Europe has now become the main crisis region of the world. Many even started to say that the scandal with Greece, which had been agitating the world markets for so many months, was actually deliberately inflated in order to ... "cover up" problems in Italy and France (the third and second largest economies of the Old World), as well as many other more fundamental Eurozone problems.
The governments of the EU countries will have to find a compromise on the key principles for overcoming the crisis by the start of the pan-European summit on December 9. Or rather, later life in its conditions. This strategy, perhaps, is where to get the money to save the eurozone, given that in fact no one has this money, and also whether it is worth finding it at all.
The German leadership, the German Federal Bank and a number of key political forces advocating a tougher line of conduct for the European Central Bank openly block the idea of issuing pan-European bonds. This idea consists in combining all debt obligations of the euro area and issuing permission to the ECB to issue means of payment to combat the crisis - both directly and through the eurozone stabilization fund.
So far, the ECB has only occasionally bought back government bonds that are problematic for the euro area, thereby keeping the European (and, apparently, partly the entire world) market from collapse and upheavals comparable in scale to the US since 2008. Recently, the main bank of Europe has reduced the volume of such weekly repurchases by 2 times.
So why is Germany against it? And what can all this ultimately turn into? Let's try to figure out, to begin with, what are the real scenarios for the further development of the debt crisis in the EU.
Debt trap
Today, in principle, the entire political establishment in Europe and the scientific community have come to an unpleasant conclusion: the debts accumulated over the years before the crisis, the debts of the “catching up” EU countries (including Greece, Spain, Portugal, as well as all new EU members) are impossible to refinance today. But to return - for now, too. “Catching up” economies simply do not generate financial flows of the required scale and even “tightening their belts”, judging by the development of the crisis, does not help them, but only reduces demand, that is, GDP. This, of course, reduces the ability to repay debts. The statistics published the other day indicate a 2% decline in industrial production in the EU in September, which was a new reason for forecasts of a serious and prolonged recession in Europe that could overwhelm the rest of the world.
However, the current problem in Europe is not that a significant part of the countries of the "second" and "third" echelons (and this is a larger number of EU states) need to return public debt, but that they can no longer be increased. This means a reduction in social payments to the population.
The catch-up economies had a serious prospect of lowering the standard of living of the majority of the population, while these countries still fully and fully relied on EU subsidies, as well as endless refinancing of debts (obtaining new debts to partially repay old ones), which is still somehow managed. However, the possibilities for such “subsidies” with a painless solution to the problem of public debt now, apparently, no longer exist. Italy, and then France, Great Britain and Germany - the largest economies of the EU - are creditors, that is, holders of these very “bad” (that is, bad) debts, and may be the last link in this long chain. For the crisis with the borrower automatically means the same with the investor, that is, the lender.
Apparently, there are so far three options for solving the problem of Greece (which Portugal, Spain, Italy, etc. will follow). The first one is to force them to pay everything that the Greeks can no longer do (and they openly declare it), in view of the fact that, as budget spending decreases, both population demand and GDP will fall. And as payments are tightened, the debt to falling GDP will only grow, which is now happening.
The second option is to force to pay off the debt in part, but write off everything else. Here the problems remain exactly the same (but in a milder version), however, all the talk about such an option has still not led to any compromise - the Europeans still can’t find a consensus between the scale of the cancellation and the possibility of paying Greece (and again the rest of the series of countries with obvious and still hidden problems).
Finally, the third option, about which politicians in the most important countries of the eurozone spoke publicly today: withdraw Greece from the euro, return the drachma in it, transfer all debts to it and allow the Greeks to issue money.
Although this will allow them to pay off the impaired debt, it nevertheless will inevitably lead to a sharp drop in living standards in the country (Greeks will no longer be able to buy import in euros) - with all the consequences for the EU’s reputation and the idea of European integration.
If Greece at the same time remains in the EU, it will have to allocate colossal amounts to restore local industry, which closed during the euro. But this money simply does not exist, and even if it were, it would be difficult to find hunters for this in the current circumstances. If Greece is withdrawn entirely from the European Union, all these debts (and Greece, we repeat, only the first in line) will have to be compensated by the banks of Germany, France, Italy, etc., which may be in a state of mass bankrupt due to default of Greece alone .
What does the USA have to do with it?
The famous Russian economist Mikhail Khazin, who once predicted the first wave of the global crisis, and then the crisis of the eurozone itself, notes that European officials, unlike banks and corporations in the same Germany, are trying to "win back" the second scenario, since everything else means virtually the end The European Union in its current form. However, according to the scientist, the United States is most afraid of the collapse of the EU today, and therefore actively and insists on a common economic policy for the entire eurozone, the creation of supranational financial (i.e., partly political) regulatory authorities, with which Americans are most comfortable working .
Otherwise, it is very likely that some EU countries (primarily Germany itself) will begin to pursue an independent economic policy. And already where an independent economy begins, independent geopolitics also appears ...
That is why the German parliament is the most opposed to the idea of introducing a unified system of financial regulation, realizing that all this “unity” should lie on the shoulders of German business, and then on the entire German economy, including citizens.
Until now, the EU has existed under the so-called. the concept of "Euro-Atlantic unity", which implied the idea of a single market, a single production and a single geopolitics. The latter, of course, was still determined in Washington - the European Union has not yet acquired its own subjectivity and politics, which is different from that defined in the White House. Now, as the crisis develops according to the current scenario, this very “Euro-Atlantic unity” is becoming more and more problematic. Since it “costs” simply “unbearable” money and requires huge sacrifices, first of all, from the key countries of Europe, where this idea is no longer so attractive to the ruling establishment.
