The Egyptians have a special love for dates. Streets, avenues and entire cities are named after memorable dates and important historical events. It can sometimes be difficult for an outsider to understand this numerology and not get entangled in the streets of July 26, May 15, the cities of October 6, and Ramadan 10.
Now in Egypt it is fashionable to rename everything in honor of January 25 - a new reference point for the life of the country, which turned the mind and attitude of the Egyptians a year ago.
What happened then discouraged the whole world. At first, quite peaceful and symbolic protests with white roses for law enforcement officers turned into terrible clashes with hundreds of dead, and a flurry of years of suppressed and uncontrolled emotions escaped from the crowd, which three weeks before the foundation destroyed the way that President Hosni Mubarak’s regime was carefully built for three decades demolishing himself.
This revolution, the third in the last hundred years, became a logical continuation of its predecessors: the first in the 20s liquidated the English protectorate, the second, in 1952, destroyed the monarchy. In the XXI century, the Egyptians took to the streets for "complete" freedom.
The main thing that the “January 25th revolution” brought to people is a long-forgotten self-esteem. Over the past 12 months, patriotism, love for the homeland and pride in what the people have done have increased many times in the Egyptians.
As the Egyptian writer and novelist used to say through his heroes, the only Arabian Nobel Peace Prize laureate in literature, Nagib Mahfouz, back in the late 60s: “If I were not an Egyptian, I would dream of becoming one.”
Despite the price of the revolution, 82 percent of the country's inhabitants still support it. More than once in personal conversations, many admitted that for the first time in many years they felt like people, not “second-rate” Arabs.
“The road was always open to foreigners for us, but we remained on the sidelines, we were humiliated and suppressed in every way,” the Egyptians said. “Now this is no more.”
But, like any Egyptian revolution, it brought with it socio-economic upheavals, anarchy and an unprecedented increase in crime. Once one of the most peaceful countries in the region, it is now suffering from rampant banditry, thieves and robbers have bred in unprecedented numbers, all the more they feel free in the absence of strong law enforcement agencies.
After the events of the beginning of 2011, the Ministry of Internal Affairs and the police lost their previous authority, over the past months, dozens of policemen and officers died at the hands of bandits, security forces began to fear once again appearing in uniform and with weapons, fearing attacks.
The price of human life was leveled to the cost of a car, because of which they can kill right on the road. The army, despite all efforts, cannot restore security in the country.
The economy is in critical condition. Egypt’s gold and currency reserves halved over the year - from 36 billion US dollars to 18.2 billion. Realizing the effectiveness of the once chosen model of behavior, the Egyptians continue to follow it and, despite all the exhortations and calls of the authorities, continue to go on strike, block roads, trying to thus fulfilling your requirements. Failure to work had an extremely negative impact on production performance and on infrastructure in general.
The Egyptian pound, reinforced by increased infusions of the central bank, is slowly but steadily falling, dropping below the critical historic low of 6 pounds per dollar by the end of the year. The exclusion from all sectors of the economy of the so-called “remnants of the regime” - experienced representatives of the once powerful ruling party of Mubarak, only worsened the situation.
Despite the main task of the revolution - the elimination of poverty and unemployment, the percentage of the working population without a livelihood only increased. To feed large families, the Egyptians undertake any work so as not to starve to death.
But the army of the unemployed continues to grow - many production capacities are idle, foreign tourism, which provided jobs for up to 10 percent of the workforce in the country, develops only in the Red Sea resorts, in the capital and in the extreme south it is almost absent.
The Libyan war joined the ranks of the unemployed, which left about a million Egyptians unemployed and forced to leave Libya.
A year later, the Egyptians are still trying to condemn Mubarak, who is now cursed after 30 years of exaltation. The Islamists finally seized power. For years, the “last pharaoh" suppressed them and forbade them. Without it, the Muslim Brotherhood easily burst into parliament, followed by Salafists, supporters of extremely conservative Islam, who do not tolerate any deviations from strict moral standards.
