годами готовили на разведчиков, стали у них всего лишь переводчиками.
По оценке генерал-майора в отставке Александра Ляховского, бывшего помощника руководителя оперативной группы Минобороны СССР, особую ценность при планировании войсковых операций в Афганистане представляла именно разведывательная информация, поставляемая группами «Кобальта».
При этом, однако, сегодня приходится констатировать, что опыт оперативно-розыскной работы в условиях войны, который был наработан бойцами «Кобальта» в Афганистане, остался только в памяти участников забытой афганской войны, не анализируется в специальной литературе, не изучается и не преподается в образовательных учреждениях МВД России.
Сейчас, глядя на действия наших специальных формирований в тех или иных региональных конфликтах, невольно замечаешь: не похоже, чтобы в нашей специальной теории уроки Афганистана по-настоящему были проработаны и учтены.
40-я армия, как бы ни клеветали на нее наши недруги, покинула Афганистан с развернутыми боевыми знаменами и чувством выполненного воинского долга.