Rescue of the drowning
The EU enlargement process has essentially been replaced by statements by EU leaders, primarily Angela Merkel, that “in a crisis, each country must independently save its financial sector.”
Germany and France are already discussing the need to revise the Treaty on the European Union and declare that the modern version of the treaty should be replaced by a "more effective document that provides a breakthrough into a new Europe."
What is this new “breakthrough”? Nobody knows this yet. And it’s not even a fact that it’s really about some new round of European integration and that it will be just a “breakthrough”, not a “strain”.
Assessing what is happening, many European politicians, scientists and experts have only become more likely to talk about the fallacy of the EU as a project - this becomes more and more obvious if you carefully look at what the European press writes about today. Some experts, for example, already call the EU not “a noble experiment”, as before, but use a different definition - “an unsuccessful attempt in the field of social engineering”. Which ended with such imbalances in the European economy, that it is impossible to resolve them without a peaceful "divorce" or at least the budding of all the "drowning" ones.
But the fact is that in an effort to join the "European community", now the "drowning" (Southern and Eastern Europe) counted on the possibility of obtaining loans at low interest rates, as well as large subsidies. Banks, in turn, considered issuing loans to these countries as safe a job as lending, for example, in Germany itself. However, the ease of access to gratuitous finance has only led to an increase in real estate prices inside the now drowning, although this once created a false sense of growth and prosperity. Due to the same loans, the health system was ultimately “easily funded”, high unemployment benefits and pensions were paid, and other benefits and benefits were covered.
The result of such a policy is logical for many EU countries - real estate market bubbles have now burst, but the incomes of previously prosperous companies have fallen, which in turn has led to a decrease in tax revenues and then credit ratings of countries.
Can a single currency save political unity? Apparently, the euro could rally the ranks and promote this unity only during the period of economic success of the currency itself - when there was rapid growth in the world and loans were distributed, as they say, right and left. But at a time when it was time to pay for debts, and there was nothing to pay (after all, many weak countries, precisely because of the introduction of a single Euro currency, lost entire branches of their national economy!), This currency can probably turn into real political strife. It is precisely the disputes that we now actually observe within the EU, although on TV screens all this so far looks more or less respectable.
Collapse or budding?
It is curious that various expert groups and analytical agencies today quite seriously develop probable scenarios of the consequences of the eurozone crisis and among them the collapse of the economic union. Among such structures, in particular, Wikistrat, Stratfor. The latter, by the way, is often associated with the US CIA in the Western press. US media write that these agencies received large orders for such studies.
Their analysts are already making very pessimistic statements, the meaning of which, most likely, will fall into their reports. For example, among such conclusions is the following: in the event of a further collapse of the euro and the EU economy, the once-powerful countries of the continent “will be squeezed out of the way on the background of the growing importance of states such as China, India and Brazil.” According to estimates by Stratfor, the probability of the collapse of the euro area (at least partial) in the next 12 months is at least 90%. However, the most dangerous thing is that not only the USA, but also China, for which Europe is a key market, may be among the "losers".
The consequences of this process, according to Stratfor, may be fundamental to the whole of Europe. “Its northern part will most likely pay attention to the east, concentrating on relations with Moscow. The states of the south of the continent, on the contrary, may prefer closer integration with North Africa and the Mediterranean - the region where the growth of the regional weight of Turkey is expected, ”the agency estimates published.
So, every time the painful reality came closer and the clouds thickened again over the European financial system, Angela Merkel and Nicolas Sarkozy appeared again and again on world television screens, who once again appeared in a “television show” called “the crisis is under control” . Both leaders hear about his new relapses, about the need for another discussion of the allocation of assistance and the development of measures for reforming, restructuring, and modernizing the euro. But although the world media applauded the artistry of the leaders of Germany and France, calling the new-old statements the next "solution" for a drowning Europe, in reality, all measures turned out to be ineffective. Within a few days or weeks, the results of the “unity of Europe” were manifested in all its glory.
However, this time, judging by many direct as well as indirect signs, a painful decision was finally made. And in one form or another, it will probably be announced on December 9th. Whether they call it “two-speed” or some other Europe is not the point. The meaning of it all the same will consist in the separate survival of the strong and, as Angela Merkel recently said, "providing the opportunity for the weak to save themselves at their own expense."
In this regard, there is one single question: why then did all of these “weak” ones (most EU countries) join the “united Europe”?
The governments of the EU countries will have to find a compromise on the key principles for overcoming the crisis by the start of the pan-European summit on December 9. Or rather, later life in its conditions. This strategy, perhaps, is where to get the money to save the eurozone, given that in fact no one has this money, and also whether it is worth finding it at all.
The German leadership, the German Federal Bank and a number of key political forces advocating a tougher line of conduct for the European Central Bank openly block the idea of issuing pan-European bonds. This idea consists in combining all debt obligations of the euro area and issuing permission to the ECB to issue means of payment to combat the crisis - both directly and through the eurozone stabilization fund.
So far, the ECB has only occasionally bought back government bonds that are problematic for the euro area, thereby keeping the European (and, apparently, partly the entire world) market from collapse and upheavals comparable in scale to the US since 2008. Recently, the main bank of Europe has reduced the volume of such weekly repurchases by 2 times.
So why is Germany against it? And what can all this ultimately turn into? Let's try to figure out, to begin with, what are the real scenarios for the further development of the debt crisis in the EU.