The Egyptians will meet this morning even without the state of emergency operating since 1981. As the head of the Supreme Council of the Armed Forces of Egypt, Hussein Tantawi, announced on the eve of an address to the nation on the eve of the revolution, the law on emergency is repealed.
A parliament has already appeared in the country, but there is no president yet - he should be elected only in June. But the army still retains its position, while losing credibility, and calls for a new revolution are heard more loudly - already against the High Council.
A few years later, the country's new authorities promise to lift Egypt off its knees and bring the economy ahead of Turkey and Malaysia. The country will recover from shocks and sooner or later return to normal life, without protests, demonstrations and strikes. But Egypt, having become tougher, tasting the smell of blood with freedom, will never be the same.
More details: [DLMURL] https://news.mail.ru/politics/7907454/?frommail=1 [/ DLMURL]
Now in Egypt it is fashionable to rename everything in honor of January 25 - a new reference point for the life of the country, which turned the mind and attitude of the Egyptians a year ago.
What happened then discouraged the whole world. At first, quite peaceful and symbolic protests with white roses for law enforcement officers turned into terrible clashes with hundreds of dead, and a flurry of years of suppressed and uncontrolled emotions escaped from the crowd, which three weeks before the foundation destroyed the way that President Hosni Mubarak’s regime was carefully built for three decades demolishing himself.
This revolution, the third in the last hundred years, became a logical continuation of its predecessors: the first in the 20s liquidated the English protectorate, the second, in 1952, destroyed the monarchy. In the XXI century, the Egyptians took to the streets for "complete" freedom.
The main thing that the “January 25th revolution” brought to people is a long-forgotten self-esteem. Over the past 12 months, patriotism, love for the homeland and pride in what the people have done have increased many times in the Egyptians.
As the Egyptian writer and novelist used to say through his heroes, the only Arabian Nobel Peace Prize laureate in literature, Nagib Mahfouz, back in the late 60s: “If I were not an Egyptian, I would dream of becoming one.”
Despite the price of the revolution, 82 percent of the country's inhabitants still support it. More than once in personal conversations, many admitted that for the first time in many years they felt like people, not “second-rate” Arabs.
“The road was always open to foreigners for us, but we remained on the sidelines, we were humiliated and suppressed in every way,” the Egyptians said. “Now this is no more.”
But, like any Egyptian revolution, it brought with it socio-economic upheavals, anarchy and an unprecedented increase in crime. Once one of the most peaceful countries in the region, it is now suffering from rampant banditry, thieves and robbers have bred in unprecedented numbers, all the more they feel free in the absence of strong law enforcement agencies.
After the events of the beginning of 2011, the Ministry of Internal Affairs and the police lost their previous authority, over the past months, dozens of policemen and officers died at the hands of bandits, security forces began to fear once again appearing in uniform and with weapons, fearing attacks.
The price of human life was leveled to the cost of a car, because of which they can kill right on the road. The army, despite all efforts, cannot restore security in the country.
The economy is in critical condition. Egypt’s gold and currency reserves halved over the year - from 36 billion US dollars to 18.2 billion. Realizing the effectiveness of the once chosen model of behavior, the Egyptians continue to follow it and, despite all the exhortations and calls of the authorities, continue to go on strike, block roads, trying to thus fulfilling your requirements. Failure to work had an extremely negative impact on production performance and on infrastructure in general.
The Egyptian pound, reinforced by increased infusions of the central bank, is slowly but steadily falling, dropping below the critical historic low of 6 pounds per dollar by the end of the year. The exclusion from all sectors of the economy of the so-called “remnants of the regime” - experienced representatives of the once powerful ruling party of Mubarak, only worsened the situation.
Despite the main task of the revolution - the elimination of poverty and unemployment, the percentage of the working population without a livelihood only increased. To feed large families, the Egyptians undertake any work so as not to starve to death.
But the army of the unemployed continues to grow - many production capacities are idle, foreign tourism, which provided jobs for up to 10 percent of the workforce in the country, develops only in the Red Sea resorts, in the capital and in the extreme south it is almost absent.
