WHAT IS CONSPIRATION?
Preliminary notes
1. Not everyone is capable of conspiracy (that is, secretly conspiratorial) activity. In the history of mankind, many conspiracies have failed due to the participation of people incapable, not called upon, not trained, frivolous and reckless. Nowadays, in the era of sophisticated physical and mental torture, the use of new weapons of subcutaneous and intravenous injections, as well as hypnosis, conspiracy work requires special training, a special school and strong will. In the absence of these conditions, continuous failures are ensured for every person and every organization.
2. Therefore, before undertaking this kind of activity, you need to make sure of your personal ability to it, and then be sure to go through a special kind of technical, physical and mental training school. People who are talkative, expansive, emotional, impressionable, naive and stupid, forgetful, absent-minded, trusting, frank and sincere (these are not the same!), Shy and timid (these are not the same!), Who do not know how to restrain their imagination organically incapable of pretending and lying, not enduring long loneliness, colds, impatient, easily amenable to suggestion and bodily pain - it is better not to undertake such matters at all.
3. This warning applies in particular to conceited and ambitious people. They need to make a choice once and for all between the success of their cause and their personal success. People generally resort to secrecy and conspiracy when the success of their cause requires it; therefore, this success requires silence, invisibility, modesty from them, that is, precisely what their vanity decisively does not tolerate. The vain person wants to figure, to be extolled, to be famous. He is a bouncer by nature. He always lies about himself, about his party or organization of superfluous, ascribes to himself other people's affairs and exploits, in the belief that from boasting, as well as from slander, there will always be “something left”: listeners or readers will not believe everything, even a particle will be taken away with them. And in the future it is so easy to mix, whether he himself advertised himself and his party or the praise came from outsiders. The boasting of a conceited person imperceptibly grows into “public opinion” or, at least, word of mouth transmitted by word of mouth, it enters into praise of this general and irresponsible “speak”; and if they “say”, it’s already “half-glory”; a little more - and they will begin to celebrate, and from “honor” to “power” at hand. You look, and the bouncer has already made a career.
4. So, conceited and ambitious people do not notice at all how their chatter and their defiant manner of holding harm their cause and fail their conspiracy. The modestly silent conspirators are hard to find; they must be sought, they must be treasured, their head must not be risked. To be convinced of this, it is only necessary to understand and assimilate that the leaders of the greatest world conspiracies held and are still in complete obscurity. It was easy for Lenin: the black work of “expropriation”, counterfeiting of money, and gold mining were done for him and by others (for example, Dzhugashvili-Koba-Stalin in the Caucasus, Litvinov in Romania, Yevsei Taratuta and Maxim Gorky in Moscow, Parvus-Gelfand in Berlin and Switzerland, General Hoffmann at the German headquarters and others); - until the “favorable time” came (1917), since Kerensky’s power was in the left direction, it was impossible to occupy the Kshesinsky and Smolny Institute mansions, and the whole struggle was waged “on the street”. Conspiracy masters are easier to find in the party of socialist revolutionaries, but even they sometimes failed and died (with the exception of Evo Azef, who lived his life in Berlin as a wealthy rentier).
5. The mere mention of this last name should lead everyone to the idea that in conspiracy there is always a morally risky, slippery and compromise element. The conspirator should be a master of pretense, deceit and lies and should not experience disgust, shame, or reproach of conscience when applying his skill. This is given much easier to an unscrupulous and immoral soul than to a noble and conscientious spirit. Where a professional cheater, a fraudster and executioner calmly carry out the secret orders given to them, regardless of the meanness and abomination of these tasks, there the ideological fighter must still find those inner foundations that would soothe his soul in a moment of disgust, shame or a guilty reproach. He must always remember that the success of his conspiratorial affair can lead him into a dead end of ruthlessness, blatant lies, crime and betrayal. And one can confidently predict that a person who has not correctly resolved this problem of compromise will sooner or later either adopt the point of view of a professional villain, perhaps an unscrupulous slave, or he will learn that vital exhaustion that brings with it moral contempt for oneself . A good goal never justifies a bad means, even the most appropriate: an evil deed, having generated good consequences, does not at all become a good deed: the causal connection between meanness and the desired improvement in life could be provided correctly, but a perfect meanness retains all its vile properties. The art of doing nasty things, without becoming a villain, is a difficult art that requires not only a great internal school and discipline, but also the constant purification of the soul.
I. Ilyin, 1954
Preliminary notes
1. Not everyone is capable of conspiracy (that is, secretly conspiratorial) activity. In the history of mankind, many conspiracies have failed due to the participation of people incapable, not called upon, not trained, frivolous and reckless. Nowadays, in the era of sophisticated physical and mental torture, the use of new weapons of subcutaneous and intravenous injections, as well as hypnosis, conspiracy work requires special training, a special school and strong will. In the absence of these conditions, continuous failures are ensured for every person and every organization.