Debt trap
Today, in principle, the entire political establishment in Europe and the scientific community have come to an unpleasant conclusion: the debts accumulated over the years before the crisis, the debts of the “catching up” EU countries (including Greece, Spain, Portugal, as well as all new EU members) are impossible to refinance today. But to return - for now, too. “Catching up” economies simply do not generate financial flows of the required scale and even “tightening their belts”, judging by the development of the crisis, does not help them, but only reduces demand, that is, GDP. This, of course, reduces the ability to repay debts. The statistics published the other day indicate a 2% decline in industrial production in the EU in September, which was a new reason for forecasts of a serious and prolonged recession in Europe that could overwhelm the rest of the world.
However, the current problem in Europe is not that a significant part of the countries of the "second" and "third" echelons (and this is a larger number of EU states) need to return public debt, but that they can no longer be increased. This means a reduction in social payments to the population.
The catch-up economies had a serious prospect of lowering the standard of living of the majority of the population, while these countries still fully and fully relied on EU subsidies, as well as endless refinancing of debts (obtaining new debts to partially repay old ones), which is still somehow managed. However, the possibilities for such “subsidies” with a painless solution to the problem of public debt now, apparently, no longer exist. Italy, and then France, Great Britain and Germany - the largest economies of the EU - are creditors, that is, holders of these very “bad” (that is, bad) debts, and may be the last link in this long chain. For the crisis with the borrower automatically means the same with the investor, that is, the lender.
Apparently, there are so far three options for solving the problem of Greece (which Portugal, Spain, Italy, etc. will follow). The first one is to force them to pay everything that the Greeks can no longer do (and they openly declare it), in view of the fact that, as budget spending decreases, both population demand and GDP will fall. And as payments are tightened, the debt to falling GDP will only grow, which is now happening.
The second option is to force to pay off the debt in part, but write off everything else. Here the problems remain exactly the same (but in a milder version), however, all the talk about such an option has still not led to any compromise - the Europeans still can’t find a consensus between the scale of the cancellation and the possibility of paying Greece (and again the rest of the series of countries with obvious and still hidden problems).
Finally, the third option, about which politicians in the most important countries of the eurozone spoke publicly today: withdraw Greece from the euro, return the drachma in it, transfer all debts to it and allow the Greeks to issue money.
Although this will allow them to pay off the impaired debt, it nevertheless will inevitably lead to a sharp drop in living standards in the country (Greeks will no longer be able to buy import in euros) - with all the consequences for the EU’s reputation and the idea of European integration.
If Greece at the same time remains in the EU, it will have to allocate colossal amounts to restore local industry, which closed during the euro. But this money simply does not exist, and even if it were, it would be difficult to find hunters for this in the current circumstances. If Greece is withdrawn entirely from the European Union, all these debts (and Greece, we repeat, only the first in line) will have to be compensated by the banks of Germany, France, Italy, etc., which may be in a state of mass bankrupt due to default of Greece alone .
What does the USA have to do with it?
The famous Russian economist Mikhail Khazin, who once predicted the first wave of the global crisis, and then the crisis of the eurozone itself, notes that European officials, unlike banks and corporations in the same Germany, are trying to "win back" the second scenario, since everything else means virtually the end The European Union in its current form. However, according to the scientist, the United States is most afraid of the collapse of the EU today, and therefore actively and insists on a common economic policy for the entire eurozone, the creation of supranational financial (i.e., partly political) regulatory authorities, with which Americans are most comfortable working .
Otherwise, it is very likely that some EU countries (primarily Germany itself) will begin to pursue an independent economic policy. And already where an independent economy begins, independent geopolitics also appears ...
That is why the German parliament is the most opposed to the idea of introducing a unified system of financial regulation, realizing that all this “unity” should lie on the shoulders of German business, and then on the entire German economy, including citizens.
Until now, the EU has existed under the so-called. the concept of "Euro-Atlantic unity", which implied the idea of a single market, a single production and a single geopolitics. The latter, of course, was still determined in Washington - the European Union has not yet acquired its own subjectivity and politics, which is different from that defined in the White House. Now, as the crisis develops according to the current scenario, this very “Euro-Atlantic unity” is becoming more and more problematic. Since it “costs” simply “unbearable” money and requires huge sacrifices, first of all, from the key countries of Europe, where this idea is no longer so attractive to the ruling establishment.
Rescue of the drowning
The EU enlargement process has essentially been replaced by statements by EU leaders, primarily Angela Merkel, that “in a crisis, each country must independently save its financial sector.”
Germany and France are already discussing the need to revise the Treaty on the European Union and declare that the modern version of the treaty should be replaced by a "more effective document that provides a breakthrough into a new Europe."
What is this new “breakthrough”? Nobody knows this yet. And it’s not even a fact that it’s really about some new round of European integration and that it will be just a “breakthrough”, not a “strain”.
Assessing what is happening, many European politicians, scientists and experts have only become more likely to talk about the fallacy of the EU as a project - this becomes more and more obvious if you carefully look at what the European press writes about today. Some experts, for example, already call the EU not “a noble experiment”, as before, but use a different definition - “an unsuccessful attempt in the field of social engineering”. Which ended with such imbalances in the European economy, that it is impossible to resolve them without a peaceful "divorce" or at least the budding of all the "drowning" ones.
But the fact is that in an effort to join the "European community", now the "drowning" (Southern and Eastern Europe) counted on the possibility of obtaining loans at low interest rates, as well as large subsidies. Banks, in turn, considered issuing loans to these countries as safe a job as lending, for example, in Germany itself. However, the ease of access to gratuitous finance has only led to an increase in real estate prices inside the now drowning, although this once created a false sense of growth and prosperity. Due to the same loans, the health system was ultimately “easily funded”, high unemployment benefits and pensions were paid, and other benefits and benefits were covered.