The Libyan war joined the ranks of the unemployed, which left about a million Egyptians unemployed and forced to leave Libya.
A year later, the Egyptians are still trying to condemn Mubarak, who is now cursed after 30 years of exaltation. The Islamists finally seized power. For years, the “last pharaoh" suppressed them and forbade them. Without it, the Muslim Brotherhood easily burst into parliament, followed by Salafists, supporters of extremely conservative Islam, who do not tolerate any deviations from strict moral standards.
The Egyptians will meet this morning even without the state of emergency operating since 1981. As the head of the Supreme Council of the Armed Forces of Egypt, Hussein Tantawi, announced on the eve of an address to the nation on the eve of the revolution, the law on emergency is repealed.
A parliament has already appeared in the country, but there is no president yet - he should be elected only in June. But the army still retains its position, while losing credibility, and calls for a new revolution are heard more loudly - already against the High Council.
A few years later, the country's new authorities promise to lift Egypt off its knees and bring the economy ahead of Turkey and Malaysia. The country will recover from shocks and sooner or later return to normal life, without protests, demonstrations and strikes. But Egypt, having become tougher, tasting the smell of blood with freedom, will never be the same.
More details: [DLMURL] https://news.mail.ru/politics/7907454/?frommail=1 [/ DLMURL]
Original message
У египтян — особая любовь к датам. Улицы, проспекты и целые города нарекаются в честь памятных дат и важных исторических событий. Стороннему человеку порой бывает трудно разобраться в этой нумерологии и не запутаться в улицах 26 июля, 15 мая, городах 6 октября и 10 рамадана.
Теперь в Египте модно переименовывать все в честь 25 января — новой точки отсчета жизни страны, перевернувшей год назад сознание и мироощущение египтян.
То, что произошло тогда, обескуражило весь мир. Поначалу вполне мирные и символические акции протеста с белыми розами для стражей порядка обернулись страшными столкновениями с сотнями погибших, а из толпы наружу вырвался шквал годами подавляемых и уже не контролируемых эмоций, который за три недели до основания разрушил тщательно выстраиваемый три десятилетия режимом президента Хосни Мубарака уклад, снеся и его самого.
Эта революция, третья за последние сто лет, стала логичным продолжением своих предшественниц: первая в 20-х годах ликвидировала английский протекторат, вторая, в 1952-м, уничтожила монархию. В XXI веке египтяне вышли на улицы за «полной» свободой.
Главное, что принесла людям «революция 25 января», — давно забытое чувство собственного достоинства. За прошедшие 12 месяцев в египтянах многократно возросли патриотизм, любовь к родине и гордость за то, что совершил народ.
Как говорил устами своих героев египетский писатель и романист, единственный арабский лауреат Нобелевской премии мира по литературе Нагиб Махфуз еще в далеких 60-х годах: «Если бы я не был египтянином, я бы мечтал им стать».
Несмотря на то, какой ценой далась революция, ее по-прежнему поддерживают 82 проц жителей страны. Не раз в личных беседах многие признавались, что впервые за много лет почувствовали себя людьми, а не арабами «второго сорта».
«Это иностранцам у нас всегда была открыта дорога, а мы оставались на обочине, нас всячески принижали и подавляли, — говорили египтяне. — Теперь этого больше нет».
Но, как и любая революция, египетская привела с собой социально-экономические потрясения, анархию и небывалый рост криминала. Некогда одна из самых спокойных стран региона, она страдает сейчас от разгула бандитизма, в небывалых количествах расплодились воры, грабители, которые тем более чувствуют себя свободно в условиях отсутствия сильных органов правопорядка.
После событий начала 2011 года МВД и полиция утратили прежний авторитет, за истекшие месяцы от рук бандитов погибли десятки полицейских и офицеров, силовики стали бояться лишний раз появляться в форме и с оружием, опасаясь нападений.
Цена человеческой жизни нивелировалась до стоимости автомобиля, из-за которого могут убить прямо на дороге. Армия, несмотря на все усилия, не может восстановить безопасность в стране.