2. Therefore, before undertaking this kind of activity, you need to make sure of your personal ability to it, and then be sure to go through a special kind of technical, physical and mental training school. People who are talkative, expansive, emotional, impressionable, naive and stupid, forgetful, absent-minded, trusting, frank and sincere (these are not the same!), Shy and timid (these are not the same!), Who do not know how to restrain their imagination organically incapable of pretending and lying, not enduring long loneliness, colds, impatient, easily amenable to suggestion and bodily pain - it is better not to undertake such matters at all.
3. This warning applies in particular to conceited and ambitious people. They need to make a choice once and for all between the success of their cause and their personal success. People generally resort to secrecy and conspiracy when the success of their cause requires it; therefore, this success requires silence, invisibility, modesty from them, that is, precisely what their vanity decisively does not tolerate. The vain person wants to figure, to be extolled, to be famous. He is a bouncer by nature. He always lies about himself, about his party or organization of superfluous, ascribes to himself other people's affairs and exploits, in the belief that from boasting, as well as from slander, there will always be “something left”: listeners or readers will not believe everything, even a particle will be taken away with them. And in the future it is so easy to mix, whether he himself advertised himself and his party or the praise came from outsiders. The boasting of a conceited person imperceptibly grows into “public opinion” or, at least, word of mouth transmitted by word of mouth, it enters into praise of this general and irresponsible “speak”; and if they “say”, it’s already “half-glory”; a little more - and they will begin to celebrate, and from “honor” to “power” at hand. You look, and the bouncer has already made a career.
4. So, conceited and ambitious people do not notice at all how their chatter and their defiant manner of holding harm their cause and fail their conspiracy. The modestly silent conspirators are hard to find; they must be sought, they must be treasured, their head must not be risked. To be convinced of this, it is only necessary to understand and assimilate that the leaders of the greatest world conspiracies held and are still in complete obscurity. It was easy for Lenin: the black work of “expropriation”, counterfeiting of money, and gold mining were done for him and by others (for example, Dzhugashvili-Koba-Stalin in the Caucasus, Litvinov in Romania, Yevsei Taratuta and Maxim Gorky in Moscow, Parvus-Gelfand in Berlin and Switzerland, General Hoffmann at the German headquarters and others); - until the “favorable time” came (1917), since Kerensky’s power was in the left direction, it was impossible to occupy the Kshesinsky and Smolny Institute mansions, and the whole struggle was waged “on the street”. Conspiracy masters are easier to find in the party of socialist revolutionaries, but even they sometimes failed and died (with the exception of Evo Azef, who lived his life in Berlin as a wealthy rentier).
5. The mere mention of this last name should lead everyone to the idea that in conspiracy there is always a morally risky, slippery and compromise element. The conspirator should be a master of pretense, deceit and lies and should not experience disgust, shame, or reproach of conscience when applying his skill. This is given much easier to an unscrupulous and immoral soul than to a noble and conscientious spirit. Where a professional cheater, a fraudster and executioner calmly carry out the secret orders given to them, regardless of the meanness and abomination of these tasks, there the ideological fighter must still find those inner foundations that would soothe his soul in a moment of disgust, shame or a guilty reproach. He must always remember that the success of his conspiratorial affair can lead him into a dead end of ruthlessness, blatant lies, crime and betrayal. And one can confidently predict that a person who has not correctly resolved this problem of compromise will sooner or later either adopt the point of view of a professional villain, perhaps an unscrupulous slave, or he will learn that vital exhaustion that brings with it moral contempt for oneself . A good goal never justifies a bad means, even the most appropriate: an evil deed, having generated good consequences, does not at all become a good deed: the causal connection between meanness and the desired improvement in life could be provided correctly, but a perfect meanness retains all its vile properties. The art of doing nasty things, without becoming a villain, is a difficult art that requires not only a great internal school and discipline, but also the constant purification of the soul.
I. Ilyin, 1954
Original message
ЧТО ТАКОЕ КОНСПИРАЦИЯ?
Предварительные замечания
1. К конспиративной (т. е. тайно-заговорщической) деятельности способен далеко не всякий человек. В истории человечества провалилось многое множество заговоров вследствие участия в них людей не способных, не призванных, не вышколенных, легкомысленных и неосторожных. В наше время, в эпоху изощренных физических и психических пыток, применения нового оружия подкожных и интравенозных впрыскиваний, а также гипноза, конспиративная работа требует особой подготовки, особой школы и сильной воли. При отсутствии этих условий всякому человеку и всякой организации обеспечены сплошные провалы.