The result of such a policy is logical for many EU countries - real estate market bubbles have now burst, but the incomes of previously prosperous companies have fallen, which in turn has led to a decrease in tax revenues and then credit ratings of countries.
Can a single currency save political unity? Apparently, the euro could rally the ranks and promote this unity only during the period of economic success of the currency itself - when there was rapid growth in the world and loans were distributed, as they say, right and left. But at a time when it was time to pay for debts, and there was nothing to pay (after all, many weak countries, precisely because of the introduction of a single Euro currency, lost entire branches of their national economy!), This currency can probably turn into real political strife. It is precisely the disputes that we now actually observe within the EU, although on TV screens all this so far looks more or less respectable.
Collapse or budding?
It is curious that various expert groups and analytical agencies today quite seriously develop probable scenarios of the consequences of the eurozone crisis and among them the collapse of the economic union. Among such structures, in particular, Wikistrat, Stratfor. The latter, by the way, is often associated with the US CIA in the Western press. US media write that these agencies received large orders for such studies.
Their analysts are already making very pessimistic statements, the meaning of which, most likely, will fall into their reports. For example, among such conclusions is the following: in the event of a further collapse of the euro and the EU economy, the once-powerful countries of the continent “will be squeezed out of the way on the background of the growing importance of states such as China, India and Brazil.” According to estimates by Stratfor, the probability of the collapse of the euro area (at least partial) in the next 12 months is at least 90%. However, the most dangerous thing is that not only the USA, but also China, for which Europe is a key market, may be among the "losers".
The consequences of this process, according to Stratfor, may be fundamental to the whole of Europe. “Its northern part will most likely pay attention to the east, concentrating on relations with Moscow. The states of the south of the continent, on the contrary, may prefer closer integration with North Africa and the Mediterranean - the region where the growth of the regional weight of Turkey is expected, ”the agency estimates published.
So, every time the painful reality came closer and the clouds thickened again over the European financial system, Angela Merkel and Nicolas Sarkozy appeared again and again on world television screens, who once again appeared in a “television show” called “the crisis is under control” . Both leaders hear about his new relapses, about the need for another discussion of the allocation of assistance and the development of measures for reforming, restructuring, and modernizing the euro. But although the world media applauded the artistry of the leaders of Germany and France, calling the new-old statements the next "solution" for a drowning Europe, in reality, all measures turned out to be ineffective. Within a few days or weeks, the results of the “unity of Europe” were manifested in all its glory.
However, this time, judging by many direct as well as indirect signs, a painful decision was finally made. And in one form or another, it will probably be announced on December 9th. Whether they call it “two-speed” or some other Europe is not the point. The meaning of it all the same will consist in the separate survival of the strong and, as Angela Merkel recently said, "providing the opportunity for the weak to save themselves at their own expense."
In this regard, there is one single question: why then did all of these “weak” ones (most EU countries) join the “united Europe”?
Original message
Европа нынче стала основным кризисным регионом мира. Многие даже заговорили, будто скандал с Грецией, будораживший мировые рынки в течение стольких месяцев, на самом деле целенаправленно раздували, чтобы… «прикрыть» проблемы в Италии и Франции (третьей и второй по размерам экономиках Старого Света), а также многие другие более фундаментальные проблемы еврозоны.
Правительствам стран ЕС к началу общеевропейского саммита, который состоится 9 декабря, предстоит найти компромисс по поводу ключевых принципов выхода из кризиса. А точнее — дальнейшей жизни в его условиях. Эта стратегия, пожалуй, заключается в том, где взять деньги для спасения еврозоны, учитывая, что на самом деле этих денег ни у кого нет, а также в том, стоит ли их изыскивать вообще.
Руководство Германии, Немецкий федеральный банк и ряд ключевых политсил, выступающих за более жесткую линию поведения европейского центробанка, открыто блокируют идею эмиссии общеевропейских бондов. Идея эта заключается в объединении всех долговых обязательств зоны евро и выдаче ЕЦБ разрешения на эмиссию платежных средств для борьбы с кризисом — как напрямую, так и через стабилизационный фонд еврозоны.
Пока ЕЦБ лишь эпизодически выкупает проблемные для зоны евро правительственные бонды, тем самым удерживая европейский (и, видимо, отчасти и весь мировой) рынок от коллапса и потрясений, сопоставимых по масштабам с 2008 г. в США. В последнее время главный банк Европы сократил объем подобных еженедельных выкупов в 2 раза.
Итак, почему же Германия против? И чем все это может в конечном счете обернуться? Попытаемся разобраться для начала, каковы реальные сценарии дальнейшего развития долгового кризиса в ЕС.
Долговая ловушка
Сегодня в принципе весь политический истеблишмент в Европе и научная общественность пришли к нелицеприятному выводу: набранные за многие годы до кризиса долги «догоняющих» стран ЕС (в их числе — Греция, Испания, Португалия, а также все новые члены ЕС) сегодня рефинансировать невозможно. Но и возвратить — пока тоже. «Догоняющие» экономики просто не генерируют финансовые потоки необходимого масштаба и даже «затягивание поясов» им, судя по развитию кризиса, не помогает, а лишь снижает спрос, то есть ВВП. Это, разумеется, сокращает и возможности по возврату долгов. Опубликованные на днях статистические данные говорят о 2%-ном спаде объемов промышленного производства в ЕС в сентябре, что стало новым поводом для прогнозов серьезной и длительной рецессии в Европе, способной захлестнуть остальной мир.
Впрочем, нынешняя проблема Европы даже не в том, что значительной части стран «второго» и «третьего» эшелонов (а это большее число государств ЕС) нужно возвращать госдолги, а в том, что их нельзя больше увеличивать. Это означает сокращение социальных выплат населению.