В крайне тяжелом состоянии находится экономика. За год золотовалютные резервы Египта сократились вдвое — с 36 млрд долларов США до 18,2 млрд. Осознав эффективность однажды выбранной модели поведения, египтяне продолжают ей следовать и, несмотря на все увещевания и призывы властей, по-прежнему бастуют, перекрывают дороги, добиваясь, таким образом, выполнения своих требований. Отказ от работы крайне негативно сказался на производственных показателях и на инфраструктуре, в целом.
Курс египетского фунта, подкрепляемый усиленными вливаниями центробанка, медленно, но неуклонно падает, опустившись к концу года ниже критического исторического минимума в 6 фунтов за доллар. Отстранение от всех отраслей экономики так называемых «остатков режима» — опытных представителей некогда могущественной правящей партии Мубарака, только ухудшило ситуацию.
Несмотря на главную задачу революции — ликвидация бедности и безработицы, процент работоспособного населения без средств к существованию только вырос. Чтобы прокормить большие семьи, египтяне берутся за любую работу, чтобы не умереть с голода.
Но армия безработных продолжает расти — многие производственные мощности простаивают, иностранный туризм, обеспечивавший рабочими местами до 10 проц рабочей силы в стране, развивается лишь на красноморских курортах, в столице и на крайнем юге его почти нет.
Пополнила ряды безработных и ливийская война, оставившая без работы и вынудившая покинуть Ливию около миллиона египтян.
Год спустя египтяне все еще пытаются засудить Мубарака, которого после 30 лет возвеличивания теперь проклинают. До власти дорвались, наконец, исламисты. Годами «последний фараон» подавлял их и запрещал. Без него «Братья-мусульмане» легко ворвались в парламент, а следом за ними — и салафиты, сторонники крайне консервативного ислама, не терпящие никаких отступлений от жестких норм морали.
Сегодняшнее утро египтяне встретят и без режима чрезвычайного положения, действовавшего с 1981 года. Как объявил накануне в обращении к нации по случаю годовщины революции глава Высшего совета ВС Египта Хусейн Тантауи, закон о ЧП отменяется.
В стране уже появился парламент, но нет пока президента — его должны избрать только в июне. Зато армия пока сохраняет свои позиции, теряя при этом авторитет, и все громче раздаются призывы к новой революции — уже против Высшего совета.
Через несколько лет новые власти страны обещают поднять Египет с колен и вывести экономику вперед Турции и Малайзии. Страна оправится от потрясений и рано или поздно вернется к нормальной жизни, без протестов, демонстраций и забастовок. Но прежним Египет, став жестче, вкусив со свободой запах крови, уже не будет никогда.
Подробнее: [DLMURL]https://news.mail.ru/politics/7907454/?frommail=1[/DLMURL]
Теперь в Египте модно переименовывать все в честь 25 января — новой точки отсчета жизни страны, перевернувшей год назад сознание и мироощущение египтян.
То, что произошло тогда, обескуражило весь мир. Поначалу вполне мирные и символические акции протеста с белыми розами для стражей порядка обернулись страшными столкновениями с сотнями погибших, а из толпы наружу вырвался шквал годами подавляемых и уже не контролируемых эмоций, который за три недели до основания разрушил тщательно выстраиваемый три десятилетия режимом президента Хосни Мубарака уклад, снеся и его самого.
Эта революция, третья за последние сто лет, стала логичным продолжением своих предшественниц: первая в 20-х годах ликвидировала английский протекторат, вторая, в 1952-м, уничтожила монархию. В XXI веке египтяне вышли на улицы за «полной» свободой.
Главное, что принесла людям «революция 25 января», — давно забытое чувство собственного достоинства. За прошедшие 12 месяцев в египтянах многократно возросли патриотизм, любовь к родине и гордость за то, что совершил народ.
Как говорил устами своих героев египетский писатель и романист, единственный арабский лауреат Нобелевской премии мира по литературе Нагиб Махфуз еще в далеких 60-х годах: «Если бы я не был египтянином, я бы мечтал им стать».