2. Поэтому, прежде чем браться за такого рода деятельность, необходимо удостовериться в своей личной способности к ней, а затем непременно пройти особого рода техническую, телесную и душевную школу подготовки. Людям разговорчивым, экспансивным, эмоциональным, впечатлительным, наивным и глупым, забывчивым, рассеянным, доверчивым, откровенным и искренним (это не одно и то же!), пугливым и робким (это не одно и то же!), не умеющим сдерживать свою фантазию, органически не способным притворяться и лгать, не переносящим долгого одиночества, простудливым, нетерпеливым, легко поддающимся внушению и телесной боли,— лучше совсем не браться за такие дела.
3. Это предупреждение относится в особенности к людям тщеславным и честолюбивым. Им надо раз навсегда сделать выбор между удачей их дела и их личным успехом. К тайне и заговору люди вообще прибегают тогда, когда этого требует удача их дела; значит, эта удача требует от них молчаливости, незаметности, скромности, т. е. именно того, чего их тщеславие решительно не переносит. Тщеславный человек желает фигурировать, превозноситься, славиться. Он хвастун от природы. Он всегда наврет о себе, о своей партии или организации лишнего, припишет себе чужие дела и подвиги, в уверенности, что от хвастовства, так же как и от клеветы, всегда “что-нибудь останется”: всему не поверят слушатели или читатели, так хоть частицу с собой унесут. А в дальнейшем так легко смешать, он ли сам рекламировал себя и свою партию или похвала шла от посторонних. Хвастовство тщеславного человека незаметно врастает в “общественное мнение” или, по крайней мере, в передаваемые из уст в уста слухи, оно входит похвалою в это общее и безответственное “говорят”; а если “говорят”, так это уже “пол-славы”; еще немного — и чествовать начнут, а от “чести” до “власти” рукой подать. Глядишь, а хвастун уже карьеру сделал.
4. Так, тщеславные и честолюбивые люди совсем не замечают, как их болтовня и их вызывающая манера держаться вредят их делу и проваливают их конспирацию. Скромно-молчаливые конспираторы трудно находимы; их надо отыскивать, ими надо дорожить, их головой нельзя рисковать. Чтобы в этом убедиться, стоит только понять и усвоить, что возглавители величайших мировых заговоров держались и держатся в полной неизвестности. Ленину было легко: черную работу “экспроприации”, подделки денег, добывание золота делали за него и для него другие (напр., Джугашвили-Коба-Сталин на Кавказе, Литвинов в Румынии, Евсей Таратута и Максим Горький в Москве, Парвус-Гельфанд в Берлине и в Швейцарии, генерал Гофман в германском штабе и другие);— до тех пор, пока не настала “благоприятная пора” (1917), ибо власть Керенского была в левом направлении нулевая, занять особняк Кшесинской и Смольный институт можно было без конспирации, и вся борьба велась уже “на улице”. Мастеров конспирации легче найти в партии социалистов-революционеров, но и они иногда проваливались и гибли (за исключением разве Евно Азефа, доживавшего свой век в Берлине в качестве нажившегося рантье).
5. Одно упоминание этого последнего имени должно навести всякого на мысль о том, что в конспирации есть всегда нравственно-рискованный, скользкий и компромиссный элемент. Конспиратор должен быть мастером притворства, обмана и лжи и не испытывать при применении своего мастерства ни отвращения, ни стыда, ни укоров совести. Это дается гораздо легче бессовестной и безнравственной душе, чем благородному и совестному духу. Там, где профессиональный шулер, мошенник и палач спокойно исполняют данные им конспиративные поручения, не считаясь с низостью и мерзостью этих заданий, там идейный борец должен еще найти те внутренние основания, которые успокаивали бы его душу в минуту отвращения, стыда или совестного укора. Он всегда должен помнить, что успех его конспиративного дела может завести его в тупик безжалостности, наглой лжи, преступления и предательства. И можно с уверенностью предсказать, что человек, не разрешивший верно этой проблемы компромисса, рано или поздно — или усвоит себе точку зрения профессионального негодяя, может быть — бессовестного раба, или же познает то жизненное изнеможение, которое несет с собою нравственное презрение к самому себе. Благая цель никогда не оправдывает дурного средства, даже самого целесообразного: злое дело, породив благие последствия, отнюдь не становится добрым делом: причинная связь между подлостью и желанным улучшением жизни могла быть предусмотрена верно, но совершённая подлость сохраняет все свои подлые свойства. Искусство же делать гадкие дела, не становясь злодеем, есть искусство трудное, которое требует не только большой внутренней школы и дисциплины, но и постоянного очищения души.
И. Ильин, 1954 г.
Предварительные замечания
1. К конспиративной (т. е. тайно-заговорщической) деятельности способен далеко не всякий человек. В истории человечества провалилось многое множество заговоров вследствие участия в них людей не способных, не призванных, не вышколенных, легкомысленных и неосторожных. В наше время, в эпоху изощренных физических и психических пыток, применения нового оружия подкожных и интравенозных впрыскиваний, а также гипноза, конспиративная работа требует особой подготовки, особой школы и сильной воли. При отсутствии этих условий всякому человеку и всякой организации обеспечены сплошные провалы.