Перед «догоняющими» экономиками на полном серьезе замаячила перспектива понижения уровня жизни большинства населения, тогда как эти страны целиком и полностью до сих пор рассчитывали на дотации Евросоюза, а также бесконечное рефинансирование долгов (получение новых долгов для частичного погашения старых), что до сих пор кое-как удавалось. Однако возможностей для таких «дотаций» с безболезненным решением проблемы госдолгов теперь уже, судя по всему, не существует. Италия, а затем и Франция, Великобритания и Германия — крупнейшие экономики ЕС — являются кредиторами, т. е. держателями этих самых «плохих» (т. е. безнадежных) долгов, и могут оказаться последним звеном в этой длинной цепи. Ибо кризис у заемщика автоматически означает то же и у инвестора, т. е. кредитора.
Судя по всему, вариантов решения проблемы Греции (за которой затем пойдут Португалия, Испания, Италия etc.) пока три. Первый — заставить выплатить все, чего греки уже не могут сделать (и о чем заявляют открыто), ввиду того, что по мере сокращения бюджетных расходов начнет падать и спрос населения, и ВВП. А по мере ужесточения выплат долг к падающему ВВП будет лишь расти, что сейчас и происходит.
Второй вариант — заставить выплатить долг частично, но все остальное списать. Тут проблемы остаются точно те же (но в более мягком варианте), однако все разговоры о таком варианте до сих пор не привели ни к какому компромиссу — европейцы так и не могут найти консенсус между масштабом списания и возможностью выплат Греции (а за ней вновь-таки — вся остальная череда стран с явными и все еще скрытыми проблемами).
Наконец вариант третий, о котором сегодня заговорили публично политики в самых ключевых странах еврозоны: вывести Грецию из евро, вернуть в ней драхму, перевести на нее все долги и разрешить грекам денежную эмиссию.
Хотя это и позволит выплатить им обесцененный долг, однако все равно неизбежно приведет к резкому падению уровня жизни в стране (покупать импорт в евро греки уже не смогут) — со всеми последствиями для репутации Евросоюза и идеи евроинтеграции.
Если Греция при этом остается в ЕС, ей придется выделить колоссальные суммы для восстановления местной промышленности, закрывшейся за время хождения в ней евро. Но денег этих просто нет, да если бы они и были, охотников для этого трудно было бы найти в нынешних обстоятельствах. Если же Грецию выводить целиком из Евросоюза, все эти долги (а Греция, повторимся, лишь первая на очереди) предстоит компенсировать банкам Германии, Франции, Италии и т. д., которые могут оказаться в состоянии массовых банкротов из-за дефолта одной только Греции.
При чем тут США?
Известный российский экономист Михаил Хазин, однажды предсказавший первую волну мирового кризиса, а затем и кризис самой еврозоны, отмечает, что еврочиновники, в отличие от банков и корпораций в той же Германии, пытаются «отыграть» второй сценарий, так как все остальное означает фактически конец Евросоюза в его нынешнем виде. Однако больше всего, по мнению ученого, опасаются распада ЕС сегодня США, в связи с чем активно и настаивают на единой для всей еврозоны экономической политике, создании наднациональных органов финансового (т.е. отчасти и политического) регулирования, с которыми американцам комфортнее всего работать.
В противном случае очень велика вероятность, что некоторые страны ЕС (прежде всего сама Германия) начнут проводить самостоятельную экономическую политику. А уже там, где начинается самостоятельная экономика, появляется и самостоятельная геополитика…
Именно поэтому сильнее всего сопротивляется идее введения единой системы финансового регулирования парламент Германии, осознавая, что все это «единство» должно лечь на плечи немецкого бизнеса, а затем и на всю немецкую экономику, включая граждан.
До сих пор ЕС существовал в рамках т. н. концепции «евроатлантического единства», которая подразумевала идею единого рынка, единого производства и единой геополитики. Последняя, естественно, определялась до сих пор в Вашингтоне — Евросоюз собственной субъектности и политики, отличной от той, что определялась в Белом доме, так и не обрел. Теперь, по мере развития кризиса по нынешнему сценарию, это самое «евроатлантическое единство» становится все более проблематичным. Так как «стоит» просто «неподъемных» денег и требует огромных жертв, прежде всего от ключевых стран Европы, где эта идея уже не столь привлекательна для правящего истеблишмента.
Спасение утопающих
Процесс расширения ЕС по сути сменился заявлениями лидеров ЕС, в первую очередь Ангелы Меркель, о том, что «в условиях кризиса каждая страна должна самостоятельно спасать свой финансовый сектор».
Германия и Франция уже обсуждают необходимость пересмотра Договора о Европейском Союзе и заявляют, что на смену современной версии договора должен прийти «более действенный документ, обеспечивающий прорыв в новую Европу».
Что же это за новый «прорыв»? Этого пока никто не знает. И даже не факт, что речь идет реально о каком-то новом витке евроинтеграции и что это будет именно «прорыв», а не «надрыв».
Оценивая происходящее, многие европейские политики, ученые и эксперты стали лишь чаще говорить об ошибочности ЕС как проекта — это становится все более очевидным, если внимательно просматривать то, о чем сегодня пишет европейская пресса. Некоторые эксперты, например, уже называют ЕС не «благородным экспериментом», как ранее, а употребляют другое определение — «неудачная попытка в области социальной инженерии». Которая закончилась такими дисбалансами в европейской экономике, что разрешить их без мирного «развода» либо как минимум отпочкования всех «утопающих» невозможно.