Несмотря на то, какой ценой далась революция, ее по-прежнему поддерживают 82 проц жителей страны. Не раз в личных беседах многие признавались, что впервые за много лет почувствовали себя людьми, а не арабами «второго сорта».
«Это иностранцам у нас всегда была открыта дорога, а мы оставались на обочине, нас всячески принижали и подавляли, — говорили египтяне. — Теперь этого больше нет».
Но, как и любая революция, египетская привела с собой социально-экономические потрясения, анархию и небывалый рост криминала. Некогда одна из самых спокойных стран региона, она страдает сейчас от разгула бандитизма, в небывалых количествах расплодились воры, грабители, которые тем более чувствуют себя свободно в условиях отсутствия сильных органов правопорядка.
После событий начала 2011 года МВД и полиция утратили прежний авторитет, за истекшие месяцы от рук бандитов погибли десятки полицейских и офицеров, силовики стали бояться лишний раз появляться в форме и с оружием, опасаясь нападений.
Цена человеческой жизни нивелировалась до стоимости автомобиля, из-за которого могут убить прямо на дороге. Армия, несмотря на все усилия, не может восстановить безопасность в стране.
В крайне тяжелом состоянии находится экономика. За год золотовалютные резервы Египта сократились вдвое — с 36 млрд долларов США до 18,2 млрд. Осознав эффективность однажды выбранной модели поведения, египтяне продолжают ей следовать и, несмотря на все увещевания и призывы властей, по-прежнему бастуют, перекрывают дороги, добиваясь, таким образом, выполнения своих требований. Отказ от работы крайне негативно сказался на производственных показателях и на инфраструктуре, в целом.
Курс египетского фунта, подкрепляемый усиленными вливаниями центробанка, медленно, но неуклонно падает, опустившись к концу года ниже критического исторического минимума в 6 фунтов за доллар. Отстранение от всех отраслей экономики так называемых «остатков режима» — опытных представителей некогда могущественной правящей партии Мубарака, только ухудшило ситуацию.
Несмотря на главную задачу революции — ликвидация бедности и безработицы, процент работоспособного населения без средств к существованию только вырос. Чтобы прокормить большие семьи, египтяне берутся за любую работу, чтобы не умереть с голода.
Но армия безработных продолжает расти — многие производственные мощности простаивают, иностранный туризм, обеспечивавший рабочими местами до 10 проц рабочей силы в стране, развивается лишь на красноморских курортах, в столице и на крайнем юге его почти нет.
Пополнила ряды безработных и ливийская война, оставившая без работы и вынудившая покинуть Ливию около миллиона египтян.
Год спустя египтяне все еще пытаются засудить Мубарака, которого после 30 лет возвеличивания теперь проклинают. До власти дорвались, наконец, исламисты. Годами «последний фараон» подавлял их и запрещал. Без него «Братья-мусульмане» легко ворвались в парламент, а следом за ними — и салафиты, сторонники крайне консервативного ислама, не терпящие никаких отступлений от жестких норм морали.
Сегодняшнее утро египтяне встретят и без режима чрезвычайного положения, действовавшего с 1981 года. Как объявил накануне в обращении к нации по случаю годовщины революции глава Высшего совета ВС Египта Хусейн Тантауи, закон о ЧП отменяется.
В стране уже появился парламент, но нет пока президента — его должны избрать только в июне. Зато армия пока сохраняет свои позиции, теряя при этом авторитет, и все громче раздаются призывы к новой революции — уже против Высшего совета.
Через несколько лет новые власти страны обещают поднять Египет с колен и вывести экономику вперед Турции и Малайзии. Страна оправится от потрясений и рано или поздно вернется к нормальной жизни, без протестов, демонстраций и забастовок. Но прежним Египет, став жестче, вкусив со свободой запах крови, уже не будет никогда.
Подробнее: [DLMURL]https://news.mail.ru/politics/7907454/?frommail=1[/DLMURL]