2. Поэтому, прежде чем браться за такого рода деятельность, необходимо удостовериться в своей личной способности к ней, а затем непременно пройти особого рода техническую, телесную и душевную школу подготовки. Людям разговорчивым, экспансивным, эмоциональным, впечатлительным, наивным и глупым, забывчивым, рассеянным, доверчивым, откровенным и искренним (это не одно и то же!), пугливым и робким (это не одно и то же!), не умеющим сдерживать свою фантазию, органически не способным притворяться и лгать, не переносящим долгого одиночества, простудливым, нетерпеливым, легко поддающимся внушению и телесной боли,— лучше совсем не браться за такие дела.
3. Это предупреждение относится в особенности к людям тщеславным и честолюбивым. Им надо раз навсегда сделать выбор между удачей их дела и их личным успехом. К тайне и заговору люди вообще прибегают тогда, когда этого требует удача их дела; значит, эта удача требует от них молчаливости, незаметности, скромности, т. е. именно того, чего их тщеславие решительно не переносит. Тщеславный человек желает фигурировать, превозноситься, славиться. Он хвастун от природы. Он всегда наврет о себе, о своей партии или организации лишнего, припишет себе чужие дела и подвиги, в уверенности, что от хвастовства, так же как и от клеветы, всегда “что-нибудь останется”: всему не поверят слушатели или читатели, так хоть частицу с собой унесут. А в дальнейшем так легко смешать, он ли сам рекламировал себя и свою партию или похвала шла от посторонних. Хвастовство тщеславного человека незаметно врастает в “общественное мнение” или, по крайней мере, в передаваемые из уст в уста слухи, оно входит похвалою в это общее и безответственное “говорят”; а если “говорят”, так это уже “пол-славы”; еще немного — и чествовать начнут, а от “чести” до “власти” рукой подать. Глядишь, а хвастун уже карьеру сделал.
4. Так, тщеславные и честолюбивые люди совсем не замечают, как их болтовня и их вызывающая манера держаться вредят их делу и проваливают их конспирацию. Скромно-молчаливые конспираторы трудно находимы; их надо отыскивать, ими надо дорожить, их головой нельзя рисковать. Чтобы в этом убедиться, стоит только понять и усвоить, что возглавители величайших мировых заговоров держались и держатся в полной неизвестности. Ленину было легко: черную работу “экспроприации”, подделки денег, добывание золота делали за него и для него другие (напр., Джугашвили-Коба-Сталин на Кавказе, Литвинов в Румынии, Евсей Таратута и Максим Горький в Москве, Парвус-Гельфанд в Берлине и в Швейцарии, генерал Гофман в германском штабе и другие);— до тех пор, пока не настала “благоприятная пора” (1917), ибо власть Керенского была в левом направлении нулевая, занять особняк Кшесинской и Смольный институт можно было без конспирации, и вся борьба велась уже “на улице”. Мастеров конспирации легче найти в партии социалистов-революционеров, но и они иногда проваливались и гибли (за исключением разве Евно Азефа, доживавшего свой век в Берлине в качестве нажившегося рантье).
5. Одно упоминание этого последнего имени должно навести всякого на мысль о том, что в конспирации есть всегда нравственно-рискованный, скользкий и компромиссный элемент. Конспиратор должен быть мастером притворства, обмана и лжи и не испытывать при применении своего мастерства ни отвращения, ни стыда, ни укоров совести. Это дается гораздо легче бессовестной и безнравственной душе, чем благородному и совестному духу. Там, где профессиональный шулер, мошенник и палач спокойно исполняют данные им конспиративные поручения, не считаясь с низостью и мерзостью этих заданий, там идейный борец должен еще найти те внутренние основания, которые успокаивали бы его душу в минуту отвращения, стыда или совестного укора. Он всегда должен помнить, что успех его конспиративного дела может завести его в тупик безжалостности, наглой лжи, преступления и предательства. И можно с уверенностью предсказать, что человек, не разрешивший верно этой проблемы компромисса, рано или поздно — или усвоит себе точку зрения профессионального негодяя, может быть — бессовестного раба, или же познает то жизненное изнеможение, которое несет с собою нравственное презрение к самому себе. Благая цель никогда не оправдывает дурного средства, даже самого целесообразного: злое дело, породив благие последствия, отнюдь не становится добрым делом: причинная связь между подлостью и желанным улучшением жизни могла быть предусмотрена верно, но совершённая подлость сохраняет все свои подлые свойства. Искусство же делать гадкие дела, не становясь злодеем, есть искусство трудное, которое требует не только большой внутренней школы и дисциплины, но и постоянного очищения души.
И. Ильин, 1954 г.