Но дело в том, что стремясь вступить в «евросообщество», ныне «утопающие» (Южная и Восточная Европа) рассчитывали на возможность получать кредиты по низким ставкам, а также крупные дотации. Банки в свою очередь считали выдачу займов этим странам таким же безопасным занятием, как и кредитование, например, в самой Германии. Однако легкость доступа к дармовым финансам привела лишь к росту цен на недвижимость внутри ныне «утопающих», хотя когда-то это создавало ложное ощущение роста и процветания. За счет тех же кредитов в конечном счете «с легкостью» финансировалась система здравоохранения, выплачивались высокие пособия по безработице и пенсии, покрывались прочие блага и льготы.
Итог такой политики для многих стран ЕС логичный — пузыри на рынках недвижимости теперь лопнули, но доходы ранее процветающих компаний обвалились, что в свою очередь стало причиной снижения объемов поступления налогов, а затем и кредитных рейтингов стран.
Может ли единая валюта спасти политическое единство? Судя по всему, евро мог сплотить ряды и способствовать этому единству только в период экономической успешности самой валюты — когда в мире был бурный рост и кредиты раздавались, что называется, направо и налево. Но в момент, когда по долгам пришло время платить, а платить стало нечем (ведь многие слабые страны именно из-за введения единой евровалюты лишились целых отраслей своей национальной экономики!), эта валюта, вероятно, может оказаться толчком к настоящим политическим распрям. Именно распри мы сейчас фактически и наблюдаем внутри ЕС, хотя на телеэкранах все это пока выглядит более-менее респектабельно.
Развал или отпочкование?
Любопытно, что разные экспертные группы и аналитические агентства сегодня на полном серьезе вырабатывают вероятные сценарии последствий кризиса еврозоны и среди них распад экономического союза. Среди таких структур, в частности, Wikistrat, Stratfor. Последнюю, между прочим, в западной прессе часто связывают с ЦРУ США. Американские СМИ пишут, что эти агентства получили крупные заказы на проведение подобных исследований.
Их аналитики уже делают весьма пессимистичные заявления, смысл которых, по всей видимости, попадет и в их отчеты. Например, среди таких выводов следующий: в случае дальнейшего коллапса евро и экономики ЕС некогда мощные страны континента «будут вытеснены на политическую обочину на фоне роста значимости таких государств, как Китай, Индия и Бразилия». Согласно оценкам агентства Stratfor, вероятность распада зоны евро (как минимум частичного) в течение ближайших 12 месяцев — не менее 90%. Однако самое опасное, что среди «проигравших» могут оказаться не только США, но и Китай, для которого Европа — ключевой рынок сбыта.
Последствия этого процесса, считают в Stratfor, могут оказаться фундаментальными для всей Европы. «Северная ее часть, скорее всего, обратит внимание на восток, концентрируясь на отношениях с Москвой. Государства же юга континента, напротив, могут отдать предпочтение более тесной интеграции с Северной Африкой и Средиземноморьем — регионом, где ожидается рост регионального веса Турции», — утверждается в опубликованных оценках агентства.
Итак, каждый раз, когда тягостная действительность подходила все ближе и над европейской финансовой системой снова сгущались тучи, на мировых телеэкранах вновь и вновь появлялись Ангела Меркель и Николя Саркози, которые в очередной раз выступали в «телешоу» под названием «кризис взят под контроль». От обоих лидеров слышно о новых его рецидивах, о необходимости очередного обсуждения выделения помощи и выработки мер по реформированию, реструктуризации, модернизации евро. Но хотя мировые СМИ аплодируют артистизму руководителей Германии и Франции, называя новые-старые заявления очередным «решением» для тонущей Европы, в реальности все меры оказывались малорезультативными. Уже через считанные дни или недели результаты «единства Европы» проявлялись во всей красе.
Впрочем, на этот раз, судя по многим прямым, а также косвенным признакам, болезненное решение наконец принято. И в той или иной форме оно, вероятно, будет озвучено уже 9 декабря. Назовут ли его «двухскоростной» или еще какой-нибудь Европой — уже не суть важно. Смысл его все равно будет заключаться в отдельном выживании сильных и, как недавно сказала Ангела Меркель, «предоставлении возможности слабым спасти себя за счет собственных сил».
В этой связи возникает один-единственный вопрос: для чего тогда всем этим «слабым» (большинство стран ЕС) было вообще вступать в «единую Европу»?
Правительствам стран ЕС к началу общеевропейского саммита, который состоится 9 декабря, предстоит найти компромисс по поводу ключевых принципов выхода из кризиса. А точнее — дальнейшей жизни в его условиях. Эта стратегия, пожалуй, заключается в том, где взять деньги для спасения еврозоны, учитывая, что на самом деле этих денег ни у кого нет, а также в том, стоит ли их изыскивать вообще.
Руководство Германии, Немецкий федеральный банк и ряд ключевых политсил, выступающих за более жесткую линию поведения европейского центробанка, открыто блокируют идею эмиссии общеевропейских бондов. Идея эта заключается в объединении всех долговых обязательств зоны евро и выдаче ЕЦБ разрешения на эмиссию платежных средств для борьбы с кризисом — как напрямую, так и через стабилизационный фонд еврозоны.
Пока ЕЦБ лишь эпизодически выкупает проблемные для зоны евро правительственные бонды, тем самым удерживая европейский (и, видимо, отчасти и весь мировой) рынок от коллапса и потрясений, сопоставимых по масштабам с 2008 г. в США. В последнее время главный банк Европы сократил объем подобных еженедельных выкупов в 2 раза.
Итак, почему же Германия против? И чем все это может в конечном счете обернуться? Попытаемся разобраться для начала, каковы реальные сценарии дальнейшего развития долгового кризиса в ЕС.
Долговая ловушка
Сегодня в принципе весь политический истеблишмент в Европе и научная общественность пришли к нелицеприятному выводу: набранные за многие годы до кризиса долги «догоняющих» стран ЕС (в их числе — Греция, Испания, Португалия, а также все новые члены ЕС) сегодня рефинансировать невозможно. Но и возвратить — пока тоже. «Догоняющие» экономики просто не генерируют финансовые потоки необходимого масштаба и даже «затягивание поясов» им, судя по развитию кризиса, не помогает, а лишь снижает спрос, то есть ВВП. Это, разумеется, сокращает и возможности по возврату долгов. Опубликованные на днях статистические данные говорят о 2%-ном спаде объемов промышленного производства в ЕС в сентябре, что стало новым поводом для прогнозов серьезной и длительной рецессии в Европе, способной захлестнуть остальной мир.
Впрочем, нынешняя проблема Европы даже не в том, что значительной части стран «второго» и «третьего» эшелонов (а это большее число государств ЕС) нужно возвращать госдолги, а в том, что их нельзя больше увеличивать. Это означает сокращение социальных выплат населению.
Перед «догоняющими» экономиками на полном серьезе замаячила перспектива понижения уровня жизни большинства населения, тогда как эти страны целиком и полностью до сих пор рассчитывали на дотации Евросоюза, а также бесконечное рефинансирование долгов (получение новых долгов для частичного погашения старых), что до сих пор кое-как удавалось. Однако возможностей для таких «дотаций» с безболезненным решением проблемы госдолгов теперь уже, судя по всему, не существует. Италия, а затем и Франция, Великобритания и Германия — крупнейшие экономики ЕС — являются кредиторами, т. е. держателями этих самых «плохих» (т. е. безнадежных) долгов, и могут оказаться последним звеном в этой длинной цепи. Ибо кризис у заемщика автоматически означает то же и у инвестора, т. е. кредитора.
Судя по всему, вариантов решения проблемы Греции (за которой затем пойдут Португалия, Испания, Италия etc.) пока три. Первый — заставить выплатить все, чего греки уже не могут сделать (и о чем заявляют открыто), ввиду того, что по мере сокращения бюджетных расходов начнет падать и спрос населения, и ВВП. А по мере ужесточения выплат долг к падающему ВВП будет лишь расти, что сейчас и происходит.
Второй вариант — заставить выплатить долг частично, но все остальное списать. Тут проблемы остаются точно те же (но в более мягком варианте), однако все разговоры о таком варианте до сих пор не привели ни к какому компромиссу — европейцы так и не могут найти консенсус между масштабом списания и возможностью выплат Греции (а за ней вновь-таки — вся остальная череда стран с явными и все еще скрытыми проблемами).
Наконец вариант третий, о котором сегодня заговорили публично политики в самых ключевых странах еврозоны: вывести Грецию из евро, вернуть в ней драхму, перевести на нее все долги и разрешить грекам денежную эмиссию.
Хотя это и позволит выплатить им обесцененный долг, однако все равно неизбежно приведет к резкому падению уровня жизни в стране (покупать импорт в евро греки уже не смогут) — со всеми последствиями для репутации Евросоюза и идеи евроинтеграции.
Если Греция при этом остается в ЕС, ей придется выделить колоссальные суммы для восстановления местной промышленности, закрывшейся за время хождения в ней евро. Но денег этих просто нет, да если бы они и были, охотников для этого трудно было бы найти в нынешних обстоятельствах. Если же Грецию выводить целиком из Евросоюза, все эти долги (а Греция, повторимся, лишь первая на очереди) предстоит компенсировать банкам Германии, Франции, Италии и т. д., которые могут оказаться в состоянии массовых банкротов из-за дефолта одной только Греции.
При чем тут США?
Известный российский экономист Михаил Хазин, однажды предсказавший первую волну мирового кризиса, а затем и кризис самой еврозоны, отмечает, что еврочиновники, в отличие от банков и корпораций в той же Германии, пытаются «отыграть» второй сценарий, так как все остальное означает фактически конец Евросоюза в его нынешнем виде. Однако больше всего, по мнению ученого, опасаются распада ЕС сегодня США, в связи с чем активно и настаивают на единой для всей еврозоны экономической политике, создании наднациональных органов финансового (т.е. отчасти и политического) регулирования, с которыми американцам комфортнее всего работать.
В противном случае очень велика вероятность, что некоторые страны ЕС (прежде всего сама Германия) начнут проводить самостоятельную экономическую политику. А уже там, где начинается самостоятельная экономика, появляется и самостоятельная геополитика…
Именно поэтому сильнее всего сопротивляется идее введения единой системы финансового регулирования парламент Германии, осознавая, что все это «единство» должно лечь на плечи немецкого бизнеса, а затем и на всю немецкую экономику, включая граждан.
До сих пор ЕС существовал в рамках т. н. концепции «евроатлантического единства», которая подразумевала идею единого рынка, единого производства и единой геополитики. Последняя, естественно, определялась до сих пор в Вашингтоне — Евросоюз собственной субъектности и политики, отличной от той, что определялась в Белом доме, так и не обрел. Теперь, по мере развития кризиса по нынешнему сценарию, это самое «евроатлантическое единство» становится все более проблематичным. Так как «стоит» просто «неподъемных» денег и требует огромных жертв, прежде всего от ключевых стран Европы, где эта идея уже не столь привлекательна для правящего истеблишмента.
Спасение утопающих
Процесс расширения ЕС по сути сменился заявлениями лидеров ЕС, в первую очередь Ангелы Меркель, о том, что «в условиях кризиса каждая страна должна самостоятельно спасать свой финансовый сектор».
Германия и Франция уже обсуждают необходимость пересмотра Договора о Европейском Союзе и заявляют, что на смену современной версии договора должен прийти «более действенный документ, обеспечивающий прорыв в новую Европу».
Что же это за новый «прорыв»? Этого пока никто не знает. И даже не факт, что речь идет реально о каком-то новом витке евроинтеграции и что это будет именно «прорыв», а не «надрыв».
Оценивая происходящее, многие европейские политики, ученые и эксперты стали лишь чаще говорить об ошибочности ЕС как проекта — это становится все более очевидным, если внимательно просматривать то, о чем сегодня пишет европейская пресса. Некоторые эксперты, например, уже называют ЕС не «благородным экспериментом», как ранее, а употребляют другое определение — «неудачная попытка в области социальной инженерии». Которая закончилась такими дисбалансами в европейской экономике, что разрешить их без мирного «развода» либо как минимум отпочкования всех «утопающих» невозможно.
Но дело в том, что стремясь вступить в «евросообщество», ныне «утопающие» (Южная и Восточная Европа) рассчитывали на возможность получать кредиты по низким ставкам, а также крупные дотации. Банки в свою очередь считали выдачу займов этим странам таким же безопасным занятием, как и кредитование, например, в самой Германии. Однако легкость доступа к дармовым финансам привела лишь к росту цен на недвижимость внутри ныне «утопающих», хотя когда-то это создавало ложное ощущение роста и процветания. За счет тех же кредитов в конечном счете «с легкостью» финансировалась система здравоохранения, выплачивались высокие пособия по безработице и пенсии, покрывались прочие блага и льготы.
Итог такой политики для многих стран ЕС логичный — пузыри на рынках недвижимости теперь лопнули, но доходы ранее процветающих компаний обвалились, что в свою очередь стало причиной снижения объемов поступления налогов, а затем и кредитных рейтингов стран.
Может ли единая валюта спасти политическое единство? Судя по всему, евро мог сплотить ряды и способствовать этому единству только в период экономической успешности самой валюты — когда в мире был бурный рост и кредиты раздавались, что называется, направо и налево. Но в момент, когда по долгам пришло время платить, а платить стало нечем (ведь многие слабые страны именно из-за введения единой евровалюты лишились целых отраслей своей национальной экономики!), эта валюта, вероятно, может оказаться толчком к настоящим политическим распрям. Именно распри мы сейчас фактически и наблюдаем внутри ЕС, хотя на телеэкранах все это пока выглядит более-менее респектабельно.
Развал или отпочкование?
Любопытно, что разные экспертные группы и аналитические агентства сегодня на полном серьезе вырабатывают вероятные сценарии последствий кризиса еврозоны и среди них распад экономического союза. Среди таких структур, в частности, Wikistrat, Stratfor. Последнюю, между прочим, в западной прессе часто связывают с ЦРУ США. Американские СМИ пишут, что эти агентства получили крупные заказы на проведение подобных исследований.
Их аналитики уже делают весьма пессимистичные заявления, смысл которых, по всей видимости, попадет и в их отчеты. Например, среди таких выводов следующий: в случае дальнейшего коллапса евро и экономики ЕС некогда мощные страны континента «будут вытеснены на политическую обочину на фоне роста значимости таких государств, как Китай, Индия и Бразилия». Согласно оценкам агентства Stratfor, вероятность распада зоны евро (как минимум частичного) в течение ближайших 12 месяцев — не менее 90%. Однако самое опасное, что среди «проигравших» могут оказаться не только США, но и Китай, для которого Европа — ключевой рынок сбыта.
Последствия этого процесса, считают в Stratfor, могут оказаться фундаментальными для всей Европы. «Северная ее часть, скорее всего, обратит внимание на восток, концентрируясь на отношениях с Москвой. Государства же юга континента, напротив, могут отдать предпочтение более тесной интеграции с Северной Африкой и Средиземноморьем — регионом, где ожидается рост регионального веса Турции», — утверждается в опубликованных оценках агентства.
Итак, каждый раз, когда тягостная действительность подходила все ближе и над европейской финансовой системой снова сгущались тучи, на мировых телеэкранах вновь и вновь появлялись Ангела Меркель и Николя Саркози, которые в очередной раз выступали в «телешоу» под названием «кризис взят под контроль». От обоих лидеров слышно о новых его рецидивах, о необходимости очередного обсуждения выделения помощи и выработки мер по реформированию, реструктуризации, модернизации евро. Но хотя мировые СМИ аплодируют артистизму руководителей Германии и Франции, называя новые-старые заявления очередным «решением» для тонущей Европы, в реальности все меры оказывались малорезультативными. Уже через считанные дни или недели результаты «единства Европы» проявлялись во всей красе.
Впрочем, на этот раз, судя по многим прямым, а также косвенным признакам, болезненное решение наконец принято. И в той или иной форме оно, вероятно, будет озвучено уже 9 декабря. Назовут ли его «двухскоростной» или еще какой-нибудь Европой — уже не суть важно. Смысл его все равно будет заключаться в отдельном выживании сильных и, как недавно сказала Ангела Меркель, «предоставлении возможности слабым спасти себя за счет собственных сил».
В этой связи возникает один-единственный вопрос: для чего тогда всем этим «слабым» (большинство стран ЕС) было вообще вступать в «единую Европу»?
: P 
